CC BY
77
УДК 94(470.6)
БОРЬБА С ПРОЯВЛЕНИЯМИ КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМА НА ЮГЕ РОССИИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (1941 - 1945 годы)
© 2010 г. Е.И. Журавлев
Ростовский государственный строительный университет, Rostov State Building University,
ул. Социалистическая, 162, г.Ростов-на-Дону, 344022 Sotsialisticheskaya St., 162, Rostov-on-Don, 344022
Рассматривается проблема депортации (насильственного выселения) народов юга России в годы войны (1941 - 1945 гг.), незаслуженно обвиненных советским руководством в коллаборационизме (сотрудничестве с немецкими оккупантами), при этом анализируются масштабы, потоки и этапы депортации отдельных народов этого региона.
Ключевые слова: депортация, коллаборационизм, «пятая колонна», немецкий «новый порядок», политические репрессии, превентивная и прямая борьба с коллаборационизмом.
The paper investigates the problem ofpeoples deportation in the south of Russia during 1941 - 1945 being accused of collaboration with Nazi occupants by authorities. It analyzes the scope, flow sand and stages of some people of this region.
Keywords: deportation, collaboration, the 5th column, German new order, political repression, preventive and direct struggle with collaboration.
Прошедшие со времени окончания Великой Отечественной войны годы позволили достаточно полно охарактеризовать различные аспекты ее истории. Вместе с тем до сих пор остается ряд еще не достаточно
освещенных исторических проблем, на рассмотрение которых оказывали влияние идеологические и социально-политические стереотипы прошлого. К ним относится и проблема депортации народов юга России в
годы войны (1941 - 1945 гг.), незаслуженно обвиненных в коллаборационизме. Только в период «оттепели» принудительное переселение народов впервые стало предметом научного исследования.
В 1965 г. Х.И. Хутуев защитил кандидатскую диссертацию на тему депортации и реабилитации балкарцев. Однако депортации не было дано соответствующей политической и правовой оценки. А в 1970-е гг. с утверждением неосталинизма и его подхода к истории о депортации снова предпочитали не упоминать. Однако начиная с 90-х гг. ХХ в. проблема депортации народов юга России снова становится в центр научных исследований таких историков, как А.И. Козлов, Н.Ф. Бугай, А.М. Гонов, А.С. Хунагов, Х.-М.А. Сабанчиев [1].
Во второй половине 30-х гг. ХХ в. усиливается вероятность новой мировой войны, появляется опыт гражданской войны в Испании (1936 - 1939 гг.), где «пятая колонна» была активно использована для прихода к власти контрреволюционных сил во главе с Франко.
Учитывая это, советское руководство начинает первый превентивный этап борьбы с «пятой колонной» в СССР, т.е. вероятными, по их мнению, пособниками агрессору (коллаборационистами) в предстоящей войне с фашистской Германией, для чего активно используются политические репрессии. Это подтверждается высказываниями одного из видных советских руководителей В.М. Молотова, который отметил, что «1937 год был необходим... остатки врагов разных направлений существовали, и перед лицом грозной фашистской агрессии они могли объединиться. Мы обязаны 37-му году тем, что у нас во время войны не было "пятой колонны"» [2]. Мотив уничтожения «пятой колонны» активно внедрялся в общественное сознание.
С началом войны, когда для самореализации «пятой колонны» появились благоприятные возможности, началась активная борьба с проявлениями коллаборационизма на юге России. При этом применялись как превентивные, так и прямые направления и формы борьбы. Превентивные проводились по следующим направлениям:
1. Широкое воздействие на население региона через средства массовой информации для усиления ненависти к врагу, распространение сведений о терроре и насилии в оккупированных районах, опора в пропаганде на исходные ценности патриотизма российского народа, образцы из героической истории.
2. При отступлении Красной Армии осуществлялся вывоз заключенных из тюрем и лагерей, если транспорта не хватало, то они отправлялись в пеших колоннах, кто не мог идти, тех расстреливали сотрудники НКВД. Так, в г. Эльбрусе (Карачаевск) сотрудники НКВД жестоко расправились с политзаключенными в местной тюрьме: семь человек они повесили. Многие были расстреляны при отступлении по дороге [3].
3. Осуществлялся запрет коммунистам оставаться на оккупированной территории без разрешения парторганизации. По разным причинам, в том числе сознательно или при поспешном отступлении частей Крас-
ной Армии, этот запрет нарушался. Так, в Ставропольском крае на оккупированной территории оставалось до 23 % (5864 чел.) состава краевой парторганизации. При этом более 2000 чел. уничтожили свои партбилеты, более 1000 чел. прошли регистрацию в органах гестапо и полиции, 150 чел. ушли с немцами при отступлении. Из 3744 коммунистов на оккупированной территории Кабардинской АССР оставалось 72 % -2723 чел. После освобождения 75 % из них были исключены из партии (1299 чел.), в том числе около 500 чел., обвиненных в коллаборационизме [4].
