Боевое снабжение российской армии в первую мировую войну: миссия А. И. Русина в Англию и Францию (октябрь-декабрь 1915 г. ) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007

УДК 94/99

Ю. Н. КРЯЖЕВ

Курганский государственный университет

БОЕВОЕ СНАБЖЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АРМИИ В ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ: МИССИЯ А.И. РУСИНА В АНГЛИЮ И ФРАНЦИЮ (ОКТЯБРЬ - ДЕКАБРЬ 1915 г.)

Данная статья представляет собой небольшое научное исследование, в котором освещается лишь один эпизод попытки правительства Николая II решить проблему закупки вооружения и венной техники, другого имущества у более развитых в промышленном отношении стран-союзниц. От решения этой государственной задачи в определяющей мере зависела боеспособность российской армии на фронтах Первой мировой войны. Представленный читателю материал актуален, так как, спустя 90 лет, мы не должны забывать, что сильная Россия нужна только русским.

Поездка начальника Морского генерального штаба А.И. Русина состоялась по инициативе английского военного министра лорда Китченера, пригласившего российского военного министра посетить фронты союзных армий. Кроме того, командование союзных армий «настойчиво просило устроить в Лондоне совещание из лиц, ответственных за снабжение армий, в целях согласования усилий, которые делаются, и для выяснения мероприятий, коим одна страна может оказать помощь другой»1. Ввиду невозможности военному министру А.А. Поливанову отлучиться из Петрограда Николай II решил послать особую миссию под председательством адмирала А.И. Русина.

В состав миссии вошли следующие лица: от Главного артиллерийского управления — В.Г. Федоров, от Главного инженерного управления — М.В. Сав-римович, от Генерального штаба — П.Н. Кельчевс-кий, от Особого совещания по обороне — коллежский советник А.А. Терне и представители морского ведомства — лейтенанты В.В. Романов и И.А. Любомиров.

Состав миссии, которая должна была разрешить ответственные вопросы снабжения российской армии, был недостаточно подготовлен к решению большого количества сложных технических и хозяйственных вопросов. Нельзя не согласиться с В.Г. Федоровым, который в одной из своих работ, вышедших много позднее, писал, что состав миссии «имеет безусловно случайный характер и совершенно не соответствует всей обстановке, которая сложилась для русской армии; я был на фронте, я знал, в каком положении находится теперь армия, и считал, что без помощи союзников ей вряд ли удастся самостоятельно подняться на ноги. Несмотря на мои искренние симпатии и глубокое уважение к А.И. Русину, я все-таки считал, что во главе миссии для помощи русской сухопутной армии никоим образом не мог быть поставлен моряк; кроме того, из восьми человек миссии только один генерал Савримович был служащий довольствующих учреждений по непосредственному снабжению армии»2. Себя Федоров также не считал достаточно компетентным представителем по всем вопросам артиллерийского снабжения. «Знать все потребности армии, начиная от орудий большого калибра и кончая телефонными станциями, стереотрубами или какой-нибудь капсюльной латунью

для изготовления капсюлей для наших заводов, конечно, могло только лицо, стоящее в центре всего снабжения»3.

Миссия имела в своем распоряжении ведомость с перечнем предметов, необходимых России до 1 января 1917 г. и подлежащих заказу за границей. Она состояла из 209 пунктов, и А.И. Русину было предложено ею «руководствоваться при переговорах как основой». Главнейшей задачей миссии являлось получение за границей ружей и патронов к ним.

Чтобы иметь представление о заявках российского правительства на заграничные заказы, приведем некоторые данные из сводной описи, которой предшествовала объяснительная записка, подписанная военным министром А.А. Поливановым4. Первые 11 пунктов касались заявок на артиллерию, винтовки и пулеметы. Россия нуждалась в огромном количестве пороха, толуола, колючей проволоки, телефонных аппаратов и телефонного кабеля. Свыше 20 пунктов заявки касались разных сортов стали и разнообразного авиационного имущества. Механические средства передвижения также занимали видное место. Артиллерия нуждалась в тракторах, а тылы армии и штабы — в грузовых и легковых автомобилях, механических мастерских, санитарных автомобилях, мотоциклетах и велосипедах. Механическому транспорту требовалось огромное количество комплектов запасных частей, шин и покрышек. Свыше 70 пунктов перечня занимали предметы медицинского снабжения армии.

