CC BY
73
УДК 342(571.54)
бракоразводные дела
в инородческом судопроизводстве бурят в xix в.
© Жалсанова Б. Ц.1, Курас Л. В.2, 2016
1 Государственный архив Республики Бурятия, г. Улан-Удэ
2 Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, г. Улан-Удэ
Рассматриваются бракоразводные процессы в бурятском сообществе, которые решались инородными властями и сопровождались разделом имущества. Эти дела регламентировались как «Уставом об управлении инородцев» 1822 г., так и нормами обычного права.
Ключевые слова: суд и судопроизводство; «Устав об управлении инородцев» 1822 г.; нормы обычного права; бракоразводные процессы; калым; раздел имущества.
До присоединения Бурятии к России все виды преступлений и правонарушений у бурят регулировались нормами обычного права. Со времени присоединения происходит усиление влияния российского законодательства, а «Инструкцией пограничным дозорщикам» Фирсову и Михалеву графа С. Л. Вла-диславича-Рагузинского 1728 г. были изъяты из ведения инородных властей так называемые криминальные дела.
«Устав об управлении инородцев»
1822 г. в этом отношении существенных изменений не внес. «В уголовных только преступлениях, — говорится в «Уставе», — кочующие судятся в присутственных местах и по общим государственным установлениям» [1]. Местные органы не могли рассматривать такие уголовные дела, как: «1) возмущение; 2) намеренное убийство; 3) грабеж и насилие; 4) изготовление ложной монеты и вообще похищение казенного и общественного имущества» [2]. Все прочие преступления, включая кражу, считались исковыми и решались инородными властями.
В инородческом судопроизводстве значительное место занимали бракоразводные дела и связанный с ним раздел имущества. Неслучайно в Селенгинском уложении
1823 г. 2-я глава «О супружеском несогласии и калымном скоте» состоит из 28 статей, а в Хоринском уложении 1823 г. 6-я глава «О тяжбах, связанных со сватовством и разными неладами и тяжбами между супругами» состоит из 29 статей, в «Обычаях братских (бурят) Верхоленского ведомства» — из 18 статей и т. д.
Семейное право — это одна из наиболее разработанных отраслей обычного права, регламентировавшая самые существенные стороны гражданско-экономической жизни бурят. Вообще семейно-брачные отношения представлены в архивных документах главным образом прошениями женихов и невест о разборе их споров относительно калыма в тех случаях, когда невеста не хотела выходить замуж или же уходила от мужа, либо когда отец невесты после получения калыма отказывался выдавать свою дочь согласно договору и т. д. Так, в фонде Аларской инородной управы имеется прошение А. Болтоева о взыскании калыма с С. Баль-хаева [3], заявление В. Халтанова о взыскании калыма за дочь с Г. Петрушкинова [4], в фонде Кудинской инородной управы — прошение Л. Алхуева о взыскании денег, израсходованных на свадьбу [5], и т. д.
Кроме того, имеются прошения и жалобы замужних женщин на притеснения со стороны мужа и его родителей: бурятки Аларской инородной управы М. Шапхо-евой об изгнании ее мужем из дома [6], С. Питуевой о нанесении ей побоев мужем Б. Яброевым [7]. По этим прошениям голова или выборные производили следствие и допросы самих обидчиков, обиженных и свидетелей. На основании этих материалов составлялись протоколы, выносились решения в пользу одной из сторон.
Нормы обычного права отстаивали калымный брак как основную форму брака в бурятском обществе. Договор между родителями жениха и невесты, устанавливающий условия брачного союза детей, назывался «худа оролсохо». Он строго рег-
ламентировался особым ритуалом и церемониями, а также правовыми нормами.
Ключевым условием договора являлся размер калыма и порядок его уплаты. У кудинских бурят «калым отдавался за жену по согласию родителей с обеих сторон, в малолетстве еще детей; он платился по состоянию не равно, из разного скота, от 30 до 100 и более голов, или вместо оного отдается такая же невеста» [8]. У верхолен-ских бурят условиями договора между сторонами были: 1) сватовство в «малых летах детей»; 2) «иногда в совершенном их возрасте»; 3) применение обычая «мены», т. е. один другому за сына отдает дочь, а у него берет дочь за своего сына; 4) подтверждение условий договора посторонними почетными родовичами [9].
