CC BY
60
Философия образования
Суслова И. Б.
Базовые концепты этики И. Канта в системе современных педагогических целей
В ментально-нравственном пространстве современной России и в образовательном пространстве в частности, с новой силой возникает запрос на проблематику обоснования морали как нравственного императива личности и феномена религиозной субстанциональности. Преодолев испытания новыми редакциями критического рационализма и характером новейших социальных устремлений, интерес к онтологическим аспектам моральной философии обретает все большую остроту. Сегодня очевидной становится рефлексия социальных групп о природе и степени безусловности морально-нравственных нормативов. В переходные для общества периоды, а также во времена последующего закрепления и стабилизации новых социально-экономических реалий заново переосмысляются этические постулаты нормативно-регулятивного характера. В этой связи попытка философского исследования свойств моральных регулятивов с опорой на рациональность обретает особую актуальность как в поле социальной философии, так и на уровне образовательного пространства.
Моральная философия Иммануила Канта, а также его гениальный проект обоснования морали на базе свободного воления и автономии нравственного субъекта позволяет более полно и углубленно осмыслить онтологию и аксиологию морального законодательства.
По мнению исследователей, своеобразие и новизна постановки проблемы обоснования морали И. Кантом заключается в следующем: проблема решается средствами самого концептуально-методологического аппарата этики в рамках данной науки как результат рефлексивного самопознания нравственного субъекта. Кроме того, не производится «оправдание добра» как предпосылка ответа на вопрос о статусности нравственного начала; обоснование строится на основе методологической базы критической философии, посредством чего формулируется и постулируется верховный закон практического разума. Вектор логики рассуждений движется от практической возможности морали к трансцендентально-метафизическим истокам морального начала каждой личности как разумного существа, кульминацией философского построения становится идея духовной личностной свободы как истока морали. Отсюда проистекает новая философема мыслителя о предельном нравственном достоинстве каждой личности и абсолютности его ценностного законодательства, в силу чего она действует лишь из принципов своего свободного воления. Таким образом, обоснование морали И. Кантом представляется трансцендентально-углубленным, безусловным и логически завершенным.
Представляется, что теория обоснования морали И. Канта, его метафизическая аксиология, а также модель этической рефлексии субъекта может быть воспринята сегодня педагогическим сообществом в качестве общей этико -философской интенциональности образовательного пространства, применимы в теории и практике духовно-нравственного воспитания, послужить смыслопорождающим, побудительным механизмом для этической саморефлексии субъектов образовательного процесса.
Исследователем А.К. Судаковым был произведен системный теоретико -философский анализ этической рефлексии И. Канта, представленный философом в работе «Основоположения к метафизике нравов» (1785 г.). Он справедливо выделяет три ключевых момента нравственной философии И. Канта, понятых им как философски триединая проблема или три шага этической рефлексии. Это, во-первых, формальная возможность «отвлеченного принципа доброй воли как принципа оценки» [5, с. 9], или же проблема объективной нравственности; во-вторых, это возможность для субъекта «желать конечной волей чистого и безусловного закона нравов, как принципа мотивации» [5, там же], выступающая как проблема субъект-объектной нравственности; в третьих - это «условия абсолютной действительности принципа чистого добра в воле и сообществе воль, как нравственного принципа осуществления» [5, там же], осмысляемая автором как проблема абсолютной нравственности.
Рецепция подобной этической триады, с нашей точки зрения, крайне продуктивна для участников современного образовательного процесса в качестве теоретико - философского основания духовно-нравственной активности субъекта, его этической рефлексии.
Как отмечает О.Ю. Орлова, традиционно считается, что понятие рефлексии И. Кант использует, ориентируясь, с одной стороны, на «известное локковское противопоставление relexion и sesation, а с другой - на то понятие рефлексии, которое разрабатывалось философской школой Вольфа» [4, с. 99]. При этом в рамках последней не было достигнуто единства в отношении определения данного понятия. «Пусть, однако, не подумают, что то, что здесь требуется, мы имеем уже в пропедевтике знаменитого Вольфа к его моральной философии»,... «и что здесь, стало быть, не следует открывать совершенно новое поприще», -замечает по этому поводу сам И. Кант [2, с. 225]. Кроме прочего, И. Кант обособляет понятие рефлексии от понятия апперцепции, справедливо отмечет исследователь.