Таким образом, самое беглое и общее ознакомление с перечнем нужд российской армии, которые должны были быть удовлетворены при участии и с помощью союзников, показывает, что миссия ехала с широкой программой заявок, касавшихся буквально всех сторон снабжения нашей армии. В заявке не была указана даже примерная стоимость предметов, которые предполагалось закупить. Однако и без этого было ясно, что речь идет о миллиардных заказах, от успешного выполнения которых в большой мере зависела боеспособность армии.

В объяснительной записке к ведомости А.А. Поливанов писал: «Прилагаемая ведомость обнимает собой перечень предметов, подлежащих изготовлению до 1 января 1917 г. за границей ввиду невозможности получения их на внутреннем рынке. Срок до 1 января 1917 г. является удлинением на полгода срока

программы снабжения армии, установленного Особым совещанием по обороне государства в соответствии с длительностью навигационного периода. Означенная ведомость не может, однако, считаться исчерпывающей всю потребность русской армии за указанный период времени», так как размер потребности армии может измениться в сторону увеличения в связи с обстановкой на фронтах5.

Миссия выехала из Петрограда в Архангельск. Оборудование и организация архангельской гавани еще не были закончены. Не только пристань, но буквально все улицы и площади были завалены ящиками, оборудованием, ворохами колючей проволоки, грудами металла, складами снарядов. Знаменитая Ба-карица превратилась уже в огромный порт. На протяжении многих километров выросли пристани для приемки иностранных пароходов; везде понастроены были склады и сараи. «Целые горы, в буквальном смысле этого слова, каменного угля лежали вдоль пристани; громадные ящики с различными станками для развития военных заводов, набросанные в хаотическом беспорядке, громоздились один над другим».

Охрана грузов была поставлена плохо. Защита же морских подступов к городу и пристани лежала на единственном старом надводном судне «Бакан» и двух подводных лодках. В порт прибыл слабо вооруженный легкий английский крейсер «Ифигения». Этим и ограничивалась защита морских коммуникаций к единственному окну России в Европу.

Из Архангельска в Лондон миссия выехала 4 октября 1915 г.6 на английском крейсере. В самом начале путешествия произошло приключение, надолго задержавшее российскую миссию. При выходе из горловины Белого моря крейсер наскочил на мину и подорвался; при спасении экипажа погиб тральщик. Некоторые члены миссии отделались ушибами, но все были спасены и доставлены в бухту Иоканки, где и дожидались прибытия нового военного корабля из Англии. Из-за этого несчастного случая наша миссия прибыла в Лондон с большим опозданием — 9 ноября, и на следующий же день она приняла участие в работе конференции по обсуждению вопросов снабжения.

Представители союзников уже съехались: от Франции — Альбер Тома, от Италии — Марафини. Лорд Китченер отсутствовал в Лондоне, и поэтому главным лицом, с которым российской миссии пришлось иметь дело, был министр снабжения Д. Ллойд Джордж.

Задача совещания союзников, по словам Ллойд Джорджа, заключалась в том, чтобы выявить потребности России и Италии и найти «способы к их удовлетворению». Поэтому Ллойд Джордж особенно настаивал в своей вступительной речи на получении от союзников правдивых и точных данных «всех нужд и нехваток, которые наиболее остры в данное время», чтобы знать, «какие потребности могут быть удовлетворены своими средствами, без помощи союзных стран».

