CC BY
262
Совмещение в образе Харлова гордыни и смирения подчеркивает контрасты русского национального характера, как его понимал И.С. Тургенев. Однако указанными крайностями не исчерпывается сложный состав образа тургеневского героя (см. нашу статью1).
Как в Книге Пророка Даниила рассказывается о судьбе потомков Навуходоносора, так и в повествовании о Харлове сообщается о судьбе его дочерей. Выражение лица Евлампии, которую встретил рассказчик спустя почти девятнадцать лет, поразило его самоуверенностью, строгостью, горделивостью: «Не простым спокойствием власти - пресыщением власти дышала каждая черта...»2. О второй дочери Харлова - Анне - люди отзываются как о Екатерине Второй или Семирамиде, подчеркивая ее властность, гордость и намекая даже на ее преступность. Рассказчика поражает одна деталь при взгляде на дом Анны: «.я невольно взглянул на крышу, она была железная.»3. В контексте, связывающем повесть Тургенева и Книгу Пророка Даниила, эта деталь «намекает» на «железное» царство сна Навуходоносора, которое должно быть разрушено.
Н.А. Иванова
Человек играющий: своеобразие творчества Германа Гессе в свете традиций литературного постмодерна
Творчество нобелевского лауреата Германа Гессе (1877-1962) до сих пор остается малоизученным в силу того, что понадобились временная и культурная дистанции для осмысления значимости этой личности для литературного процесса Запада и не только. Его искусство слова основано на синтезе психоанализа и восточной философии, гностицизма и христианства, пропитано символикой немецкого фольклора и восходит к «извечным вопросам» - поиску Человеком самого себя. Его творческий посыл был устремлен на осмысление пути, по которому движется человек и общество. Проблема кризиса культуры неизбежно приводила к рефлексии о природе культуры вообще. И здесь объединяющей темой,
1 Вигерина Л.И. Своеобразие художественного времени в повести И.С.Тургенева «Степной король Лир»: к проблеме символического подтекста // Пушкинские чтения - 2012. «Живые» традиции в литературе: жанр, автор, герой, текст. СПб., 2012. С. 30-43.
2 Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: в 28 т. Т. Х. М.; Л., 1965. С. 265.
3 Там же. С. 261.
335
характерной для европейской гуманитарной мысли, стал вопрос поиска неких универсальных основ культуры, общего языка, или «кода», культуры. Этот вопрос разрабатывался в работах О.Шпенглера и И. Хейзинга, К. Г. Юнга и Т. Манна и, конечно, Г. Гессе. Все они в общем и частном порядке разрабатывали тему неких «праэлементов культуры», их взаимосвязанности и принципиальной взаимопознаваемости (или непознаваемости, как у
O. Шпенглера). Их научно-теоретические разработки и практические воплощения стали фундаментом того, что позднее получит название постмодернизма.
Теория постмодернизма была создана на основе концепции одного из самых влиятельных современных философов (а также культуролога, литературоведа, семиотика, лингвиста) Жака Дерриды. Согласно его концепции, «мир - это текст», «текст -единственно возможная модель реальности». Другие последователи Ж. Дерриды (они же и единомышленники, и оппоненты, и самостоятельные теоретики) - Ж. Делёз, Ю. Кристева,
P. Барт, М. Фуко - во Франци, в США - представители «Йельской школы» (П. де Ман, Дж. X. Миллер, Дж. Хартман, X. Блум). Исходными постулатами теории постмодернизма можно назвать следующие: 1) культура как система знаков, 2) мир как текст, 3) смерть субъекта, 4) децентрация 5) «экзистенциальная (постмодернистская) чувствительность».
Эти идеи нашли отражение в одном из лучших романов Г. Гессе «Игра в бисер» (1943). По меткому замечанию Елены Маркович, уже в самом названии книги содержится умная и грустная ирония: «Не дело, а игра в пустые стекляшки. Ведь не что иное, как духовные устремления ученых и художников, их штудии, их занятия теорией, науками и искусствами, автор осмелился назвать игрой. Что же такое эти устремления? -- как бы задает вопрос Гессе. Действительно, всего лишь игра или жизненная необходимость? А может быть, разновидность новой религии для интеллектуалов? Чему должна служить духовная деятельность, чтобы не превратиться в пустую игру? Как связаны хранители высшей духовной культуры с теми, кто создает материальные ценности? Какова основа и роль истинной «духовности» в наш век?»1.
Данный комплекс вопросов наводит на мысль, что перед читателем не просто художественное произведение, а философская вещь, изначально задуманная как тонкая игра-дискуссия с читателем.
1 Маркович Е. Герман Гессе и его роман «Игра в бисер» // В кн.: Гессе Г. Игра в бисер. М., 1969. C. 3.
