CC BY
313
УДК 316.3+316(470.57)
БРАК С ПОЗИЦИЙ ГЕНДЕРНОГО ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО ПОДХОДА
© Ф. Б. Бурханова*
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул.Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (347) 273 38 23.
E-mail: flura@ufanet.ru
В статье рассматриваются теоретико-методологические подходы к анализу семьи и брака, сложившиеся в российской социологии семьи, особое внимание уделяется особенностям гендерного подхода, предлагается дополнить понимание сущности брака как гендерного феномена, с этих позиций ему дается определение, характеризуются его функции и структурные элементы.
Ключевые слова: брак, семья, гендер, гендерный подход.
В российской социологии существуют три основных теоретико-методологических подхода к анализу брака и семьи, два из которых сложились еще в предыдущий советский период и поэтому в каком-то смысле могут называться старыми, традиционными, а один - относительно новый, сформировавшийся за последние двадцать лет. Наиболее влиятельной в современной отечественной науке продолжает оставаться концепция А. И. Антонова и его школы. Влиятельность концепции проявляется в значительном числе специалистов, которые, изучая семью, явно или неявно разделяют ее идеи. В своих изысканиях школа придерживается функционалистского подхода. В ней доминирует анализ брака и семьи как институтов производства и воспроизводства общества, что дало основание обозначить этот подход еще и как производственный [1, с. 13]. Идея, проходящая через основные публикации представителей этой школы заключается в следующем: семья неудовлетворительным образом выполняет свои социальные функции воспроизводства общества и, прежде всего, воспроизводства новых поколений. В данной концепции супружество не отделяется от других отношений в семье, таких как родительство и родство, семья, не основывающаяся на браке, объявляется не семьей, а осколочной семейной группой [2, с. 65-66]. «Разговоры о плюрализме форм семьи в современную эпоху - это заблуждение, миф. Есть одна изначальная и единственная форма «семьи» как семьи - многопоколенная, многодетная, многолетняя (пожизненная)»[3, с. 63]. Поскольку семьей считается только полная семья, с двумя родителями, социально приемлемым и социально желательным для общества признается только брак, официально зарегистрированный, гетеросексуальный, в котором обязательно имеются дети.
Характерной чертой, присущей функционализму, является стремление связать кризис семьи и брака с гендерным конфликтом, который трактуется как развернувшееся в ХХ столетии противостояние и борьба позиций и статусов женщин и мужчин в обществе. Как считают представители настоящей концепции, пересмотр традиционного гендерного
разделения социальных ролей в обществе, борьба за гендерное равенство привели к разрушению стабильного брака, семейного образа жизни и к гибели «фамилистической цивилизации». При этом считается, что женское движение, феминистская теория и идеология внесли в этот процесс весомый вклад [3, с. 379-393]. Идеи о влиянии женской эмансипации и женского движения на семью и брак в отечественной социологической науке представляют точку зрения, которая разделяется и многими западными специалистами [4-5].
Другая, также влиятельная концепция семьи и брака разработана С. И. Голодом [6-7]. Она трактует и оценивает социальные изменения, которым подвергаются в современном обществе брак и семья с позиций парадигмы эволюционизма. Центр анализа перемещается на внутреннюю структуру семьи и брака, на характеристику взаимоотношений супругов. Если для функционалистов главный объект - семья в единстве трех ее отношений (супружество, родительство, родство), то здесь - брак, супружество, отношения мужа и жены. Показывается, что в истории последовательно сменяют друг друга патриархальная, детоцентристская и супружеская семья. Главной тенденцией современного общества выступает движение к доминированию супружеской семьи, хотя все названные моногамные типы могут неконфликтно функционировать параллельно в одном историческом времени, образуя широкий спектр моделей. Для всех экономически развитых стран, включая Россию, отмечается общность динамики - становление «постмодерной, подверженной многочисленным рискам, формы семьи - «брачной» [8, с. 117]. Супружеская семья получает следующую характеристику: «Муж и жена отказываются безоговорочно подчинять собственные интересы интересам детей; сексуальность не сводится к прокреации; в супружеские отношения проник эротизм, акцентируемый как ключевой момент постмодернисткой семьи» [7, с. 178].
В данной концепции роль процесса социальной эмансипации женщин и женского движения в трансформации семьи и брака также получает свою оценку. Изменение в двадцатом столетии положе-
* Бурханова Флюра Булатовна — д-р социол. н., профессор, заведующая кафедрой прикладной и отраслевой социологии.
ния женщин, их экономического и культурного статуса, борьба за равноправие расцениваются как исторические предпосылки возникновения супружеской семьи. Как пишет автор: «Сочетание двух эмансипаторских движений (освобождение детей от родителей и женщин от мужчин) содействовало возникновению постсовременного типа семьи» [7, с. 177]. В теории и политической практике феминизма видятся как позитивные аспекты, так и те, которые могут быть подвергнуты критике [7, с. 159-168].
К описываемым сложившимся в российской социологии концепциям семьи и брака, помимо используемых здесь определений (функционализм и эволюционизм) применяются и другие определения - алармисткая и либеральная. Алармистская концепция основана на идее утраты важнейших, цементирующих семью ценностей, а либеральная -на идее прогресса и возвышения ценности свободного выбора. Обе эти концепции суть противоположные оценки процесса модернизации семьи, которые присутствуют и в западной социологии [10, с. 5].
