CC BY
232
УДК 1(091)
БУДДИЗМ И КОНФУЦИАНСТВО В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ ТАНСКОГО КИТАЯ
© Халтаева Оюн Радиевна, методист Регионального технического колледжа. Россия, 678170, г. Мирный, ул. Ленина, 1. E-mail: rtk-mirny@mail.ru
Статья посвящена анализу места и роли буддизма и конфуцианства в политическом пространстве танского Китая. Дается анализ социально-политического содержания этих учений в контексте политической культуры Китая, сложившейся ко времени правления династии Тан. В этот период наиболее сильные позиции занимало конфуцианство: оно не только диктовало основные принципы социального поведения в повседневной жизни китайцев, определяло их моральные нормы и систему образования, но и оказывало влияние на организацию административного управления и политическое устройство страны. Буддизму же в системе государственного управления Танской империи отводилась особая идеологическая роль, при помощи которой обосновывалась легитимность притязаний правителей на верховную власть.
Ключевые слова: конфуцианство, буддизм, государство, государственная власть, идеология.
BUDDHISM AND CONFUCIANISM IN THE POLITICAL PRACTICE OF TANG CHINA
Khaltaeva Oyun R., methodologist, Regional Technical College. 1 Lenina St., Mirny, 678170 Russia. E-mail: rtk-mirny@mail.ru
The article analyzes the place and role of Buddhism and Confucianism in the political space of Tang China. The analysis of the socio-political content of these teachings is given in the context of the political culture of China prevailing at the time of the Tang dynasty. During this period Confucianism held the strongest positions: it dictated not only the basic principles of social behavior in everyday Chinese life, determined their moral standards and the education system, but also influenced on the organization of the administrative and political structure of the country. Buddhism in the state governance system of the Tang Empire played a special ideological role, which justified the legitimacy of the rulers' claims on the supreme power.
Keywords: Confucianism, Buddhism, state, state power, ideology.
Эпоха Тан (618-907 гг.) оказалась благодатной для развития буддизма в Китае. В этот период буддизм достиг своего высшего расцвета, усилилась его политическая активность. Танские правители, продолжая традиции своих предшественников, вели неустанную борьбу за объединение Китая и централизацию власти. Поэтому буддийская идея о единстве всего сущего в недрах природы Будды пришлась им по душе. В это время окончательно завершилось подчинение буддийской сангхи государству. А. С. Мартынов: «Административное подчинение с предельной ясностью было выражено прямой подведомственностью сангхи (монашеской общины) государственным учреждениям и отсутствием каких-либо религиозных институтов, наделенных хотя бы номинальной автономией» [1, с. 16].
В это же время окончательно оформились все школы китайского буддизма: чэнши, чжэньянь, фасян, цзинту, хуаянь, чань, тяньтай. Буддизм благотворно повлиял на развитие китайской культуры, литературы и живописи. Особое влияние буддизм оказал на расцвет танской поэзии. Неслучайно, эпоха Тан считается золотым веком китайской поэзии. Несмотря на успехи, было бы ошибочным утверждать, что буддизм занял главенствующие позиции в политической сфере. В эпоху Тан наиболее четко проявились основные тенденции политической культуры Китая, согласно которой государственная власть в Китае понималась как непосредственное продолжение благой созидательной работы Неба - высшей сакральной ценности на всем Дальнем Востоке [2, с. 79]. Представителем этой сакральной ценности на земле был государь, который стоял над всеми религиями и учениями.
Танские правители старались воплотить учение о гармоническом управлении, которое «предполагало необходимость перенесения принципа природной гармонии с помощью космоткача в лице современного правителя на общество и государство. В этом виделось присущее китайской культуре представление о политике (как и любом созидании-творчестве в целом) как искусстве природосооб-разного действия, предусматривавшего соблюдение во всем принципа золотой середины (то есть ритма и меры) с учетом расстановки сил в стране, чтобы балансировать на грани возможностей» [3, с. 171]. Поэтому в их деятельности гармонично сочетались принципы государственного управления, основанные как на конфуцианских установках, так и на буддийских и даоских. В контексте этих принципов государственного управления каждое учение занимало свою собственную нишу.
