CC BY
122
МЕДИЦИНСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Чернобыль и здоровье населения
Ядерная промышленность должна финансировать международный фонд изучения последствий Чернобыля *
Баверсток К.
Европейский центр ВОЗ по окружающей среде и здравоохранению, Рим, Италия
Chernobyl and public health
The nuclear industry should fund an international foundation to learn from Chernobyl
Baverstock K.
WHO European Centre for Environment and Health, Rome, Italy
В 1992 году радиологи скептически отнеслись к сообщению о влиянии чернобыльской аварии на заболеваемость раком щитовидной железы у детей. Несомненно, этот скептицизм в некоторой степени был научно оправдан ("йод-131 оказывает низкий канцерогенный эффект"). В большинстве случаев оговорки были сняты при пересмотре данных о влиянии рентгеновского излучения на возникновение рака щитовидной железы, а также при определении числа детей, подвергшихся воздействию радиации. Это предупреждающий рассказ о том, как научный инстинкт может привести к заблуждению. Если бы не было этих споров, помощь могла бы поступить быстрее. Однако, подобные споры и сейчас снижают нашу возможность изучения долгосрочных уроков Чернобыля и предоставления помощи его жертвам.
Некоторые скептики, успокоенные тем, что осадки не выпадали в Западной Европе и Америке, где население находится под защитой закона, неохотно соглашаются с тем, что источники радиации, находящиеся в окружающей среде, могут индуцировать серьезное заболевание. Показатель спонтанной заболеваемости детей раком щитовидной железы очень низкий (<1/1000000 в год). Поэтому появление нескольких десятков случаев среди полумиллионного детского населения в регионе вокруг Чернобыля составляет годовой показатель заболеваемости больше 100/1000000, и это оставляет мало сомнений в том, что произошло что-то серьезное.
Сегодня никто не спорит о том, что действительно повысилась заболеваемость раком щитовидной железы молодых людей Беларуси и Украины и в меньшей степени России, а также, что рост
заболеваемости связан с аварией на Чернобыльской АЭС. Действительно, в недавно опубликованном исследовании постчернобыльских раков было показано, что риск находится в пределах статистической значимости для значений абсолютного риска рака щитовидной железы, развившегося после внешнего радиационного воздействия. Эти результаты противоречат предположению о том, что 131! является слабым канцерогеном. Видимо, это предположение основывается в большой степени на отсутствии сведений, а не на полученных результатах. По-видимому, не случайно один из последних бастионов веры находится в Америке, где при изучении поведения осадков были произведены выбросы 131! в конце 40-х годов в Хэнфорде. В более позднее время мы узнали, что при испытании оружия в атмосфере над Невадой в 1950-1952 гг. только небольшие территории Америки не были загрязнены в результате выброса 31!, при этом количество выброшенного радиоактивного йода было в 3-4 раза выше, чем после Чернобыля. Это не Европа без ее прошлого по испытанию оружия. Советский Союз широко проводил испытания в атмосфере над Арктикой, что может быть причиной повышенной заболеваемости раком щитовидной железы в Норвегии.
В США отчет Национального Института Рака об осадках в Неваде анализируется Национальной Академией Наук и Институтом медицины для оценки влияния радиоактивных осадков на здоровье населения и подготовки Правительству рекомендаций, каким образом сообщать об этих рисках врачам и общественности. Если бы в результате чернобыльской аварии не произошло драматического увеличения заболеваемости раком щи-
* Статья К.Баверстока была опубликована в журнале BMJ, 1998, № 7136, p. 952-953. Ее перевод публикуется с любезного согласия автора и разрешения издателя.
товидной железы у детей, риск здоровью населения, пострадавшему в результате испытаний в Неваде, мог бы быть принят как незначительный, так как он основывался на данных о лечении взрослых 131!, когда риск возникновения рака щитовидной железы очень низок.
