CC BY
65
Е. Ю. Протасова
АВТОРЫ ПУТЕВОДИТЕЛЕЙ В ПОИСКАХ ИНТЕРКУЛЬТУРНОЙ
ИДЕНТИЧНОСТИ
Для многих людей характерны попытки вырваться из круга приписываемой идентичности, в том числе и национальности, попытать счастья, становясь иным, примеряя на себя другой тип жизни. Национальный менталитет окрашивает все аспекты жизнедеятельности человека (образ мыслей, картину мира, установки, воззрения, привычки и т. п.), и не попробовав чего-то иного, не осознаешь своего. Психологические механизмы и закономерности этнического самосознания связаны с различными самоидентификациями (от гипер-позитивной до негативной). Проявляясь и развиваясь, самосознание подстраивает под себя мир, приспосабливается и изменяется, оценивает и постигает смысл, формирует систему этнопсихологических свойств, саморегулируется, влияет на окружающих и преобразует их1 . В потоке дискурса происходит полифоническое (термин, восходящий к М. М. Бахтину) развитие темы, наш фокус сознания, как считает В. Чейф, перемещается от одной мысли к другой, но это происходит не случайно, а в определенном направлении. Меняясь от случая к случаю, в зависимости от условий рассказывания, одна и та же история в устном исполнении звучит по-разному2. Исследование дискурса в связи с межкультурной коммуникацией позволяет предположить, что вся коммуникация состоит из культурных категорий. В ней часты коммуникативные неудачи, поскольку обмен информацией предполагает столкновение культурных феноменов, выраженных в языковых единицах. Среди факторов, определяющих межэтническую коммуникацию, выделяются исторические, социальные, культурные, психологические, ситуативные и политические. Важными оказываются отношения народов на фоне имевших место событий, символических действий, особенности историкосоциального развития каждого из них. Узнать другого - значит понять важную для него соци-
альную и этническую стратификацию, социально-структурные изменения, определить социальную мобильность, сформулировать для себя, в чем состоит для другого образованность, какова его информированность, каких традиционных норм он придерживается. Наш путь складывается в результате обобщения чужого и своего опыта в изменившихся, по сравнению с обычными, условиях, и мы в концентрированной форме познаем себя. И вот еще один аспект интеркультурности путешествий, который с особой силой проявляется в путеводителях, о которых мы будем говорить в этой статье: стремление увидеть себя иным, все понимающим, открывающим для себя мир, новой личностью, наднациональной.
Интеркультуршсть путешествий. Туристические переживания - сплошное переплетение дискурсов. Реклама поездок, чужие впечатления, беседы с попутчиками, с временными соседями, чтение путеводителей, общение с местными жителями, но, возможно, не в последнюю очередь, возвращение детской привычки проговаривать познаваемое. Это универсальный способ когниции через вербализацию воспринимаемого. Человек так устроен, что пока он не расскажет о том, как называется то, что с ним случается, пока не сформулирует суть происходящего и испытываемого, он сам этого не понимает, и разница здесь есть между теми, кто делает это письменно, вслух или про себя. Турист похож на этнографа, который собирает информацию из разных источников, чтобы обобщить ее. Важнейшая роль путешествий - переосмысление мира через получение новых впечатлений, познание самого себя через свое поведение в других обстоятельствах, через преодоление трудностей, которые неизбежно возникают при любых поездках. Другое дело - как этот процесс осмысляется теми, кто фиксирует свои впечатления профессионально, в путеводителях. И тут есть раз-
1 Хотинец В. Ю. Этническое самосознание. - СПб.: Алетея, 2000.
2 Chafe W. Polyphonic topic development // Givon T. (ed.) Conversation: cognitive, communicative, and social perspectives. - Amsterdam: John Benjamins, 1995, 41-53.
ные подходы: можно постараться дать максимально объективную, выжатую из множества источников информацию, а можно сохранить свежесть восприятия, увлекая читателя непосредственностью реакции. Сама цель путеводителя - объяснить что-то в другом народе, городе, стране - по определению ставит его в униженное положение по сравнению с читателем, для которого об этом другом народе рассказывается: ведь речь как бы идет о "ненормальностях", отклонениях от нормы, от того, что общепринято. Безусловно, следует различать путеводители, созданные транснациональными корпорациями (вроде Dorling & ЮМеМеу), обобщающими опыт многих, путеводители, созданные в самой стране, и такие, которые пишутся на основе опыта путешествий из одной страны в другую для тех, кто соберется повторить маршрут автора.
Путеводителисерии "Sankarimatkai-Hja", т.е. героя-путешественника, описывают разные страны и города так, чтобы приехавший чувствовал себя первооткрывателем, нетривиально познающим чужое не только с лица, но и с изнанки, вникающим в суть вещей, мимо которой проходят презренные "туристы", глазеющие лишь на фасад да вывеску. Эти авторские книги, скорее, для молодежной аудитории, поскольку ими пользуются, как правило, малобюджетные путешественники. Но установки авторов шире простого стремления сэкономить: с их точки зрения, большинство людей живет скромно, но именно они составляют массу жителей, не познакомившись с их жизнью, местности не понять. Герой-путешественник может позволить себе провести одну ночь в роскошном отеле, просто из страноведческого любопытства, но ему непременно предложат и переночевать на скамейке в парке, если климат и полиция позволяют. На фоне исторических сведений из разных эпох герою-путешественнику предлагают почувствовать себя везде своим, но и одновременно бывалым, более мудрым, чем конкретные автохтоны.
