CC BY
65
E. Г. Штырлина. День в поэтическом языке И. Бродского
которые отчетливо выражены в стихотворении «Стих о праведной душе» (1914), т. е. имеют здесь эксплицитное выражение. Имплицитно эти мотивы выражены в обличительном пафосе стихотворения «Не сбылись радужные грезы... « (обличение греха).
4. Близки евхаристическим мотивам воскре-сенческие или судные мотивы, воспроизводящие 11-й член символа веры: «Чаю воскресения из мертвых». Мотив воскресения из мертвых заявлен в образной системе стихотворений «Проснись!» (1905), «Белизна небесных риз...» (1910), «Жильцы гробов, проснитесь! Близок Страшный суд...» (1918), «Свет неприкосновенный, свет неприступный...» (1921) и реализуется в основном в образах мертвеца и могилы. Мотивы евхаристии и всеобщего воскресения из мертвых связаны с усвоением языка Библии, составляют своеобразный христианский код в творчестве Николая Клюева.
Примечания
1. Клюев Н. А. Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы / предисл. H. Н. Скатова, вступ. ст. А. И. Михайлова; сост., подготовка текста и примеч. В. П. Гарнина. СПб., 1999. С. 77.
2. Пушкин А. С. Собр. соч.: в 10 т. Т. 1. М., 1980. С. 207.
3. Азадовский К. Жизнь Николая Клюева. Документальное повествование. СПб., 2007. С. 24.
4. Киселева Л. А. Есенинское слово в текстах Николая Клюева // Canad. Amer. Slavic studies = Rev. canad. d"Etudes slaves. Irvine (Cal.), 1998. Vol. 32. № 14. С. 75.
5. Киселева Л. А. Есенинское слово в текстах Николая Клюева // Canad. Amer. Slavic studies = Rev. canad. d"Etudes slaves. Irvine (Cal.), 1998. Vol. 32. № 14. С. 88.
6. Клюев Н. А. Песнослов: стихотворения и поэмы. Петрозаводск, 1990. С. 69-70.
7. Даль В. И. Пословицы, поговорки и присловья русского народа. М., 2008. С. 508.
8. Клюев Н. А. Стихотворения; Поэмы. М., 1991. С. 29.
9. Клюев Н. А. Стихотворения; Поэмы. М., 1991. С. 127.
10. Клюев Н. А. Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы. СПб., 1999. С. 78-79.
11. Клюев Н. А. Стихотворения и поэмы. Архангельск, 1986. С. 154-155.
12. Клюев Н. А. Стихотворения и поэмы. Архангельск, 1986. С. 43.
13. Клюев Н. А. Стихотворения и поэмы. Архангельск, 1986. С. 88.
14. Клюев Н. А. Стихотворения и поэмы. Архангельск, 1986. С. 131.
15. Клюев Н. А. Стихотворения; Поэмы. М., 1991. С. 215.
УДК 811.161.1
Е. Г. Штырлина
ДЕНЬ В ПОЭТИЧЕСКОМ ЯЗЫКЕ И. БРОДСКОГО
Статья посвящена изучению особенностей индивидуально-авторского семантического наполнения лексемы «день» в поэтическом языке И. Бродского. Определена специфика функционирования и репрезентации данной временной лексемы в произведениях поэта с учетом своеобразия ее семантического объема.
The article is devoted to studying the features of the author's individual perception of the lexeme day in J. Brodsky's poetic language. The author defines the specificity of functioning and representation of the concept day in the poet's individual style, taking into account its semantic aspects.
Ключевые слова: время, день, И. Бродский.
Keywords: time, day, J. Brodsky.
Время является одной из основных бытийных категорий, формирующих концептуальную основу мира, «в нем воплощается, с ним связано мироощущение эпохи, поведение людей, их сознания, ритмы жизни, отношения к вещам» [1]. Изучение воплощения времени в языке, в частности в художественных текстах, позволяет выявить специфику авторского мировидения, ведь именно сквозь призму времени «воспринимается нами все сущее в мире, все доступное нашему уму и нашему истолкованию» [2]. Среди множества художественных систем особое место занимает поэзия И. Бродского, в которой универсальная временная модель приобретает индивидуальное осмысление и самые разнообразные формы репрезентации. Обладая исключительной значимостью, время в творчестве поэта актуализируется с помощью своеобразных тропических средств, создающих неповторимый образ Хроноса, отражающий основные мировоззренческие позиции и установки самого автора.
