CC BY
63
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
УДК: 911(502.3)
Калуцков В.Н.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОГО СЕМИНАРА «КУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ» И РАЗВИТИЕ КУЛЬТУРНОЙ ГЕОГРАФИИ В РОССИИ1
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Россия, Москва, v.kalutskov@yandex.ru
Аннотация. В статье рассматриваются содержательные и институциональные проблемы развития культурной географии в России в контексте деятельности семинара «Культурный ландшафт».
Ключевые слова: культурный ландшафт; культурная география. Поступила: 07.08.2018 Принята к печати: 21.08.2018
Kalutskov V.N. The interdisciplinary seminar «Cultural Landscape» and the development of cultural geography in Russia
Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia, v.kalutskov@yandex.ru
Abstract. The paper deals with the substantive and institutional problems related to the development of cultural geography in Russia within the context of the seminar «Cultural Landscape».
Keywords: cultural landscape; cultural geography.
Received: 07.08.2018 Accepted: 21.08.2018
1 © В.Н. Калуцков, 2019
1. О культурных основаниях географии
Как пошутил один физик: «Науки делятся на естественные и противоестественные». Но для человека, для любого человеческого сообщества именно гуманитарные науки являются более органичными и в этом смысле естественными, так как для человека нет ничего ближе, чем его культура и язык.
Любая национальная географическая картина мира целиком строится на культурно-исторических основаниях. Почему в русской картине мира Японское море поименовано Японским, а у корейцев оно Восточное? Почему финны называют Балтийское море Восточным, хотя оно расположено к югу и западу от Финляндии? Почему русские назвали реку Енисеем, хотя объем стока Ангары в месте ее «впадения» в 2,5 раза больше? Потому что история и культура страны в этих и во многих других случаях важнее, чем «объективные» научные характеристики.
Во многих естественно-научных классификациях нередко заложена культурная оценка. Так, классификация климатов содержит евроцентричную оценку, поскольку в ней умеренный климат представлен как норма (культурная норма), а все остальные типы -как природная (и культурная) аномалия.
Опора на сложившуюся национальную (культурно-географическую) картину мира важна и во многих прикладных географических вопросах. К примеру, в ситуации с Кавказом лучше использовать «спокойную» традиционную русскую геополитическую и географическую формулу: Предкавказье - Кавказ - Закавказье, чем опираться на конфликтогенную «Северный Кавказ -Южный Кавказ», в которой Северный Кавказ - российский Кавказ, а Южный - не российский (читай - антироссийский).
2. Культурно-географическое пространство России как неосвоенный космос, или проблема недопонимания большого культурного пространства
В научном сообществе проблематика большого российского пространства систематически обсуждается последние 200 лет. В российском же обществе мало кто идет дальше высказывания «Россия - самая большая страна в мире». Это утверждение эмо-
ционально не окрашено, хотя некоторые исследователи считают, что жители России должны гордиться этим обстоятельством.
Непонимание, включая недопонимание пространства, порождает чувства страха, уныния, раздражения... Похоже, они лежат в основе идеи демонизации большого российского пространства. Одним из первых, кто в таком контексте обсуждал пространства России в начале XIX века, был П.Я. Чаадаев; он писал: «Есть один факт, который властно господствует над нашим историческим движением, который красной нитью проходит через всю нашу историю, который содержит в себе... всю ее философию, который проявляется во все эпохи нашей общественной жизни и определяет их характер, который является в одно и то же время и существенным элементом нашего политического величия, и истинной причиной нашего умственного бессилия: это факт географический» [Чаадаев, 1991, с. 538]. Высказывание П.Я. Чаадаева неоднозначно, двойственно, но в нем уже содержатся элементы демонизации большого пространства, увязывания с ним проблем страны.
Ему вторит его современник диссидент В.С. Печерин, который пишет, что над Россией тяготеет проклятье «закона географической широты» [Печерин, 1989, с. 162].
