CC BY
43
17. Grubb E. Social Aspects of Quaker Faith. L.: Headley Year published, 1899. 264 p.
18. Penn W. The People Called Quakers // Annals of America. Chicago, L., ets.: Encyclopedia Britannica, 1968. Vol. 1. P. 265-271.
19. Penn W. The Witness of William Penn. N.Y.: Macmillan, 1957. 205 p.
20. Quakerism in Seventeenth Century Massachusetts Bay. Westport (Conn.) L., 1985. 428 p.
21. Reay B. The Quakers and the English Revolution. N.Y.: St. Martin's Press, 1985. 184 p.
22. Russel E. History of Quakerism N.Y.: Macmillan, 1942. 616 p.
23. The Works of That Eminent Minister of the Gospel, Job Scott, Late of Providence Rhode Island. Philadelphia: John Comly, 1831. In 2 Vols. 426 p.
24. Wetherill Ch. History of The Religious Society of Friends Called Some The Free Quakers, in the City of Philadelphia. Philadelphia: Printed for the Society, 1894. 118 p.
25. William Penn's Letter to His Wife, Gulielma // Webb M. The Penns and Peningtons of the Seventeenth Century, etc. L.: F. Bowyer Kitto, 1867. P. 342.
26. William Penn To Margaret Fell (1682) // Webb M. The Penns and Peningtons of the Seventeenth Century, etc. L.: F. Bowyer Kitto, 1867. P. 344.
УДК 94(470.63).084.3
Э. Т. Головина
БИБЛИОТЕЧНОЕ ДЕЛО В ПОЛИТИКЕ МЕСТНЫХ ВЛАСТЕЙ СТАВРОПОЛЬЯ В 1920-е ГОДЫ
В статье автор обращается к проблеме реализации культурной политики большевиков на Ставрополье в 1920-е гг. Важнейшим компонентом культурной революции стало библиотечное дело, которое играло важную роль в деле формирования «нового человека», что доказывается изданием отдельных нормативно-правовых актов. Активизация библиотечного строительства в советской России была связана с пропагандистскими и просветительскими потребностями государ-
ства. На примере Ставрополья доказано, что централизация библиотечного дела не была завершена в 1920-е гг. Кроме того, для полноценной работы библиотек не хватало кадров. Тяжелая трудовая повседневность села оставляла библиотечное строительство на периферии интересов сельских властей и самих селян.
Ключевые слова: культурная революция, библиотечное дело, советское государство, история Ставрополья.
Е. Т. Golovina
LIBRARIES IN THE POLIСY OF STAVROPOL LOCAL POWER IN 1920s
The article studies the problem of cultural policy as implemented by Bolsheviks in the Stavropol region in 1920s. One of the essential elements of Cultural Revolution was the library work which played a great role in forming a "new Soviet person". This could be proved by adoption of special normative legal acts. Activating library work in Soviet Russia was preconditioned by propaganda and education
Масштабным социально-политическим проектом большевиков сразу же после прихода к власти стала «культурная рево-
needs of the state. By example of the Stavropol region, it is shown that centralization of library work was incomplete in 1920s. Efficient library activity required appropriate work staff. Heavy daily labor in the village left the development of library work on the periphery of the interests of the rural authorities and the villagers.
Key words: Cultural Revolution, library work, Soviet state, the history of the Stavropol region.
люция». В. И. Ленин видел смысл всех советских культурных и образовательных институтов во внедрении коммунистической
идеологии, призванной воспитать новую, совершенную породу людей. Литературе отводилась функция пропаганды, о чем писал В. И. Ленин: «Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, «колесиком и винтиком» одного-единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса. Литературное дело должно стать составной частью организованной, планомерной, объединенной социал-демократической партийной работы» [20, с. 99-105].
Идеолог и теоретик пролеткульта А. А. Богданов писал о том, что борьба социализма сводится не только к противостоянию с капитализмом. Её творческая сторона виделась в «выработке социалистической пролетарской культуры» [2, с. 96]. Проводником этой новой культуры, по мнению лидеров большевизма, должно стать все культурное пространство: образовательные учреждения, музеи, театры, союзы писателей, художников и, конечно же, библиотеки во всем их многообразии. Однако надо заметить: несмотря на то, что именно библиотеки должны были стать рупором коммунистической пропаганды, в силу своей профессиональной специфики библиотеки во все времена независимо от политики власти оставались источником просвещения и духовного обогащения.
