CC BY
295
УДК 76
Л, М. Красовицкая
ДЕТСКАЯ КНИЖНАЯ ГРАФИКА 1920-х ГОДОВ В СВЕТЕ ЕЁ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ОРИЕНТАЦИЙ
В деле воспитания гармонически развитой личности чрезвычайно важным является обращение к искусству, ориентированному на детей, в частности, к детской книжной графике.
С книжной графикой дети знакомятся раньше, чем с другими видами и жанрами изобразительного искусства, в период активного формирования основ личности. Оформление и иллюстрации играют большую роль в детской книге, само восприятие которой часто идет от визуального к вербальному (в частности, дошкольниками). Это было неоднократно отмечено исследователями детской книги, писателями и художниками [1].
В 1920-е годы происходит зарождение и активное развитие отечественной детской книжной графики, складываются основные педагогические и изобразительные принципы детской иллюстрированной книги, имевшие основополагающее значение для её дальнейшего развития. Это был период возникновения и становления «специфического художественного жанра» (Э. Ганкина) детской иллюстрированной книги. Причины его возникновения и активного развития связаны с тем, что «к детской книге обращаются как к особой художественной структуре, способной, с одной стороны, выразить индивидуальные творческие идеи художника, а с другой - активно влиять на формирование социальных и эстетических идей» [2].
Общественная потребность в такой детской книге была обусловлена, во-первых, политическими предпосылками, необходимостью средствами искусства воздействовать на массы в целях их воспитания и формирования новых качеств советского человека. В этом плане дети были объектом пристального внимания, и детская книга 1920-х годов активно выполняла агитационно-пропагандистскую функцию. Социальной предпосылкой возникновения «специфического художественного жанра» книжной графики было появление нового заказчика, включающего детей из разной социальной среды. Демократизация художественного оформления детской книги была связана с социальными преобразованиями в стране и демократизацией быта и искусства. Следует отметить появление нового взгляда на ребенка как на активного и полноправного члена общества и стремление воспитать в нем качества, необходимые строителям новой жизни.
В 1920-е годы наиболее активно развивались те виды искусства, которые по ряду экономических причин и в силу своего демократического характера приобрели в этот период большое значение. Особую роль стала играть графика, а её разные жанры (газетная, журнальная, станковая, книжная, плакат) стали активно развиваться. Именно графика в эти годы является лидером и носителем новых тенденций в системе изобразительных искусств. Графика становится наиболее мобильной. Связь с общественной жизнью, литературой, производством придает ей злободневный характер.
В 1920-е годы в графике идет формирование принципов нового изобразительного языка. На этот период приходится расцвет творчества выдающихся советских графиков: А. Дейнеки, В. Конашевича, А. Кравченко, Н. Купреянова, В. Лебедева, Н. Тырсы, В. Фаворского, Д. Штерен-берга и других. В эти же годы происходит становление принципов книжного оформления. Художникам детской книги были предоставлены большие возможности для творческих поисков: маленькие иллюстрированные детские книжки по экономическим причинам издавались активнее, чем более дорогие книги для взрослых.
В эти годы в детской графике работают художники разных направлений и творческих позиций, что обусловливается характерным для этого периода многообразием художественных группировок, а также сложностью процесса формирования принципов нового искусства. И само искусство детской книги 1920-х годов соотносимо со многими пластами художественной культуры: оно впитало в себя достижения различных искусств, не только изобразительных (интересно проследить влияние на детскую графику цирка, театра, кинематографа). Это связано с синтетическим характером книжного искусства, опосредованностью книжной иллюстрации, ее зависимостью от текста, графическая интерпретация которого требует от художника осмысления разных сторон реальности, в том числе и художественной культуры и изобразительного искусства.
Многообразие художественных влияний определялось, во-первых, особой познавательной и эстетической функцией детской книги, которая осуществлялась также и путем создания изобразительных реминисценций с искусством определенных эпох и направлений, во-вторых, высокой активностью изобразительной стороны книги, потребовавшей от художника привлечения различных стилистических принципов и приемов.