Самым известным финским путешественником по России был Арвид Ярнефельдт, почитатель Льва Толстого, выпустивший в 1899 г. книгу "Мое путешествие в Москву", характе-
ризовавшую тогдашний дух города как по большей части безнадежно поверхностный. О своеобразном отношении нового поколения к России свидетельствуют, например, путеводители "Москва героя-путешественника" и "Питер героя-путешественника"3. Своеобразие этих книг состоит в желании авторов окунуться в подлинную жизнь современного российского города, ничего не боясь, не считаясь с традиционными предрассудками, но создавая и транслируя затем читателям и последователям свои собственные убеждения. А. Кауппи-нен пишет, что он любит две вещи: города и историю. Город слишком часто рассматривают только сквозь призму настоящего. Забывают корни, которые живут глубоко в почве, где происходят изменения. Трансформация - всегда часть города, и тот, кто отвечает за происходящие изменения, отвечает и за город, и это нужно знать. Подлинные ценности для него связаны с чистой эстетствующей романтикой. Тогда на месте некрасивого дома можно представить себе прекрасный замок, а дребезжащий автомат по приему бутылок становится частью биения сердца города. Правда податлива, и одну и ту же вещь можно часто видеть с разных точек зрения. Когда в истине нет уверенности, он всегда выбирает самую романтическую легенду. Кауппинен цитирует О. Шпенглера, который считал, что иную культуру никогда нельзя полностью понять и даже узнать, однако увидеть и попробовать можно, и даже за короткое время. Молодые бесстрашные туристы не имеют средств, чтобы ходить по бутикам, но проводят время в ночных клубах, редко ночуют в гостиницах, но не боятся отправиться к случайной бабушке, сдающей комнату за небольшую плату. Они ищут парадоксальные следы истории и больше всего радуются, если обнаруживают пережитки советского периода, в котором им самим жить почти не довелось, но о котором, вероятно, рассказывали родители. Им нравятся магазины, где нет самообслуживания, а товар взвешивает продавщица, нравятся бабушки у пятиэтажек, нравятся факты демонстрации самого большого, высокого, длинного или первого в мире, нравится размах и простор, ощущаемый, на-
3 Kauppinen A. Sankarimatkailijan Moskova. - Helsinki: Like, 2007. Kauppinen A., Hakkinen A. Sankarimatkailijan Pietari. - Helsinki: Like, 2007.
пример, когда смотришь на Москву с Воробьевых гор. Путеводители содержат большое количество ошибок - по форме и содержанию, что не мешает авторам получать огромное удовольствие от знакомства с Россией. Помимо сугубо туристических понятий, объясняются концепты "широкая русская душа", еда, честность, положение мужчины и женщины, коллективизм, многонациональность, расизм, уровень жизни, разнообразие конфессий, убеждений, объединений.
Другие путеводители серии предлагают, например, путешествовать на трамвае по Хельсинки, посетить Вильнюс, берег Адриатики, Словению, Хорватию, Боснию и Герцеговину, Архангельск, Краков, Варшаву, поездить по Стокгольму на метро. Это книги, адресованные людям без предрассудков, действительно стремящимся узнать побольше о месте, где они оказались, в том числе и о языке, буднях и еде, но не свободные от ошибок.
Традиционно Петербург (по-фински "Пьетари") считается городом, близким финнам по духу, культуре, количеству живших там граждан Финляндии, внесших свой вклад в его развитие. К Москве относятся настороженно, она кажется слишком большой, густонаселенной, опасной, неевропейской. Есть финны, десятки раз бывавшие в Ленинграде-Петербур-ге, но ни разу не добиравшиеся до Москвы, считающие, что там нет ничего интересного. И есть финны, проехавшие всю Россию, радующиеся, даже при не очень хорошем знании русского языка, общению с местными жителями, наслаждающиеся сменой климатических зон и культур.
Русский человек за рубежом. Ю. Е. Прохоров и И. А. Стернин пишут, что русский человек за границей обычно ведет себя скромно, он старается не выделяться на фоне местных жителей и не привлекать к себе внимание. Основными коммуникативно-релевантными чертами русского менталитета Ю. Е. Прохоров и И. А. Стернин считают соборность, душевность социальных отношений, созерцательность мышления, историческую терпеливость, бытовую
импульсивность, неосмотрительность, нелюбовь к среднему, закононебрежение, ответственность перед внешним контролем, потребность в идеалах, стремление к справедливости, второ-степенность материального, национальную самокритичность, пассивность в приобретении знаний, надежду на централизованное решение всех проблем, веру в возможность быстрого и простого решения всех проблем4. Предположительно, в ситуации нахождения за рубежом эти накопленные стереотипы и черты поведения, с одной стороны, могут уйти, с другой - выпятиться на контрастном фоне.
