CC BY
32
А. В. Котова
ЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ ПАРНЫХ СРАВНЕНИЙ В «ЭНЕИДЕ» ВЕРГИЛИЯ
В статье рассматривается прием парных сравнений на примере пассажей, где Дидона сравнивается с Дианой (I, 498-504) и Эней с Аполлоном (IV, 143-150). Данные сравнения связаны множеством лексических перекличек, анализ которых представлен в статье. Вместе с тем рассматриваемые пассажи имеют разные акценты: в первом подчеркивается первенство Дидоны и ее власть; во втором -красота Энея. Примечательно, что в первом сравнении читатель видит Дидону глазами Энея, а во втором Эней показан таким, каким его видит карфагенская царица. Данная пара сравнений имеет не характерный для такого приема вид: сравнения находятся в разных книгах, тогда как привычно в эпических поэмах они следуют друг за другом. За счет этого сравнения, относящиеся к главным героям первой части поэмы, выгодно выделяются в тексте.
Ключевые слова: эпос, римская литература, Вергилий, «Энеида», сравнения, парные сравнения.
Развернутые сравнения являются важной составляющей языка эпической поэзии. Этот прием, помимо орнаментальной функции, имеет смысловую нагрузку, принципиальную для понимания текста.
Сравнения, встречающиеся в «Энеиде», в зависимости от их структуры можно разделить на четыре группы: одиночные, двойные, парные и цепи сравнений. В данной статье речь пойдет о парных сравнениях, т. е. тех, что состоят из двух перекликающихся сравнений, которые чаще всего находятся рядом, однако могут помещаться и на расстоянии друг от друга.
Парные сравнения часто встречаются уже у Гомера и, как отметил Т. К. Хаббард (НиЪЪагё 1981), во многих случаях строятся на контрасте: например, пара может состоять из пассажей, в одном из которых образом сравнения является что-то видимое, в другом - звук; в одном - что-то одушевленное, в другом - неодушевленное и т. д. Характерно, что в тексте гомеровских поэм сравнения, составляющие пару, находятся близко друг другу.
В поэме Вергилия этот прием встречается реже, однако римский поэт, ориентируясь на своего греческого пред-
шественника, развивает технику и выводит такие сравнения за грани привычного вида. Ярким примером этого являются сравнения Дидона - Диана (I, 498-504) и Эней - Аполлон (IV, 143-150) - они перекликаются, хотя и находятся на большом расстоянии друг от друга.
Когда Дидона впервые появляется в поэме, о ней говорится: regina ad templum, forma pulcherrima Dido, / incessit magna iuvenum stipante caterva 'Царица, прекраснейшая внешностью Дидона, подошла к храму в сопровождении большой толпы молодых людей', ст. 496-497, а затем добавляется развернутое сравнение (ст. 498-504):
qualis in Eurotae ripis aut per iuga Cynthi exercet Diana choros, quam mille secutae hinc atque hinc glomerantur Oreades; illa pharetram fert umero gradiensque deas supereminet omnis (Latonae tacitum pertemptant gaudia pectus): talis erat Dido, talem se laeta ferebat per medios instans operi regnisque futuris.
'Какой на берегах Эврота или по хребтам Кинфа водит хороводы Диана, следуя за которой со всех сторон собирается тысяча Ореад; она несет на плече колчан и, выступая, возвышается над всеми богинями (молчаливая радость проникает в сердце Латоны): такой же была Дидона, такой же, радостной, шла среди толпы, устремляясь [мыслями] к делам, связанным с будущим царствованием'1.
Какие точки соприкосновения между Дианой и Дидоной? Во-первых, и та, и другая возглавляют шествие. Во-вторых, и за той, и за другой следует толпа (в случае с Дианой это Ореады, у Дидоны - тирские principes). В-третьих, и Диана, и Дидона выделяются из своего окружения, они главные; кроме того, обе радостны. Наконец, едва ли не самое главное сходство в том, что обе заняты совсем не женским делом: Диана охотится, Дидона руководит городом.
Кроме того, нельзя исключать возможную паронимическую аттракцию между их именами: Didon- и Dian-, учитывая творческую манеру поэта и его склонность к различным видам литературной игры .
1 Здесь и далее цитаты даны в моем переводе.
2 На паронимическую аттракцию в этом сравнении мое внимание обратил академик Н. Н. Казанский.