К основным направлениям прямой борьбы с коллаборационизмом, по мнению автора, можно отнести:
1. Расстрел лиц, считавшихся неблагонадежными, при отступлении частей Красной Армии. Так, при приближении фашистской армии к Моздоку (СевероОсетинская АССР) 182 политзаключенных призывного возраста местной тюрьмы были расстреляны. В начале августа 1942 г. из Краснодара этапами были вывезены заключенные, подследственные, находившиеся в городской тюрьме и камерах предварительного заключения Управления НКВД по Краснодарскому краю. Часть осужденных за «контрреволюционные преступления» была расстреляна сотрудниками НКВД, сопровождающими этапы, в районе села Шаумян Туапсинского района [5].
2. Террористические акты против лиц, шедших на сотрудничество с фашистами. В этих целях активно использовались партизанские отряды. Так, на Кубани с ноября 1942 г. по март 1943 г. партизаны разгромили 15 полицейских подразделений, составленных из местных коллаборационистов.
3. Уголовное преследование за слухи, хранение немецких листовок. Так, в первые шесть месяцев войны за распространение вражеских слухов в Ставропольском крае был привлечен к уголовной ответственности 151 чел.; в Кабардинской АССР - 32 чел. [6].
4. В прямой борьбе с коллаборационизмом активно использовалось распространение на оккупированной территории юга России сведений о том, что Родина простит тех, кто откажется от сотрудничества с противником, т. е. от коллаборационизма. Так, с сентября 1942 г. Ставропольский крайком ВКП (б) еженедельно издавал специальный номер газеты «Орджоникидзевская правда», а также обращения, воззвания и листовки, которые тысячами экземпляров распространялись в тылу врага. Редакция краевой газеты «Большевик» выпустила 13 номеров общим тиражом 100 тыс. экземпляров для населения оккупированных территорий Кубани. Партизанскими отрядами Майкопского соединения были выпущены листовки и воззвания общим тиражом 9 тыс. экземпляров и распространены в 39 населенных пунктах краях [7].
5. Кроме того, в ходе прямой борьбы проводились репрессии против коллаборационистов, их семей и родственников. По докладам тринадцати домоуправлений Пятигорска Ставропольского края, в период немецкого отступления с Северного Кавказа с фашистами ушли 323 коллаборациониста, семьи которых были репрессированы. Так, только в период с
1 августа 1944 г. по 23 сентября 1945 г. из г. Пятигорска были вывезены в Курган-Тюбинскую область Казахстана более 200 семей коллаборационистов. В Ставрополе 30 декабря 1942 г. у биржи труда для добровольной отправки на работу в Германию собралось более 1000 чел. [8]. Были здесь и откровенные противники советской власти, в том числе из репрессированных семей, но в основном молодежь, поддавшаяся геббельсовской пропаганде и желающая увидеть «образцовый немецкий порядок». Впоследствии семьи и родственники добровольно выехавших в фашистскую Германию также были репрессированы и вывезены в Казахстан.
В Кабардино-Балкарской АССР из 25 тыс. призванных в армию около 20 % дезертировало и при отступлении частей Красной Армии оставалось на оккупированной территории. В конце войны за дезертирство было арестовано и направлено в специальные лагеря НКВД около 5000 чел.
В справке организационно-инструкторского отдела ЦК и Кабардинского обкома ВКП(б) «О политическом положении в Кабардино-Балкарской АССР с августа 1942 по январь 1943 г.» отмечалось, что с момента освобождения республики органами НКВД было арестовано 2500 чел. Из них изменников Родины -1751, немецких шпионов - 90, участников контрреволюционных организаций - 16, бандитов и их пособников - 272 [9].
Анализ архивных и опубликованных материалов позволяет восстановить сам ход принудительного переселения и его масштабы. В депортации народов юга России выделялось два основных этапа. Первый, как отмечалось выше, приходился на предвоенный период и первый год войны. Выселение народов в это время носило превентивный характер и имело целью не допустить их перехода на сторону врага, т. е. стать коллаборационистами. При этом необходимо отметить, что подобные действия предпринимались и правительствами западных стран в отношении лиц немецкой и японской национальностей. В основе их лежали опасения действий со стороны «пятой колонны» противника, слухи о которой широко распространились накануне и в начале войны.
Первый масштабный удар сталинского режима приняло на себя население немецкой национальности. Истоки решений по ним во многом связаны с сообщениями, нередко далекими от истины, об имеющихся тысячах шпионов и диверсантов среди немецкого населения.