Однако все содержание речи Ллойд Джорджа мало свидетельствовало о том, что он намерен серьезно помочь России. Смысл его речи был следующий: в первый период войны основное внимание английского правительства было приковано к усилению мощи морских сил, что «потребовало участия всех промышленных и технических средств страны». От 2/3 до 3/4 всех технических средств Англии было направлено на создание господства на морях.

По словам Ллойд Джорджа, господство Англии на морях необходимо не только в интересах самой

Англии, «но и для общего успеха дела союзников». Лишь в последнее время Англия могла направить серьезные средства на создание сухопутных сил, их вооружение и снабжение. Английская сухопутная армия по численности была меньше армии Сербии, Болгарии или Греции. Эта армия предназначалась для охраны метрополии, а отнюдь не для серьезного участия в борьбе на континенте. Посылка войск во Францию преследовала якобы задачу «морально поддержать нашу союзницу»7.

Далее Ллойд Джордж произнес следующие многозначительные слова: «Более 6 лет я принимаю участие в работе правительства по государственной обороне, и никогда среди нас не возникал вопрос посылки наших войск на материк. Но что произошло после этого? Мы решили поднять на ноги всю мощь империи не только на море, но и на суше и выступить на поддержку с могучей сухопутной силой. У нас было 200 тыс. солдат — теперь 2,5 млн. Тот, который сказал бы это 21 июля прошлого года, был бы сочтен за сумасшедшего. Наш план войны не имел даже намека на развертывание такой армии, и пришлось все создавать наново... Пришлось привлечь к делу снабжения частные фирмы, создавать новые производства. Конечно, наши технические средства велики, но все были направлены для мирной промышленности, а надо было поставить на ноги и вооружить 2 S-миллионную армию. Будь у нас арсеналы, как у России, Франции и Италии, подготовленные для армии большей численности, наша техника пустила бы в ход военную промышленность, и мы могли бы обильно снабжать наших союзников. Как г.Тома, так и другие союзники обращаются ко мне за разными припасами, и мне часто приходится отказывать им, что представляется странным для такой промышленной страны, как наша. Но мне хочется, чтобы союзники поняли, что нам нужно снарядить 2 S-миллионную армию с головы до ног».

Поэтому Ллойд Джордж предупредил делегатов, прибывших «с желанием получить от нас многое из того, что мы производим, помнить», что технические средства Англии заняты вооружением своей армии и флота и не следует рассчитывать на многое. «Вполне естественно, что наш первый долг — это забота о вооружении нашей армии, и как бы велики ни были нужды наших союзников, во многих случаях наши еще больше»8. После такой вступительной речи делегаты российского правительства не могли рассчитывать на многое.

Мы можем убедиться, что Ллойд Джордж — министр снабжения очень мало походит на Ллойд Джорджа — мемуариста, политического деятеля в отставке. В своих мемуарах он критикует близорукую политику английского правительства, отказавшего России в 1915 г. в серьезной помощи, поставившего тем самым ее армию на грань поражения и затянувшего войну. Но разве сам Ллойд Джордж на конференции в 1915 г. выражал желание действовать так, как он признавал необходимым впоследствии? Из его речи было видно, что только через год, в июле-августе 1916 г., после вооружения английской армии Россия могла надеяться на получение серьезной помощи от Англии. Так обстояло дело в действительности.

В своей речи представитель Франции А. Тома сообщил, что Франция увеличила выпуск артиллерии в 12 раз и создала производство «не существовавшей у нас тяжелой артиллерии». Поблагодарив Англию за помощь в разного рода материалах, он призвал союзников к откровенному обмену сведениями, предлагал изучить создавшееся поло-

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007

жение и «начать сорганизовываться». Обращаясь к российской и итальянской делегациям, он спрашивал: «Что у вас сделано? Над чем вы работаете? Какие ваши планы в ближайшем будущем? Должен быть откровенный обмен сведениями между союзниками. Не надо больше секретов. Откройте ваши карты». У А. Тома хватило смелости признать, что при раздаче заказов «до сих пор мы сплошь и рядом занимались грабежом друг у друга, в нейтральных странах союзники конкурировали при даче заказов», поэтому он предлагал выработать соглашение о «взаимных согласованных действиях». Далее было сказано о больших ресурсах стран Антанты, чем у Тройственного союза, о больших возможностях Англии и неиспользованных средствах Нового Света и ничего конкретного о помощи союзникам за счет продукции французской промышленности9.