Для советского изобразительного искусства 1920-х годов было вообще характерно творческое осмысление различных тенденций и стилей, стремление к синтезу искусств, стремление использовать достижения искусства прошлого для воплощения задач современности. Детская книга была близка иным формам культуры: театру, кино, афише, газете, плакату — она в концентрированном виде частично выполняла в детской среде их функции.
Мастеров детской книжной графики 1920-х годов отличала глубокая художественная эрудиция, теоретические знания сочетались с практическим освоением в их творчестве различных пластов культуры как прошлого, так и современной им эпохи.
Так, в частности, детская книжная графика этого времени связана с освоением некоторых особенностей искусства палеолита (см., например, «Охоту» В. Лебедева (1925) и иллюстрации В. Ермолаевой к «Красношей-ке» Н. Асеева, искусства народов, сохранивших в различных областях жизни древнее, народное, непрофессиональное начало). Так, в иллюстрациях Д. Штеренберга к «Галлу и М’гату, негритянским ребятам» О. Гурьян (1928) ощутима близость к искусству африканских негров; иллюстрации П. Соколова к «Капитану Джеймсу Куку» Н. Чуковского (1927) соотносимы с рисунками северных народов нашей страны.
Большое воздействие оказал на детскую книжную графику этого периода городской изобразительный фольклор: лубок и вывеска. Его влияние
на рисунок для детей было обусловлено внутренней близостью этих графических форм: общим демократическим характером, обобщенностью, обостренностью и доступностью образного строя. Соединение просветительс-ко-ииформаггивного и эстетического начала, ориентация на непросвещенного и неискушенного зрителя также были общими для лубка и иллюстрации в детской книге.
С лубком детскую графику связывает сочетание рисунка с текстом, при этом главная роль в лубке принадлежит рисунку, как это было в детской книге 1920-х годов. Будучи жанрами изобразительного фольклора, вывеска и лубок перекликались со сказками, песенками, потешками и другими фольклорными жанрами, которые играли большую роль в детской литературе. Отсутствие индивидуализации, резкая разграниченность хорошего и дурного, юмор, гиперболизированное, гротескное изображение персонажей присутствуют и в формах устного народного творчества, предназначенных для детского восприятия, и в изобразительном фольклоре, и в детской книжной графике 1920-х годов. Близкая искусству детской книги игровая, театрально-балаганная атмосфера была также характерна для лубка.
Обращение к приемам русского изобразительного фольклора было характерно для творчества многих детских художников 1920-х годов: В. Лебедева, А. Пахомова, А. Самохвалова, В. Курдова (особенно в его «Конной Буденного» на стихи А. Введенского, 1931 г.), А. Порет, Е. Сафоновой, В. Ермолаевой, Д. Штеренберга (в творчестве двух последних более ощутимо влияние вывески, нежели лубка) и некоторых других. Художники стремились приблизиться к образному строю изобразительного фольклора, воспринять его здоровое начало, простоту, доступность, народную мудрость и эстетику.
Использование художественных традиций искусства прошлого в творчестве мастеров детской графики было деликатным, стилистически и функционально оправданным. В рисунках Л. Бруни воздействие восточного (китайского, японского) искусства ощутимо не столько на примере отдельных иллюстраций, сколько в общей графической манере художника, в артистичном, выразительном и лаконичном изображении мира природы, в особенном изяществе его работ. Подобную же реминисценцию можно провести, рассматривая работы Н. Купреянова («О березе, морозе, елках да иголках» А. Коваленского, 1928 г.), В.Курдова («Где раки зимуют» В. Биан-ки, 1930 г.). В творчестве П. Алякринского, много и плодотворно работавшего в этот период над иллюстрированием книг с восточной тематикой, воздействие восточного искусства носит более внешний характер и проявляется в широком использовании восточных мотивов и в стилизации “под Восток”.