Размер калыма был произвольным, зависел от воли сторон, определялся их материальным положением, личными отношениями родителей и т. д. Однако он не мог быть меньше размера «андзы» — меры обеспечения брачного договора, представлявшего собой штраф за неосновательное нарушение брачного договора. Несмотря на многовековую традицию калымного брака, нарушение договора стало повсеместным явлением, порождая многочисленные иски, разбиравшиеся в судах словесной расправы.
Князь П. Гантимуров высказался по поводу бесконечных исков в бурятских судах о нарушениях брачных договоров следующим образом: «Замечание мое (князя Гантимурова). У живущих смежно инородцев Нерчинского и Верхнеудинского округа (я уже 25-й год начальником тунгусских 15 родов и присматривался к обычаям между сими инородцами и, по смежности, у братских) существуют обычаи непонятные и совсем несообразные ни с какими правилами о сватовстве и калымах, замужних женах и мужьях их» [10]. К ним он относит: 1) проведение сватовства детей в младенчестве, что неизменно приводит к нарушениям брачного договора. Трудно подтвердить по истечении 10 или более лет размер калыма, сумму уже полученного задатка и т. д.; 2) побеги жен от мужей, принятие ими крещения и повторное замужество, после которого брошенный муж остается без имущества для повторной женитьбы; 3) обычай «мены»; 4) обычай жениться на вдове брата.
Исследуя нормы обычного права бурят о расторжении брака в разных бурятских
ведомствах, надо отметить их идентичность, за некоторыми незначительными расхождениями. Обычное право бурят знало уважительные причины расторжения брачного договора, например смерть кого-либо из вступающих в брак. Однако даже в этом случае у верхоленских бурят вдова не могла уйти из семьи мужа в связи с тем, что за нее уплачен калым, поэтому она должна была стать женой брата мужа, а при отсутствии его — даже женой отца мужа. Если никто из родных мужа не женится на ней, вдову могли выдать замуж за другого, постороннего, мужчину для возврата калыма. В таком случае вдова становилась свободной от родственников своего мужа. Она могла забрать одну последнюю дочь только с согласия родственников мужа. У хорин-ских бурят вдова могла остаться в семье мужа без обязательного замужества или же вернуться к родителям, оставив все имущество и детей семье мужа.
В случае расторжения брака по инициативе мужа он терял уплаченный калым, кроме этого на него возлагалась обязанность наделить возвращаемую жену ее приданым имуществом: лошадью, шубой, украшениями. Жена могла забрать с собой дочь, даже если она была их единственным ребенком.
Расторжение брака по инициативе жены допускалось только после разбора дела инородческими начальниками. В случае положительного решения женщина уходила от мужа без имущества, без детей. В случае рождения ею ребенка уже после развода он также по первому требованию передавался бывшему мужу. Ее родные должны были вернуть мужу выплаченный за нее калым. Наглядным примером такого казуса является дело о разводе супругов Б. Нагумова и Д. Данжиновой, которое рассматривалось в 1862 г. в Кялинской инородной управе. По «миролюбному удостоверению» Нагумов вернул калым родным бывшей жены в размере 25 голов скота, но он потребовал отдать ему мальчика, рожденного после развода [11].
В случае мирного расторжения брака с обоюдного согласия калым не возвращался, а жена получала свое приданое — лошадь, украшения, шубу.
На основании архивных документов можно рассмотреть разные ситуации в решениях по брачному договору. Например, в 1883 г. в Бырке-Цугольской управе
рассматривался иск о взыскании калыма бурятом Цугольской инородной управы Базаром Арсалоновым с бурята Бырке-Цугольской управы Дугу Галсанова. Сын Арсалонова и дочь Галсанова поженились в 1879 г., и Галсанов взял калым в 47 голов крупного рогатого скота и 72 головы овец. В 1881 г. их дети развелись, и по мировой сделке Галсанов обещал вернуть калым, но вернул только 15 голов скота, после чего Арсалонов был вынужден подать иск о возврате остального скота [12].