Конфуцианство в этой триаде имело непосредственное отношение к административному обустройству бюрократического аппарата. Государственная организация строилась по конфуцианскому принципу, сложившемуся в ханьский период. Все общество рассматривалось как сложная иерархическая система, во главе которой находился император, считавшийся сыном Неба. В его руках сосредотачивалась верховная власть, одновременно он считался, согласно конфуцианскому принципу сыновней почтительности, отцом своих подданных. Танские правители усилили культ Неба как божественного гаранта верховной власти. Согласно этому культу, «государь считался представителем высших небесных сил и проводником их воли. Сын в общении с Небом, он одновременно выступал в качестве заботливого отца для любимых старших сыновей - чиновников - и неразумных младших детей - остальных подданных. Так природная по характеру семейная структура распространялась на все общество. От императора требовалось, чтобы он вступал в контакт с великими предками и заботился о народе» [3, с. 172]. Все жители Китая, который считался Поднебесной, были подданными государства, персонифицированного в особе императора. При этом каждая прослойка общества придерживалась определенных правил поведения и этикета, имела свое экономическое обеспечение, свой тип одежды, украшений и жилищ [3, с. 172].
Конфуцианство определяло моральные принципы общества, административное обустройство, удерживало ведущие позиции прежде всего в области политического устройства общества, образования, дипломатии, теории военного искусства и других областей знаний, относящихся к управлению страной [3, с. 192]. Подобное положение конфуцианства в эпоху Тан было обусловлено политикой государственной власти, требовавшей особый порядок в государственном обустройстве, связанный с окончательным объединением государства в единую империю. Поэтому необходимы были четкие методы управления. Эти методы в течение веков были уже разработаны конфуцианской бюрократией. «В условиях Средневекового Китая государственная организация складывалась по древним образцам, а все общество воспринималось как сложная иерархическая система. Основой этой системы служил тезис конфуцианства, гласивший о том, что благородный муж должен возвышаться, а низкий, недостойный - умаляться. Предполагалось, что членение общества на верхи и низы справедливо, если соблюден критерий совершенства. В основе иерархии лежал моральный принцип: социальную пирамиду увенчивал сын Неба, ставший им за свои добродетели, далее шли благородные (гуй), а большинство подданных назывались "добрым людом" и "низким людом"» [3, с. 172].
Таким образом, конфуцианство вновь, как и в эпоху Хань, было востребовано в Китае. Оно начало диктовать основные принципы социального поведения в повседневной жизни китайцев, определять их моральные нормы, систему образования. Учение о сыновней почтительности, не терявшее своей значимости во все времена китайской истории, в эпоху Тан приобрело особо яркие окраски. Особая значимость конфуцианства проявилась в организации административного управления и политического устройства страны и государственного управления. Сакральной личностью являлся государь, который считался сыном Неба. Его власть была неограниченной, он, согласно конфуцианскому принципу сыновней почтительности, считался отцом всех своих подданных.
Огромная значимость конфуцианства в жизни китайского общества диктовалась не только его социально-политической значимостью. Его авторитет поддерживался религиозной атрибутикой. Л. Е. Янгутов отмечает: «Однако успех Конфуция не был бы столь внушительным, если бы он не опирался на религиозные ценности традиционного общества, благодаря которым, и посредством которых, его учению был придан сакральный характер, а он сам приобрел статус святого совершенно-мудрого человека (^А, шэн жэнь) [4, с. 115]. Характеризуя конфуцианство, он пишет: «Конфуцианство представляет собой социальное, этико-политическое учение, имеющие ярко выраженные религиозно-ритуальные и религиозно-психологические атрибуты, которые необходимо рассматривать как дополнительное средство влияния конфуцианских принципов и норм на социальную и политическую реальность традиционного китайского общества» [4, с. 121]. Не случайно в политическом управлении танского двора придавалось большое значение ритуальным действиям. При дворе было создано Ведомство ритуала, которое в иерархии государственных ведомств занимало высокое положение.
Буддизм в этой, сложившейся системе государственного управления, занимал свою собственную нишу, а именно идеологическую, как средство обоснования легитимности притязаний танских правителей на верховную власть над всей империей. Ранее говорилось, что идея единства всего сущего в недрах природы Будды, утверждавшая о том, что все сущее стремится к единой природе Будды, истолковывалась как необходимость стремления разрозненных многочисленными войнами и междоусобицами китайских княжеств к единому центру - императорской власти.
Создавались буддийские тексты, предназначенные специально для правителей, в которых поощрялось право правителей на власть, предписывался путь праведного правления, поощрение его действий и всемерная поддержка. Характерным примером является сутра «Жэнь ван цзин» или же «Жэнь ван ху го бо жэ боломидоцзин» (Сутра Праджняпарамиты человеколюбивого государя, защищающая страну). Согласно одной из версий, она написана одним из учеников Кумарадживы. Согласно другой версии, ее написал Дхармаракш (307-313). Официально считается, что это перевод Кума-радживы и Амогхаваджры. В сутре изложена проповедь Будды 16 царям, в которой говорится о том, что если они будут при управлении государством придерживаться Дхармы, поддерживать сангху, то их ждет процветание. В противном случае правители подвергнутся семи несчастьям. Для защиты государства следует привлекать силы бодхисаттв, будд. Необходимо почитать сутру «Жэнь ван цзин», если в государстве заговоры и смуты - необходимо организовать ее чтение. В сутре есть рассказ о победе бога Шакры (Индры) над царем Мурдхаджа-раджей и обращении в истинный буддизм тысячи царей благодаря почитанию сутры. Дается описание и классификация несчастий и бедствий, которыми наказываются монархи за непочитание сутры и сангхи [5, с. 462].