Так, 3 августа 1941 г. командование Южного фронта докладывало: «Боевые действия на Днестре показали, что немецкое население стреляло из окон и огородов по отступающим нашим войскам. На территории фронта имеются массы населенных пунктов с немецким населением. Просим дать указания местным органам о немедленном выселении неблагонадежных элементов». Сталин наложил резолюцию: «т. Берия. Надо выселить с треском. И. Ст». Так, единым росчерком пера решалась судьба целых народов. Началась вакханалия в национальной политике военной поры. Постановлением Государственного Комитета Обороны СССР (ГКО) от 6 сен-
тября 1941 г. из Ростовской области определилось для выселения 21400 чел. немецкой национальности. Для сбора к поездам немцев Ростовской области в сентябре 1941 г. было задействовано 2 тыс. военнослужащих внутренних войск и для последующего сопровождения к месту поселения ещё 1630 чел.
26 сентября 1941 г. Краснодарским краевым комитетом ВКП (б) было принято постановление о выселении на основании постановления ГКО СССР от 21 сентября 1941 г. 37 тыс. кубанских немцев из Краснодарского края, в том числе семей военнослужащих рядового и начальствующего состава Красной Армии. На общих основаниях выселялись немцы-члены ВКП (б) и ВЛКСМ [10].
В приказе народного комиссара внутренних дел СССР «О мероприятиях по проведению операции по переселению немцев...» от 22 сентября 1941 г. указывалось о необходимости предупредить весь оперативно-технический состав, что при проведении операции должны действовать без шума и паники. В случае возникновения волнений, антисоветских выступлений или вооруженных столкновений принять решительные меры к их ликвидации.
Согласно справке народного комиссариата внутренних дел СССР о выселении немцев, с сентября 1941 по 1 января 1942 г. были переселены, чел.:
- из Ростовской области - 38 742;
- Краснодарского края - 37 733;
- Орджоникидзевского края - 99 900;
- Кабардино-Балкарской АССР - 5803;
- Северо-Осетинской АССР - 5843;
- Сталинградской области - 26 245;
Всего: 214 266 чел. [11].
При этом переселяемым с собой можно было взять личные и домашние вещи, общим весом не более тонны на семью, ювелирные ценности. В пути переселенцев один раз в сутки кормили горячей пищей, два раза давали кипяток, один раз в сутки их пересчитывали. При эшелонах были предусмотрены вагоны-карцеры, куда начальник эшелона мог переводить нарушителей. Инструкция о переселении запрещала переселенцам без разрешения выходить из вагонов, двери вагонов должны были быть плотно закрыты.
Об обстановке того времени можно судить из воспоминаний персонального пенсионера спецпоселенца -немца А.Э. Айриха: «Не было за нами конкретной вины, кроме национальности, но тем не менее большинство из нас были отправлены органами НКВД в так называемые "трудармии", за колючую проволоку. И это несмотря на то, что среди нас было много комсомольцев» [12].
4 апреля 1942 г. была издана директива № 1157 за подписью Л.П.Берии, в которой призывалось в двухдневный срок начать очистку городов Керчи, Новороссийска, Темрюка, Тамани и Туапсе от «чуждых элементов», а 29 мая 1942 г. подобный порядок был распространен на ряд населенных пунктов Краснодарского края и Ростовской области [13].
В мае 1942 г. из Краснодарского края, Ростовской области выселялись неблагонадежные элементы, в основном греческой, татарской, немецкой и румын-
ской национальностей. Всего было депортировано 24 676 чел. [14].
Второй этап депортации народов юга России приходился на конец 1943 - 1945 гг. и носил репрессив-но-наказательный характер. При этом поводом для депортации становится коллаборационизм (сотрудничество с немецкими оккупантами) отдельных представителей народов Северного Кавказа.
Изучение архивных материалов позволяет дать более точную картину депортации горских народов. В целом количество депортированных с территории данного региона составило более 680 тыс. чел., из них около 70 тыс. карачаевцев, около 480 тыс. чел. чеченской и ингушской национальностей, около 40 тыс. балкарцев, более 93 тыс. калмыков [15].
События, послужившие поводом к вынужденным переселениям народов юга России, естественно, были различными и по-разному трактовались в документах НКВД СССР, в структуре которого в марте 1944 г. был создан специальный отдел спецпереселений, руководивший всеми процессами депортации народов юга России, расселением их на новых местах, организацией трудовой занятости, определением границ и режима проживания. При этом территория расселения депортированных народов включала Казахстан, все республики Средней Азии, а также многие области, края Российской Федерации, расположенные на Урале, в Западной и Восточной Сибири.
