CC BY
113
УДК-947, 94/99
БЕЖЕНЦЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ:СОВЕТЫ
БЕЖЕНЦЕВ 1918Г.
И.Б. Белова
В статье рассматривается деятельность местных Советов беженцев на примере Калужской губернии, одной из центральных губерний Европейской России. Советы беженцев - это общественные организации, созданные по решению II Всероссийского Съезда беженцев на демократических началах путём выборов при участии всего беженского населения. Целью создания Советов беженцев являлось проведение в жизнь принятой Съездом программы помощи со стороны Советского государства беженцам на местах их временного проживания и обеспечения их реэвакуации. Советы беженцев функционировали в период с января по июнь (включительно) 1918г. и были упразднены. Автор анализирует направления деятельности местных Советов беженцев как преемников прежних организаций, оказывавших помощь беженскому населению в период Первой мировой войны. Автор приходит к выводу, что ликвидация Советов беженцев была обусловлена отказом новой власти от выполнения решений II Всероссийского Съезда беженцев, в т.ч. финансирования программы помощи беженцам в местах их временного проживания, что сделало проблематичным их выживание в обстановке, когда эвакуация на родину в силу ряда причин не осуществлялась.
Ключевые слова: беженцы, Первая мировая война, II Всероссийский Съезд беженцев, Советская впасть, Советы беженцев, голод, реэвакуация.
Актуальность темы исследования определяется недостаточной разработанностью историографии вопроса о судьбе беженцев Первой мировой войны в Советской России. Проблемы, связанные с образованием и функционированием Советов беженцев в 1918г., не являлись до настоящего времени предметом специального изучения. В работах курской исследовательницы Н.В. Лахаревой имеются лишь упоминания о «многочисленных общественных беженских организациях, именуемых «Советами беженцев» или «Союзами беженцев». Архивные материалы, положенные в основу данного исследования, вводятся в научный оборот впервые.
Центральное правление Всероссийского Союза Беженцев, избранное на II Всероссийском Съезде Беженцев (19-25 ноября 1917г.), направило губернским совдепам резолюции Съезда, а также свои конкретные предложения по «правильной» организации дела помощи беженцам на месгах[1, л. 14]. Предлагалось назначить Комиссара по делам беженцев, который обеспечит реорганизацию старых беженских учреждений на демократических началах путём проведения в городах и уездах выборов в Советы беженцев на общих собраниях. В резолюции о реэвакуации беженцев Съезд выражал уверенность, что возвращение беженцев начнётся одновременно с общей демобилизацией. Все заботы по возвращению возьмёт на себя государство, включая организацию питания и медицинской помощи в пути. По прибытии на родину к «разрушенным очагам» беженцы должны получать государственную помощь (продовольственный и квартирный пайки, одежда, обувь) «до устройства своей жизни». Сопровождение беженцев будет обеспечивать Всероссийский Союз Беженцев. В резолюции о финансировании отмечалось, что нужды беженцев «вызваны государственной властью», поэтому средства на обеспечение этих нужд должны выделяться государством. Особое Совещание по устройству беженцев через Правление Всероссийского Союза Беженцев будет распределять эти средства между местными органами, «образованными самими беженцами». В резолюции по земельному вопросу Съезд обращал внимание Народных Комиссаров на необходимость предоставления беженцам права пользования землёй по месту временного проживания, учитывая «их особое, критическое бедственное положение». Одна из резолюций Съезда была посвящена вопросу детского образования и просвещения взрослого беженского населения. В ней, в частности, говорилось о том, что школа должна быть светской, и Закон Божий исключается из учебных программ. Объявлялось о необходимости бесплатного обучения детей и повсеместного открытия вечерних курсов для взрослых. В резолюции литературной комиссии Съезда говорилось о газете «Беженская правда», печатном органе Всероссийского Союза Беженцев, которая бесплатно рассылается во все демократические местные беженские организации[1, л. 6-12].