Давно отмечено (Macrob. Sat. V, 4, 9; Heyne, Wagner 1832: 165; Merry, Riddell 1886: 261; Hügi 1952: 50; Williams 1963: 272; Otis 1964: 235; Hornsby 1965: 338; etc.), что в основе этого сравнения лежит гомеровское сопоставление Навсикаи и Артемиды из 6-й песни «Одиссеи» (ст. 102-109):
с/ С4 Ч V А У Ч " 5 /
oih о' Aptemiç eisi кат' ovpea locéaipa, À ката Thägetov Kepim»Ketov À 'Epûmav0ov, teppomévh Kappoisi Ka! ©Kel^ç èlafoisr ti ôé 0' аца v^fai, Koàpai Àioç algiocoio, àypovomoi paiÇousi, gégh0e ôé te fpéva L^w
/ с4 Ч С V «/ f V 5 Ç» > /
pasawv ô' 0pep ц ge Kaph ecei °ôs métwpa, peîa т' àpiyvéth péletai, Kala! ôé te pâsar
СЧС/*5 / л / л / 5 С» /
®ç ц g' amfipoloisi metéppepe pap0évoç aôm»ç.
'Так и Артемида-стрелометательница идет по горам - то по огромному Тайгету, то по Эриманфу, - радуясь кабанам и стремительным ланям; и с ней вместе полевые нимфы, дочери эгидодержателя Зевса, резвятся, и радуется Лето в душе; и из всех [них Артемида] выделяется ростом и лицом (т. е. выше всех и прекраснее всех лицом), и оказывается легко узнаваемой, хотя и все прекрасны собой; вот, так же отличалась среди служанок [красотой] эта непорочная дева'.
Если сопоставить оба пассажа, видно, что Гомер, подчеркивая рост Навсикаи и упоминая Артемиду, выделяющуюся на фоне красивых нимф, в первую очередь стремился показать красоту Навсикаи, а радость ее вторична. Вергилий же ставит на первый план радость Дидоны: подчеркивая лидерство Дианы, за которой следуют нимфы, он указывает на то, что радость Дидоны - во власти, а внешнюю привлекательность делает второстепенной3. Таким образом, Вергилий органично использовал гомеровский образ, осмыслив его в соответствии с поставленной перед собой художественной задачей.
В научной литературе неоднократно отмечалось (Ladewig, Schaper, Deuticke 1912: 157; Austin 1963: 64; Page 1967: 356; Clausen 2002: 40; etc.), что со сравнением Дидона - Диана перекликается сопоставление Эней - Аполлон в сцене из 4-й книги «Энеиды», где Эней и Дидона отправляются на охоту (ст. 143150):
3
Подробнее об этом сравнении см.: Котова 2014.
qualis ubi hibernam Lyciam Xanthique fluenta deserit ac Delum maternam invisit Apollo instauratque choros, mixtique altaria circum Cretesque Dryopesque fremunt pictique Agathyrsi; ipse iugis Cynthi graditur mollique fuentem fronde premit crinem fingens atque implicat auro, tela sonant umeris: haud illo segnior ibat Aeneas, tantum egregio decus enitet ore.
'Как Аполлон, когда он покидает зимнюю Ликию и потоки Ксанфа и посещает материнский Делос, и возобновляет шествия; вокруг алтаря шумят вперемежку критяне, дриопы и раскрашенные4 агатирсы; сам ступает по хребтам Кинфа; мягкой листвой стискивает ниспадающие волосы, придавая им форму, и пропускает через них золото (т. е. стягивает их золотой повязкой); стрелы звенят на плечах; не менее бодро (досл.: не медленнее его) шел Эней, столь поразительно красота сияет на прекрасном лице'.
В данном случае источником Вергилия называют (La Ville de Mirmont 1892: 216; Ladewig, Schaper, Deuticke 1912: 157; Mooney 1912: 90; Hügi 1952: 40-41; Page 1967: 356; etc.) пассаж из «Аргонавтики» Аполлония Родосского, где Ясон сопоставляется с Аполлоном (I, 306-311)5:
oioç 8' èk vhoîo 0u®8eoç eísiv 'Apóllwv AÁlov áv' °ya0éhv, °è Klápov, À oye Пи0ю, À Aukíhv eùpeîav èpi 5áv0oio pofjaiv, toîoç ává plhQ'bv 8»mou kíev ôpto 8' аитл keklopévwv apudiç. <...>
' Как Аполлон идет из благовонного храма в Делос священный или в Кларос, или в Пифо, или в широкую Ликию у потоков Ксанфа, так он (т. е. Ясон) шел через толпу народа; одновременно поднимался крик тех, кто звал'.