В 1903 г. в Кудинской инородной управе рассматривался иск Екатерины Ханха-саевой к бывшему свекру Алсаю Хугееву. Суть иска: ее муж Абзай Алсаев умер в 1902 г., оставив ее с дочерью Анной, и свекор вынудил ее уйти из дома. Она выходит замуж за крещеного инородца Иннокентия Голубева и требует от суда решения о невзыскании калыма бывшим свекром с ее родителей. Суд рассмотрел иск и на основании показаний соседей выяснил, что Е. Ханхасаева вела легкомысленный образ жизни, сама ушла из дому, оставив свою малолетнюю дочь. Было принято решение в иске Е. Ханхасаевой отказать, внучку оставить у свекрови и объявить ее наследницей всего имущества, а требование о взыскании калыма признать правильным [13].
10 января 1906 г. бурятка Унгинской инородной управы Елена Атанова заявила в Унгинский инородческий суд 2-й степени словесной расправы о захвате имущества после смерти мужа его двоюродным братом Папой Соржеевым. Суд выносит постановление об оставлении иска о взыскании имущества без удовлетворения, так как на основании норм обычного права в случае смерти мужа и нового замужества все движимое и недвижимое имущество остается в руках родственников мужа [14].
В 1911 г. рассматривалось дело в Алар-ской инородной управе о возврате калыма с Хапхыри Батуевой. Она была замужем за Баду Булеевым, затем вышла замуж за Царатула Тугутова. Булеев потребовал калым с брата Хапхыри Батуевой, а тот, в свою очередь, с Тугутова. По нормам обычного права Тугутов был вынужден заплатить калым [15].
У тунгусов, несмотря на утверждения князя Гантимурова, также встречаются «калымные» дела. Например, в 1868 г. тунгус Дулигатского рода Н. Ф. Нарышкин обратился в Степную думу с прошением о
рассмотрении его дела о возврате калыма. Он женился без венчания, уплатил калым, однако жена отказалась от совместной жизни. Степная дума поручает Маньков-ской инородной управе разобраться с делом, и через год, в 1869 г., было достигнуто мировое соглашение при свидетелях [16].
Таким образом, калымная форма брака порождала огромное количество исков, которые рассматривались в судах словесной расправы на основании норм обычного права. Это способствовало появлению со стороны влиятельных бурят инициатив об уменьшении калыма, изменении процедуры сватовства и т. д.
Известным прецедентом является отмена калыма в Кудинском ведомстве Иркутской губернии. Общественный приговор кудин-ских бурят об отмене калыма от 17 сентября 1883 г. явился ответом на предписание Иркутского окружного полицейского управления от 23 июля 1883 г. об изменении некоторых обычаев бурят при совершении между ними браков. Согласно приговору «платеж всяких калымов за невесту» был упразднен с тем, «чтобы свадьба обходилась со всеми религиозными обычаями нашими и украшение невесты с согласия обеих сторон, который расход должен пасть на жениха».
Кроме отмены калыма предусматривались существенные изменения в брачных обычаях кудинских бурят. Так, при бракосочетании жених должен быть не моложе 18 лет, а невеста — не моложе 16 лет, и при этом сам жених выбирает невесту с согласия родителей своих или родственников, а не самими родителями. После совершения брака жену должны были оставлять у мужа на примере русского обычая. В случае если жених откажется от своей невесты, он должен был лишиться всего своего свадебного расхода, а если невеста, то ее родители были обязаны уплатить таковой расход жениху.
Свадебный договор должен был регистрироваться в местных родовых управлениях записью в «особых шнуровых книгах, где жених и невеста с прописанием всего расхода по свадьбе должны расписаться, а также и свидетели по них как со стороны жениха, так и равно и невесты, не менее по два человека с обеих сторон».
Важным моментом было решение обязать всех миссионеров и приходских священников не крестить и не венчать бурят без разрешения инородческих властей [17].