Губернский Совет Беженцев был образован в Калуге 3 января 1918г. Он принял дела от ликвидировавшихся в тот период прежних организаций, занимавшихся беженцами. Это Калужский Объединённый Комитет Земского и Городского Союзов по оказанию помощи беженцам, Губернское Совещание по устройству беженцев, Губернское и Городское Отделения Татьянинского Комитета, Бюро труда при Губернском Отделении Татьянинского Комитета, Центральный Обывательский Комитет Калужского Округа, Калужский Польский Комитет помощи жертвам войны, Калужское отделение Литовского Общества по оказанию помощи пострадавшим от войны, Калужский Отдел Латышского Общества вспомоществования беженцам «Родина», Калужское Еврейское Общество
помощи жертвам войны. Совет взял на своё попечение 4 тысячи нетрудоспособных неимущих беженцев, 11 детских приютов и 12 школ для детей беженцев, врачебно-питательный пункт на станции «Калуга». Создание Советов Беженцев в уездах происходило при активном участии Губернского Совета Беженцев[2, л.45,55].
В уездах Калужской губернии общие собрания беженцев проводились в марте 1918г. (новый стиль). Создание местных Советов беженцев рассмотрим на примере Жиздринского уезда. На собрании беженцев 3 марта (новый стиль) присутствовало 243 представителя из 10 волостей и города Жиздры. На этот период в уезде проживало более 5 тысяч беженцев, из них мужчин от 15 до 60 лет немногим более 1 тысячи человек [2, л.26]. Открытым голосованием в уездный Совет беженцев избрали по 4 члена и 2 кандидата от белорусов, поляков, литовцев, латышей и евреев. От белорусов членами Совета стали: Степан Степанович Новыш - председатель Совета; Яков Игнатьевич Зайцев, 29 лет, беспартийный, окончил двухклассное училище; Фома Игнатьевич Пентяк, 36 лет, эсер, окончил уездное училище; Андрей Павлович Цвикевич. От поляков: Иосиф Игнатьевич Банацкий; Феликс Антонович Бельский; Казимир Станиславович Квятковский; Сигизмунд Викентьевич Витецкий. От литовцев: Альфонс Иосифович Петрашкевич; Иван Иосифович Тилиндис; Антон Карлович Малиновский; Иосиф Петрович Давгирдт. От латышей: Х.Я. Родэ; Э.А. Зведер; Э.Э. Звелер; Б.П. Страуман. От евреев: Михаил Владимирович Стучинский; Давид Борисович Люстигман; Моисей Давидович Эрбштейн; Натан Борисович Айзенберг. В Совет беженцев был включён и представитель уездного совдепа.
Вновь избранный Совет сразу же обратился в исполком жиздринского Совета с просьбой о передаче ему арестованного имущества и денежных средств прежних организаций, оказывавших помощь беженцам (местные отделения Земско-городского и Татьянинского комитета, Польского общества помощи жертвам войны, Ковенского отдела Западно-Русского общества помощи беженцам). Во время Первой мировой войны в Жиздринском уезде было открыто 12 школ для детей беженцев (в т.ч. 3 польские) в г. Жиздре, сс. Людиново, Сукремль, Брынь, Песоченский Завод, Зимницы, дд. Думиничи, Слободка, Волое, Поляное, Вёртное, Мурачёвка, которые финансировались Ковенским отделением Западно-Русского общества[2, л.5]. Кроме того, в г. Жиздре был организован приют для детей беженцев, в селе Брынь - приют для детей и стариков, а в селе Ловать разместили богадельню, эвакуированную из Гродненской губернии. Теперь эти учреждения переходили в ведение Жиздринского Совета беженцев[2, д. 3. л. 1об; д. 12. л. 187а].
После создания уездных Советов беженцев начались выборы в Советы волостного уровня. Например, Людиновский временный волостной Совет беженцев сделал объявление: «Просим всех граждан беженцев: поляков, белорусов, литовцев и латышей, явиться на общее собрание в здании людиновского Народного дома во вторник 2 апреля нового стиля (20 марта) 1918г., в 3 ч. 30 мин. для выборов членов в Волостной Совет Беженцев»[2, д. 3. л. 2.]. В течение марта-апреля 1918г. собрания в волостях Жиздринского уезда были проведены, и их протоколы поступили в уездный Совет беженцев для утверждения.