Новая культурная парадигма, намеченная советской властью, предполагала массовое восприятие новых политических и идеологических ценностей. Она составила основу стратегии власти в области воспитания и образования на весь советский период. Однако каждый этап советской истории имел свою специфику, что в полной мере относится и к истории библиотечного дела. В частности, можно выделить 1920-е гг. как самостоятельный период. С 1930-х гг. начался новый этап развития советской библиотечной системы, связанный с усилением идеологического давления и цензуры, что привело к беспрецедентным чисткам книжных фондов. Кроме того, в этот период окончательно складывается единая библиотечная сеть СССР В значительной мере это разделение обуславливалось логикой развития советского государства.
Библиотечное дело было важнейшим компонентом как в деле ликвидации неграмот-
ности, так и в организации большевистской пропаганды. После октябрьского переворота 1917 г. впервые в истории России были образованы государственные органы руководства библиотеками. Это отражено в соответствующих нормативно-правовых актах того времени. Надо отметить, что в дореволюционной России библиотечная сфера находилась вне интересов правотворческих органов. Впервые такой акт был принят в 1918 г. Тогда Совнарком принял декрет «О постановке библиотечного дела» [19, с. 422]. Уже в 1919 г. в постановлении СНК в вину Народному комиссариату просвещения ставилась слабая забота о правильной постановке библиотечного дела [18]. 3 ноября 1920 г. был утвержден декрет «О централизации библиотечного дела в РСФСР» [17, с. 159-164]. Согласно этому документу все библиотеки связывались в единую систему и передавались в ведение Наркомата просвещения.
Кроме того, признавались необходимыми организация общественного пользования книгою и её доступность массам. В конце 1920 г. был организован Главный политико-просветительный комитет РСФСР при Наркомпросе (Главполитпросвет), в распоряжение которого передавались общедоступные библиотеки. Во всех этих документах подчеркивалось, что библиотеки в своей деятельности должны отдавать приоритет агитационно-пропагандисткой работе. Вскоре при Главполитпросвете была образована Центральная межведомственная библиотечная комиссия (ЦБК). Это был высший библиотечный орган, руководящий процессом централизации библиотечной системы [1, с. 37].
Появление декрета «О централизации библиотечного дела» было первой, хоть и не вполне удачной, попыткой создания закона о библиотеках в советской России. Дело в том, что содержание закона носило явно пропагандистский характер и не предлагало конкретных механизмов построения библиотечной сети.
Советская культурно-просветительская политика в Ставропольской губернии стала реализовываться в полной мере лишь в 1920 г. после ухода белой армии. Так, в Ставропольской губернии в мае того же года проводилось обследование наличия книжного фонда, состояния и работы библиотек
в подведомственных учреждениях. Согласно сведениям, собранным Ставропольским Губернским Отделом Народного Образования (ГУБОНО) по учреждениям Ставрополя, библиотеки имелись лишь в некоторых государственных учреждениях (санитарно-эпидемиологический отдел, правление профсоюза работников юстиции) и включали в себя специальную литературу [13]. Тем не менее, работа по созданию библиотечной сети на местах уже велась, как свидетельствует докладная городского коммунхоза о передаче книг библиотек Городской управы в ведение ГУБОНО [13].
В 1920 г. также было проведено обследование народных библиотек и училищ Ставрополя и Ставропольской губернии [15]. Благодаря этому местная власть получила информацию о положении библиотечного дела в губернии и положила начало взаимодействию с отделами образования и библиотеками. Сбор информации о ходе дел стал регулярным, заведующим библиотеками было вменено в обязанность вести специальную отчетную документацию, которая должна была предоставляться ежемесячно [8]. Библиотечная сеть строилась на базе прежних фондов. Например, уже к 1920 г. бывшая городская общественная библиотека была преобразована в Центральную Советскую народную библиотеку Ставропольской губернии.