4 Подробно об этом сообщает Помпоний Мела (II, 10): Agathyrsi ora artusque pingunt, ut quique maioribus praestant, ita magis aut minus: ceterum isdem omnes notis et sic ut ablui nequeant; вероятно, речь идет о чем-то вроде татуировок.
5 Побочное влияние, возможно, оказало сравнение I, 536-541 (см.: Brunckius 1810: 205). Примечательно, что немного дальше (ст. 312) упоминается «'AptémiSog áp»teipa». Интересно, что для своего единственного сравнения с Аполлоном Вергилий использовал единственное в «Аргонавтике» эпическое сравнение с Аполлоном. Классификацию сравнений из «Аргонавтики» см.: Wilkins 1921. Э. Уилкинс указывает еще одно сравнение Ясона с Аполлоном (III, 1282), но в данном случае оно не учитывается, так как не является развернутым.
У Аполлония tertium comparationis эксплицитно не названо. Схолиаст пишет об этом месте: «oiKela ^ papaßol» Ó te yap 'Iáawv véoj, Kai o 'Apróllwv véoj» 'Подходящее сравнение; ведь и Ясон, и Аполлон молоды'; по-видимому, он имеет в виду, что сравнение выглядит уместнее, когда сопоставляются два человека или бога одного возраста, нежели юноша и старик. Как представляется, здесь важнее реакция окружающих на явление бога, выраженная общим криком, и картинность самого шествия, так как про Аполлона почти ничего не сказано, кроме перечисления мест, которые он посещает.
Вергилий в свою очередь меняет «центр тяжести»: крик он оставляет в стороне, упоминая его лишь в связи с критянами, дриопами и агатирсами, а главным в его стихах становится красота, описание которой растянулось на две с половиной строки внутри сравнения - и это при том, что у Аполлония ничего подобного нет; также поэт говорит о красоте в ст. 141142: ipse ante alios pulcherrimus omnis / infert se socium Aeneas atque agmina iungit. Этими стихами Вергилий сближает пассаж со сравнением Дидона - Диана из 1-й книги: там в строках, предшествующих самому сопоставлению, Дидона названа «forma pulcherrima» (ст. 496).
Отдельно стоит поговорить о топонимах. Если в «Аргонав-тике» просто перечисляются места почитания Аполлона (Делос, Кларос, Дельфы, Ликия), то Вергилий демонстрирует ученость: перед нами imitatio cum variatione. Латинский поэт говорит о подробностях жизни Аполлона: тот родился на Делосе (отсюда Delos materna), а зиму проводит в Ликии (поэтому она hiberna)6. Можно сказать, что Вергилий делает акцент не на количестве перечисленных мест, как Аполлоний, а на их «качестве»: место кумулятивного перечня занимает точность деталей .
6 Сервий (ad IV, 143) рассказывает, что Аполлон дает оракулы шесть зимних месяцев в Патаре, городе Ликии, а шесть летних месяцев - на Делосе, месте, где он родился. Подобное противопоставление -Патарейского и Делосского Аполлона - встречается у Горация (Od. III, 4, 62-64): <...> qui Lyciae tenet / dumeta natalemque silvam, / Delius et Patareus Apollo 'Который владеет зарослями Ликии и родным лесом, Делосский и Патарейский Аполлон'.
7 В описании маршрута усматривали связь с тем, что Аполлон был богом солнца: перемещение из Ликии на Делос - это движение с востока на запад (если быть точнее, то на северо-запад),
Первый стих вергилиевского сравнения почти дословно заимствован из «Аргонавтики» (À Lukí^v eùpeîav èpi SávOoio poísiv) с заменой eùpeîav на hibernam. Особенного внимания требует замечание Сервия, который считает, что -que в Xanthique fluenta равнозначно vel: «hoc enim dicit 'vel cum Xanthum, vel cum Lyciam relinquit'»; как пример такого употребления -que он приводит Aen. II, 36-37: suspectaque dona praecipitare iubet subiectisque urere flammis 'И приказывает подозрительные дары бросить [со скалы] и (= или) сжечь, разведя под ними огонь'.