В последние годы все более серьезную методологическую альтернативу и функционализму, и эволюционизму, постепенно создал гендерный подход. В тоже время, несмотря на успехи гендерных исследований в других областях (рынок труда, занятость, политическое участие), проблема брака в нем не стала ведущей, или, по крайней мере, такой, которой уделяется достаточное внимание. Семейная проблематика оказалась более востребованной, чем проблематика брака.
В качестве синонимов понятия «гендерный подход», трактуемого как теоретико-методологическая установка, различными авторами используются термины «гендерное измерение», «гендерный анализ», а также «гендерная перспектива». В западной социологии гендерный подход к анализу семьи и брака сложился между 70-80-ыми годами ХХ столетия [11, с. 46-47]. В российской социологии он начал применяться с начала 90-х гг. ХХ в., а для анализа семьи - ближе к середине 90-х гг. ХХ в., что было связано с началом освоения зарубежных гендерных теорий и феминистских концепций, вводом в научный оборот термина гендер, который не использовался в советском обществознании. В освоении гендерной теории и методологии и применении ее к исследованию семьи нельзя не признать роль зарубежных фондов, которые предоставляли российским ученым гранты на исследования, стажировки и переводы гендерной классической литературы.
Первой крупной работой, которая была написана с позиций гендерного подхода, можно считать монографию Н. Римашевской, М. Малышевой, Д. Ванной «Окно в русскую частную жизнь. Супружеские пары в 1996 году» [12]. А свидетельством того, что данный подход прочно утвердился в российской социологии в качестве инструмента анализа и концептуализации семейной проблематики -его использование при рассмотрении семейной по-
литики, блестяще осуществленное в недавно изданной работе Ж. Черновой «Семейная политика в Европе и России: гендерный анализ» [13].
Помимо названных авторов, в рамках гендерной теории и методологии работают М. Арутюнян, И. Д. Горшкова, О. М. Здравомыслова, Е. А. Здра-вомыслова, И. Н. Тартаковская, А. А. Темкина, И. И. Шурыгина и другие [10,14-18]. Благодаря включению гендерного фактора в анализ современных семейно-брачных процессов, этими специалистами были подняты новые для отечественной социологии семьи темы (например, домашнее насилие, насилие в партнерских и супружеских отношениях), а старые темы стали осмысливаться с иных теоретико-методологических подходов (например, разделение труда в семье, домашняя работа, гендерный порядок в обществе и семье, гендерные идентичности).
Представители гендерного подхода акцентируют свое внимание на гендерной сущности семьи и брака. Теоретические конструкты, которые применяются для концептуализации семейно-брачной сферы - «гендерный институт», «гендерная система», «гендерный порядок», «гендерный уклад», «гендерный контракт», «гендерная идентичность». В рамках подхода на материалах российских исследований получили развитие концепции западных исследователей: гендерного контракта, гендерного уклада (А. Темкина, А. Роткирх, Е. А. Здравомыс-лова, С. Г. Айвазова), гендерной системы (А. Темкина, А. Роткирх), патриархата (М. Малышева).
Семья и брак в работах этих авторов рассматриваются как часть патриархатного общества или гендерной системы, которые воспроизводят традиционную гендерную идентичность и гендерные практики. Эгалитарные представления об отношениях мужчин и женщин, которые сложились еще в ХХ веке являются доминирующими, не сопровождаются такими же практиками. Общество разделено на публичную (производство, политика) и приватную (воспроизводство, семья, дети) сферы, первая из них закреплена за мужчинами, вторая - за женщинами. Деятельность женщин в воспроизводственной сфере недооценивается обществом. «Производство вещей (информации, технологии, оружия) имеет приоритет над системой воспроизводства человека» [15, с. 345], что влечет за собой негативные последствия для статуса и возможностей женщин.
Ставится так же ключевой для теории семьи вопрос: куда она движется, каковы направления изменений. Но в отличие от других подходов, акцент делается на изменение гендерных границ брака и семьи. Трансформация гендерных отношений в семье является частью трансформации гендерного порядка в обществе, она носит глобальный характер и проявляется в разной степени во всех странах, как экономически развитых, так и развивающихся. При этом семья испытывает воздействие изменения гендерных отношений в обществе и
сама влияет на их изменение. В отношении современной российской семьи делается вывод, что «нормы гендерных отношений в современной российской семье не позволяют говорить о ней как об альтернативе, описанной на западном материале и западными исследователями постсовременной модели» [18, с. 87]. «Ядро» постсоветской семьи -позднесоветская модель, в основе которой лежит «контракт работающей матери», «изменяется в направлении модели с более четко прописанной и нормативно закрепленной ролью мужчины - кормильца» [18, с. 87].
Как недостаток практической реализации гендерного подхода в российских исследованиях семьи и брака, может быть отмечено то, что центральной фигурой научного дискурса больше является женщина, чем мужчина. Это обстоятельство дает повод для упреков в научной необъективности. Исследования, проведенные мужчиной вообще, и исследования, в частности, таких аспектов, как мужчины - семья, мужчины - брак, супружеские и отцовские роли медленно развиваются [19].