Обследование проводилось на основе специальных анкет, содержание которых отражало стремление власти составить представление не столько о состоянии библиотек, об их насущных потребностях, о состоянии умов населения, особенно в связи с влиянием событий Первой мировой войны и революции 1917 г. Непосредственное отношение к жизни библиотек и их работников имели менее половины вопросов. Например, к таковым относились вопросы о дате открытия, о материальном положении библиотекарей, о количестве посетителей читальни [15].
Надо заметить, что идею о создании библиотечной сети высказывала еще до революции либеральная и земская общественность. Реорганизация на местах осуществлялась на основе планов, разработанных еще городскими и земскими органами самоуправления [1, с. 16]. Сеть библиотек
включала в себя центральную губернскую, центральную, городскую, районную, сельскую библиотеку, избы-читальни, библиотеки-передвижки. В сентябре 1920 г. в Мед-веженском уезде Ставропольской губернии были созданы при каждой библиотеке советы, которые обеспечивали контроль отдельных организаций над ведением библиотечного дела. В перечень этих организаций, кроме отдела народного образования, входили местный партийный комитет, союз коммунистической молодежи, профсоюз, союз работников просвещения. Спектр полномочий совета был довольно широким: от проверки отчетов и смет до практического участия в работе библиотеки [10, л. 44-45 об.].
Большое значение в организации этой работы ставропольской библиотечной сети имело налаживание связи между районами и губернским центром [16, л. 133]. Зачастую ставропольским властям приходилось преодолевать не только инертность, но и сопротивление населения, особенно сельского. Об отсутствии энтузиазма в деле библиотечного строительства на местах свидетельствуют некоторые распоряжения ставропольских властей. Так Ставропольский уездный исполком в 1922 г. издал приказ, адресованный Спицевскому волисполкому, согласно которому категорически запрещалось «выселение библиотек кем бы то ни было» [5, л. 194]. Случаи выселения библиотек были типичным явлением местной повседневности, например, при покупке библиотечного помещения частным лицом. Под угрозой оказались здания, в которых библиотеки находились со времен земства [5, л. 194 об.].
Создание сети библиотек сопровождалось комплексом мероприятий по вовлечению в них населения, особенно сельского. Вся тяжесть этой работы была возложена на библиотекарей. ГУБОНО обязывало их принимать соответствующие меры по привлечению населения, кроме того именно они должны были «особенно заботиться об установлении тесной связи с политпросветом». Сотрудники библиотек-читален обязаны были наладить связи с местными органами власти и общественными организациями [6, л. 160 об.].
Еще одна сторона библиотечного строительства - кадровое обеспечение. В до-
революционной России не было практики подготовки библиотекарей. Инициатором создания первого библиотечного учебного заведения выступила Н. К. Крупская. В конце 1918 г. была открыта библиотечная семинария. Просуществовала она недолго - до 1920 г. С 1918 г. в стране было организовано несколько институтов внешкольного образования с библиотечными факультетами. Библиотечные кадры стали готовить некоторые педагогические институты. Вместе с тем система высшего образования была еще развита слабо, а библиотечных факультетов было и того меньше, поэтому кадров библиотечных работников не хватало. В связи с этим губернские отделы народного образования стали организовывать краткосрочные библиотечные курсы. Так, в 1921 г. на Ставрополье были организованы шестинедельные губернские курсы библиотекарей. Наряду с библиотечным делом, обучавшиеся на курсах осваивали политическую грамоту и изучали общеобразовательные предметы. На курсы делегировали преимущественно представителей рабоче-крестьянской среды. Правда, кадровый голод вынуждал власти делать поблажку для представителей «чуждого» социального происхождения [14].
Переподготовка библиотекарей велась и в кружках, организованных в библиотечном объединении. Их продолжительность была два с половиной месяца. Здесь также серьезное внимание уделялось ознакомлению с текущей политической ситуацией и усвоению библиотекарями курса политграмоты [11, л. 5 об.]. В 1926 г. власти вынуждены были констатировать, что проблема подготовки кадров не решена, почти все сотрудники работают по совместительству [12, л. 55], т. к. должность библиотекаря была низкооплачиваемой. Агитпропколлегия приняла постановление, запрещавшее совместительство. Однако оно не выполнялось, и совмещение работы имело массовые масштабы. На заседании коллегии агитпропа Ставропольского Окружкома ВКП(Б) 30 марта 1926 г. его снова пришлось подтвердить [12, л. 55]. Подготовка кадров по-прежнему осуществлялась на уровне курсов, теперь окружных, и упор стал делаться на подготовку кадров для изб-читален.