«Карты» России видны были всем, и слова А. Тома показывали, что целью совещания является в первую очередь взаимная информация, а не деловое изучение российских потребностей и заявок для их удовлетворения.

В тот же день на вечернем заседании подверглась «беглому обзору» привезенная российскими делегатами и врученная Ллойд Джорджу ведомость заявок России. Заседание установило «громадность наших пожеланий в области тяжелой артиллерии и указало на невыполнимость этих пожеланий».

Таким образом, результаты деятельности миссии по вопросам непосредственно боевого снабжения российской армии позволяют сделать вывод, что, кроме заказа на аэропланы во Франции и небольшого заказа на электротехническое оборудование, ничего сделать не удалось как по причине плохой подготовки самой миссии, так и вследствие весьма прохладного отношения правительств союзнических государств. Очевидно, реализация большей части заявки, с которой прибыла миссия, должна была стать делом повседневной деятельности Русского правительственного комитета в Англии, а также Американского комитета.

Гораздо больше сочувствия со стороны английского правительства миссия встретила в деле закупки предметов интендантского снабжения. Еще до поездки миссии в Англию российское правительство разместило крупные заказы в Америке (сапоги, шипы для подков). Кроме того, оно готовилось передать новый заказ на сукно, седла, шипы. Это встревожило англичан, охотно предложивших свои услуги10. По приезде миссии в Лондон «представителями британского военного министерства неоднократно указывалось, что заказ этих предметов снабжения удобнее было бы разместить на английском рынке, ибо американские поставщики, получая сырой материал из Англии, должны окупить стоимость приобретенного товара, а также его перевозку и прочее, и потому они вынуждены повышать цену на заказанные предметы снабжения против существующих на английском рынке». Английские контрагенты не хотели упустить случая заработать на экипировке российской армии. Поэтому ими было заявлено о готовности «разместить все наши заказы на эти предметы в Англии по более выгодным ценам, ибо на рынке страны имеется достаточное количество свободного товара, качественно и количественно отвечающего нашим требованиям». Англичане соглашались полностью поставить 28 млн. ярдов сукна (в счет которых на 11 млн. уже были отданы заказы, в том числе 5 млн. ярдов — американцам). Кроме того, ко времени возвращения мис-

сии в Россию Особое совещание по обороне решило передать полностью весь заказ на сапоги (3млн. пар) английскому правительству.

Отпуская военные кредиты России, английское правительство весьма цепко держало их в своих руках и очень неохотно допускало расходование этих денег в Америке.

В части заказов на медикаменты и санитарное довольствие английский рынок оказался недостаточно подготовленным для удовлетворения нужд России. Британское правительство высказалось за то, чтобы все подобные заказы передавались из одного правительственного органа. Тем самым отвергались претензии Всероссийских земского и городского союзов. Англия отказалась снабжать Россию рядом медикаментов, отсылая к Франции и Америке. Даже термометров было отпущено всего лишь 5 тыс. штук вместо просимых 30 тыс.

Мы рассмотрели все результаты миссии в деле снабжения российской армии при помощи союзников. За исключением части предметов боевого снабжения и интендантских вещей результаты были самые мизерные. Общая линия англичан — «все нужно для своей армии» — определяла эти результаты. Несколько более доверчивые отношения были с французами. Но французы могли поставить России значительно меньше англичан.