Одним из ключевых репрезентантов времени в языке И. Бродского является лексема день, важнейшая «единица измерения времени от ранних этапов развития человеческой культуры по настоящее время» [3].
По данным этимологических словарей, слово день происходит от лат. die и имеет следующие индоевропейские параллели: укр. день, блр. дзень, ст.-слав. дьнь, болг. денятт, чеш. den, польск. dzienT, в.-луж. dzjenj, н.-луж. zjenj, родственно др.-инд. dijnam ср. р. «день», лат. nindinae ж. мн. «базарный день, устраиваемый каждые девять дней», лит. diena, др.-прусск. deinan вин.,
© Штырлина Е. Г., 2011
гот. sinteins «ежедневный», ирл. denus «spatium temporis - промежуток времени» [4]. М. Фасмер, А. Преображенский связывают день с индоевропейским корнем *di - «светить», тем самым прас-лавянский *dbnb и родственные его соответствия обозначали светлую часть суток, а в некоторых языках - «светлый день», на что указывает и Е. С. Яковлева, полагая, что «исходно день связан со зрительным образом (многие этимологи возводят день к *di - "сиять, излучать свет")» [5]. Некоторые исследователи указывают и на пространственное значение происхождения лексемы день: «Можно предположить, что первичным значением слова день, по крайней мере, в некоторых индоевропейских языках было "(видимый) путь, проходимый солнцем". На это, в частности, указывает этимология английского journey "путь, путешествие", которое является заимствованием из французского от journ, journee "день", восходящего к латинскому diurnum от dies "день, дневной путь"» [6], в ряде языков день обозначает меру площади пахоты (с.-хрв. d>; ср. также: диал. «мера оплаты пастушьего труда»)
[7].
Анализ толковых словарей позволил выделить следующие языковые значения, свойственные лексеме день в русском языке: 1) название части суток от восхода до захода солнца; 2) а) сутки, промежуток в 24 часа, б) промежуток времени в пределах суток, предназначенный для чего-л., занятый чем-л.; 3) а) календарная дата, связанная с каким-л. событием, с празднованием его, б) срок, дата исполнения или наступления чего-либо [8]. Указанные словарные значения находят выражение и в языке И. Бродского, однако в поэзии они наполняются особой индивидуально-личностной окраской, образными оттенками и своеобразными коннотациями. Слово день актуализируется в текстах поэта с помощью метафор, метонимий, сравнений, олицетворений и других тропических средств.
В произведениях И. Бродского день метафорически репрезентируется в терминах движения и пространства, что связано с тем, что осознание времени осуществляется через наблюдение за движением и последовательностью сменяющих друг друга событий [9]. День в поэтическом контексте осмысляется как существо, передвигающееся различными способами и с разной интенсивностью, оно может идти, бежать, лететь и т. д.: Летели дни, неслись года, / он не смыкал очей [10] или твой день бежит меж вечных хлопот, / асфальта шорох деловой, / свистя под нос, под шум и грохот, / съезжает осень с Моховой [11]. Движение времени актуализируется в текстах И. Бродского с помощью глаголов со значением перемещения в пространстве, создающих представление о дне как о времени суток,
наделенном ускоренным ходом, поскольку большую частотность в произведениях поэта приобретает образ бегущего дня: И день бежит, и дождь идет, / во мгле бежит авто, / и кто-то жизнь у нас крадет, / но непонятно кто [12]. Особая выразительность присуща лексеме день при указании на пространственные ориентиры, относительно которых движется время (Проходят дни, проходят дни / вдоль городов и сел [13]) или при наличии сравнения, которое берется за эталон этого движения (Дни бегут надо мной, /словно тучи над лесом [14]).