С началом новой экономической политики была пересмотрена и система библиотечно-
го строительства. Российский библиотековед К. И. Абрамов отмечает её отрицательное влияние на развитие сети общедоступных библиотек [1, с. 39]. Государство вынужденно было пойти на сокращение финансирования политико-просветительских учреждений и перевести их на местные бюджеты [7]. Началась оптимизация библиотечной сети. В этой связи была выработана специальная инструкция о порядке сокращения, которая стала своего рода реакцией на то небрежное отношение к книгам. Фонды расхищались и распродавались и даже использовались в качестве бумаги для курения [7, л. 22]. На Ставрополье это была одна из причин отчаянного положения сельских библиотек, которые к тому же плохо снабжались литературой. Сложность финансового положения вынуждала изымать из местных запасов хлеб и выкупать марксистскую литературу в Москве [8, л. 25].
В итоге преобразований сети в годы НЭПа в 1924 г. на Ставрополье из 96 библиотек осталась 71 [16, л. 133]. В то же время иде-ологизированность и политизированность контекста всех большевистский преобразований требовала поддержания библиотечного дела на определенном уровне. Поэтому при оптимизации библиотечного дела работе библиотеки Ставропольского губернского комитета РКП (б) продолжали уделять большое внимание. Так на заседания коллегии агитпропоганды 13 августа 1921 г. было принято решение расширить штат библиотеки -пригласить второго сотрудника в качестве заместителя заведующего библиотекой. Кроме того, решили пополнить фонды закупкой новой литературы («Капитал» К. Маркса и политический словарь) и приступить к переизданию «Азбуки Коммуниста» и «Первого букваря Коммуниста» [14, л. 15].
Новая экономическая политика разбалан-сировала всю библиотечную работу. Кризис преодолевался медленно. Вплоть до второй половины 1920-х гг. признаков улучшения ситуации не было, в том числе и на Ставрополье. На аграрном Ставрополье библиотечное строительство и до введения НЭПа было осложнено. Сокращение кадров на местах, их частая смена приводила к полной безответственности за сохранность библиотечных фондов [3]. Только в 1926 г. на заседании агитпропа Ставропольского окружкома ВКП
(б) было принято постановление об увеличении выделяемых средств на сельские библиотеки и библиотеки-передвижки. Кроме того, было принято решение о расширении сети библиотек-передвижек [12, л. 55].
Сложности культурно-просветительской работы, включая библиотечное дело, были связаны с отсутствием взаимодействия между различными должностными лицами, работавшими в этой сфере, особенно в селах, а также непрофессионализм культурных работников. Губернские власти констатировали частные столкновения и конфликтные ситуации, следствием которых была дезорганизация культурно-просветительского движения [8, л. 23]. Местная власть пыталась разграничить и разъяснить функции уполномоченного уездного отдела народного образования, заведующего волостным по-литпросветпунктом, члена волисполкома -«культурника». Возглавлял всю работу на уровне волости уполномоченный УОНО, заведующий волполитпросветпунктом находится в его подчинении и руководил библиотекой, избами-читальнями и т. д., член волостного исполкома следил за материальным благосостоянием всех культурно-просветительских учреждений.
Аграрная специфика региона повлияла и на расстановку акцентов в культурной политике ставропольских властей. Библиотеки более регулярно стали снабжаться сельскохозяйственной литературой, а агрономы должны были проводить беседы с колхозниками о необходимости изучения таких книг [4, л. 43]. Эта специализированная литература должна была отражать климатические и почвенные условия округа. С большей интенсивностью стали организовываться передвижные избы-читальни для колхозов-коммун, сезонных рабочих и населения, занятого на полевых работах [4, л. 19]. Вторая группа литературы носила явно пропагандистский характер, т. к. разъясняла необходимость коллективизации и формы организации труда в колхозе [4, л. 5].