На первом этапе этической рефлексии разум, по И. Канту, «видит свое высшее практическое назначение в утверждении (Grundung) доброй воли», ... «если даже это и связано с некоторым ущербом для целей склонности» [2, с. 232]. Разум, как орудие доброй воли, выступает у И. Канта законодательным, нормотворческим началом: «Разум между тем дает свои веления, ничего, однако, при этом, не обещая склонностям, дает их с неумолимостью, стало быть, как бы с пренебрежением и неуважением к столь безудержным и притом с виду столь справедливым притязаниям» [2, с. 242].
Однако, не смотря на веления практического или «естественного» разума, человек слаб перед лицом подлинной добродетели и оказывается, что «стоит только ближе присмотреться к помыслам и желаниям людей, как мы всюду натолкнемся на их дорогое им «Я», которое всегда бросается в глаза: именно на нем и основываются их намерения, а вовсе не на строгом велении долга, которое не раз потребовало бы самоотречения» [2, c. 244].
Несмотря на данное обстоятельство, в силу изначальной мудрости природы, возможно также, в силу перестройки оснований социальной активности, у человека как у разумного существа возникает потребность в этической рефлексии, на уровне которой он начинает исследовать мотивацию своих поступков и подвергать критическому анализу их истоки. Критическая саморефлексия субъекта является, по И. Канту, мотивом, побуждающим к нравственному самосовершенствованию. Это базируется на воззрениях философа, согласно которым моральная философия берет свое начало в чистом практическом разуме, и он, в конечном счете, представляет собой не только нормотворческую, но и оценочно-регулятивную субстанцию. В качестве яркой иллюстрации для подтверждения практической силы разума И. Кант приводит пример с нашим восприятием святого праведника из Евангелия - ведь даже он «должен быть сопоставлен с нашим идеалом нравственного совершенства, прежде чем мы признаем его таким идеалом» [2, с. 246]. Эту же высшую идею нравственного совершенства «разум составляет a priori» (она изначально является сутью чистого практического разума), ее «он неразрывно связывает с понятием свободной воли» [2, с.246]. Здесь уже субъект оказывается на втором, субъектно-объектном уровне нравственности (этической рефлексии), начиная желать нравственного закона «как принципа мотивации».
По ходу своих умозаключений И. Кант замечает, что человеку «не следует подражать в нравственном», а примеры нравственных поступков служат «только для поощрения», т.е. они «делают наглядным то, что практическое правило выражает в более общем виде» [2, с. 246]. Не копиальным следованием за нравственным образцом добиваются усовершенствования своих морально-нравственных воззрений, но кропотливой разносторонней работой по этическому воспитанию личности, начиная с раннего возраста.
Следует отметить, что этика воспитания как таковая «связана с рефлексией по поводу социокультурных предпосылок регуляции воспитательной деятельности на основе тех или иных идеалов человека, представлений о гуманизме, «образе воспитателя» и «образе воспитанника»», как на то справедливо указывают Ю.В. Согомонов и Е.П. Потапова [3, с. 65]. В этой связи представляется, что чем плодотворнее будет процесс рецепции субъектами воспитательного пространства концептов кантовой теории обоснования морали, тем более совершенной окажется их аксиологическая ориентация, тем эффективнее будут результирующие воспитательной деятельности.
Этап субъектно-объектной нравственности неразрывным образом связан у И. Канта, по нашему мнению, с этапом нравственности абсолютной. Начинается
этот рефлексивный шаг уже в недрах предыдущего, когда добро, как морально-нравственная категория, в процессе этической саморефлексии и критической работы разума статуируется в сознании личности, в его духовной структуре как «нравственный принцип осуществления». На этом этапе особенно явственно ощущается та степень дистанцированости объекта исследований И. Канта от историко - социальных, опытно-эмпирических и других реалий, которую он сознательно определяет для своей моральной теории, беспримесная чистота логики его мысли, блеск и превосходство чистой идеи.