Кроме того, при обозначении движения дня и его перемещении важную роль играет и ориентация нахождения в пространстве. В произведениях И. Бродского день не ограничивается лишь горизонтальной плоскостью (Еще один день позади - с его / тревогами, страхами; с «о-го-го» [15]), часто он воспринимается с точки зрения вертикального расположения: И дни - внизу, и ночи, и звезда. / Все смешано. И, видно, навсегда [16]. Однако в отличие от ночи день в поэтических текстах не сочетается с глаголами вертикальной ориентации, кодирующими начало наступления определенного временного явления.
День предстает в произведениях И. Бродского как физический объект, наделенный визуальной и звуковой характеристиками. Важным аспектом особенности видения дня поэтом является цветовая и световая наполненность этого времени суток. Многие временные отрезки соотносятся в мировоззрении Иосифа Александровича с определенными цветообозначениями, однако именно день воспринимается автором как не имеющий цвета: Это был зимний, серый, вернее -бесцветный день [17]. Отсутствие закрепления за днем определенной цветовой гаммы заменяется в творчестве И. Бродского наличием свето-обозначений. День в картине мира поэта соотносим со светом и сиянием: «...старые, но именно светом дня / оберегаемые успешно тайны или А что тебе разлука?» [18]; «Трепотня... / Ну, за спиной закрывшиеся двери. / И, если это день, сиянье дня» [19]. Синкрета день-свет является, по мнению Г. В. Звездовой, основным отражением временного интервала как конкретно-реального понятия [20]. Кроме свободных словосочетаний, указывающих на цветовое восприятие дня, в текстах И. Бродского встречаются и фразеологические, решенные в контрастных черно-белых, ахроматических тонах. Устойчивое сочетание среди бела дня в поэтических текстах означает «днем, в светлое время суток», «не скрываясь, у всех на виду»: Последнее время я / сплю среди бела дня. / Видимо, смерть моя / испытывает меня [21] или Я шел по переулку / по проспекту, / как ножницы - шаги / как по бумаге, / вышагиваю я/ шагает Некто / средь бела
Е. Г. Штырлина. День в поэтическом языке И. Бродского
дня / наоборот - во мраке [22]. Фразеологизм черный день передает коннотативное отрицательное значение, указывающее на трудное время в жизни кого-либо, время нужды: Сохрани на черный день, / каждой свойственный судьбе, / этих мыслей дребедень / обо мне и о себе [23].
Аксиологическую характеристику временного промежутка И. Бродский передает с помощью метафорических определений, описывающих день с точки зрения эмоциональной и этической оценки: Словно летом в тени / и у любви в конце, / словно в лучшие дни, / пот на моем лице [24] или И приходит в голову, / что в один прекрасный день / с ним - с этим сердцем - / приключится какая-нибудь нелепость [25]. Важно отметить, что количество единиц с положительной семантикой, входящих в эти словосочетания с прилагательными, наиболее велико (день восхитительный, прекрасный, добрый, лучший), нежели эпитетов, основанных на метафорическом переосмыслении с отрицательной оценкой (хмурый день): День тоже восхитителен или удачный день и вдоволь хлеба, / как будто жизнь качнется вправо, / качнувшись влево [26], но Стремясь предохранить мундир, / вернее - будущую зелень, / бутоны, тень, / он как бы проверяет мир; / но самый мир недостоверен / в столь хмурый день [27]. Однако следует отметить наличие оценочных конструкций, описывающих день с точки зрения негативных чувств, сформированных недовольством поэта некоторыми явлениями современной ему жизни: и головою поумневшей, / не замечающей меня, / склонись до смерти перед спешкой / и злобой нынешнего дня [28]. Кроме того, в текстах встречаются и ментальные характеристики дня, отражающие впечатления И. Бродского о неблагоприятных жизненных явлениях: Безумье дня по мозжечку стекло / в затылок, где образовало лужу [29].