Внешняя любезность и предупредительность, обещания рассмотреть вопрос о поставках в будущем прикрывали в сущности весьма расчетливую и эгоистическую политику англичан и французов к своей союзнице, армия которой только что пережила величайшую катастрофу, оставшись без оружия и снаряжения. Союзники не проявили действительно глубокого понимания потребностей российской армии и желания оказать ей серьезную помощь.

В то время, когда российская миссия объезжала столицы Англии и Франции, выпрашивая в сущности жалкие подачки, в Петроград прибыла миссия Поля Думера, которая раскрыла действительные карты союзников в отношении России. В ноябре 1915 г. Поль Думер был принят в Ставке Николаем II и М.В. Алексеевым и изложил им свои «пожелания», которые в действительности выглядели как наглые требования. В разговоре с М.В. Алексеевым Думер «с большим красноречием» развивал план посылки российских солдат во Францию. Связь двух явлений — материальная зависимость России и «просьба» Думера — правильно воспринималась современниками. Даже М.В. Алексееву «не понравилась попытка Думера приравнять подобную услугу со стороны русских той услуге, которую оказывает нам Франция присылкой оружия»11. В телеграммах М.В. Алексеева в Генеральный штаб М.А. Беляеву и Я.Г. Жи-линскому, в письмах Н. Кудашева из Ставки министру иностранных дел в весьма неприкрытой форме выглядит основа сделки между французским и российским правительствами, сделки, которая возмущала даже монархистов-генералов, но которой они не смели противодействовать.

4 декабря М.В. Алексеев сообщал Я.Г. Жилинско-му: «Думер просит 300 тысяч укомплектований тысяч по 30 ежемесячно. Быть может ввиду нашей материальной зависимости будет сделан опыт формирования двух наших полков придачею французского кадра. Лично против такой даже меры, желательно, чтобы на этом опыт, если он неизбежен, был ограничен»12. В телеграммах военному министру и М.А. Беляеву М.В. Алексеев объяснял, отчего нельзя отказать Думеру, хотя лично он и был против: «Если

мы слишком зависимы в отношении материальной части, решительный полный отказ, который следовало бы дать, признается нежелательным»13. Желая сохранить «добрые отношения» и только «в силу особой необходимости» Алексеев вынужден был пойти на эту «крайность», как он писал.

Дипломат Кудашев, присутствовавший в Ставке во время разговора Думера с М.В. Алексеевым, прямо писал С.Д. Сазонову о том, как «Думер имел неосторожность слишком выпукло сопоставить взаимные услуги, оказываемые друг другу союзниками: французы нам дают ружья (он обещал еще 150 000, кроме обещанных раньше), мы же будем давать им людей. Это предложение торга бездушных предметов на живых людей особенно покоробило генерала Алексеева, и без того мало сочувствующего посылке

14

наших солдат»14.

Однако Алексеев все же вынужден был силою вещей согласиться на посылку не двух полков, как он писал Я.Г. Жилинскому, а двух бригад, количество которых впоследствии еще более увеличилось.

Так в действительности выглядели отношения России с союзниками, если на них смотреть не сквозь розовые очки доклада А.И. Русина и его помощников.

В докладе А.И. Русина нет никаких критических замечаний относительно политики союзников в отношении России и итогов деятельности миссии15. Он остался доволен достигнутыми результатами и считал, видимо, что сделано все возможное. Докладывая 9 января 1916 г. Особому совещанию по обороне о результатах своей поездки, А.И. Русин явно преувеличивал степень готовности союзников — Англии и Франции — идти навстречу пожеланиям России. Это и вызвало критическую реплику М.А. Стаховича, сказавшего, что «миссия наша вела переговоры в недостаточно убежденном тоне, обращаясь с просьбами к союзникам, вместо предъявления им требований, следствием чего явилось заключение договоров, для нашего национального самолюбия прямо обидных и доходящих до установления контроля над нашими исчислениями и назначениями заказов»16. Однако это мнение М.А. Стахо-вича не было поддержано другими членами Особого совещания. Даже правый Марков 2-й признал в своем выступлении, что миссия «в полной мере сумела оградить интересы нашей обороны». Это признание идет дальше того, что говорили о результатах поездки сами члены миссии, например В.Г. Федоров. Его вывод о недостаточности помощи России со стороны союзников глубоко справедлив. Россия только что пережила тяжелое военное поражение, потеряла большую территорию и все крепости на западе, понесла огромные жертвы людьми и техникой. Все это было следствием отсутствия вооружения — пушек, снарядов, винтовок, пулеметов.

