CC BY
364
Бизнес в законе
6’2014
7.3. ЧАСТНОЕ ПРАВО: ПРИНЦИП ВЗАИМНОСТИ КАК ОСНОВАНИЕ ДЛЯ ПРИЗНАНИЯ И ИСПОЛНЕНИЯ РЕШЕНИЙ ИНОСТРАННЫХ СУДОВ
Гинтов Денис Валентинович, аспирант Место учебы: Московская государственная юридическая академия
luga5050@mail.ru
Аннотация: статья посвящена вопросу о необходимости включения принципа международной взаимности в действующее законодательство как одного из основания для признания и исполнения решений иностранных судов. Автор считает, что если придерживаться принципа конвенциональной экзекватуры и ограничительно толковать и соответственно применять принцип взаимности, у России так и не появится возможности предоставить участникам процесса должную судебную защиту на территории нашей страны.
Ключевые слова: исполнение решения суда, законодательство, принцип взаимности, решение суда, судебный процесс
PRIVATE LAW: THE PRINCIPLE OF RECIPROCITY AS THE BASIS FOR THE RECOGNITION AND ENFORCEMENT OF FOREIGN JUDGMENTS
Gintov Denis V., postgraduate
Study place: Moscow State Law University
luga5050@mail.ru
Annotation: The article is devoted to the question of the need to include the principle of international reciprocity in the current legislation as a basis for the recognition and enforcement of foreign judgments. The author believes that if you stick to the principle of the conventional exequatur and restrictive interpretation, and to apply the principle of reciprocity, Russia did not appear able to provide stakeholders should remedy in our country.
Keywords: execution of court decisions, legislation, the principle of reciprocity, the court's decision, the trial
В науке международного частного права принцип взаимности рассматривается как один из фундаментальных принципов международного сотрудничества. Принцип взаимности в международном частном праве является проявлением похожего принципа в международном публичном праве - принципа равенства и сотрудничества государств, закрепленного в статье 2 Устава Организации Объединенных Наций. Оба принципа носят характер сверхимперативных норм, имеющих высшую юридическую силу. Определение такого характера этих норм содержится в статье 53 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года, где сказано, что данные принципы принимаются и признаются международным сообществом в целом как нормы, отклонение от которых недопустимо [1].
На сегодняшний день бремя доказывания наличия применения принципа взаимности в государстве, суд которого вынес решение, лежит на субъекте, обратившемся с заявлением о признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения. Другими словами, в случае непредставления доказательств того, что
суд иностранного государства признает и исполняет решения российских судов, возможности ссылаться на принцип взаимности у заявителя не будет. Если же международный договор с этим государством также не заключен, то российскому суду не остается ничего иного, как отказать в признании и исполнении иностранного судебного решения.
В результате получается, что за пассивное поведение государств, а именно: незаключение международных договоров, невступление в многосторонние соглашения, невключение принципа взаимности, непринятие соответствующих федеральных законов, должны отвечать участники судопроизводства. В частности, сторона, выигравшая процесс в иностранном суде, теряет всякую возможность положительного исхода дела в российском суде. Как же тогда можно защитить свои права и законные интересы, заведомо понимая, что оснований для признания и исполнения решения иностранного суда нет?!
Учитывая вышесказанное, включение принципа взаимности в действующее российское законодательство видится наиболее реальным выходом из сложившейся ситуации. В отечественной юридической науке встречаются различные мнения относительно понимания данного принципа, необходимости его закрепления, его положительных и отрицательных сторон. Например, Н.Г. Елисеев отмечает: «Как свидетельствует практика зарубежных стран, правило о взаимности малоэффективно и создает больше проблем, чем обеспечивает достижение целей, ради которых оно вводится. При формальном подходе, в особенности если суды каждого государства в качестве доказательства взаимности будут требовать указания на факт исполнения своего решения органами другого государства, такие страны никогда не достигнут положения, при котором решения их судов будут приводиться в исполнение в силу принципа взаимности» [2].
Но это, скорее, частный случай, чем сложившаяся действительность. Думается, что судам Российской Федерации в данном случае правильнее было бы обратиться к принципу международной вежливости в ее буквальном смысле, т.е. сделать в этом направлении первый шаг. Однако суды в большинстве случаев предпочитают идти по пути наименьшего сопротивления и занимают в данном отношении достаточно консервативную позицию.
Включая принцип взаимности в действующее законодательство, мы можем столкнуться с проблемой, о которой в свое время писал еще Т.М. Яблочков: «Несовместимо было бы с достоинством государства угодливо идти навстречу потребностям иностранных государств, не обеспечив и свои тождественные интересы в соответствующих государствах. Если, например, русские власти разрешали бы исполнять в России решения французских судов, а французские власти не допускали бы у себя исполнения решений русских судов, то русская власть осталась бы в накладе: она услужила бы иностранцам, не встречая взаимности» [4].
Сейчас российские суды исходят из того, что иностранное судебное решение признается и исполняется, если будет доказано, что в государстве, где вынесено это самое иностранное судебное решение, хоть раз признавалось и исполнялось решение российского суда. Это своего рода ограничительное толкование принципа взаимности.
Однако взаимность в таком виде не позволяет надлежащим образом ею воспользоваться, так как зачастую доказать наличие даже одного случая признания и ис-
86
Гинтов Д. В.