336
Игровое пространство романа объясняет условность всего происходящего: выдуманная страна Касталия - страна
интеллектуалов, где воспитывается духовная элита человеческого сообщества («electus» или «элитные мальчики»). Название это неслучайно: с одной стороны, Гессе отсылает читателя-
интеллектуала к древнегреческой мифологии, где у легендарного Касталийского ключа бог Аполлон водил хороводы со своими музами; с другой стороны, это аллюзивная отсылка к «Педагогической провинции» И. В. Гете, какой она предстает в знаменитом романе «Годы странствий Вильгельма Мейстера» (1821). Эта интертекстуальность - дань тоски Гессе по ушедшей «Золотой эпохе» немецкой культуры, когда творили Г. Э. Лессинг, В. А. Моцарт, И. В. Гете, Ф. Шиллер, И. Кант, И. С. Бах.
Мотив игры усиливается еще и тем, что автор не дает указаний на точные координаты положения выдуманной им страны. По мнению Р. Барта (см. работу «Нулевая степень письма». Прим. Ивановой Н. А.), условность - это признак игрового поведения1. Это одновременно везде и нигде, возможно, континентальная Европа, некое место «Х», о существовании которого осведомлены только посвященные. Здесь просматривается очевидная связь со средневековым жанром утопии и в то же время личный биографический опыт: ставший второй родиной для Гессе швейцарский городок Кальв (место тишины и уединения в терзаемой войной Европе), где, собственно, и был написан роман «Игра в бисер». Это одновременно и футурологический роман, ведь основное действие, привязанное к жизнеописанию Йозефа Кнехта, отнесено к 2200 г., когда человеческая культура приходит в состояние окончательного упадка и вырождения. В Касталию отбираются только особо талантливые дети для того, чтобы стать хранителями духовной культуры - исполнить свою судьбу, реализовать свое дарование, свое назначение, свой amor fati (призвание, дословно - любовь к своей участи. - Прим. Н.А. Ивановой), самые талантливые из которых становятся магистрами игры (Ludi magister).
Мотив игры тесно связан с личностью главного героя Йозефа Кнехта и его судьбой. По замечанию ряда исследователей творчества Гессе, Кнехт (дословно - слуга) - любимый персонаж автора романа, мастер игры, достигший совершенства в своем деле и одновременно несущий в себе бремя обреченности, так как становится хранителем угасающей духовности, едва ли не в одиночку противостоящий общему культурному упадку. Йозеф
1 Семиотика: Антология / сост. Ю. С. Степанов. 2-е изд., исп. и доп. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. С. 344.
337
Кнехт, по задумке своего творца, воплощает в своем жизненном цикле путь служения Идее. Подвиг служения реализуется им за счет избрания ученика из числа непосвященных мирян, чтобы путем личного примера сохранить и воплотить в жизнь лучшие идеалы касталийцев, тем самым передав свою миссию, продолжив ее. И если воплощение идеи требует от ее слуги жертвенности, самозабвения, полной отдачи, отказа от своего «Я» и даже смерти, Йозеф Кнехт готов совершить этот акт ради просветления сознания непосвященного:
Im Leeren dreht sich, ohne Zwang und Not, Frei unser Leben, stets zum Spiel bereit, Doch heimlich dursten wir nach Wirklichkeit, Nach Zeugung und Geburt, nach Leid und Tod.
«Doch heimlich dursten wir ...»1.
Игра нам в радость. Нас не гонит плеть.
В пустыне духа не бывает гроз.
Но втайне мы мечтаем жить всерьез, Зачать, родить, страдать и умереть. («Но втайне мы мечтаем...», из стихотворений Йозефа Кнехта)2.
Таким образом, гибель героя обретает игровой оттенок, свой законный предустановленный финал, так как правила этой игры известны заранее. Елена Маркович замечает: «Кнехт погибает ради того, чтобы могла существовать Касталия - страна разума и духовности. Своим отчаянным прыжком в ледяные воды озера он потрясает и пробуждает к новой жизни своего необузданного ученика. «Да, смерть Кнехта допускает, естественно, много толкований, - пояснял Гессе. - Для меня главным был мотив жертвы, которую он приносит смело и радостно. И этим, как я это понимаю, он не прервал, а выполнил свою педагогическую миссию»3. Эта «философская смерть» становится своеобразной данью увлечения Гессе русской культурой и творчеством Ф. М. Достоевского в частности.
Игровой деталью становится появление в романе «Игра в бисер» идеологического антипода-двойника Йозефа Кнехта -Плинио Дезиньори. Автор проводит своего героя через «процедуру» разрушения собственной субъектности и ее воссоздания «по кускам». По Гессе, личность, субъект - всего лишь идеологический конструкт, изведавший распад своего «Я» и овладевший «искусством построения». Он может заново в любом порядке составить фрагменты своей личности и добиться тем самым бесконечного разнообразия в игре своей жизни. Для деконструкции субъекта, согласно эстетике постмодерна, необходимо условно
1 Hesse H. Das Glasperlenspiel // электр. ресурс: www. Hesse [официальный сайт].
2 Гессе Г. Игра в бисер / пер. с нем. С. Апта. М.: АСТ: Астрель, 2011. С. 204.