Отсутствие понимания большого пространства как ценности (и не столько в ресурсном плане, сколько в экологическом и собственно культурном аспектах), приводит некоторых исследователей и деятелей искусства к весьма «вольному» обращению с российским пространством.
Один самых кричащих примеров «разбазаривания» российского пространства - карта России, помещенная на памятнике «Благодарная Россия - героям 1812 года» (автор Н. Шуцман). Памятник установлен в связи со столетием победы над Наполеоном возле Смоленского кремля и справедливо относится к лучшим монументам города. Но как показана на нем Россия? При внимательном рассмотрении карты страны, помещенной на памятнике, мы с изумлением обнаруживаем, что героев войны благодарит почему-то только Европейская Россия (рис. 1). Такое авторское решение противоречит историческим реалиям (в войне принимали участие и русские-сибиряки, и казахи, и другие представители Азиатской России) и вызывает только чувства недоумения и горечи.
Рис. 1.
Карта России, помещенная на памятнике «Благодарная Россия - героям 1812 года» в Смоленске (фото автора)
Другой пример относится уже к современности. Противоречивое высказывание талантливого исследователя Василия Щукина перекликается с изображением России на памятнике в Смоленске: «Я вполне могу себе представить Россию не православной. Я могу вообразить ее абсолютной монархией, наподобие Саудовской Аравии, или демократической федеративной республикой, наподобие Индии. Я мог бы представить, что она не самое большое государство мира: скажем, Россия без Сибири все равно останется сама собой (? - В. К.). Невозможны только два варианта - Россия не говорящая по-русски и маленькая Россия (! - В. К.)» [Щукин, 2009, с. 382-383]. Похоже, в процессе своих рассуждений автор забывает взглянуть на карту и потому противоречит сам себе: Россия без Сибири - это и есть маленькая Россия, если стоять на позициях российской географии и истории.
Вместе с тем у проблемы недопонимания российского пространства есть и объективная сторона, связанная с «культурной недоосвоенностью» Сибири. Это проблему впервые поставил Ве-лимир Хлебников, который писал, что русской литературой освоен Кавказ, но не Урал с Сибирью и что она ждет своего Пржевальского [Хлебников, 1986, с. 593]. В наши дни об этом неоднократно писал Д.Н. Замятин [например, Замятин, 2009].
3. О культурно-географической рефлексии национальной картины мира и ее механизмах
Одним из способов преодоления проблемы недопонимания российского пространства является культурно-географическая рефлексия, т.е. размышление о собственном - национальном -пространстве, пространстве большой страны. Это важная научно -методологическая и общественно-просветительская задача.
Один из первых опытов в этом направлении - образно-географическое осмысление российского пространства в поэтической форме [Ломоносов, 1959, с. 221-222]:
Она, коснувшись облаков, Конца не зрит своей державы, Гремящей насыщена славы, Покоится среди лугов. В полях, исполненных плодами, Где Волга, Днепр, Нева и Дон, Своими чистыми струями Шумя, стадам наводят сон, Седит и ноги простирает На степь, где Хину отделяет Пространная стена от нас; Веселый взор свой обращает И вкруг довольства исчисляет, Возлегши лактем на Кавкас.
Автор создает мощный и зримо осязаемый образ России как огромной страны. Он ясно дает понять, что большая страна - это не только большая территория с множеством природных ресурсов, что большая страна - не только залог ее политического веса и мо-
гущества, но - главное - Россия представляет собой великое пространство, пространство величия и процветания. Ломоносов задает нам культурный образец отношения к огромному пространству России как к предмету национальной гордости.
Механизмами культурно-географической рефлексии могут быть традиционные для географии формы, например, культурно-географическое и историко-географическое районирование, социальные и геополитические реминисценции, на что нас ориентирует С. Хантингтон («Большая страна как показатель ее исторической успешности»).
Культурно-ландшафтное и, шире, культурно-географическое районирование страны демонстрирует нам реально освоенные культурой пространства страны и особенности их организации [Веденин, 2004 а; Калуцков, 2017]. Важнейшим результатам такого районирования является понимание таких важнейших свойств русского культурного пространства, как центрированность (моск-воцентричность) и полимасштабность.