Весьма популярной стала в танский период сутра «Да юнь цзин». Популярность этой сутры была связана с деятельностью императрицы У Цзэтянь ( 624-705гг.), известной также под именем У Хоу. Она была женой императора Гао Цзуна, а после его смерти стала единоличной правительницей. Но это произошло не сразу после смерти Гао Цзуна, сначала престол перешел к старшему сыну умершего императора - Чжунцзуну. Но У Цзэтянь сослала его в провинцию и посадила на престол другого сына, который на протяжении шести лет был марионеткой в ее руках. При этом У Цзэтянь безжалостно расправлялась с теми, кто мешал ее продвижению к власти.
В 690 г. У Цзэтянь свергла с престола своего сына и провозгласила себя императрицей, объявив себя «Священным императором» [6]. Императрица У Цзэтянь фактически узурпировала власть. Но по существующим законам Китая женщина не должна находиться на троне. Этот факт не мог не вызвать недовольство ее окружения и остальных жителей Поднебесной. Поэтому императрица нуждалась в идеологическом обосновании своего права на власть. Необходимо было найти какое-либо документальное подтверждение ее права на престол. Такое обоснование ей нашли в буддийской сутре «Да юнь цзин» (Сутра большого облака). Эта сутра была переведена с санскрита на китайский язык в первой половине V в. В четвертой главе этой сутры говорится о том, что Будда в беседе с женским божеством предсказывает, что это женское божество за свои заслуги, которые оно получило, слушая текст «Махапаринирвана-сутры» и наставления Будды, в будущем перерождении родится как вселенский монарх. Шестая глава также содержала подобные высказывания. Этот текст соответствовал чаяниям императрицы У Цзэтянь придать законность собственной власти. Она велела распространить текст «Да юнь цзин» по всей империи. По ее указу были построены монастыри Да юнь. Сама императрица была объявлена воплощением Будды грядущего - Майтрейей [7, с. 11].
Период правления династии Тан характеризуется особой популярностью таких школ, как хуа-янь, тяньтай и чань. Их популярность и расцвет к этому времени не были случайны. Здесь, как полагает Л. Е. Янгутов, сказалось множество факторов, среди которых весьма значительным является то, что школы возникли как собственно китайские, синтезировавшие китайские и индийские традиции [8, с. 29]. Но при этом, он полагает, ссылаясь на Фан Литяня, что немаловажной причиной расцвета этих школ явилась и поддержка их со стороны правительственных кругов1. Как уже отмечалось, танских правителей, как и суйских, привлекала идея единства и гармонии, разрабатываемая в учениях этих школ. Поэтому «знакомство с подобными картинами буддийского мира не могло не вызвать у тан-ских императоров некоторых ассоциаций с собственной империей, которая в ее идеальном варианте представлялась им в виде единства, гармонии, благополучия, где все в конечном итоге стремится к единой централизованной власти. Поэтому неудивительно, что танским императором весьма импонировали идеи школы хуаянь, а также тяньтай и чань. Они были заинтересованы в укреплении позиций именно этих школ» [8, с. 29].
Особой благосклонностью пользовались патриархи школы хуаянь. Первый патриарх школы Душунь пользовался покровительством императора Тай-цзуна, а третий патриарх школы Фа Цзан испытывал большую благосклонность со стороны императрицы У Цзэтянь. Для нее именитый монах написал известное сочинение «Трактат о золотом льве», в котором он объяснял императрице суть идеи единство и тождества [9, с. 212].
1 Ссылка на работу: Вэй Цзинь. Наньбэйчао фоцзяо луньцзун (исследования по буддизму периода Вэй, Цзинь, Южных и Северных царств). - Пекин, 1982.
Учение буддизма занимало большое место и в сфере морально-нравственных отношений. Высшую аристократическую знать в буддизме привлекала глубокая и утонченная философия о непреграде между истинным бытием (нирваной) и феноменальным миром, не-преграде между всеми вещами и явлениями феноменального мира. Идея не-преграды, единства и гармонии нашла свое наиболее полное и завершенное обоснование в текстах Праджняпарамиты, а также в «Лотосовой сутре», «Нирвана сутре» и «Аватамсака-сутре», получивших детальную разработку в учении школы хуаянь, которой покровительствовала императрица У Цзэтянь. Основная идея последней из этих сутр сводится к тому, что отражением истины является постижение единства, тождества и гармонии через постижение идеи о наличии природы Будды в каждом [10].