На детскую графику А. Пахомова, А. Дейнеки, А. Самохвалова оказало влияние искусства Возрождения (более итальянское, чем Северное): на это указывает монументальность, эпичность образного строя, обобщенноидеальное изображение человека. В графическом творчестве А. Пахомова ощущается влияние древнерусского искусства, его одухотворенности, приподнятости в изображении персонажа, а также освоение наследия русского классического искусства XIX века, особенно работ А. Г. Венецианова. Развитие другой стороны этой же традиции, русского классического рисунка, прослеживается в работах для детей Л. Бруни.
В графическом творчестве художников, близких к традициям “Мира искусств”, чувствуется некоторое влияние графики XVIII - начала XIX века: изящный линейный рисунок, использование и обыгрывание декоративноорнаментальных элементов и рисованных, артистично-затейливых шрифтов. Реминисценции с данным искусством возникают при анализе шрифтов в детской книге М. Добужинского, С. Чехонина, Д. Митрохина, В. Ко-нащевича. В надписях на обложках, титулах, в тексте художники чаще не прямо использовали приемы изобразительного искусства XVIII - начала XIX века, но напоминали о нем отдельными декоративно-орнаментальными элементами (рокайльными завитками, виньетками, рамками), изысканно красивыми буквами или общим решением, остроумным и артистичным. Однако влияние искусства XVIII века на детскую книжную графику новой эпохи было не актуальным: новая тематика и развитие новых графических принципов требовали от художников иных ориентаций.
Более актуальным было влияние различных направлений искусства конца XIX - начала XX века: импрессионизма, экспрессионизма, кубизма, футуризма, производственного искусства, плаката и других форм графики. В 1920-е годы многие советские художники (в том числе и работавшие в детской книге), отрицая академическое искусство и буржуазную культуру в целом, стремились к обновлению художественного языка и опирались на завоевания данных направлений.
Влияние импрессионизма наиболее заметно в изобразительном решении детских книг о природе, в творчестве Н. Лапшина, Н. Тырсы, В. Лебедева. На творчество В. Лебедева оказали влияние Э. Дега и А. Тулуз-Лотрек, правда, это более ощутимо в станковых листах, но и для детских работ художника характерны острота изображения человека, выразительность поз и жестов. Экспрессионистическое начало присутствует в работах Н. Куп-реянова, К. Ретева, Д. Штеренберга, С. Чехонина, П. Алякринского, Н. Шифрина, К. Конашевича, причем степень его активности (мера деформации, напряженности цвета, гротеска, гиперболизации) была различной в зависимости от манеры художника и тематики книги.
Влияние кубизма ощутимо в творчестве В. Лебедева, А. Пахомова, Д. Штеренберга - в их детских рисунках легко “прочитывается” кубисти-ческое начало (особенно в работах В. Лебедева).
Влияние футуризма заключалось в использовании в детской графике традиций рукотворных изданий русских футуристов 1910-х годов, выразительность графических решений которых во многом определялась единством изобразительного и шрифтового начала, единством приемов их воплощения.
В связи со столь широким использованием принципов и приемов различных стилистических направлений возникает вопрос о стилизации, который относительно детской книжной графики 1920-х годов обычно не ставится. Авторитет этого искусства, его общепризнанный высокий идейнохудожественный уровень не давал повода для отрицательных оценок, а в слове “стилизация”, употребляемом в отношении изобразительного искусства, обычно заключается негативный оттенок.
Данная проблема относительно детской книжной графики требует рассмотрения ее в двух аспектах. Во-первых, правомерен ли подобный негати-
визм, если речь идет о детской книге? Во-вторых, являлось ли обращение художников к приемам и принципам “чужого” изобразительного языка, прошлого или настоящего, стилизацией?