Огромную роль в культурно-географической рефлексии российского пространства играют концептуально-теоретические формы. К разработкам такого типа относятся картоиды Б.Б. Родомана [Ро-доман, 2007]. Необычайно интересны и перспективны исследования в области секторальной культурной географии, которые осуществляют С.В. Рогачев и Р.Э. Рахматуллин.
Существуют и менее привычные формы культурно-географической рефлексии, такие как географическое освоение и осмысление фольклорного и литературного материала, связанного с образами пространства.
Русский фольклор поражает своей географичностью и содержит огромный материал по пространственным образам страны, отдельных регионов, городов и деревень [Калуцков, Иванова, 2006].
Как показали замечательные исследования отечественных культур-географов, русская литература отличается географично-стью [Веденин, 1997, 2004 б; Ширгазин, 1993; Замятин, 2003, 2006; Замятина, 1998, 2002; Лавренова, 1998 и другие].
Русская литература - это литература-путешественница. Она «...развивалась на ходу, трясясь в карете, в тарантасе, на телеге по пыльным проселкам и широким трактам» [Замятин, 2003, с. 96]. Поэтому литературное путешествие - это не только один из самых распространенных жанров русской литературы, скорее, это ее про-
странственная сущность. Проезжая по России, писатель лучше постигает ее непостижимое пространство. Приведем один из примеров постижения «непостижимого» российского пространства: «Сила и очарование тайги не в деревьях-гигантах и не в гробовой тишине, а в том, что разве одни только перелетные птицы знают, где она кончается. В первые сутки не обращаешь на нее внимания; во вторые и в третьи удивляешься, а в четвертые и пятые переживаешь такое настроение, как будто никогда не выберешься из этого зеленого чудовища. Взберешься на высокий холм, покрытый лесом, глянешь вперед на восток, по направлению дороги, и видишь внизу лес, дальше холм, кудрявый от леса, за ним другой холм, такой же кудрявый, за ним третий, и так без конца; через сутки опять взглянешь с холма вперед - и опять та же картина... Впереди, все-таки знаешь, будут Ангара и Иркутск, а что за лесами, которые тянутся по сторонам дороги на север и юг, и на сколько сотен верст они тянутся, неизвестно даже ямщикам и крестьянам, родившимся в тайге. Их фантазия смелее, чем наша, но и они не решаются наобум определять размеры тайги и на ваш вопрос отвечают: "Конца нет!"» [Чехов, 1978, с. 37].
Далеко не случайно, что великий русский поэт - это великий русский поэт-путешественник. Пушкин в среднем проезжал в год 1000 км, и практически все его поездки породили новые литературные произведения. Пушкин по полному праву заслужил высокое «звание» Колумба русской поэзии, которое ему «присвоил» академик Д.С. Лихачев [Лихачев, 1987].
Словом, нужно и дальше осваивать богатейший материал русской литературы, вероятно, самой «географичной» литературы в мире.
4. Междисциплинарный семинар «Культурный ландшафт» и его миссия
Почему с таким трудом продвигаются идеи культурной, гуманитарной географии в российской науке? Почему по-прежнему происходит их институциональное отторжение? В 2000-е годы можно было говорить о тематическом отторжении культурно-географических идей. Напомню, что еще совсем недавно, в 2009 г.,
крупный российский географ публично призывал закрыть культурную географию.
Сейчас происходит только институциональное отторжение. Во многих географических проектах, исследованиях обсуждаются и разрабатываются культурно-географические проблемы. Но в стране по-прежнему нет ни учебного, ни научного культурно-географического учреждения. Пожалуй, единственным общественно-институциональным образованием является наша комиссия по культурной географии Московского городского отделения Русского географического общества, созданная в 2006 г. на базе междисциплинарного семинара «Культурный ландшафт».