Субъект, вставший на путь этической саморефлексии, задается рядом вопросов, которые репрезентирует И. Кант. Свободно ли основание моего императива (принципа), моей воли, от эгоистических примесей в мотивации поступка? Ведь, например, принципу «нельзя давать ложных обещаний» можно следовать не из мотивов осуществления чистой идеи добра в воле субъекта, но и из боязни стыда в случае, если выяснится, что обещание было ложным или, тем более, если откроется неблаговидность исходных мотивов обмана, а также из чувства смутного страха перед другими опасностями, - поясняет философ. И хотя он устанавливает положение, согласно которому воля разумного существа уже содержит в себе принцип добра и стремится к его осуществлению, все же исходно наша воля несовершенна с его точки зрения, она находится во власти чувственных «склонностей» человека и вследствие этого нуждается в очищении и укреплении путем этической саморефлексии.
Многие императивы долга нельзя, таким образом, полностью очистить от сторонней эгоистической мотивации, и лишь один императив обретает силу закона и становится универсальным или всеобщим. Это категорический императив или, следуя И. Канту, нравственный закон: «поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом» [2, с. 260].
Очевидно, что человек не может пожелать такого закона природы, согласно которому можно было бы давать ложные обещания - ведь в противном случае и ему все безнаказанно давали бы ложные обещания. Но может ли он, например, пожелать установить такой закон природы, согласно с которым можно было бы не развивать свои таланты и дарования, а лишь наслаждаться дарами жизни? «Такое пожелание противоречит разуму человека, - уточняет И. Кант, - ведь именно разум и говорит в этом случае, что его талант служит ему «для всевозможных целей», и жизнь каждого отдельно взятого человека, живущего по этой максиме, была бы похожа на островную жизнь в Тихом океане. Но если человек, обладающий определенным достатком, скажет себе: «Что мне дело до других, живущих в нужде, до их страданий и невзгод - ведь я не причиняю им никакого вреда! Пусть они сами способствуют своему благополучию или Господь Бог позаботится о них!», то в этом случае окажется, что обездоленные и нуждающиеся тоже не смогут рассчитывать на проявление любви и помощи в свой адрес, что противоречит законам природы». Такая воля, положенная в основу закона природы, безразлична к страданию существ и, соответственно, не может
оказать действенное участие в помощи нуждающемуся в ней, - следует из умозаключений философа. «И хотя такое положение вещей лучше, - справедливо замечает И. Кант, - чем то, которое мы часто имеем на практике, когда каждый болтает о сострадании, о благосклонном отношении, но на деле «где только можно, обманывает, предает права человека или иначе вредит ему» [2, с. 263], и, тем не менее, подобный принцип не может стать всеобщим законом природы. Напротив, силу всеобщего закона природы имеет христианский принцип милосердия, любви и сострадания, предполагающий действенную помощь нуждающимся.
Таким образом, как явствует из логики рассуждений И. Канта, акт воления базируется на желании, основанием которого является личностная духовная свобода субъекта, т.е. человек должен хотеть быть нравственно добрым, руководствоваться в своих действиях и поступках принципом категорического императива, и в этом случае нравственность субъекта выходит на абсолютный или универсальный, всеобщий уровень. Это иллюстрирует следующее высказывание И. Канта: «Принцип воли каждого человека как воли, всеми своими максимами устанавливающей всеобщие законы, если он вообще правильный, вполне подходил бы для категорического императива благодаря тому, что как раз из-за идеи всеобщего законодательства он не основывается ни на каком интересе и, следовательно, среди всех возможных императивов один только может быть безусловным...» [2, с. 274].