Известным прецедентом в этом вопросе является также отмена калыма по решению общества в Кударинском ведомстве. Так, 4 ноября 1885 г. почетный инородец, бывший главный тайша Кударинского ведомства в 1880—1883 гг. Иван Заяханов на большом суглане в с. Корсаковском выступил с докладом под названием «Мнение почетного инородца Кударинского ведомства Ивана Заяханова Хамаганова, относительно бракосочетания по обряду бурятскому и о цене за невесту по состоянию сватов». В нем он поднимает вопрос: «Почему у нас покупается невеста за денежную плату, именно калым из домашнего разного рода скота, а также денежной суммой от 300 до 700 рублей серебром»? Далее Иван Заяханов отмечает, что калым — «это есть торговля нашими же детьми и показывает, на какой низкой ступени развития мы стоим еще и до сих пор, так как продать за калым своего родного ребенка для нас оказывается одинаковым как бы продать лошадь или другое домашнее животное».
Он не только приводит факты экономических потерь от обряда калыма для хозяйства бурят, но и рассматривает нравственно-этическую сторону — «потребность вступления в брак у нас является не результатом взаимной любви и симпатии сторон, а просто делом хозяйственно-экономического расчета», «у нас нет слов выражения нежных взаимных отношений между полами, — нет любовно-ласкательных слов», кроме слова «дуртай». В заключение он отмечает, что «время уж нам обратить особое внимание на себя и на детей своих — девушек-буряток, как бы искоренить плату за невесту и следует, наконец, понять, что пришло время позаботиться о более приличном обычае родства» [18].
На основании обсуждения этого доклада 7 ноября 1885 г. кударинские буряты приняли общественный приговор об отмене калыма: «Сообразив все изложенное здесь, мы не можем не согласиться с нашим сородичем г. Хамагановым в его воззрении на рассматриваемый здесь предмет. Невыгодные отношения полов, разорительные последствия этих отношений и нравственная деморализация этих отношений так очевидны, что мы, желая избежать всего этого на будущие времена, единодушно приговорили:
1) взимание калыма, в каком бы то ни было виде, между нами воспретить и
навсегда оставить. При этом если отец и мать невесты настолько бедны, что не могут справить свадьбы своими средствами, то допускается принять от жениха или родителей его помощь деньгами и припасами, но чтобы общая сумма этой помощи не превышала пятидесяти рублей;
2) чтобы при сватовстве было непременно принимаемо во внимание желание или нежелание жениха и невесты на вступление в брак с известным лицом, без соблюдения чего и происходят раздоры между бракосо-стоявшимися. Исполнение сего приговора мы просим принять на себя всех родовых и улусных начальников, а равно и всех людей нашего ведомства, сочувствующих этому доброму начинанию. За исполнение сего мы и другие сородичи наши подвергаем суду общества и наших начальников, им предоставляем право карать виновных за отступление от сего приговора, согласно наших степных обычаев, в том и подписуемся» [19].
Однако надо отметить, что принятые решения об отмене калымного брака и изменениях брачных обычаев оставались на бумаге. К вопросу об отмене калымного брака неоднократно возвращались в бурятских ведомствах. В 1893 г. главный тайша того же Кударинского ведомства Хамаганов выносит постановление о неукоснительном исполнении общественного приговора от 7 ноября 1885 г. об отмене калыма: «Я, как убедился, постановленное приговором не исполняется, а по прежнему друг друга обирают — нахожу нужным подтвердить населению инородцев содержания вышесказанного приговора, а родовым головам и десятковым старшинам приказываю вышеизложенное принять к точному и неукоснительному исполнению и на будущий раз. Объявляю: что инородцы, взимающие за невесту калым, мною строго будут преследованы, а инородческие власти, допустившие подобные взимания, будут немедленно подвергнуты законной ответственности, как за слабый надзор за подчиненными, кроме того, имеют платить потерпевшему все убытки, произошедшие от платежа этого калыма» [20].
В 1910 г. на страницах журнала «Сибирские вопросы» появился проект головы Кудинской инородной управы В. Холодова об изменениях в брачно-семейных отношениях, который предусматривал: «5. Не женить и не выдавать в замужество малолетних, а установить возраст для лиц, всту-
пающих в брак, хотя бы как у русских, 18 лет для жениха и 16 лет для невесты — этим устраняется малолетний ненормальный брак, который также немало вреден.