Помимо внедрения в семейно-брачную проблематику гендерного подхода в последние годы предпринимаются другие попытки пересмотра методологии, направленные на расширение познавательных возможностей и выявление новейших тенденций и закономерностей в семейно-брачных процессах. В одном варианте такой попытки, взамен социоцентризму, «исходящему из интересов общества», предлагается субъектно-центрический, семьецентрический подход, «который ставит во главу угла интересы самой семьи и оценивает как естественные и исторически обусловленные все те процессы, которые в ней происходят» [20, с. 94]. С этих позиций получают оценку снижение норм брачности, распространение незарегистрированных браков, небрачных семей и других явлений. В другой попытке расширить методологические рамки анализа семьи, подвергнутым критике производственному, эволюционному и гендерному подходам, противопоставлен социально-пространственный, в котором семья «не орган, ячейка, функция, иерархия или даже сфера, но социальное пространство, дающее возможность занимать несовпадающие позиции, выстраивать стратегии отношений, моделировать конфигурации связей» [1, с. 35]. Положительно оценивая стремление названных российских исследователей расширить теоретико-методологические горизонты изучения семьи и брака, выйти за рамки сложившихся теоретических схем интерпретации, заметим, что пока они не получили поддержки и развитие в публикациях других авторов.
Теоретико-методологическая ситуация в отечественном дискурсе длительное время характеризовалась противостоянием функционального и эволюционного подходов. Центральным вопросом, вокруг которого шел спор, являлась оценка изменений, происходящих в семье и браке. Функциона-
листская и эволюционистская концепции оценивают их с прямо противоположных позиций. Первые -приверженцы парадигмы «ценностно-институционального кризиса семьи и упадка рождаемости» [21, с. 5, 7, 12]. Состояние и динамика семьи и брака оцениваются как кризис, упадок, разрушение, деградация. Считается, что об этом свидетельствуют снижение брачности, рост разводов, рост незарегистрированных браков, снижение рождаемости, увеличение внебрачной рождаемости и другие аналогичные процессы. Сторонники данного подхода декларируют необходимость принятия срочных мер на государственном уровне для возврата к полной семье, основанной на браке (с двумя родителями) с несколькими детьми. Как отмечается, фами-листическая парадигма - это «система взглядов, где сохранению полной семьи с несколькими детьми -и тем самым, сохранению человечества как популяции, зиждущейся на фамилистической культуре -придается самодавлеющее значение» [21, с. 5]. Ими предлагается широкая и взаимосвязанная система экономических, социальных, ценностно-идеологических мер, которые способны возродить ценность семьи и помогут избежать депопуляции российского населения.
Эволюционисты убеждены, что брак и семья развиваются в русле общеэволюционных процессов. Сегодня говорится и о глобализации семейнобрачных процессов, по крайней мере, для всех экономически развитых государств. Все выше перечисленные явления - свидетельство глубокой трансформации институтов семьи и брака, перехода их в новое качество. Брак и семья не умирают, не разрушаются, а модернизируются. Умирают и разрушаются традиционная семья и традиционный брак. Новая ситуация порождает плюрализм семейно-брачных моделей, расширяет возможности индивидуального выбора. Такая оценка динамики семьи и брака снимает вопрос о мерах социальной и семейной политики, направленных на восстановление или укрепление семейно-брачных институтов. В данном подходе традиционная семья, основанная на традиционном браке, является лишь этапом развития семьи, возврат к которой в новых исторических условиях не возможен. А семейная политика способна оказывать лишь ограниченное воздействие на семейно-брачные процессы.
Гендерные теоретико-методологические концепции в споре об оценке состояния и перспективах семьи и брака стоят особняком. Они переводят вопрос в иную плоскость - какова динамика асимметричного гендерного порядка, каковы механизмы его воспроизводства и условия достижения равенства возможностей женщин и мужчин. Гендерный порядок в семье и обществе меняется, оказывая взаимное влияние друг на друга.
В сложившемся гендерном порядке в семье, по мнению представителей подхода, обнаруживаются социальные проблемы: гендерное неравенство в
разделении домохозяйственного труда, в затратах времени мужчин и женщин на рыночные и нерыночные виды деятельности, неравные возможности и гендерная дискриминация женщин с семейными обязанностями на рынке труда, насилие в отношении женщин, супружеское насилие, патриархатные ценности и нормы, которые способствуют воспроизводству традиционных ролей, насилия, препятствуют большей вовлеченности мужчин в домашнюю работу и воспитание детей, мешают созданию более удовлетворяющих отношений между супругами. Все эти проблемы оцениваются как социально значимые, которые имеют последствия не только на уровне отдельной семьи, но и общества в целом. Они требуют решения на государственном уровне, проведения гендерной экспертизы законодательства, гендерно ориентированной социальной политики и формирования новых ценностей. Представителям гендерного направления приходится преодолевать стереотипы, бытующие в общественном сознании, а иногда и в научном дискурсе, что «женский вопрос» в нашей стране решен, а семья -« убежище» для женщин и мужчин от проблем внешнего мира. Они вскрывают проблемы, которые достались от предыдущего этапа развития страны и сформировавшиеся новые проблемы.
Характеризуя теоретико-методологическую
ситуацию в современных исследованиях семьи и брака в отечественной социологии, можно констатировать не только противостояние функционализма и эволюционизма, но также и некоторое неприятие гендерных исследований и их отождествление с феминизмом. Это положение - отражение общей ситуации в отношении гендерных исследований, характеризуя которую, иногда применяют термин маргинальное направление [18, с. 8]. Представители парадигмы фамилизма декларируют отрицательное отношение к феминистской теории и гендерному подходу, рассматривая их как имеющие «антисемейную направленность», ими утверждается, что «ничего положительного в феминизме как теории нет» [3, с. 380, 383, 387].