ЧАСТНОЕ ПРАВО: ПРИНЦИП ВЗАИМНОСТИ КАК ОСНОВАНИЕ ДЛЯ ПРИЗНАНИЯ И ИСПОЛНЕНИЯ РЕШЕНИЙ ИНОСТРАННЫХ СУДОВ
полнения российского решения в другом государстве не всегда представляется возможным. Чтобы с достоверностью разобраться в практике соответствующего иностранного государства, должен быть как минимум доступ к архиву судебных актов, что не всегда является возможным. Если запросить данную информацию через органы юстиции, то нет гарантии того, что этот вопрос будет разрешен должным образом. Кроме того, в этом никто не заинтересован, кроме самого заявителя (лица, обратившегося в суд с заявлением о признании и исполнении решения иностранного суда).
Помимо всего прочего, данная процедура займет немало времени, да и о финансовой стороне вопроса нельзя забывать, так как обращение к специалисту для исследования данного вопроса и дачи заключения может «влететь в копеечку». К сожалению, именно такому (ограничительному) толкованию принципа взаимности следуют российские суды, что подтверждается приведенной выше судебной практикой.
В данном случае судам необходимо придерживаться иного толкования принципа взаимности, а именно: расширительного, для придания принципу более широкого смысла. Это, в свою очередь, открыло бы для российских судов новые возможности для признания и исполнения решений иностранных судов. Такое толкование должно выразиться в презюмировании взаимности в иностранном государстве.
Следовало бы исходить из того, что решения иностранных судов признаются, пока не будет доказано, что есть хотя бы один случай отказа в признании и исполнении решения, в нашем случае российского суда. Таким образом, бремя доказывания данного факта ляжет на сторону, которая проиграла в судебном процессе иностранного государства. Этот подход кажется нам наиболее рациональным. В связи с этим трудно не согласиться с мнением В.В. Яркова о том, что «верная посылка содержится в п. 2 ст. 1189 ГК, согласно которой, в случае, когда применение иностранного права зависит от взаимности, предполагается, что она существует, если не доказано иное. В этом плане логичнее рассматривать взаимность в арбитражном процессе как процессуальную презумпцию, бремя опровержения которой возлагается на должника» [5].
Умаление значения принципа существования международного договора для приведения иностранного решения в исполнение является объективным и вполне объяснимым [3]. На сегодняшний день имеется около 40 международных договоров об оказании правовой помощи, заключенных Российской Федерацией с разными странами, и это при том, что в настоящее время в мире существует порядка двухсот государств. Очевидно, что заключение международных договоров - процесс, требующий немало времени.
Что же касается федеральных законов, к которым отсылает ст. 241 АПК РФ как одному из оснований признания и исполнения решений иностранных судов, то таких законов практически нет. За многие годы с момента принятия АПК РФ лишь в Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)», был предусмотрен принцип взаимности.
Из всего вышесказанного следует, что, если руководствоваться только международными договорами и федеральными законами в области признания и исполнения решений иностранных судов, т.е. придерживаться принципа конвенциональной экзекватуры и ограничительно толковать и соответственно применять принцип взаим-
ности, у России так и не появится возможности предоставить участникам процесса должную судебную защиту на территории нашей страны.
Российская Федерация претендует на высокие позиции на международной арене, считает себя одним из лидеров мирового гражданского и торгового оборота и стремится к созданию благоприятной атмосферы для привлечения иностранных компаний, инвестиций. На этом фоне наличие правовых гарантий защиты их прав и законных интересов в области признания и исполнения решений иностранных судов будет способствовать не только правовому, но и экономическому росту. Таким образом, закрепление принципа взаимности на законодательном уровне представляется абсолютно необходимым.
Список литературы:
1. Брановицкий К.Л. Принцип взаимности в международном гражданском процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. № 8.
2. Елисеев Н.Г. Принцип международной вежливости как предпосылка приведения в исполнение иностранных судебных решений // Законы России. 2006. № 7.
3. Муранов А.И. Международный договор и взаимность как основание приведения в исполнение в России иностранных судебных решений. М., 2003.
4. Яблочков Т.М. Курс международного гражданского процессуального права. Ярославль, 1909.
5. Ярков В.В. Производство по делам о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений (краткий комментарий к главе 31 АПК) // Арбитражный и гражданский процесс. 2003. № 5.
РЕЦЕНЗИЯ
на статью Д.В. Гинтова на тему: Частное право: принцип взаимности как основание для признания и исполнения решений иностранных судов
Статья Гинтова Д.В. посвящена рассмотрению принципа взаимности в международном гражданском процессуальном праве. Принцип взаимности и принцип равенства являются одними из фундаментальных принципов международного сотрудничества и носят характер норм jus cogens, имеющих высшую юридическую силу, принимаемых и признаваемых международным сообществом в целом в качестве норм, отклонение от которых недопустимо.
Автором убедительно доказано, что принцип взаимности, состоящий в предоставлении физическим и юридическим лицам иностранного государства определенных прав, при условии, что физические и юридические лица предоставляющего эти права государства будут пользоваться аналогичными правами в данном иностранном государстве, в рамках международного гражданского процессуального права является особым объектом для научного исследования и воплощается в правовых актах и международных договорах.
Изложенные в статье материалы обладают актуальностью, поскольку развитие и совершенствование правовых, культурных и иных связей государств способствуют развитию международного частного права и международного гражданского процессуального права, взаимному признании государствами действия их законов и судебных актов.
Материал, изложенный в статье, может быть полезен как для юристов-практиков, так и для дальнейших научных исследования в данной области.
Кандидат юридических наук, консультант Фонда развития науки и поддержки молодых ученых
Г.Н. Щедролюбова
87