Сразу же после выборов в волостные Советы беженцев стали поступать прошения о выдаче удостоверений и экстренных отзывов для бесплатного проезда по железной дороге в так называемые хлебородные губернии. Массовая отправка уже осуществлялась с осени 1917г., после октябрьских событий, прежними организациями помощи беженцам при земских и городских самоуправлениях. Так, в Медынском уезде с ноября 1917г. по 15 марта 1918г. было отправлено 802 беженца[3]. Прошения об отправке в другие губернии беженцы обосновывали отсутствием продовольствия и заработков в Калужской губернии, например: «Находимся на краю голодной смерти... страдаем от сильного голода... положение с продовольствием катастрофическое. совершенное отсутствие работ и продовольствия .. .»[1, д. 29 (без нумерации листов)].
Советы беженцев осуществляли отправку в районы Сибири и другие губернии юго-восточного направления до июля 1918г., когда были упразднены. К примеру, беженские семьи из Песоченской волости Жиздринского уезда Макария Савонюка из 9 человек, Исаака Стельмащука из 4 человек, Фёклы Дощик из 4 человек со своим имуществом (70, 50 и 30 пудов соответственно) выехали в Оренбургскую губернию. Чуть позже туда же были отправлены семьи Николы Тинькевича (5 человек и 50 пудов багажа) и Иосифа Зинкевича (4 чел. и 35 пуд. багажа), все из Гродненской губернии. От группы беженцев из села Сукремль был направлен в качестве ходока в Курскую губернию Ф. Макаревич «для подыскания нового места жительства». В Будской волости из с. Думиничи от 17 семей были выдвинуты 3 ходока (К. Игнатюк, А.Климович, С.Лысюк) и направлены в Томскую губернию. В течение мая-июня 1918г. удовлетворялись ходатайства беженцев из различных волостей Жиздринского уезда и г. Жиздры о бесплатном проезде ходоков также в Саратовскую, Воронежскую,
Тамбовскую губернии, Донскую Область[1, д. 29 (без нумерации листов)].
Необходимо отметить, что легальным способом вернуться на родину беженцы не имели возможности, а Советы беженцев со дня своего основания постоянно получали из Центра распоряжения по удерживанию беженцев на местах. Нарком Кедров телеграфировал: «Выдача разрешений на возвращение беженцев в прифронтовую полосу в настоящий момент (13 марта 1918г. - новый стиль) невозможна». Распоряжение от 4 апреля 1918г. из Москвы, от Наркома Внудел Петровского и Комиссара по делам беженцев Дижбита: «Ввиду катастрофического состояния наших железных дорог передвижение беженцев должно производиться только с согласия железнодорожной организации... Необходимо принять все меры к удержанию беженцев на местах впредь до разрешения вопроса о возвращении на родину в смешанной австро-германо-русской комиссии, которая приступит к работе после обмена ратификационными грамотами». Телеграмма московского Комиссара по делам беженцев Смольского: «Всеми силами сдержите возвращение беженцев на родину, т.к. немцы пока не пропускают»; телеграмма из Смоленска от председателя исполкома губернского Совета Беженцев Я. Индринсона: «Через границу немецкие власти ещё никого не пропускают. Согласно телеграмме из Орши, беженцы, прибывшие туда на свой страх и риск, находятся в безвыходном положении и голодают»[1, л. 18, 20-22].
На предложение Наркомата иностранных дел от 15 апреля 1918г. по поводу открытия границ для беженцев, скопившихся в пограничных пунктах, Германское правительство 21 апреля 1918г. объявило согласие на пропуск лишь отдельных лиц из Варшавского генерал-губернаторства при условии наличия у них продовольствия на 3 месяца. В дополнение к уведомлению 18 мая 1918г. получено согласие на проезд беженцев партиями по 500 человек через каждые 2 дня в Люблинское генерал-губернаторство. Для пропуска всех без ограничения беженцев Германское правительство требует заключения особых дипломатических соглашений, поэтому на местах следует принять все меры к недопущению передвижения беженских масс без предварительного согласования. 10 июня 1918г. Вяземский Совет вслед за Смоленском и Оршей объявил о воспрещении въезда беженцев в город по причине отсутствия хлеба, наличия в госпиталях 2 тысяч тифозных больных и ежедневного прибытия в город 2,5 тыс. беженцев» [1, л. 62,66, 68].