Несмотря на то что гендерный подход можно считать утвердившимся в отечественных исследованиях семьи и брака, процесс осмысления его сущности продолжается.
Центральной категорией в гендерном подходе является «гендер», понимаемый как социальный пол. Фактор социального пола рассматривается как наиболее важная переменная в объяснении общественной и частной жизни. Важным постулатом является утверждение о тесной взаимной связи социальных макроструктур и макропроцессов с микроструктурами и микропроцессами. Исследования семьи и брака в гендерной перспективе, с точки зрения сторонников подхода, важны потому, что они позволяют понять гендерные отношения в обществе в целом. Поскольку семья - это центр формирования гендерных отношений, через нее сле-
дующим поколениям транслируются представления о женственности и мужественности, гендерные стереотипы и нормы, определяющие поведение мужчин и женщин в обществе, то «это позволяет пролить свет на то, как строятся гендерные отношения в публичной сфере...» [18, с. 10]. С другой стороны, гендерные процессы в обществе имеют далеко идущие последствия для индивидов, семьи, брака.
Главными исследовательскими задачами в подходе считаются выявление и анализ гендерной асимметрии, неравенства и стратификации, а актуальными аспектами исследований - те, в которых они могут быть обнаружены. Важный аспект гендерного подхода - анализ проявлений доминирования мужчин и подчинения женщин. Исследования исходят из положения о том, что гендерный порядок, в котором мужчины играют главенствующую, доминирующую роль, а женщины подчиненную, имеет глобальный характер - от брака и семьи до политических институтов. В то же время «современная семья не рассматривается как главный фокус угнетения женщин» [23, с. 85].
Подчеркивая ассиметричный характер гендерного порядка, гендерные исследования выявляют механизмы его формирования. Считается, что на уровне общества механизмами воспроизводства асимметрии и неравенства выступают гендерное разделение труда и власти, репродукция, социализация, сексуальность, которые основываются на соответствующих ценностях и нормах. Язык, культура, средства массовой коммуникации также являются частью социального механизма воспроизводства гендера и гендерного порядка. Семья и брак, будучи частью гендерной системы общества, играют в механизме воспроизводства гендерного порядка ключевые роли.
Основные постулаты гендерного подхода могут быть сформулированы следующим образом: равноценность мужчин и женщин в социальной жизни; структуры и процессы на макроуровне взаимосвязаны со структурами и процессами в частной сфере и наоборот; личный опыт и восприимчивость к особым социальным явлениям влияет на профессиональную позицию исследователя [11, с. 47].
Теоретическим источником гендерного подхода явились взгляды и идеи феминисток. Многие из представительниц основных направлений феминизма (марксистского, социалистического, либерального, радикального и психоаналитического) обращались к темам семьи и брака.
А. Коллонтай развивала основную идею марксизма, заключавшуюся в том, что освобождение женщин связано с устранением частной собственности, заменой капитализма социализмом [24]. Согласно автору, пролетариат должен отвергнуть идеал буржуазной любви и брака, в социалистическом обществе должны быть созданы семья и брак, основанные на свободной товарищеской любви и общих пролетарских интересах супругов.
В работах Карен Хорни исследуются сексуальная сторона брака [25]. Она утверждает, что в отношениях между полами многообразно проявляется недоверие и враждебность, в основе которых лежит страх мужчин по отношению к женщинам. Этот страх - результат бессознательной сексуальной зависимости мужчин от женщин.
Бетти Фридан разоблачает «мистику женственности» - навязываемые женщине обществом традиционные роли жены, матери, занятой мужем, детьми и собой, которые не позволяют ей проявить себя как личность [26]. Вклад в создание такого образа, в мистификацию женственности, внесли система образования, средства массовой информации. Так, «образование, ориентированное на половую принадлежность, культивировало в женщине низкий уровень самосознания, который требовал компенсации, реализующейся ранним браком» [26, с. 236]. Общество слишком долгое время создавало для женщины многообразные преграды: правовые, политические, социальные, экономические, образовательные, не позволяющие ей проявить себя как личность, самой убедиться в своей состоятельности. Поэтому даже тогда, когда большинство этих препятствий уничтожены, как в современном американском обществе, женщина ищет убежища в браке, семье, муже и детях. «Ей легче воспринимать мир, живя жизнью мужа и детей, чем прокладывать самой себе дорогу» [26, с. 265].
Джесси Бернард показала, что существуют два разных социальных образа и две разные реальности брака - мужская и женская, при этом мужчины получают от брака больше преимуществ, чем женщины. Включив в анализ фактор гендера, Д. Бернард показала, что мужчины и женщины могут населять разные миры, в то время как живут в одних и тех же местах: один и тот же брак создает разные реальности для жены и мужа [27, с. 376].