Этот комментарий вызывает удивление: поскольку Ксанф протекает именно в Ликии, Xanthi fluenta по смыслу «примыкают» к hibernam Lyciam - Аполлон покидает Ликию, а точнее, потоки Ксанфа (-que explicativum). Странное замечание Сервия требует интерпретации. Может быть, он понимал под этим Ксанфом другую одноименную реку?
Римской литературе известен как ликийский Ксанф, так и тот, что во Фригии, в окрестностях Трои. Фригийскую реку, прославленную «Илиадой», не раз упоминают поэты: Culex 306-307; Ovid. Ep. 5, 29-32; 13, 53-54 (Ilion et Tenedos Simoisque eot Xanthus et Ide I nomina sunt ipso paene timenda sono 'Илион, Тенедос, Симоэнт, Ксанф и Ида - слова, вызывающие страх одним своим звучанием'); Sen. Phoen. 608-609; Agam. 213-214; Lucan. IX, 974-977 (inscius in sicco serpentem pulvere rivum I transierat, qui Xanthus erat. securus in alto I gramine ponebat gressus: Phryx incola manes I Hectoreos calcare vetat. 'Он, не зная, перешел поток, ползущий в сухой пыли, который был Ксанфом. Спокойно встал в высокую траву: фригийский житель запрещает топтать тело Гектора'); Sil. It. XIII, 72-73; и другие. Также фригийский Ксанф упоминают географы: Plin. V, 124; Ampel. Lib. mem. VI, 10 (в числе «clarissima flumina in orbe terrarum»).
Ликийский Ксанф встречается у Горация (Carm. IV, 6, 26); примечательно, что у него Ксанф, как и у Вергилия, назван в связи с Аполлоном: Phoebe, qui Xantho lavis amne crinis 'О, Феб, который омываешь волосы в реке Ксанфе'). О ликийском Ксанфе пишет Овидий в «Метаморфозах» (IX, 646): iam Cragon
соответствующее ходу солнца. Эней, как и Аполлон, передвигается с востока на запад (Miller 2009: 7).
et Limyren Xanthique reliquerat undas 'И уже покинула [Библида] Краг и Лимуру, и воды Ксанфа'. Не забыли о нем и географы: например, Помпоний Мела (I, 82): illam nobilem facit delubrum Apollinis quondam opibus et oraculi fide Delphico simile. ultra est Xanthus flumen et Xanthos oppidum, mons Cragus et quae Lyciam finit urbs Telmesos 'Известной ее (т. е. Ликию) делает святилище Аполлона, некогда по богатству и высокой репутации оракула не уступавшее Дельфийскому. Дальше находится река Ксанф и город Ксанф, гора Краг и город Тельмес, который служит рубежом Ликии'. Плиний Старший (VI, 214) называет Ксанф вместе с Ликией и Патарой, из чего ясно, что он имеет в виду ликийскую реку.
Что касается Ксанфов в «Энеиде», то - как это и естествен-
v> гр U 1 v>
но для поэмы, сюжет которой тесно связан с Троей - фригийская река упомянута в I, 473; III, 350; 497; V, 634; 803; 808; VI, 88; X, 60; в то время как ликийская - только один раз, в разбираемом пассаже. Вероятно, Сервий предполагал, что речь идет об одной и той же реке.
В свое сравнение Вергилий привнес триколон, состоящий из названий племен. А. С. Пиз (Pease 1967: 192) видит здесь проявление поэтической учености и пытается найти доказательства особой связи каждого из названных народов с Делосом или по меньшей мере с культом Аполлона. Свидетельство того, что критяне почитали Феба, есть у Тибулла (IV, 1, 8-9): Phoebo gratissima dona / Cres tulit 'Фебу милые дары принес критянин' и в гомеровском гимне Аполлону (ст. 393-395):
KpÂteç ало Kvwsoà Mivwíou, oï pa avaKti íepá te péÇouai Kai àyyéllouai 0émiataç foípou 'Apóllwvoj cpusaópou...
'Критяне с миносова Кноса, которые для владыки совершают жертвоприношения и возвещают волю Феба Аполлона с золотым оружием.'.