В поэтических произведениях день метафорически репрезентируется в качестве объекта, наделенного физическими параметрами. Например, день обладает таким признаком, как длина, при этом важно отметить, что данный временной промежуток наделен способностью к увеличению своей продолжительности, т. е. возможностью становиться длиннее: Дни удлиняются. Ночи / становятся все короче [30]. В контекстах, где день обозначает светлое время суток, он сам распоряжается своей длительностью, определяя ее границы: Март на исходе. Радостная весть: / день удлинился. Кажется, на треть [31]. Выступая же в значении жизни человека, день становится зависим от высших сил, наделенных властью продлевать жизнь всему сущему: Пусть делит участь так, как кров делил, / пусть делит вплоть до снега, вплоть до смерти, / пус-
кай кричит, чтоб Бог им дни продлил, / продлил листве — «с моими смерьте, смерьте» [32]. В любом случае своеобразное удлинение дня воспринимается в поэтическом мире И. Бродского положительно, поскольку подобное обстоятельство позволило бы человеку увеличить количество времени для своей плодотворной деятельности.
Помимо характеристики длины, день в творчестве поэта наделен и пространственными признаками. Особую образность указанная лексема приобретает благодаря окказиональной сочетаемости, не свойственной данному слову. Так, день в мировосприятии И. Бродского мыслится посредством геометрических параметров, создающих своеобразный временной образ: А то возникали чайки из снежной мглы, / как замусоленные ничьей рукой углы/белого, как пустая бумага, дня; / и подолгу никто не зажигал огня [33].
Кроме того, день в поэтических текстах осмысляется с помощью пространственных категорий. Так, временной отрезок, с точки зрения И. Бродского, может быть ограничен какими-либо локальными границами или, наоборот, быть бескрайним: И от снега до боли / дни бескрайней, чем поле / без межи. И уже / ни к высокому слогу, / ни к пространству, ни к Богу / не прибиться душе [34]. Однако зачастую день в произведениях поэта имеет свой предел, если не пространственный, то временной: Творца! Едва / могу произнести / «жила» - единство даты / рожденья и когда ты/ в моей горсти / рассыпалась, меня / смущает вычесть / одно из двух количеств / в пределах дня [35]. И. Бродский ощущает ограниченность, даже конечность и недолговечность дня в жизни человека: День кончился, как делали все дни / ее большой и невыносимой жизни [36]. Этим объясняется частая сочетаемость данной временной лексемы с фазовыми глаголами начала и конца, наступления и завершения: День кончился. И с точки зренья дня / все было вправду кончено. А если / что оставалось - оставалось для / другого дня. [37] или Окончен день. Но это для него, / да, для полугероя моего [38].
Адъективные компоненты, определяющие временные отрезки в творчестве И. Бродского, семантически разноплановы. Одни из них характеризуют день с точки зрения состояния погоды на данный временной промежуток, ее температурной характеристики (прохладный, теплый, дождливый, ветреный, пасмурный): Ты уехал на юг, а здесь настали теплые дни, / нагревается мост, ровно плещет вода, пыль витает [39]; другие, переносно-метафорические, соотнесены с материальным воплощением, внешними характеристиками конкретного дня. Так, день метафорически репрезентируется как способный про-
пускать через себя свет: Настали дни прозрачные, как свист / свирели или флейты [40].
Важно отметить, что день в текстах И. Бродского характеризуется с помощью физиоморф-ных метафор, создающих персонифицированный, одушевленный образ времени, уподобленный человеку. День в произведениях поэта наделен способностью видеть, смотреть: Дождливые и ветреные дни / таращатся с Олимпа на четверг
[41]. Однако порой время может быть и близоруко, плохо видеть на далекое расстояние, быть неспособным предвидеть последствия чего-либо: Душные летние сумерки, близорукое время дня, / пора, когда всякое целое теряет одну десятую
[42].
Кроме того, день в поэзии И. Бродского соотносим с субъектом, обладающим способностью издавать звуки, которые могут перерастать в шум: сядь на скамью и, погодя, / в ушную раковину Бога, / закрытую для шума дня, / шепни всего четыре слога: / - Прости меня [43]. Характер этих звуков может быть различным, на что указывает следующий контекст: Дни бегут надо мной, / словно тучи над лесом, / у него за спиной / сбившись стадом белесым. / И, застыв над ручьем, / без мычанья и звона, / налегают плечом / на ограду загона [44]. Данный отрывок представляет большой интерес, поскольку конструирует особый индивидуально-авторский образ дня, раскрывающийся посредством различного рода метафор и сравнений. Уподобление времени человеку происходит благодаря использованию антропоморфной метафоры, сближающей день и человека по физиологическим данным (наличие плеч). Олицетворение дня в поэтических текстах И. Бродского происходит и за счет наделения этого временного промежутка таким жизнедеятельностным процессом, как дыхание: Гремел трамвай по Миллионной, / и за версту его слыхал / минувший день в густых колоннах, / легко вздыхая, утихал [45].