Кейт Миллет описала общество как систему патриархата - господства мужчин над женщинами, а проводимую господствующим большинством (мужчинами) политику как сексуальную политику подавления женщин и поддержания власти мужчин. Особое место, по ее мнению, в этой системе занимает семья. Она писала: «Основным институтом патриархата является семья. Она является и зеркалом общества, и связующим звеном между человеком и обществом, патриархатной единицей внутри патриархатного целого. Семья осуществляет контроль там, где политические и другие власти оказываются недостаточными. Являясь основным инструментом и частью фундамента патриархата, семья и распределение ролей в семье являются его прототипами. Будучи орудием общества, семья не только побуждает своих членов к приспособлению и подчинению, но действует в качестве подразделения правительства патриархатного государства, которое управляет своими гражданами через глав семей» [28, с. 126].
Гейл Рубин исследовала институт брака для объяснения природы угнетения женщин мужчинами, брак - это первобытная форма обмена подарками, в котором даром является женщина, обмен женщинами как подарками свидетельство того, что угнетение женщин находится внутри социального устройства, а не в биологии [29].
Опираясь на марксистские идеи, Кристин Дельфи характеризует семью как способ производства, в котором жены-домохозяйки являются производительным классом, а их мужья - эксплуатирующим, присваивающим продукты труда своих жен. Основной источник эксплуатации женщин коренится в семье, все женщины - угнетаемый класс. Другой вариант трактовки угнетения женщин в семье изложен Рендал Коллинз [30]. Согласно ее пониманию, семья есть отношения собственности трех видов: сексуальной, поколенческой и хозяйственной, при этом ведущую роль в современном браке играет сексуальная собственность, но и хозяйственная не теряет своего значения. Экономика домашнего хозяйства является прототипом капиталистической фабрики, где жены - рабочие, а мужья - эксплуататоры.
В российскую научную практику широко вошло определение брака через понятие социальный институт. Как социальный институт брак исторически складывается и изменяется, базируется на совокупности социальных норм и выполняет определенные социальные функции. Институциональный подход обладает глубоким познавательным потенциалом, призван выявлять роль и место брака в системе общественных отношений, устанавливать соответствие выполняемых им функций потребностям общества. Именно такой анализ позволяет говорить о том, что современный брак перестал выполнять многие из присущих ему социальных функций, которые гармонично отвечают общественным потребностям. Утверждается также, что ряд социальных функций подверглись деформации и плохо коррелируют с задачами и целями, значимыми для социума. Понимание брака как социального института задает макроаналитический подход.
Еще одно определение исходит из того, что брак - это социальное отношение (форма отношений, договор, контракт) индивидов. «Брак - исторически обусловленная, санкционированная и регулируемая форма отношений между мужчиной и женщиной, устанавливающая их права и обязанности по отношению друг к другу, к детям и обществу... Как социальное отношение имеет преимущественно нравственно-правовую природу.» - дается определение в одном из отечественных социологических словарей [31, с. 75]. Такое понимание нацеливает не только на анализ взаимосвязи брака и общества, механизмов его социального регулирования, но и микроструктуры брака, межличностного взаимодействия супругов, индивидуальных ценностей, практик, факторов устойчивости брака, действующих на микроуровне.
Другое возможное определение исходит из понимания брака как социальной системы или подсистемы, вписанной в более широкий социальный контекст - макросоциальную систему общества. Познавательный потенциал такого подхода также очевиден. Он позволяет рассматривать все явления, компоненты, процессы семейно-брачной сферы как единое целое, в их внутренней взаимосвязи и связи с внешней средой - экономикой, политикой, культурой. Это определение задает и другой аспект анализа - устойчивость/неустойчивость, стабильность/нестабильность семейно-брачной системы и факторы ее определяющие. В центре внимания также оказываются структуры и функции. Такое понимание способствует преодолению оппозиции между макро- и микроанализом. Отметим, что такую традицию в социологии заложил Т. Парсонс, но она не получила распространения в отечественной социологии [32, с. 18-19].
Методология социального конструктивизма задает еще одно возможное понимание брака как социального пространства, в котором конструируются отношения мужчин и женщин как мужа и жены. В такой интерпретации важными оказываются механизмы социального «строительства» индивидами этого пространства, субъективное восприятие его как реальности, придание социального смысла и значения семейно-брачным практикам и ценностям.
Не отрицая правомерности и большого познавательного потенциала выдвинутых подходов к изучению брака, отметим, что все они обладают одним существенным недостатком, который состоит в их гендерной нейтральности. Понимание брака в этих подходах исключает гендерную перспективу, определения игнорируют гендерный аспект, в то время как брак - это, прежде всего, взаимодействие мужчин и женщин. Его уникальность состоит в том, что это единственный социальный институт из всех имеющихся, который легитимирует отношения полов как базовые. Для других социальных институтов, отношения полов оказываются вторичными. При этом, это открытое (в современном обществе законодательно закрепляемое), а не скрытое установление легитимности. Все другие институты, по крайней мере, на поверхности выступают как нейтральные к полу.
Поэтому имеющиеся подходы должны быть дополнены гендерным подходом, в котором брак рассматривается как гендерный институт, гендерное отношение (контракт, договор), гендерная система (подсистема), гендерное социальное пространство. Принципиально важным оказывается акцент не столько на понятия «институт», «отношение», «система», сколько понятие «гендерный».
Будучи гендерным феноменом, брак обладает рядом особенностей. Основным дифференцирующим фактором здесь является биологический пол. На его основании определяются роли мужчин и женщин, предъявляемые требования, представле-
ния о нормальности того или иного поведения и сами нормы. Только биологические женщины могут быть женами, а биологические мужчины -мужьями. Биологическое «несоответствие» и «неправильность», которые демонстрируют гомосексуальные пары, являются препятствием для их социального признания браком. Институционализация брака как такого института и такого отношения, которое основано на «естественной», природой данной принадлежности человека к мужскому или женскому полу, обусловливает негативное отношение к нарушению данной нормы, к созданию однородных с точки зрения биологического пола брачных союзов.