Дриопы, живущие у Парнаса и Эты, в одной из традиций связываются с Аполлоном: его храм около горы Эты основал Амфисс, сын Аполлона и Дриопы, дочери Дриопа (Ant. Lib. 32). Со скифским племенем агатирсов дело обстоит труднее: приходится верить Сервию (ad IV, 146), который пишет, что агатирсы почитали Аполлона гиперборейского, - комментарий, скорее всего придуманный ad hoc схолиастом, рассуждавшим
так же, как А. С. Пиз (Pease 1967: 193). В любом случае очевидно, что это перечисление племен говорит о том, что на празднества собирались люди отовсюду (Austin 1963: 64; Page 1967: 356). На выбор Вергилия влияли не научные (географические, этнографические и прочие), а сугубо художественные основания. На это указывает упоминание племен, довольно редко встречающихся в литературе8, а также tricolon crescens, члены которого выстраиваются в градацию не только по длине, но и по степени удаленности как от Делоса, так и от цивилизации. Поэту нужно назвать эти разные племена, чтобы сблизить свое сравнение со сравнением Дидона - Диана из 1-й книги: это перечисление соответствует тысяче Ореад, следующих за Дианой.
Кроме того, Вергилий говорит о шествиях (instaurat choros), отсылая тем самым к сравнению Дидона - Диана, где о богине охоты сказано, что она exercet choros. На связь с пассажем из 1-й книги указывают и «хребты Кинфа», и глагол gradior, и «стрелы, которые звенят у героя на плечах». Все это Вергилий вносит от себя, развивая аполлониевское сравнение, предлагая вспомнить стихи о Дидоне и Диане, хотя их и разделяют сотни гексаметров.
Подведем итог. Что же связывает два парных сравнения? Прежде всего, оба сравнения начинаются с qualis; в начале обоих перечисляются топонимы, и только после них называется имя бога (Диана / Аполлон). Затем, в обоих пассажах упоминаются хребты Кинфа (iuga Cynthi); и в том и в другом упомянуты шествия, которые ведут Диана / Аполлон (exercet choros -instaurat choros); тысяче Ореад, следующих за Дианой, соответствуют критяне, дриопы и агатирсы, окружающие Аполлона. У обоих на плечах колчан (illa pharetram fert umero - tela sonant umeris); применительно и к Диане, и к Аполлону используется глагол gradior (gradiens - graditur).
Помимо сходств между самими сравнениями, есть и лексические переклички в пределах контекста 1-й и 4-й книг: так, в стихах из 1-й книги к Ореадам применен глагол glomero,
8
Cretes - 14 раз; Dryopes и Agathyrsi - по 5 раз. Критяне и агатирсы в эпических поэмах не встречаются, за исключением рассматриваемого места; дриопы упомянуты в эпосе 4 раза: Verg. Aen. IV, 146; Lucan. III, 179; Val. Flacc. II, 174; Stat. Theb. IV, 122.
и он же встречается в IV, 155, где речь идет об оленях, которые сбиваются в стадо и убегают с гор, завидев Энея со спутниками. Кроме того, о Дидоне поэт говорит «talem se laeta ferebat per medios» (ст. 503-504), а об Энее - «ipse ante alios pulcherrimus omnis infert se socium Aeneas» (ст. 141-142); и к Дидоне (I, 496), и к Энею (IV, 141) применено прилагательное pulcherrimus.
В то же время в этих двух сравнениях сделаны разные акценты. В 1-й книге подчеркивается первенство Дидоны и ее власть: она ведет шествие; за ней следует толпа тирских principes; она выдается из своего окружения; она руководит городом. В стихах из 4-й книги поэт обращает внимание на красивую внешность Энея: мы понимаем это из подробного описания, включенного в сравнение, о красоте героя expressis verbis говорится и в завершении пассажа (tantum egregio decus enitet ore). Кроме того, есть упоминание об энергичности Энея, не получившее дальнейшего развития в сравнении.
Примечательно, что если в первом пассаже мы видим Дидону глазами Энея, то во втором, наоборот, Эней показан таким, каким его видит карфагенская царица9. Единство этих сравнений скрепляется также тем, что Дидона и Эней сопоставляются с близнецами - Дианой и Аполлоном.