Возможно, у этой сложившейся ситуации есть и объективные причины, связанные с одной из базовых географических концепций - концепцией географического детерминизма. Возможно, России с ее огромными и все еще слабо освоенными просторами больше нужна физическая география. По крайней мере, современная структура географического факультета МГУ красноречиво подтверждает это предположение: только 20% (!?) кафедр относятся к социально-экономическому крылу географии. Неужели для нас по-прежнему актуально высказывание В.П. Семенова-Тян-Шанского, который в 1927 г. писал: «Не менее типично и то, что отдельные научные отрасли рождались в совершенно определенных странах; так геология родилась в тесных среднегерманских и английских рудоносных горах, почвоведение - на огромной черноземной Русской равнине и на той же равнине - учение о лесе как географическом факторе» [Семенов-Тян-Шанский, 1927].
Остается только вспоминать об успехах русской антропогео-графии начала XX в., когда Л.С. Берг дал определение культурного ландшафта на 10 лет раньше, чем основатель известной Берклий-ской культурно-географической школы Карл Зауэр.
Как функционирует семинар «Культурный ландшафт»? Он работает как междисциплинарный, не прикрепленный ни к одной кафедре. И мы благодарны географическому факультету МГУ за предоставляемые для заседаний аудитории. В этом заключается и наша слабость, и наша сила. В 2006 г. мы протянули руку помощи РГО и создали на базе семинара секцию по культурной географии МГО РГО. И с тех пор мы дружим... Мы благодарны Московской штаб-квартире РГО, которая регулярно предоставляет нам площадку для заседаний.
За 25 лет семинар провел около 300 заседаний (по ситуации на 1 февраля 2018 г. 284 заседания), выпустил четыре сборника трудов, провел Всероссийскую школу молодых ученых. В среднем семинар проводит 10-12 научных заседаний в год. И, главное, его деятельность, как и 25 лет назад, строится на общественных началах.
Можно назвать три причины устойчивости его деятельности:
- институциональная (в ситуации отсутствия институциональных структур в области культурной и гуманитарной географии, семинар выполняет и будет выполнять эту функцию);
- гендерная (семинаром руководят очаровательная географиня Татьяна Михайловна Красовская и географ Владимир Николаевич Калуцков, совместно олицетворяя целостность культурной географии);
- и самая главная - общественная, поддержка научного сообщества.
Мы благодарны научному сообществу, нашим постоянным докладчикам, поскольку именно они, их идеи, их творческие порывы, искания - залог дальнейшей успешной деятельности семинара. В 1998 г. профессор С.М. Мягков в своем выступлении на заседании семинара сказал: «Кто ищет стойкие культурные ландшафты, тот и сам неизбежно оказывается социально-экологическим спасателем». Мы стараемся следовать этому напутствию.
Список литературы
1. Веденин Ю.А. Очерки по географии искусства. - М.: Институт Наследия, 1997. - 224 с.
2. Веденин Ю.А. Опыт культурно-ландшафтного описания крупных регионов России // Веденин Ю.А. Культурный ландшафт как объект наследия. - М.: Институт Наследия; СПб.: Дмитрий Буланин, 2004 а. - С. 338-382.
3. Веденин Ю.А. Информационная парадигма культурного ландшафта // Веденин Ю.А. Культурный ландшафт как объект наследия. - М.: Институт Наследия; СПб.: Дмитрий Буланин, 2004 б. - С. 68-81.
4. Замятин Д.Н. Гуманитарная география: Пространство и язык географических образов. - СПб.: Алетейя, 2003. - 331 с.
5. Замятин Д.Н. Культура и пространство: Моделирование географических образов. - М.: Знак, 2006. - 488 с.
6. Замятин Д.Н. Геократия: Евразия как образ, символ и проект российской цивилизации // Замятин Д.Н. Россия: воображение пространства / пространство воображения. - М.: Аграф, 2009. - С. 339-377.