При описании жизни человека поэт отмечает важность и значимость дня, от которого зачастую зависит его судьба, дня, который может изменить будущее человека: моря и горы - те, что переехал, / твои друзья, которых ты оставил, / и этот день посередине века, / который твою молодость состарил [46]. Однако не всегда жизнь, по мнению И. Бродского, преподносит сюрпризы, и разнообразие и красочность дней прожитого становятся для человека чем-то обычным и естественным: Она так долго прожила, что дни / теперь при всем своем разнообразье / способны, вероятно, только разве / то повторять, что делали они / при ней [47].
Части суток в поэтическом мире И. Бродского осознаются как взаимосвязанные и переходящие друг в друга. Порой временные отрезки пер-
сонифицируются и выступают в качестве действующих героев, между которыми формируются определенные отношения, зависящие от характеристики тех или иных темпоральных единиц: Зимний вечер лампу жжет, / день от ночи стережет [48]. В указанном примере ночь воспринимается как часть суток, представляющая опасность для дня, в силу того что светлое время суток обычно сменяется темным. Однако день, по мнению поэта, незримо существует и в ночи, проявляя себя в сновидениях человека, отражающих события дня, представляющих его наследство: Мне помнится, ты спрашивал меня, / что снится мне. Я выразил словами, / и я сказал, что сон - наследье дня, / а ты назвал лисички островами [49] или Ведь эти сновиденья только средство / ночь провести поинтересней». «Как?!» / «Чтоб ночью дня порастрясти наследство» [50].
Помимо образных, ассоциативных, индивидуально-авторских характеристик лексема день в текстах И. Бродского служит для передачи конкретных временных промежутков жизни человека. Так, день в поэтическом языке И. Бродского может выступать в значении календарного времени, отмеченного каким-либо событием. В этом случае конкретизация временного явления происходит за счет специальных конструкций, уточняющих его особенность: день + сущ. в Род. пад. или день + прилагательное/личное местоимение. Данные структуры указывают на памятное событие жизни, отождествляемое с определенным темпоральным промежутком (Громадный дождь, дождь широких улиц льется над мартом, / как в те дни возвращенья, о которых мы не позабыли [51] или Но как превозмочь тоску: / если убийство в день свадьбы, / красным быть молоку [52]) и обозначают дату церковного календаря или какого-либо исторического события (в пятый день Страстной ты сидела, руки / скрестив, как Буонапарт на Эльбе [53] или и в день Поминовения / голодные старики высокими голосами, / задыхаясь от голода, кричали об успокоении [54]). Кроме того, день служит для разграничения некой временной оси на прошлое, настоящее и будущее. Идея настоящего передается в произведениях И. Бродского устойчивыми словосочетаниями нынешние дни и наши дни: толкуй о чем-нибудь недавнем, / любимом в нынешние дни,/ тверди о чем-нибудь недальнем, / о смерти издали шепни [55] или Это - основа любой известной / изоляции. Дружба с бездной / представляет сугубо местный / интерес в наши дни... [56], идея будущего - сочетаниями грядущие дни, завтрашний день: И оставь лишь зрачок, / словно хвойный пучок, / и грядущие дни. / И страну заслони [57] или Эмалированные кастрюли кухни / внушали уверенность в завтраш-
С. В. Маклакова. Контекст героя и контекст автора 6 романе В. Аксенова.
нем дне... [58]. Прошлое конструкциями подобного типа в текстах поэта практически не обозначается (Гремел трамвай по Миллионной, / и за версту его слыхал / минувший день в густых колоннах, / легко вздыхая, утихал [59]).