При рассмотрении второго аспекта данной проблемы целесообразным представляется привести слова В. Лебедева о влиянии кубизма на его изобразительную систему, которые во многом объясняют характер воздействия различных стилистических течений на творчество художников:«.. .языком моего искусства тех лет был кубизм - и как бы не изменились впоследствии мои планы, в них всегда оставалась скрытая основа кубический системы. Критики правы - я был тесно связан с кубизмом. Мне часто говорили, вероятно, справедливо, что кубизм был для меня не мировоззрением, а школой. Да я не подражатель, я иду от натуры, от своего виденья мира, и мой кубизм мало похож на то, что формулируют теоретики» [5]. Точно подмеченное В. Лебедевым («не мировоззрением, а школой») соотношение между собственным мироощущением художника и “скрытой основой” чужого языка, к которому он по какой-то причине и с какой-то целью обращается, и лежало в основе изобразительных решений детских книг 1920-х годов, притом что влияния в большей или меньшей степени визуально ощущались.
Было ли это стилизацией? Или же это путь развития традиций?
Художник в предметно-графическом строе детской книги должен дать отклик на описываемые в тексте события, графическая интерпретация текста (а тем более детского) предполагает воссоздание определенных сторон культуры, соотносимой с литературным произведением. Чаще всего в детской книге исследуемого периода использование графических мотивов, приемов или самого духа какого-либо направления изобразительного искусства было оправданным, уместным и служило цели более глубокой интерпретации текста и создания графического произведения высокого художественного уровня. В свете этого ощутимые в детской графике реминисценции с различными направлениями изобразительного искусства в большинстве своем не могут считаться стилизацией. Если же считать стилизацию одной из форм художественной интерпретации текста, то ее наличие в пластическом решении книги для детей правомерно, если художник сознательно обратился к ней с целью помочь ребенку постичь идейнохудожественное содержание произведения и освоить определенное явление художественной культуры более полноценно.
Если стилизация - это маскарадный костюм, наброшенный поверх привычного современного платья» [3], то в детской книге, для которой характерна атмосфера игры, театра, маскарада, стилизация не должна рассматриваться как явление отрицательное.
Существенная сторона детской графики 1920-х годов - ее плакатное начало - тоже может быть рассмотрено как стилизация, только в основе ее воссоздание стиля не далекой эпохи или страны, а другого графического жанра.
Таким образом, правомерность стилизации в детской книжке определяется исходя из трех показателей: ее цель при создании художественного образа книги; органичность введения в современное произведение графического искусства приемов, свойственных иному искусству или иному
направлению; результативность этого введения, функциональная значимость его, то есть степень художественной выразительности графического решения, приобретенной за счет стилизации.
Использование художниками определенных приемов искусства прошлых эпох или современного, обращение к той или иной традиции было сзязано с собственной творческой манерой, с поисками в создании совершенного художественного образа. Многообразие художественных ориентаций обогатило детскую книгу, придало глубину ее образно-пластическому строю, включило ее в общую систему развития изобразительного искусства и усилило познавательно-эстетическую функцию детской книги, которая является для ребенка первоначальной стадией овладения отдельными сторонами творческого наследия.
В 1920-е годы отечественным искусством были поставлены и блестяще практически разрешены многие важные проблемы детской книжной графики. Книги, созданные художниками в сложных экономических условиях при несовершенном полиграфическом производстве, стали произведениями высокого искусства, способными выполнять свои педагогические и эстетические функции и много лет спустя. Подтверждением этому является переиздание этих книг в 1970-е - 1980-е годы (серии: «Избранные детские книги советских художников» и ((Художники - детям»).
Литература
1. Блок, А. А. Краски и слова. I А. А. Блок. Собр. соч. в 8 т. -М.; Л.; 1962. - Т. 5. -С. 19-34.
2. Ганкина, Э. Художник в современной детской книге / Э. Ганкина. - М.: Сов. художник, 1977.-С. 13.
3. Герчук, Ю. Я. Художественная структура книги / Ю.Я. Герчук. - М.: Книга, 1984. - С. 89.
4. Пахомов, А. Ф. Про свою работу / А. Ф. Пахомов. - Л.: Художник РСФСР, 1971.
5. Петров, В. Н. Владимир Васильевич Лебедев. 1891-1967 / В. Н. Петров. - Л.: Художник РСФСР, 1972. - С. 248.