Даже если это так, остаются вопросы о медицинских последствиях воздействия 31к Неясно, каким образом риски, оцененные в бывшем Советском Союзе, могут быть перенесены на американское население. Мы все еще не знаем, как долго будет продолжаться рост заболеваемости раком щитовидной железы (12 лет прошло после чернобыльской аварии) или как повлияла авария на развитие нераковых заболеваний щитовидной железы, а также других заболеваний, например, рака молочной железы. Эти вопросы только подчеркивают, как важен для нашего понимания медицинских последствий такого рода облучения пример чернобыльского населения.
Однако, перспективы изучения чернобыльской аварии в течение необходимого периода времени (около 40 последующих лет) мрачны. Во-первых, экономические и политические перевороты затрудняют решение текущих медицинских проблем в странах бывшего Советского Союза, в частности, проведение серьезных эпидемиологических исследований. Во-вторых, первоначальный скептицизм и желчные споры в кругах международного научного сообщества не особенно способствуют сотрудничеству международных агентств, поддерживающих гуманитарные или научные проекты. В-третьих, несмотря на скептицизм относительно природы повышенной заболеваемости раком щитовидной железы у детей, главной целью исследования должен быть поиск специфических характеристик рака, обусловленных радиацией, на молекулярном уровне. Пока ни для одной опухоли такие маркеры не были найдены. Они были бы весьма полезны при обосновании необходимости компенсаций в случае радиационно-индуцированного рака, и вопрос финансирования исследований привел к созданию атмосферы непродуктивный конкуренции в некоторых научных кругах.
При изучении уроков аварии чернобыльского масштаба очень существенны международные усилия. Для получения значимых результатов должна быть гарантирована независимость от имущественных интересов; проблемы компенсации в Америке и для ядерной промышленности потенциально настолько велики, что значительные средства могли бы быть потрачены для того, чтобы сделать бесполезными признанные исследования, и тем самым избежать более значительных сумм компенсаций. Как достичь этих двух целей?
После атомных бомбардировок в Японии было начато совместное японско-американское исследование, которое продолжается до сегодняшнего дня в виде Фонда Исследований Радиационных Эффектов. Он является главным источником знания о влиянии радиации на здоровье населения. Ситуация в Японии, в изучении которой принимают участие два государства, проста в сравнении с чернобыльской аварией, последствия которой изучаются тремя независимыми государствами вместе с десятком международных, национальных и частных агентств. Тем не менее, если возможности извлечения знания из последствий аварии еще не полностью потеряны, требуется создание фонда, подобного японско-американскому. Хотя в течение последних пяти-шести лет согласованность действий совершенствовалась, тем не менее, положение еще не улучшилось. Либо ни одна организация не пользуется авторитетом и доверием других организаций, что позволило бы осуществлять эффективную координацию, или организации-участники не хотят сотрудничать, так как их действительные цели отличаются от заявленных.
Гуманитарные аспекты проблемы также не должны быть забыты. Каким бы не было решение о международном сотрудничестве, изучение течения эпидемии или продолжения теоретических исследований по идентификации маркера радиационной природы будет продолжаться, так как их ценность весьма высока. Это исследование оказывает отрицательное влияние на жизнь пострадавших и порождает слухи о создании рынка тканей. Создание единого координирующего органа послужило бы дополнительным фактором для снижения отрицательного влияния.
Для значительной части населения Земного шара, в частности, Западной Европы и Америки, источником электроэнергии является ядерное топливо. Если бы чернобыльская катастрофа произошла там, то пострадавшее население ожидало бы компенсации, персональной или в рамках государственной программы здравоохранения. При текущем экономическом состоянии бывшего Советского Союза у пострадавших есть небольшой шанс получить компенсацию, но было бы выгодно получить международную помощь в оказании адекватного лечения. Общественность мира нуждается в изучении опыта минимизации медицинских последствий аварии. Те, кому выгодно производство атомной энергии, должны финансировать международный независимый фонд для координации исследований и предоставления гуманитарной помощи.