В директивах краевой партийной организации подчеркивалось особое значение библиотечной работы в колхозах. Краевой библиотечный центр и Крайколхозсоюз призывали библиотекарей устраивать среди селян громкие читки книг, газет и журналов с последующим обсуждением прочитанного.
В целом от сотрудников стали требовать большего разнообразия форм работы. «Особенно хорошо применима форма работы -это прогулка... На месте прогулки затеваются игры, желательно в начале те, которые наиболее употребляемые в данной местности. Потом, когда эти игры начнут надоедать нужно, заменит новыми ещё не вошедшими в обычаи. После чтения не должно длиться более 10-15 мин.» [9, л. 101]. Контроль над работой сельских библиотек должно было осуществлять правление колхозов. Библиотечное строительство в большевистской России было тесно связано с политикой ликвидации неграмотности, начало которой положил декрет Совнаркома «О ликвидации безграмотности в РСФСР» от 26 декабря 1919 г. Во всех городах и селах были созданы Чрезвычайные комиссии по ликвидации неграмотности. В этом деле стратегически важными в аграрных регионах были избы-читальни. Отчет Ставропольского окружного политпросвета свидетельствует, что к 1924 г. в округе было 132 избы-читальни, а библиотек - всего 40. В Ставрополе насчитывалось 10 библиотек, а изб-читален в 5 раз больше. По сравнению с библиотеками на избы-читальни выделялось больше средств. Так, согласно плану Ставропольского окружного отдела народного образования на 1929-1930 гг. из государственного бюджета на избы читальни выделялось 223 509 руб., а на библиотеки - 20 000 рублей.
Одной из главных задач работников читален стало привлечение в них читателей. В условиях формирования новой власти и новой бюрократии мотивационным фактором стала справочная работа читален, которая была мостиком между внешкольной и школьной работой. В местной печати можно было встретить такие рекомендации: «Как добиться, чтобы избу-читальню посещал крестьянин, большой реалист и к вам он не пойдет просто послушать. Он придет к вам за справкой, которая вызывается какой-либо необходимостью, придет узнать полезное для себя дело. Начинайте со справочной работы» [21, с. 75]. На низовом уровне сельские власти часто сами не содействовали культурно-просветительской работе. Жители села Грачевского негодовали по поводу равнодушия сельского совета: «В селении
Грачевском Ставропольского района, в помещении, принадлежащем частному домовладельцу, приютилась изба-читальня. Полуразрушенная хата, без столов и скамеек, с побитыми окнами, ободранными стенами, постоянно грязная, не привлекает чита-лей-крестьян. Библиотека при избе-читальне посещается крайне редко и в будничные дни на замке... А ну-ка, Сельсовет, повернись-ка лицом к «избе-читальне!» [22, с. 19].
Таким образом, с утверждением советской власти активизировалось библиотечное строительство. Советская библиотека была призвана выполнять как культурно-просветительскую функцию, так и пропагандистскую. Высокая степень значимости данного культурного института для новой власти подтверждается созданием отдельной системы управления и нормотворчеством. На Ставрополье активная работа созданию библио-
течной сети началась с 1920 г. Изучение ситуации на локальном уровне показало, что в 1920-е гг. централизация не было завершена. Во-первых, новая экономическая политика потребовала перераспределения средств, и на библиотечное дело стало выделяться меньше средств. Во-вторых, существовала проблема нехватки кадров. Следует учитывать и агарную специфику Ставрополья, так как тяжелая трудовая повседневность оставляла библиотечное строительство на периферии интересов сельских властей и самих селян. Вместе с тем проводимая работа не была безрезультатной, знакомство с центральной и местной прессой, регулярные мероприятия, усилия работников культурно-просветительских учреждений по приобщению населения к литературе постепенно меняли культурный облик села.
Источники и литература
1. Абрамов К. И. История библиотечного дела в России. М.: Либерия, 2001. 160 с.
2. Богданов А. О пролетарской культуре 1904-1924. Л.: Книга, 1924. 344 с.
3. Гаврилов И. Наше внимание книге // Ставрополье. 1924. № 4.