Вторая особенность - брак характеризуется большей гендерной выраженностью, чем другие социальные явления - институты, организации, группы, системы и подсистемы. Последние хотя и имеют гендерные аспекты, так как и в них в качестве акторов выступают мужчины и женщин, все же не обладают такой гендерной выраженностью, как брак. В них пол выступает как неглавный, вторичный признак, а социальные иерархии, по крайней мере, на поверхности, выступают как нейтральные к половой принадлежности индивида.
Третья особенность брака - это присущая ему асимметрия мужского и женского. Несмотря на широкое распространение, термин не всегда однозначно понимается. В одном случае он определяется как «непропорциональная представленность социальных и культурных ролей обоих полов (а также представлений о них) в различных сферах жизни» [33, с. 29]. В другом - как «неравенство в социальном положении полов, неравенство шансов мужчин и женщин в различных социальных сферах» [34, с. 168]. Более адекватной представляется широкая трактовка, где акцент делается на различии, включая и различие представленности гендеров. Категория «гендерная асимметрия» отражает ситуацию неравноположенности, неравноценности, противопоставления мужского и женского, закрепления первичности мужского и вторичности женского (ценностей, представлений, практик, ролей, опыта). С одной стороны, гендерная асимметрия -это процесс приписывания различий мужчинам и женщинам, который идет на индивидуальном, групповом и социетальном уровнях. С другой, -своеобразный порядок или принцип организации социума, включая и брак, в котором мужчины и женщины противопоставлены друг другу. Асимметрия является универсальной характеристикой более широкой, чем брак, макросоциальной гендерной системы. Она обнаруживает себя в сфере труда и занятости, в доходах и уровне жизни, в политике и общественно-политической деятельности, культуре, языке и т. д.
Четвертой особенностью брака является гендерное неравенство. Понятие гендерное неравенство используется для отражения соотношения положения женщин и мужчин и характеризует такое
социальное устройство, в котором мужчины обладают более высоким статусом, большими правами и возможностями по сравнению с женщинами. Необходимо развести понятия «гендерное неравенство» и «гендерная асимметрия». Первое относится к статусам, правам, обязанностям, возможностям, которыми они сопровождаются. Второе - более широкое и относится также и к ценностям, нормам, практикам. Понятие асимметрия не отражает обязательной социальной иерархии (выше - ниже). Такую иерархию отражает пара понятий «равенство - неравенство». Правовое неравенство в современных развитых странах преодолено, хотя и сегодня законодательство может обнаруживать элементы гендерной асимметрии. Обладая равными юридическими правами, мужчины и женщины по-разному делят между собой семейные обязанности, имеют разные возможности для реализации во вне-семейной сфере, сочетания семьи и работы.
Брак традиционно выполнял ряд гендерных функций, которые в современном обществе подвергаются существенным изменениям. Его основную функцию можно охарактеризовать как институционализацию, воспроизводство и трансляцию гендерного порядка, сложившегося в обществе, а также социальный контроль за его поддержанием и сохранением.
Первая функция - разделение производственного и воспроизводственного труда между двумя гендерами. Под производственным трудом понимается производительный, в современном обществе оплачиваемый труд вне домашнего хозяйства, а воспроизводственный труд складывается из репродуктивного (вынашивание и рождение детей), социализационного труда (воспитание детей) и работы в домашнем хозяйстве, направленной на восстановление и поддержание интеллектуальных, физических, психоэмоциональных и других сил членов семьи. Именно в рамках брака происходит разделение ответственности одного гендера (мужчин) за «производство» (публичную сферу), и другого гендера (женщин) - за воспроизводство (частную сферу). Брак оказывается формой воспроизводства в двух аспектах: воспроизводства работников и воспроизводства новых поколений.
Вторая функция брака состоит в легитимации и воспроизводстве на уровне отдельной семьи доминирующих в обществе властных отношений мужчин и женщин. Не случайна тесная связь между степенью включенности женщин в общественную жизнь, политику и управление, с одной стороны, и изменениями отношений мужчин и женщин как субъектов семейной власти, с другой. Изменения эти двигались в сторону большей гендерной симметрии. По мере того, как женщины все активнее заявляли о себе во внешнем по отношению к семье миру, тем более сбалансированными становились семейные властные отношения, тем больше женщины принимали участие в управлении семьей и принятии решений по семье.
Третья функция брака - легитимация сексуальных отношений двух гендеров, социальный контроль сексуальности. При этом функция социального контроля всегда больше реализовывалась в отношении женской сексуальности, чем мужской. Законы, мораль и общественное мнение строже и жестче относились к проявлениям внебрачной сексуальности женщин (осуждение добрачных половых связей, супружеских измен). Вся сексуальная сфера брака вплоть до второй половины ХХ века отличалась выраженной гендерной асимметрией в пользу мужчин.