Таким образом, день в поэтической картине мира И. Бродского находит яркое выражение, проявляя свою многоплановую сущность, заключенную в многообразии коннотативных оттенков, формирующихся за счет метафорических преобразований, персонифицированных образов, аллегорических определений, различного рода тропических выражений и индивидуально-авторского переосмысления.
Примечания
1. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1984. C. 103.
2. Маслова В. А. Введение в когнитивную лингвистику: учеб. пособие. М., 2006. С. 77.
3. Ерофеева А. А. Метафорические репрезентации циклических темпоральных концептов в поэтической картине мира Р. М. Рильке // Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета. 2009. С. 33.
4. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. Т. 1. М.: Астрель, 1978. С. 341.
5. Яковлева Е. С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // Вопросы языкознания. 1998. № 3. C. 65.
6. Кравченко А. В. Язык и восприятие: когнитивные аспекты языковой категоризации. Иркутск, 2004. С. 77-78.
7. Алтанцэцэг Д. Отношение к времени как отражение целостности мировосприятия: концепт день в русском и монгольском языках (на материале письменных памятников // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. Аспирантские тетради. 2008. № 37(80). С. 66.
8. Ожегов С. И, Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. М., 2006; Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. URL: Ьир://%'%'%'.е(тетоуа.т(Ъ/свободный; Толковый словарь русского языка: в 4 т. / под ред. Д. Н. Ушакова. URL: http://ushakov-online.ru/.
9. Чугунова С. А. О роли движения в понимании времени: язык и образное мышление // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. 2008. № 5 (19). С. 135-143.
10. Бродский И. А. Стихотворения и поэмы (основное собрание). URL: http://lib.ru/BRODSKIj/ brodsky_poetry.txt
11. Там же.
12. Там же.
13. Там же.
14. Там же.
15. Там же.
16. Там же.
17. Там же.
18. Там же.
19. Там же.
20. Звездова Г. В. Русская именная темпоральность в историческом и функциональном аспектах. Воронеж, 1996.
21-59. Здесь и далее цит. по: Бродский И. А. Стихотворения и поэмы (основное собрание). URL: http:/ /lib.ru/BRODSKIj/brodsky_poetry.txt
УДК 82.09
С. В. Маклакова
КОНТЕКСТ ГЕРОЯ И КОНТЕКСТ АВТОРА В РОМАНЕ В. АКСЕНОВА «ВОЛЬТЕРЬЯНЦЫ И ВОЛЬТЕРЬЯНКИ»
Статья посвящается проблеме совпадения и различения контекста автора и персонажей.
The article is devoted to the problem of concurrence and distinction of the author's context and the character's context in V. Aksyonov's novel "Voltairian Men and Women".
Ключевые слова: контекст, точка зрения, авторская ирония.
Keywords: context, the point of view, the author's irony.
В данной статье в центре нашего внимания -проблема взаимодействия контекста автора и героя в романе В. А. Аксенова «Вольтерьянцы и вольтерьянки». Под контекстом мы понимаем отрывок текста, речи, образующий семантическое единство вследствие пересечения образной системы, соотносящейся с точкой зрения автора и его героя. Представление о контексте в романе Аксенова сформировалось у нас на основе работ Н. Н. Амосовой и И. В. Арнольд. Н. Н. Амосова определяла контекст как сочетание многозначного слова и соотносимых с ним единиц-индикаторов. Тезис о «творческом» понимании стилистического контекста применительно к художественной речи получил теоретическое развитие у И. В. Арнольд, считающей, что понимание и интерпретация художественного текста должны основываться не на минимуме, а на максимуме дистантных связей, которые могут быть установлены между словами и возможными ассоциациями в тезаурусе читателя [1].
Рассмотрим соотношение точек зрения автора и героя в романе. В положительном герое Аксенов ценит, прежде всего, романтическую отзывчивость на красоту и сложность жизни. Для творчества писателя такой герой оказался своеобразной визитной карточкой. В романе «Вольтерьянцы и вольтерьянки» концепция положительного героя формулируется Михаилом Земсковым -одним из центральных персонажей романа. Кон-ценция героя возникает из взаимодействия иронической манеры авторского повествования и наи-
© Маклакова С. В., 2011