Вместе с тем противостояние трех религий в политической сфере не прекращалось на протяжении всей танской эпохи. Особенно острыми они были между буддистами и конфуцианцами. Конфуцианцы обвиняли буддистов в варварском происхождении, в том, что буддийские монастыри тормозят экономическое развитие Китая. Особо яростно критиковал буддизм Хань Юй - видный общественно-политический деятель эпохи Тан. Его критика буддизма была услышана правящими кругами. Конец эпохи Тан знаменуется гонениями на буддизм, достигшими своего пика во времена правления императора У Цзуна. По его указам, изданным в 842-845 гг., подвергалось конфискации имущество монастырей, расстригались жившие в них монахи. Буддизму был нанесен сильный удар, после которого не только многие монастыри, но и школы прекратили свое существование.
Литература
1. Мартынов А. С. Государство и религии на Дальнем Востоке / Буддизм и государство на Дальнем Востоке. - М., 1987. - С.16.
2. Мартынов А. С., Поршнева Е. Б. Учения и религии в Восточной Азии в период Средневековья / Народы Азии и Африки. - 1986. - №1. - С.79.
3. История Китая / под ред. А. В. Меликсетова. - М., 2004. - С.171.
4. Янгутов Л. Е. Религиозные аспекты конфуцианства в социокультурном и политическом контексте традиционного китайского общества // Ученые записки Забайкальского государственного университета. Сер. Философия, культурология, социология, социальная работа. - 2014. - №4. - С.114-123.
5. Главева Д. В. «Жэнь ван цзин» / Духовная культура Китая: энциклопедия в 5 т. - 2007. - Т.2. - С.462.
6. У Цзэтянь: женщина-император // [Электронный ресурс]. - URL: http://ru.gbtimes.com
7. Chen K. The Chinese transformation оf Buddhism. - Princeton, 1973. - P.11.
8. Янгутов Л. Е. Китайский буддизм: тексты, исследования, словарь. - Улан-Удэ. - С.29.
9. Янгутов Л. Е. Традиции Праджняпарамиты в Китае. - Улан-Удэ. - 2007. - С.212.
10. Янгутов Л. Е. Проблема истины в сотериологическом контексте поздних махаянских сутр // Вестник Бурятского научного центра СО РАН. - 2013. - №4.
References
1. Martynov A. S. Gosudarstvo i religii na Dal'nem Vostoke [State and religion in Far East]. Buddizm i gosu-darstvo na Dal'nem Vostoke [Buddhism and State in Far East]. Moscow, 1987. - P. 16.
2. Martynov A. S., Porshneva E. B. Ucheniya i religii v Vostochnoi Azii v period Srednevekov'ya [Doctrines and Religions in East Asia in the Middle Ages]. NarodyAzii i Afriki [Peoples of Asia and Africa]. 1986. No.1. P. 79.
3. IstoriyaKitaya [The history of China]. Moscow, 2004. P. 171.
4. Yangutov L. E. Religioznye aspekty konfutsianstva v sotsiokul'turnom i politicheskom kontekste traditsion-nogo kitaiskogo obshchestva [Religious aspects of Confucianism in the socio-cultural and political context of traditional Chinese society]. Uchenye zapiski Zabaikal'skogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. Filosofiya, kul'turologiya, sotsi-ologiya, sotsial'naya rabota - Scientific notes of Transbaikalian State University. Ser. Philosophy, cultural studies, sociology, social work, 2014. No 4. Pp. 114-123.
5. Glaveva D. V. Ren Wang Jing. Dukhovnaya kul'tura Kitaya [Spiritual Culture of China]. In 5 v. 2007. V. 2.
P. 462.
6. U Tszetyan': zhenshchina-imperator [Wu Zetian: female Emperor]. Available at: http://ru.gbtimes.com
7. Chen K. The Chinese transformation of Buddhism. Princeton, 1973. P. 11.
8. Yangutov L. E. Kitaiskii buddizm: teksty, issledovaniya, slovar' [The Chinese Buddhism: texts, research, dictionary]. Ulan-Ude. P. 29.
9. Yangutov L. E. Traditsii Pradzhnyaparamity v Kitae [Prajnaparamita tradition in China]. Ulan-Ude, 2007.
P. 212.
10. Yangutov L. E. Problema istiny v soteriologicheskom kontekste pozdnikh makhayanskikh sutr [The problem of truth in the soteriological context of later Mahayana sutras]. Vestnik Buryatskogo nauchnogo tsentra SO RAN - Bulletin of SB RASBuryat Scientific Center. 2013. No. 4.