Четвертая функция связана с репродукцией: брак не только легитимная, признаваемая социально нормальной форма зачатия и рождения детей, но репродукции, прежде всего, женской. Через брак традиционно осуществлялся социальный контроль за женской репродукцией (осуждение внебрачных рождений). Репродуктивные нормы, доминирующие в обществе, «адресованы», прежде всего, женщинам как их основным исполнителям. Гендерная асимметрия обращенности норм репродукции существовала всегда и только в современном обществе ее справедливость была подвергнута сомнению. Возникла тема репродуктивных прав женщин, давления на них традиционных репродуктивных стереотипов, поднятая в феминизме.
Пятая функция состоит в легитимации, воспроизводстве и трансляции доминирующих в обществе гендерных ценностей, идеалов и норм. В браке и через брак поддерживаются представления о «женском» и «мужском», о «предназначении» женщин и мужчин, об их ответственности за области частной и публичной жизни. Эти ценности и нормы легитимируют гендерную асимметрию в поведенческих моделях и практиках. От мужчин требуется одно поведение, а от женщин - «другое», отличное.
Гендерная социализация является ведущим социальным механизмом воспроизводства и трансляции гендерных норм и ролей. Обеспокоенность общества распространением внебрачных семей (прежде всего, одиноких матерей и меньше - одиноких отцов), а также гомосексуальных браков, связана в ряду прочих причин и с проблемой нарушения механизма гендерной социализации и как следствие - механизма трансляции семейнобрачных норм и ролей. Поколения, воспитанные в гендерно однородной (одинокие матери) или размытой среде, не отвечающей традиционной идентичности (гомосексуальные союзы), оказываются плохо подготовленными к выполнению функции воспроизводства и передачи этих ролей.
Исходя из представленного понимания сущности брака, выделенных его особенностей и функций, может быть дано следующее определение этому понятию. Брак - это такой социальный феномен (институт, форма отношений, система, социальное пространство), в котором по признаку гендера институционализируются, воспроизводятся и транслируются отношения мужчин и женщин в области разделе-
ния производственного и воспроизводственного труда, власти, эмоциональности и сексуальности.
К основным структурным компонентам брака как гендерного института относятся следующие: культурный или ценностно-нормативный (гендерные концепты, ценности, идеалы, нормы), деятельностно-поведенческий (гендерные практики и роли); отношенческо-статусный (отношения супругов как субъектов брака и их статусы).
Согласно методологии гендерного подхода, необходимо выделение элементов брака, характеризующих его гендерную сущность. При этом могут быть использованы идеи, изложенные в литературе. Описывая гендерную систему общества, Б. Пфау-Эффингер выделяет такие ее структуры, как разделение труда, власть, «катехизис» - эмоциональные и сексуальные отношения между мужчинами и женщинами [35]. Р. Коннел к гендерным структурам мирового гендерного порядка относит разделение труда, властные отношения, эмоциональные связи и «символический уровень (культуру)» [36]. А. Темкина и А. Роткирх, считают, что гендерную систему общества составляют три компонента: социальная конструкция гендерных категорий на основе биологического пола, половое разделение труда и социальная регуляция сексуальности [37].
Следуя предложенной логике, могут быть выделены следующие базовые структурные компоненты гендерной модели брака: ценности и культурные нормы, отражающие представления о роли и месте женщины и мужчины в семье и обществе; гендерное разделение труда и власти между супругами; эмоциональная составляющая, выражающаяся в особенностях эмоционально-психологических отношений супругов, а также сексуальные отношения и практики.
Брак - гендерный феномен, воспроизводящий и отражающий базовые гендерные ценности и отношения в обществе [38, с. 18-20]. Игнорирование этого факта ограничивает возможности понять и интерпретировать всю систему семейно-брачных отношений, их прошлое, настоящее и будущее. Для описания гендерной модели брака важно также показать, как меняются его гендерные функции: разделение производственного и воспроизводственного труда между двумя гендерами; легитимация и воспроизводство доминирующих в обществе властных отношений; социальная регуляция репродукции; социальная регуляция сексуальности; легитимация, воспроизводство и трансляция гендерных идеалов, ценностей и норм. Характеристика гендерной модели брака не может не включать анализа социально-демографических показателей семейно-брачных процессов. Брачность, разводы, формы брака, соотношение брачной и внебрачной рождаемости, число детей в семье, состав семьи и другие отражают гендерную специфику как ценностной, так и поведенческой компонент брака. Поэтому целесообразно дополнить гендерную модель брака социально-демографической подмоделью.
Гендерная модель может быть предложена как аналитическая конструкция. Будучи уточненной и развитой, вписанной в широкий социальный контекст (роль государства, религии в функционировании семейно-брачной сферы, в ценностном обосновании и институционализации гендерных укладов, в поддержании гендерного порядка в обществе и семье) она может быть наполнена эмпирическими данными, полученными в разных культурах, регионах, странах.
Утвердившийся в отечественных социальных исследованиях за последние почти тридцать лет принцип теоретико-методологического плюрализма делает обоснованным использование в познании семейно-брачной сферы разнообразных подходов. В этом смысле гендерный подход не только имеет право на существование, но и требует развития применительно к браку и семье. Его познавательный, объяснительный и практико-преобразующий потенциалы не являются исчерпанными. Одна из задач подхода должна состоять в сравнении гендерных моделей брака и осмыслении влияния на них изменений гендерного порядка в обществе. Необходимо учитывать также, что современные гендерные исследования, хотя и имеют своим теоретическим источником феминистские теории и концепции, представляют собой научное направление исследований, тогда как феминизм - это не только совокупность разнообразных социальных концепций, «феминизмов», но и идеология. Поэтому, безусловно, нельзя ставить знак равенства между гендерным подходом и феминизмом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ушакин С. Место-имени-я: семья как способ организации жизни // Семейные узы: модели для сборки. Сб. татей. Кн.1. М.: Новое литературное обозрение, 2004. С. 7-54.