3 Маркович Е. Герман Гессе и его роман «Игра в бисер» // В кн.: Гессе Г. Игра в бисер. М., 1969. С. 16.
338
игровое пространство (например, «магический театр»? как в «Степном волке»). В романе «Игра в бисер» это пространство расширяется до мира в его данности.
Еще одним игровым моментом следует считать указание на происхождение игры в бисер и ее создателя. Так, к примеру, автор поясняет о сути игры: это высшая способность ума и духа синтезировать разнородное, порождать бесконечную цепь комбинаций, наподобие вариации музыкальных тем.
Своеобразной мистификацией становится упоминание о родоначальнике игры - неком Бастиане Перро родом из Кальва. Стоит напомнить, что Кальв, тихий швейцарский городок, стал второй родиной для Гессе. Поэтому эту биографическую отсылку, неслучайно появившуюся здесь, следует считать указанием на право авторства Игры. Ее автор - сам Герман Гессе. По мысли автора, игра в бисер должна стать своеобразным спасением от упадка духа - состояния, в которое неумолимо, по его мнению, скатывается Европа, охваченная материальным стяжательством и прагматизмом. В «Письме к обывателю» (1915) писатель недвусмысленно высказывается о мессианском пути людей искусства, необходимости противостоять обывательщине: «Лучшее, прекраснейшее, желаннейшее в мире можно оплатить лишь собственной душой, его нельзя купить, как никогда нельзя купить любви, а тот, чья душа нечиста, неспособна к добру, неспособна по крайней мере верить в добро - для того и самое лучшее, самое благородное уже лишено чистоты, - более того, он обречен навеки довольствоваться уменьшенным, испорченным, омраченным образом мира, который создала его собственная мысль себе же на муку и на убожество»1.
В то же время игра ради игры функционирует как метатеория, характеризуется отсутствием первоначала, истока, причины. Согласно Гессе, «именно как идея - игра существовала всегда», и только от предпочтений исследователя зависит ее предыстория.
Говоря о мотиве игры, невозможно не отметить игровую жанровую природу романа Гессе. В этой книге наиболее полно смешиваются все существующие жанры литературы: историческое сочинение, роман жизнеописания, политический памфлет, фантастика, трагедия, детектив, триллер, вставные стихи и новеллы, легенда и житие, немецкий «роман о воспитании». Причем, по замечанию литературоведов, современные жанровые формы Гессе органично смешивает с архаичными, используя их со значительным элементом пародийности.
1 Гессе Г. Письмо обывателю / пер. с нем С. М. Харитонова // В кн.: Гессе Г. Письма по кругу: пер. с нем. / сост., авт. предисл. и коммент. В. Д. Седельник. М.: Прогресс, 1987. С. 51.
339
Своеобразной данью постмодерну становится построение «Игры в бисер» как метаромана, т. е. «романа в романе», «романа о романе». Это, с одной стороны, разрушение канона построения текста художественного произведения, бытовавшего вплоть до XX в., протест против традиции. С другой стороны, преодоление формы в угоду процессу «порождения смыслов» в аспекте читательской рефлексии. Так, к примеру, «Игра в бисер» разделена на три неравнозначные части: в центре - подробная история жизни некоего магистра игры, сначала достойнейшего представителя и героя Касталии, а затем ее отступника. По мнению Е. Маркович, «...Вся книга написана якобы от имени касталийского историка из далекого будущего и лишь "издана Германом Гессе". Известный прием "отстранения", когда автор скрывается под маской издателя <...> помогает Гессе создавать иллюзию документальности, даже научной точности при описании людей, событий, стран и эпох, созданных его воображением»1. Первая часть книги - это отчет о предыстории игры в бисер как порождении «фельетонной эпохи», якобы записанной анонимным учеником, последователем Йозефа Кнехта.
Третья часть - это раздел книги, обозначенный как «Три жизнеописания», сюжетно и тематически, очевидно, не связанные между собой: «Кудесник», «Исповедник», «Индийское
жизнеописание». Однако все эти разрозненные фрагменты по задумке автора должны служить одной общей цели: помочь читателю осознать сложность выбора главного героя - Йозефа Кнехта. Они словно «отзеркаливают» его жизненный путь, делая установку на читательскую рефлексию.
Таким образом, роман Германа Гессе «Игра в бисер» становится «классическим примером» литературы постмодерна с его тягой к игре, экспериментаторству, переосмыслению культурных дефиниций, процессу смыслопорождения.
Т.Е. Лебедева, М.В. Ягодкина Объективация концепта «Дом» в языке рекламы
Концептуальный анализ - один из современных методов лингвистических исследований, возникший в рамках когнитивного направления. Антропоцентрическая направленность современного языкознания обусловила появление большого количества исследований языковой картины мира, и в этом ракурсе рекламный текст видится достойным объектом изучения.
1 Маркович Е. Герман Гессе и его роман «Игра в бисер»// В кн.: Гессе Г. Игра в бисер. М., 1969. С. 1-2.
340