4. Государственный архив Ставропольского края (далее - ГАСК). Ф.Р 602. Оп. 1. Д.17.
5. ГАСК. Ф. 330. Оп.1. Д.19.
6. ГАСК. Р-164. Оп. 1. Д. 566.
7. ГАСК. Р.Ф-164. Оп.1. Д. 358.
8. ГАСК. Р.Ф.164. Оп.1. Д. 588.
9. ГАСК. Р.Ф.300. Оп.1. Д. 437.
10. ГАСК. Ф. 1026. Оп.1. Д. 8.
11. ГАСК. Ф. 300. Оп.1. Д. 395.
12. ГАСК. Ф. Р.300.Оп.1. Д. 412.
13. ГАСК. Ф.164. Оп.1. Д. 59.
14. ГАСК. Ф.Р. 164. Оп 1. Д. 371
15. ГАСК. Ф.Р. 164. Оп.1. Д. 123.
16. ГАСК. Ф.Р. 300. Оп.1. Д. 392.
17. Декрет «О централизации библиотечного дела в РСФСР» // Декреты Советской власти. Том XI. Октябрь-ноябрь 1920 г М.: Политиздат, 1983. С. 159-164.
18. Известия.1919. № 11. (17 января)
19. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 36. М.: Издательство политической литературы, 1969. 742 с.
20. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 36. М.: Издательство политической литературы, 1967. 658 с.
21. Малиночка В. Справочная работа и очередные задачи изб-читален в наших селах // Ставрополье. 1924. № 10.
22. На местах // Ставрополье. 1925. № 10.
References
1. Abramov K. I. Istoriya bibliotechnogo dela v Rossii (The history of library work in Russia). Moscow: Liberiya, 2001. 160 p. (In Russian).
2. Bogdanov A. O proletarskoi kul'ture 1904-1924 (On Proletarian Culture 1904-1924). Leningrad: Kniga, 1924. 344 p. (In Russian).
3. Gavrilov I. Nashe vnimanie knige (Our attention to the book) // Stavropol'e. 1924. No. 4. (In Russian).
4. State Archive of the Stavropol Territory (GASK). F.R. 602. Inv. 1. D.17. (In Russian).
5. GASK. F.330. Op.1. D.19. (In Russian).
6. GASK. R-164. Op. 1. D. 566. (In Russian).
7. GASK. R.F-164. Op.1. D.358. (In Russian).
8. GASK. R.F.164. Op.1. D.588. (In Russian).
9. GASK. R.F.300. Op.1. D.437. (In Russian).
10. GASK. F. 1026. Op.1. D.8. (In Russian).
11. GASK. F. 300. Op.1. D.395. (In Russian).
12. GASK. F. R.300.Op.1. D.412. (In Russian).
13. GASK. F.164. Op.1. D.59. (In Russian).
14. GASK. F.R. 164. On 1. D.371. (In Russian).
15. GASK. F.R. 164. Op.1. D.123. (In Russian).
16. GASK. F.R. 300. Op.1. D.392. (In Russian).
17. Dekret «O tsentralizatsii bibliotechnogo dela v RSFSR» (Decree «On the centralization of library science in the Russian SFSR») // Dekrety Sovetskoi vlasti (The decrees of the Soviet power). Vol. XI. October-November 1920. Moscow: Politizdat, 1983. P. 159-164. (In Russian).
18. Izvestiya.1919. No. 11. (In Russian).
19. Lenin V. I. Polnoe sobranie sochinenii (Complete edition). Vol. 36. Moscow: Izdatel'stvo politicheskoi literatury, 1969. 742 p. (In Russian).
20. Lenin V. I. Polnoe sobranie sochinenii (Complete edition). Vol. 36. Moscow: Izdatel'stvo politicheskoi literatury, 1967. 658 p. (In Russian).
21. Malinochka V. Spravochnaya rabota i ocherednye zadachi izb-chitalen v nashikh selakh (Background work and the immediate tasks of village reading rooms in our villages) //Stavropol'e. 1924. No. 10. (In Russian).
22. Na mestakh (in places) // Stavropol'e. 1925. № 10. (In Russian).