Теория и практика гуманизации образования говорит о его содержании, обогащенном ценностным в этическом отношении наполнением. Это означает, что морально-нравственная компонента должна присутствовать как в теоретическом, так и в эмпирически-практическом пространстве процесса воспитания и обучения. Очевидно, что усвоение этических смыслов невозможно без рефлексии и саморефлексии субъектов, включенных в образовательный процесс. Ведь, согласно этике И. Канта, мы, как разумные существа, принадлежим «царству целей», поскольку сами по себе представляем собой цель, а не средство с точки зрения природы и по отношению к чьей-либо сторонней воле, а значит, мы должны стремиться к тому, чтобы наша индивидуальная воля приобрела характер всеобщего законодательства. «Практическая необходимость поступать согласно этому принципу, т. е. долг покоится вовсе не на чувствах, побуждениях и склонностях, а только на отношении разумных существ друг к другу, когда воля разумного существа должна рассматриваться также как законодательствующая», - читаем мы в продолжение размышлений философа [2, с. 275]. Но индивидуальная воля субъекта станет этическим абсолютом только в том случае, если мы сами выразим устремление к нравственному самосовершенствованию, что невозможно без критического анализа своих поступков, их мотивации, своих склонностей и устремлений.
Однако наша самореализация как существ, обладающих самоценностью и природным достоинством, возможна только при условии моральности, конкретизирует философ. Что он подразумевает под этим понятием? Моральность
присуща человеческому роду: «...только нравственность и человечество, поскольку оно к ней способно, обладают достоинством» [2, с. 276]. Т.е. при условии морального поведения членов социальных групп, в которые входит субъект, будет происходить прирост его нравственных качеств, его индивидуальная воля будет стремиться статуировать добро как принцип осуществления. Таким образом, этап абсолютной нравственности можно мыслить как синтез двух предшествующих - объективной и субъект-объектной нравственности. На данном этапе участия «во всеобщем законодательстве» наше достоинство оказывается «бесконечно выше всякой цены, которую совершенно нельзя сравнивать с ней, не посягая как бы на его святость» [2, с. 277]. Поэтому такую внутреннюю ценность приобретает, по И. Канту, нравственный образ мыслей.
Этика образования, понимаемая здесь как его этическая, ценностная направленность, не может существовать без смысложизненных ориентиров и проверенных временем морально-этических теорий, более того, эти парадигмы должны своевременно обновляться и черпать новые силы из базовых источников. «Помимо профессиональной подготовки высшее образование должно систематически и разносторонне пропагандировать фундаментальные нравственные ценности, прояснять их смысл и их действенность в профессиональной деятельности», - справедливо замечает по этому поводу Р.Г. Апресян [1]. В этой связи мы убеждены, что этика И. Канта и, в частности, его теория обоснования морали, - это тот непреходящий, актуальный для каждого участника образовательного процесса этико-философский ориентир, который не только открывает перед личностью новые горизонты духовного «Я» и рубежи самопознания, но и требует все более полного осмысления и активного присвоения его ценностных парадигм.
Литература
1. Апресян, Р.Г. Этика в высшем образовании [Электронный ресурс] // Р.Г. Апресян. Режим доступа: http://www.ethicscenter.ru/ed/apr1.html.
2. Кант, И. Собрание сочинений в 8 томах // И. Кант. Основоположения метафизики нравов. - Т.4 - М.: ЧОРО, 1994 [ Электронный ресурс] // И. Кант. Режим доступа: http://www.kxotovлnfo/Hb_sec/11_k/kan/t_1_001.htm.
3. Кантовский сборник [Текст] / Межвуз. тематич. сборник науч. тр. Вып. 13. Калининград, 1988.
4. Орлова, Ю.О. Интенциональность и рефлексия: философские проблемы рефлексивного опыта сознания в философии И. Канта и Э. Гуссерля [ Текст] / Ю.О. Орлова. Дис. .канд. филос. наук. - СПб., 2006.
5. Судаков, А.К. Абсолютная нравственность и этика автономии И. Канта [Текст] / А. К. Судаков. Автореферат дис. ... д-ра филос. наук. - М., 2000.