В местные беженские Советы обращались и за пособиями. Так, в Ловатский волсовет обратилась уроженка Гродненской губернии Мария Маркевич: «.От мужа нет известий три месяца. У меня двое детей 2-х лет и 6 месяцев. Прошу выдать мне пособие»[1, д. 9 (без нумерации листов)]. Волостной Совет, пересылая прошение в уездный, сделал на нём приписку: «Гражданке Маркевич остаётся только побираться, а за большим наплывом побирающихся и своего недостатка в продовольствии подаяния нет». В г. Жиздре беженка из той же Гродненской губернии Заустинская написала в своём прошении о пособии: «Муж вернулся с фронта больным, имею троих детей, до января 1918г. получала ежемесячное пособие 10 рублей». Мальчик из Гродненской губернии Александр Цебрик просил выдать ему единовременное пособие на пропитание в пути до г.Ельца, куда его отправляли до подыскания места жительства «ввиду свирепствовавшего в Жиздринском уезде голода». Ранее он находился под покровительством прежних беженских организаций, а теперь средств не имел[1, д. 9 (без нумерации листов)].
Советы беженцев на своих заседаниях рассматривали все насущные проблемы повседневной жизни беженцев. Так, на заседании Жиздринского уездного Совета 23 апреля 1918г. его председатель Степан Новыш доложил о получении от губернского Совета беженцев 10150 рублей на беженские пайки за прошлое время, а именно за ноябрь и декабрь 1917г., и 65 тысяч рублей на призрение нетрудоспособных беженцев в январе-марте 1918г. Кроме того, губернский Совет беженцев выделил для беженских приютов некоторое количество белья, одежды, обуви, которые следовало получить в Калуге. На заседании было решено увеличить оклады «учащим» (учителям) с 75-80 рублей в месяц до 200[1, д.3. л. 1].
На заседании Совета беженцев 30 апреля председатель ознакомил собравшихся с полученной копией постановления Наркомата Внутренних дел от 21 марта 1918г. о прекращении с 1 января 1918г. выдачи казённого беженского пайка. Согласно постановлению, денежные средства предполагалось отпускать лишь на содержание беженских приютов, убежищ и школ. Сметы этих учреждений, составленные беженской организацией, «стоящей на платформе Советской власти», подлежали утверждению уездных или городских совдепов, затем губернского, а потом - беженским отделом Наркомата Внутренних дел. В случае утверждения смет денежные суммы поступали на счёт губернского совдепа для дальнейшего распределения между учреждениями через губернский и уездные Советы беженцев [1, д. 1. л. 30-31.].
Однако, несмотря на указанное постановление, жиздринский уездный Совет беженцев на
основании отношения Калужского губернского Совета беженцев (председатель - Бохонович) от 11 апреля 1918г. оставил прежним размер беженского пайка на душу в месяц (7 руб. 30 коп.) и число лиц, получающих его до открытия в уезде, как надеялись члены Совета, достаточного количества приютов, богаделен и общежитий, где будут призреваться неимущие нетрудоспособные беженцы. По просьбе Зикеевского волостного Совета беженцев постановили возобновить с 15 мая 1918г. работу школы в д. Мурачёвка[1, л.4]. На этом же заседании была рассмотрена дополнительная смета расходов на первый квартал 1918г. В ней на содержание школ планировалось израсходовать 11050 рублей; богоугодных заведений, эвакуированных из Гродненской губернии, - 4582 рубля; на медицинскую помощь - 875 рублей; на передвижение беженцев до железнодорожной станции при переселении в производящие губернии - 5 тысяч рублей; всего - 21, 5 тыс. рублей.