7. Замятина Н.Ю. Локализация идеологии в пространстве (американский фрон-тир и пространство в романе А. Платонова «Чевенгур») // Замятина Н.Ю. Полюса и центры роста в региональном развитии. - М.: Институт Географии, 1998. - С. 190-194.
8. Замятина Н.Ю. Художественная литература как материал для изучения мысленных структур пространства (на примере романа В. Набокова «Дар») // Замятина Н.Ю. География искусства: сборник статей. - М.: Институт Наследия, 2002. - Вып. 3. - С. 92-108.
9. Калуцков В.Н. География России: учебник и практикум для СПО. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Юрайт, 2017. - 347 с.
10. Калуцков В.Н., Иванова А.А. Географические песни в традиционном культурном ландшафте России. - М.: ПФОП, 2006. - 212 с.
11. Лавренова О.А. Географическое пространство в русской поэзии XVIII - начала XX в. (геокультурный аспект). - М.: Институт Наследия, 1998. - 95 с.
12. Лихачев Д.С. Заметки о русском // Лихачев Д.С. Избранные работы: в трех томах. - Л.: Худож. лит., 1987. - Т. 2. - С. 418-494.
13. ЛомоносовМ.В. Ода на день восшествия на престол Ея Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны 1748 года // Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений / АН СССР. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950-1983. -Т. 8: Поэзия, ораторская проза, надписи, 1732-1764. - 1959. - С. 215-225.
14. Печерин В.С. Замогильные записки (Apologia pro vita mea) // Пече-ринВ.С. Русское общество 30-х годов XIX в. Люди и идеи (Мемуары современников) / под ред. И.А. Федосова. - М.: Изд-во МГУ, 1989. - С. 148-311.
15. Родоман Б.Б. География, районирование, картоиды: Сборник трудов. - Смоленск: Ойкумена, 2007. - 368 с.
16. Семенов-Тян-Шанский В.П. Что должен знать каждый краевед о географии человека. - Л.: Брокгауз и Ефрон, 1927. - 133 с.
17. Хлебников В. О расширении пределов русской словесности // Хлебников В. Творения. - М.: Советский писатель, 1986. - 593 с.
18. Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего // Чаадаев П.Я. Полное собрание сочинений и избранные письма. - М.: Наука, 1991. - Т. 1. - С. 523-538.
19. Чехов А.П. Из Сибири. Остров Сахалин // Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т.: Сочинения: в 18 т.: Письма: в 12 т. - М.: Наука, 19741982. - Т. 14/15. - 1978. - С. 5-38.
20. Ширгазин О.Р. Географическое пространство «Слова о полку Игореве» // Природа. - М., 1993. - № 3. - С. 84-92.
21. Щукин В. Европейские ландшафты и цивилизация большой равнины (Ф.А. Степун) // Щукин В. Россия: воображение пространства / пространство воображения. - М.: Аграф, 2009. - С. 378-397.
References
1. Vedenin Yu.A. Ocherki po geografii iskusstva. - M.: Institut Naslediya, 1997. - 224 s.
2. Vedenin Yu.A. Opyt kul'turno-landshaftnogo opisaniya krupnyh regionov Rossii // Vedenin Yu.A. Kul'turnyj landshaft kak ob"ekt naslediya. - M.: Institut Naslediya; SPb.: Dmitrij Bulanin, 2004 a. - S. 338-382.
3. Vedenin Yu.A. Informacionnaya paradigma kul'turnogo landshafta // Vedenin Yu.A. Kul'turnyj landshaft kak ob"ekt naslediya. - M.: Institut Naslediya; SPb.: Dmitrij Bulanin, 2004 b. - S. 68-81.
4. Zamyatin D.N. Gumanitarnaya geografiya: Prostranstvo i yazyk geograficheskih obrazov. - SPb.: Aletejya, 2003. - 331 s.
5. Zamyatin D.N. Kul'tura i prostranstvo: Modelirovanie geograficheskih obrazov. -M.: Znak, 2006. - 488 s.
6. Zamyatin D.N. Geokratiya: Evraziya kak obraz, simvol i proekt rossijskoj civilizacii // Zamyatin D.N. Rossiya: voobrazhenie prostranstva / prostranstvo voobrazheniya. -M.: Agraf, 2009. - S. 339-377.