Таким образом, рассмотренная пара сравнений, имея не типичный для данного художественного приема вид, служит способом рельефно выделить двух главных героев первой части поэмы.
Литература
Austin, R. G. (ed.) 1963: P. Vergili Maronis Aeneidos liber quartus.
Oxford: Clarendon Press. Brunckius, R. F. Ph. 1810: Apollonii Rhodii Argonautica. T. I. Ex rec. et cum notis R. F. Ph. Brunckii. Ed. nova, auctior et correctior. Lipsiae: Apud Gerh. Fleischer Jun. Clausen, W. 2002: Virgil's Aeneid: Decorum, Allusion, and Ideology.
München: K. G. Saur. Heyne, Chr. G., Wagner, G. Ph. E. (ed.) 1832: P. Virgilius Maro. Vol. 2. 4 ed. Lipsiae: sumtibus librariae Hahnianae; Londini: apud Black, Young et Young.
Hornsby, R. A. 1965: The Vergilian Simile as Means of Judgment. The Classical Journal 60, 337-344.
9 Это заметил еще Сервий (ad IV, 141): «pulcherrimus ex animo Didonis: hoc enim ei videbatur».
Hubbard, T. K. 1981: Antithetical Simile Pairs in Homer. Grazer Beiträge 10, 59-67.
Hügi, M. 1952: Vergils «Aeneis» und die hellenistische Dichtung. Bern; Stuttgart: Haupt.
Kotova, A. V. 2014: [Verg. Aen. I, 498-504: On Appropriateness of the Simile]. Philologia Classica 9, St. Petersburg, 275-287. Котова, А. В. 2014: Verg. Aen. I, 498-504: Об уместности сравнения. Philologia Classica 9, Санкт-Петербург, 275-287. La Ville de Mirmont, H. de 1892: Apollonios de Rhodes. Les Argonautiques. Traduction française suivie de notes critiques, mythologiques, géographiques et historiques et de deux index des noms propres par H. de La Ville de Mirmont. Bordeaux: G. Gounouilhou; Paris: J. Rouam & Cie. Ladewig, Th., Schaper, C., Deuticke, P. (erkl.) 1912: Vergils Gedichte. Bd. 2. Buch I-VI der Äneis. Bearbeitet von. P. Jahn. Aufl. 13. Berlin: Weidmannsche Buchhandlung. Merry, W. W., Riddell, J. (ed.) 1886: Homer's Odyssey. Vol. I: Books I-
XII. 2nd ed., rev. Oxford: Clarendon Press. Miller, J. F. 2009: Apollo, Augustus, and the Poets. Cambridge: Cambridge University Press.
Mooney, G. W. (ed.) 1912: The Argonautica of Apollonius Rhodius.
Amsterdam: Adolf M. Hakkert (reprint. 1987). Otis, B. 1964: Virgil, a Study in Civilized Poetry. Oxford: Clarendon Press. Page, T. E. (ed.) 1967: The Aeneid of Virgil. Books I-VI. London;
Melbourne; Toronto: Macmillan (1st ed. 1894). Pease, A. S. (ed.) 1967: Publi Vergili Maronis Aeneidos liber quartus.
Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft. Wilkins, E. G. 1921: A Classification of the Similes in the Argonautica of
Apollonius Rhodius. The Classical Weekly 14, 162-166. Williams, R. D. 1963: Virgil and the «Odyssey». Phoenix 17, 266-274.
A. V. Kotova. A particular case of simile pairs in Virgil's «Aeneid»
The article deals with simile pairs by the example of Verg. Aen. I, 498-504 (Dido - Diana) and IV, 143-150 (Aeneas - Apollo). These similes have a lot of lexical parallels, that are analyzed in the article. At the same time the similes have different emphases: Dido's headship and rule are stressed in the first passage and Aeneas' beauty is underlined in the second one. It's notable that the reader sees Dido from the eyes of Aeneas in the first simile and in the second one Aeneas is shown such as Dido sees him. This simile pair does not look typically because the similes are in different books whereas other examples of this artistical device show that usually the second simile follows the first one and there are not many lines between them. Due to this fact the simile pair concerning to lead characters of the first part of the "Aeneid" is graphically distinguished in the poem. Keywords: epos, Roman literature, Virgil, Aeneid, similes, simile pairs.