На заседании 18 мая 1918г. председатель Совета известил волостные Советы беженцев о прекращении снабжения беженских организаций мукой по нарядам губернских продорганов. Предполагалось снабжение беженцев местными продорганами наравне с коренным сельским населением, имевшим всё-таки свои хозяйства. Это решение значительно обостряло проблему продовольственного снабжения беженцев на местах. В связи с этим Жиздринский Совет беженцев постановил в г.Жиздре организовать беженскую кооперативную лавку, но это не снизило остроту продовольственного вопроса из-за отсутствия продуктов[1, д.3. л. 41.]. Так, в Жиздринский уездный Совет беженцев 31 мая 1918г. обратился священник Константин Кончевский, заведующий приютом, расположенным в селе Брынь, с просьбой сделать распоряжение об отпуске для приюта продовольствия из беженской лавки, т.к. местные продовольственные органы «ничего не дают за неимением». Было отпущено 9 пудов ржаной муки, ничего другого в лавке не имелось. При следующем обращении (через 2 недели) в беженской лавке муки уже не было «и добывать её не было никакой возможности»[1, д. 7. л. 6,7,12]. Ещё в марте-апреле 1918г. уездный Совет Беженцев имел возможность снабжать нуждающихся беженцев мукой по 10 фунтов в месяц на каждого. Так, 11 марта 1918г для 230 человек в Людинове было отпущено по 6 фунтов (10 рублей пуд). Уменьшение нормы выдачи в данном случае было связано с резко возросшим количеством нуждающихся беженцев[1, д. 30 (без нумерации листов)]. С 1 июля 1918г. уездные Советы беженцев были упразднены, они просуществовали всего 4 месяца. Прекратил свою деятельность и Губернский Совет Беженцев.
Таким образом, прежние организации, созданные ещё в Российской империи и оказывавшие помощь беженцам в период Первой мировой войны, были ликвидированы Советской властью. II Всероссийский Съезд беженцев в ноябре 1917г. объявил курс на создание на демократических началах Советов беженцев. Съезд обнародовал широкую программу государственной помощи беженцам на местах их временного проживания, порядка и срока их реэвакуации. С января по апрель 1918г. были созданы Советы беженцев, от губернского до волостного уровней. Они осуществляли отправку беженцев в хлебородные губернии Сибири и юго-востока России, из остатка средств ликвидированных прежних беженских организаций производили выплаты денежных пособий нуждающимся, финансирование беженских школ и приютов, через специальные беженские лавки организовали продовольственное снабжение беженцев. Однако программа II Всероссийского Съезда беженцев по государственному обеспечению беженцев Советским правительством не выполнялась. Кратковременность существования и ликвидация беженских демократических организаций говорит о том, что эти организации очень скоро стали лишними в складывающейся политической системе общества нового типа.
The article reviews the activities of local councils of refugees on the example of the Kaluga province, one of the central provinces of European Russia. Refugee Council - a public organization, created to address the II All-Russian Congress of refugees on a democratic basis by election by the whole refugee population. To create a Refugee Council are to implement the program adopted by the Congress of assistance from the Soviet state to refugees in their places of temporary accommodation and ensure their re-evacuation. Refugee Council functioned in the period from January to June (inclusive) 1918. and were abolished. The author analyzes the activities of local councils of refugees as a successor to former organizations that provide assistance to the refugee population during the First World War. The author concludes that elimination of Soviet refugees were due to failure of the new government from the implementation of decisions II All-Russian Congress of refugees, including financial assistance programs for refugees in their places of temporary accommodation, making problematic their survival in a situation where evacuation to his homeland for various reasons was not implemented.
The key words: refugees, World War I, II All-Russian Congress of refugees, the Soviet government, councils of refugees, famine, re-evacuation.
Список литературы
1. Государственный архив Калужской области (далее - ГАКО). Ф. Р-2019. Оп. 1. Д. 1.
2. ГАКО. Ф. Р-1498. Оп. 1. Д. 214.
3. ГАКО. Ф. Р-337. Оп 1. Д. 1 (без нумерации листов).
Об авторе
Белова И.Б.- Калужский государственный университет имени К.Э. Циолковского, тпа-25.01@mail.ru