Депортация народов юга России предполагала и переселение их соплеменников, находившихся в рядах Красной Армии в 1943 - 1944 гг. Все они были демобилизованы и отправлены к местам, определенным для проживания. В ходе последующего этапа депортации переселялись представители депортированных контин-гентов, пребывавшие в тюрьмах и трудовых лагерях, располагавшихся на европейской территории СССР. До конца 1945 г. проводились меры по депортации представителей выселенных контингентов, проживавших в соседних краях, областях юга России. К концу 1945 г. была проведена зачистка юга России от депортируемых, которые в основном обвинялись в коллаборационизме, т. е. сотрудничестве с немецкими оккупационными властями по становлению и укреплению немецкого «нового порядка» в регионе.
Практически все операции по переселению выполнялись на юридической основе. К каждой из них были подготовлены и приняты необходимые постановления, указы вышестоящих органов государственной власти. При этом общее руководство возлагалось на ГКО, НКВД СССР, отдел по борьбе с бандитизмом, управления НКВД по краям, областям, НКВД автономных республик, отделы по спецпереселениям.
Решение проблемы депортации, согласно установкам партийных и советских органов власти, предусматривало и ликвидацию национально-государственных образований титульных народов, т. е. тех, чьи названия были даны республикам. Указами Верховного Совета СССР эти государственные образования
Поступила в редакцию
были ликвидированы, а территории распределялись между соседними республиками и областями.
В то же время по отношению к целым народам юга России коллаборационисты составляли в процентном соотношении небольшую часть. Но по этой причине депортировалось всё население и лишалось государственности. Такова была логика сталинского режима: выжить и удержать власть любой ценой, даже путем наказания целых народов.
Литература
1. Хутуев Х.И. Балкарский народ в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период: дис. ... канд. ист. наук. Ростов н/Д, 1965; Козлов А.И. Сталин прежде и теперь. Грозный, 1990; Бугай Н.Ф. Л.Берия - И.Сталину: «Согласно вашему указанию...». М., 1995; Гонов A.M. Проблемы депортации реабилитации репрессированных народов Северного Кавказа. 20 - 90-е годы XX века: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Ростов н/Д, 1998; Хунагов А.С. Выселение без права возвращения. Депортация народов юга России. 20-50-е годы (на материалах Краснодарского и Ставропольского краев). Майкоп, 1999; Сабанчиев Х.-М.А. Депортация, жизнь в ссылке и реабилитация балкарского народа, 1940-е -начало XXI в.: автореф. дис. ... д-ра ист.наук. Ростов н/Д, 2007.
2. Новейшая история отечества. XX век: в 2 т. / под. ред. А.Ф. Кисилева, Э.М. Щагина. М., 1999. Т. 2. С. 83.
3. Ставропольские губернские ведомости. 1995. 28 февр. С. 3.
4. РГАСПИ. Ф. 17. Оп 8. Д. 180. Л. 2; ГАНИСК. Ф. 1. Оп. 2. Д. 435. Л. 30.
5. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 88. Д. 224. Л. 2; ЦДНИКИ. Ф. 1774-Р, Оп. 2. Д. 758. Л. 5.
6. Круглов А.И. Ставропольский край в истории России (1941 - 1997 гг.) Ставрополь, 1997. С. 6.
7. Кулаев Ч.С. Военно-организаторская и политическая работа местных партийных организаций в годы Великой Отечественной войны. Ставрополь, 1981. С. 168; Кабардино-Балкария в годы Великой Отечественной войны 1941 -1945 гг. Нальчик, 1975. С. 276, 287.
8. ГАП. Ф.Р-1748. Оп. 1. Д. 8. Л. 1-38; Д. 7. Л. 1-23; Ставропольские губернские ведомости. 1997. 28 нояб. С. 4.
9. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 88. Д. 286. Л. 21.
10. Маришков В.Е. Органы НКВД Краснодарского края накануне и в годы Великой Отечественной войны (1937 -1945 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Краснодар. 1997. С. 20; Кубань в годы Великой Отечественной войны (1941 -1942 гг.). Краснодар. 2000. С. 75.
11. Иосиф Сталин - Лаврентию Берии: «Их надо депортировать»: документы, факты, комментарии // Дружба народов. 1992. № 4. С. 55, 75.
12. Огонек. 1988. № 32. С. 5.
13. Вторая мировая и Великая Отечественная войны. Майкоп, 2002. С. 256.
14. История СССР. 1989. № 5. С. 11, 165.
15. Крохичев С. Большой террор на Кубани. Драматические страницы истории края 30 - 40-х годов. Краснодар, 1993. С. 39;ХунаговА.С. Указ. соч. С. 68.
5 октября 2009 г.