...10. Калым установить наибольший 300 руб., одна лошадь и одна корова, чтобы по уплате 1/3 калыма и лошади быть свадьбе, а остальные 2/3 на льготных условиях для жениха должны быть уплачены после свадьбы без процентов.
11. Чтобы калым был вручаем родственникам невесты через родовое правление, с выдачей квитанции жениху.
.16. По желанию и личной симпатии молодых людей, женить их по бурятскому обычаю, против воли родителей, но с сохранением установленного статьей 10, если, конечно, калым пожелают взять родственники невесты» [21].
Таким образом, суд и судопроизводство у бурят осуществлялись на основании «Устава об управлении инородцев» 1822 г. и норм обычного права. В судопроизводстве бурятских инородных управ и родовых управлений наиболее часто были представлены дела по уплате калыма, семейным разводам с разделом имущества, и они же являются наиболее разработанными в обычном праве. Ш
17. ГАРБ. Ф. 42. Оп. 1. Д. 148. Л. 80-81-об.
18. ГАРБ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 1260. Л. 1-4.
19. ГАРБ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 1261. Л. 5-8.
20. Там же. Л. 37-38.
21. Богданов М. Н. Среди бурят // Сиб. вопр. 1910. № 45-46. С. 76-77.
список литературы
Полное собрание законов Российской империи. — СПб. : Тип. 2-го Отд-ния Собств. Е. И. В. Канцелярии, 1830. - 1-е собр. - Т. 38. - 892 с.
Государственный архив Забайкальского края. Ф. 55. Оп. 2. Д. 80.
Государственный архив Республики Бурятия. Ф. 17. Оп. 1. Д. 184.
Государственный архив Республики Бурятия. Ф. 13. Оп. 1. Д. 484.
Государственный архив Республики Бурятия. Ф. 103. Оп. 2. Д. 9.
Государственный архив Республики Бурятия. Ф. 369. Оп. 1. Д. 12.
Государственный архив Республики Бурятия. Ф. 13. Оп. 1. Д. 357.
Государственный архив Республики Бурятия. Ф. 16. Оп. 1. Д. 524.
Государственный архив Республики Бурятия. Ф. 17. Оп. 1. Д. 779.
Государственный архив Республики Бурятия. Ф. 42. Оп. 1. Д. 148.
Государственный архив Республики Бурятия. Ф. 5. Оп. 1. Д. 1260.
Богданов М. Н. Среди бурят // Сиб. вопр. — 1910. - № 45-46. - С. 76-77.
Самоквасов Д. Я. Сборник обычного права сибирских инородцев / Д. Я. Самоквасов. - Варшава : Тип. И. Носковского, 1876. - 308 с.
1. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ). 1-е собр. СПб., 1830. Т. 38. Ст. 29126. С. 396.
2. Там же.
3. Государственный архив Республики Бурятия (ГАРБ). Ф. 17. Оп. 1. Д. 184.
4. Там же. Д. 154.
5. Там же. Ф. 13. Оп. 1. Д. 484.
6. Там же. Ф. 17. Оп. 1. Д. 230.
7. Там же. Ф. 17. Оп. 1. Д. 855.
8. Самоквасов Д. Я. Сборник обычного права сибирских инородцев. Варшава, 1876. С. 100.
9. Там же. С. 74.
10. Там же. С. 64-65.
11. ГАРБ. Ф. 103. Оп. 2. Д. 9.
12. ГАРБ. Ф. 369. Оп. 1. Д. 12.
13. ГАРБ. Ф. 13. Оп. 1. Д. 357.
14. ГАРБ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 524.
15. ГАРБ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 779.
16. Государственный архив Забайкальского края (ГАЗК). Ф. 55. Оп. 2. Д. 80.
Divorce Cases in Non-russian Legal Proceedings of the Buryats in XIX c.
© Zhalsanova B., Kuras L., 2016
The article deals with divorce cases in the Buryat society which have been decided by non-russian authorities and accompanied with division of property. These cases are regulated both by "Charter on management of Non-Russians 1822 and common law's standards.
Key words: court and legal proceedings; «Charter on management of Non-Russians» 1822; common law's standards; divorce suits; bride price; division of property.