Посещая английские и французские промышленные предприятия, члены миссии наглядно видели, как использовали союзники затишье на фронте для разворота промышленности с целью технического оснащения своих армий. Армии союзников были оснащены неизмеримо сильнее и богаче, чем российская.

На участке фронта в 50 км французы сосредоточили во время сентябрьского наступления 1915 г. 4500 орудий (из них 2500 тяжелых), т.е. по 90 пушек на километр, причем каждая пушка выпускала ежедневно по 200 полевых и 100 тяжелых снарядов. Армии союзников имели пулеметов в 4 раза больше, чем русские; авиации было неизмеримо больше; запасы военнотехнического снаряжения — огромны. Следовательно, союзники имели возможность отпускать гораздо больше артиллерии и других предметов вооружения, нежели они дали, и тем самым лучше вооружить российскую армию к важнейшим событиям 1916 г., когда армии союзников готовились наступать на основе единого плана.

Библиографический список

1. РГВИА. Ф.2003. 0п,10, Д.84. Л.12. Отчет о поездке миссии под председательством вице-адмирала А.И. Русина в Англию и Францию 14 октября 1915 г. — 15 декабря 1915 г. Отчет опубликован в «Историческом архиве» (Т.ІУ. 1949). В печатном экземпляре отчета (там же. Ф.369. Оп.1. Д.90) имеются приложения: «Записка о работе наших организаций за границей в Лондоне и Париже» (текст объяснительной записки к ведомости на английском и русском языках подписан А.А. Поливановым), в копии «Ведомость предметов, подлежащих заказу за границей в потребность к 1 января 1917 г.», «Записка-отчет по вопросу артиллерийского снабжения полковника Федорова» (Прилож.3. Л.78-105) и записки других участников миссии, кроме моряков. См. также книгу В.Г. Федорова, являвшегося членом миссии А.И. Русина (Федоров В.Г. Оружейное дело на грани двух эпох. Ч.ІІ. М., 1969. С.54-73).

2. Федоров В.Г. Указ.соч. С.55.

3. Там же.

4. РГВИА. Ф.369. Оп.1. Д.90. Л.18-18об. Объяснительная записка к ведомости предметов, подлежащих заказу в потребность Военного министерства до 1 января 1917 г.

5. Там же. Л.18.

6. По данным Федорова, — 6 октября 1915 г.

7. Исторический архив. Т.ІУ. 1949. С.360-362.

8. Там же. С.363.

9. Там же. С.364-365.

10. РГВИА. Ф.2003. Оп.2. Д.42. Прилож.6. Л.133-135. Записка-отчет по вопросам интендантского снабжения.

11. Красный архив. 1928. Т.3(28). С.42-43.

12. РГВИА. Ф.2003. Оп.10. Д.707. Л.7.

13. Там же. Л.3. Телеграмма М.В. Алексеева от 30 ноября 1915

г.

14. Красный архив. 1928. Т.3(28). С.18.

15. Кроме нескольких замечаний относительно визита к канцлеру казначейства Р. Мак-Кенна (Исторический архив. Т.ІУ. 1949. С.377-378).

15. РГВИА. Ф.369. Оп.1. Д.54. Л.171об. Журнал Особого совещания по обороне. 1916. №38. 9 января.

КРЯЖЕВ Юрий Николаевич, доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной истории.

Дата поступления статьи в редакцию: 16.12.2006 г.

© Кряжев Ю.Н.

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007