7. Zamyatina N. Yu. Lokalizaciya ideologii v prostranstve (amerikanskij frontir i prostranstvo v romane A. Platonova «Chevengur») // Zamyatina N. Yu. Polyusa i centry rosta v regional'nom razvitii. - M.: Institut Geografii, 1998. - S. 190-194.
8. Zamyatina N. Yu. Hudozhestvennaya literatura kak material dlya izucheniya mys-lennyh struktur prostranstva (na primere romana V. Nabokova «Dar») // Zamyatina N. Yu. Geografiya iskusstva: sbornik statej. - M.: Institut Naslediya, 2002. -Vyp. 3. - S. 92-108.
9. Kalutskov V.N. Geografiya Rossii: uchebnik i praktikum dlya SPO. - 2-e izd., ispr. i dop. - M.: Yurajt, 2017. - 347 s.
10. Kalutskov V.N., Ivanova A.A. Geograficheskie pesni v tradicionnom kul'turnom landshafte Rossii. - M.: Izd-vo PFOP, 2006. - 212 s.
11. Lavrenova O.A. Geograficheskoe prostranstvo v russkoj poezii XVIII - nachala XX v. (geokul'turnyj aspekt). - M.: Institut Naslediya, 1998. - 95 s.
12. Lihachev D.S. Zametki o russkom // Lihachev D.S. Izbrannye raboty v trekh tomah. -L.: Hudozh. lit., 1987. - T. 2. - S. 418-494.
13. LomonosovM.V. Oda na den' vosshestviya na prestol Eya Velichestva Gosudaryni Imperatricy Elisavety Petrovny 1748 goda // Lomonosov M.V. Polnoe sobranie so-chinenij AN SSSR. - M.; L.: Izd-vo AN SSSR, 1950-1983. - T. 8: Poeziya, orator-skaya proza, nadpisi, 1732-1764. - 1959. - S. 215-225.
14. Pecherin V.S. Zamogil'nye zapiski (Apologia pro vita mea) // Pecherin V.S. Russkoe obshchestvo 30-h godov XIX v. Lyudi i idei (Memuary sovremennikov) / pod red. I.A. Fedosova. - M.: Izd-vo MGU, 1989. - S. 148-311.
15. Rodoman B.B. Geografiya, rajonirovanie, kartoidy: Sbornik trudov. - Smolensk: Ojkumena, 2007. - 368 s.
16. Semenov-Tyan-Shanskij V.P. Chto dolzhen znat' kazhdyj kraeved o geografii cheloveka. - L.: Brokgauz i Efron, 1927. - 133 s.
17. Hlebnikov V. O rasshirenii predelov russkoj slovesnosti // Hlebnikov V. Tvoreniya. -M.: Sovetskij pisatel', 1986. - 593 s.
18. Chaadaev P. Ya. Apologiya sumasshedshego // Chaadaev P. Ya. Polnoe sobranie sochinenij i izbrannye pis'ma. - M.: Nauka, 1991. - T. 1. - S. 523-538.
19. Chekhov A.P. Iz Sibiri. Ostrov Sahalin // Chekhov A.P. Polnoe sobranie sochinenij i pisem: v 30 t.: Sochineniya: v 18 t.: Pis'ma: v 12 t. - M.: Nauka, 1974-1982. -T. 14/15. - 1978. - S. 5-38.
20. Shirgazin O.R. Geograficheskoe prostranstvo «Slova o polku Igoreve» // Priroda. -М., 1993. - N 3. - S. 84-92.
21. Shchukin V. Evropejskie landshafty i civilizaciya bol'shoj ravniny (F.A. Stepun) // Shchukin V. Rossiya: voobrazhenie prostranstva / prostranstvo voobrazheniya. -M.: Agraf, 2009. - S. 378-397.