2. Антонов А. И., Медков В. М. Социология семьи. М.: изд-во МГУ. Международного университета бизнеса и управления, 1996.
3. Антонов А. И., Сорокин С. А. Судьба семьи в России XXI века. М.: Грааль, 2000.
4. Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. М.: Аст, 2003.
5. Филипс Ч. Т. Феминизм и семья. Историко-социологический анализ. М.: Грааль, 2002.
6. Голод С. И. Стабильность семьи: социологический и демографический аспекты. Л.: Наука, 1984.
7. Голод С. И. Семья и брак: историко-социологический этюд. СПб.: Петрополис, 1998.
8. Голод С. И. Перспективы моногамной семьи // Журнал социологии и социальной антропологии. 2003. Т. VI. №2. С.107-119.
9. Голод С. И. Нелегитимные молодежные сексуальные стандарты // Человек. 2002. №3. URL: http://courier.com.ru/ homo/ho0302 golod.htm.
10. Здравомыслова О. М., Арутюнян М. Ю. Российская семья на европейском фоне. М.: Эдиториал УРСС, 1998.
11. Гурко Т. А. Брак и родительство в России. М.: Институт социологии РАН, 2008.
12. Римашевская Н., Малышева М., Ванной Д. Окно в русскую частную жизнь: супружеские пары в 1996 году. М.: Academia, 1998.
13. Чернова Ж. Семейная политика в Европе и России: гендерный анализ. СПб.: Норма, 2008.
14. Горшкова И. Д., Шурыгина И. И. Насилие над женами в современных российских семьях. М.: МАКС Пресс, 2003.
15. Малышева М. Современный патриархат. Социальноэкономическое эссе. М.: Academia, 2001.
16. Тартаковская И. Н. Социология пола и семьи. Самара,
1997.
17. Женщина новой России: Какая она? Как живет? К чему стремится? / Под ред. М. К. Горшкова, Н. Е. Тихоновой. М.: Российская политическая энциклопедия, 2002.
18. Здравомыслова О. М. Семья и общество: гендерное измерение российской трансформации. М.: Эдиториал УРСС,
1998.
19. Кон И. С. Мужчина в меняющемся мире. М.: Время, 2009.
20. Карцева Л. В. Модель семьи в условиях трансформации российского общества // СОЦИС. 2003. №7. С. 92-100.
21. Антонов А. И., Медков В. М., Архангельский В. Н. Демографические процессы в России XXI века. М.: Грааль, 2002.
22. Ушакин С. Пол как идеологический продукт // Человек. 1997. №2. URL: http://courier.com.ru/humanitities/html217.htm.
23. Ферри М. М. Феминизм и семейные исследования. // Гендерные тетради. Вып. 2-ой. / Под ред. А. А. Клецина. СПб.: филиал Института социологии РАН. 1999.
24. Коллонтай А. М. Дорогу крылатому эросу // Марксистский феминизм. Коллекция текстов А. М. Коллонтай. Тверь: Феминист-Пресс, 2003. URL: httр://tvergenderstudies.ru
25. Хорни К. Психология женщин // Собр. соч.: в 3-х тт. Т. 1. М.: Смысл, 1997.
26. Фридан Б. Загадка женственности. М.: Прогресс, Литера, 1994.
27. Ритцер Дж. Современные социологические теории. Гл. 9. Современная теория феминизма. СПб.: Питер, 2002.
28. Миллет К. Теория сексуальной политики // Феминизм и гендерные исследования. Тверь, 1996. С. 120-132.
29. Рубин Г. Обмен женщинами: заметки по политэкономии пола // Антология гендерной теории/ Под ред. Е. Гаповой и
A. Усмановой. Минск, 2000. С. 99-113.
30. Коллинз Р. Введение в неочевидную социологию. Глава V. Любовь и собственность // Антология гендерной теории. Минск: Пропилеи, 2000. С. 114-140.
31. Энциклопедический социологический словарь / Под ред.
B. Г. Осипова. М.: ИСПИ РАН, 1995.
32. Харчев А. Г. Социология семьи: проблемы становления науки. М.: ЦСП, 2003.
33. Словарь гендерных терминов / Под ред. А. А. Денисовой. М.: Информация - ХХ1 век, 2002.
34. Феминизм и гендерные исследования / Под ред. В. И. Успенской. Тверь, 1999.
35. Пфау-Эффингер Б. Опыт кросс-национального анализа гендерного уклада // СОЦИС. 2000. №11. С. 25-35.
36. Коннел Р. Маскуллиность и глобализация // Введение в гендерные исследования. 2001. С. 859-861.
37. Темкина А. А., Роткирх А. Советские гендерные контракты и их трансформация в современной России // СОЦИС. 2002. №11. С. 4-15.
38. Бурханова Ф. Б. Современный брак в Башкортостане: гендерные аспекты: автореф. дис. ... д-ра социол. наук. Уфа, 2005.
Поступила в редакцию 20.10.2009 г.