Еще А. де Кюстин писал: "... Когда они едут в Европу, вид у них веселый, свободный, довольный; они похожи на вырвавшихся из загона лошадей, на птичек, которым отворили клетку; все - мужчины, женщины, молодые, старые - выглядят счастливыми, как школьники на каникулах; на обратном пути те же люди приезжают в Любек с вытянутыми, мрачными, мученическими лицами; они говорят мало, бросают отрывистые фразы; вид у них озабоченный. Я пришел к выводу, что страна, которую ее жители покидают с такой радостью и в которую возвращаются с такой неохотой, - дурная страна5. По мнению И. Аксакова, "Мудрено упрекать русских за то, что они все стремятся в чужие края. Если англичане, гордые своею национальностью, ищут на твердой земле разнообразных впечатлений природы, лучшей и роскошнейшей; англичане, у которых есть жизнь и деятельность дома в исполинских размерах, - то как же русским, у которых ни жизни, ни деятельности нет, у которых дома все так гладко, плоско, бледно, вяло, холодно и душно, не стремиться видеть явления деятельности жизненной, чудес природы и искусства". Согласно М. Погодину, "До сих пор мы походили на мух, застылых зимою, на морских путешественников, укачанных волнами и ветром, у которых по выходе на сушу кружится голова. Пусть европейцы удостоверяются чаще и чаще, что и в наших сердцах живет чувство, что и в наших головах уважается мысль"6. Вероятно, одно из самых известных описаний поведения
4 Прохоров Ю.Е., Стернин И.А. Русское коммуникативное поведение. - М.: Флинта, 2006.
5 Кюстин А. де. Россия в 1839 году. - М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. - С.61-62.
6 Скальковский К. (сост.) Заграничные путешествия / Мнения русских о самих себе: маленькая хрестоматия для взрослых. - М.: Терра - Книжный клуб, 2001. - С. 257-258.
русского человека за границей принадлежит М. Е. Салтыкову-Щедрину7, который подчеркивал деятельность русского культурного человека, который "рано встает утром, не спит после обеда, не сидит по целым часам в ватерклозете, и с Бедекером в руках с утра до вечера нюхает, смотрит, слушает, глотает". Он часто "переезжает с места на место, всходит на горы и сходит с оных, бродит по деревням, удивляется свежести горного воздуха и дешевизне табльдотов, не морщась пьет местное вино, вступает в собеседования с кельнерами и хаус-кнехтами и наконец, с наступлением ночи, падает в постель (снабженную, впрочем, дерюгой вместо белья и какими-то кисельными комками вместо подушек)", он успел познать самого себя, теперь познает других". Многие исследователи считают, что модель поведения русского человека за границей восходит к сказкам, когда герой травелога должен, преодолев препятствия и совершив подвиги, с добычей возвратиться домой. Есть некая повторяющаяся схема, заданная еще в классической литературе и постоянно вновь и вновь разыгрываемая в реальной практике поведения.
Никита Михалков в 1990 г. рассуждал: "Я люблю путешествовать, и я хочу, чтобы мои дети знали мир и не боялись его, а наоборот, спокойно и с гордостью осознавали, кто они, откуда родом, и чтобы ощущение собственного достоинства никогда не покидало их, куда бы ни занесла их судьба"; а в 1994 так: "Я считаю, что всем полезно ездить... Мы должны двигаться, путешествовать. И мы должны понимать, что наша самоценность абсолютно ничем не заслоняется. Турист японский или шведский, который ездит на автобусе, по миру и фотографируется (я и Эйфелева башня, я и Наполеон), думает, что он знает больше, чем монгол-пастух или карельский лесоруб, вокруг которого жизнь кипит." Михалков, считает, что главные ценности можно воспринять у себя дома8.
Путеводители серии "Афиша" адресованы людям, помнящим советское детство, стре-
мящимся получить то, что было недополучено, и желающим стать европейцами или американцами или еще кем-то - в зависимости от того, где оказывается турист, но все же своими и не-своими одновременно. В каждом из них много адресов, достопримечательностей, перечислений, находок и т. п., т.е. все, как в обычном путеводителе. Специфическая черта текстов - их как бы индивидуальный характер. Для создания привлечены силы журналистов, исследователей, искусствоведов, культурологов, политиков, просто тех, кто имеет длительный опыт жизни в другой стране. Нам кажется, что основная идея - найти образ нового европейского россиянина, или космополита с российскими корнями, для которого другие страны -место понятное, доступное, трудности освоения которого преодолеваются легко, потому что личность каждого незаурядна. Книги, по-видимому, должны создавать атмосферу в большей степени, чем давать информацию, поэтому пользоваться многими из данных советов бессмысленно.
Ниже будут рассмотрены вступления к путеводителям 9, которые, по нашему мнению, являются квинтэссенцией стиля издательства "Афиша". Основное их содержание - поведать о том, как предпочитает автор проводить время в означенном городе, с чем этот город у него ассоциируется. Насколько можно судить о степени соответствия заявленного ощущения реальности, выбор рекомендаций осуществлен достаточно произвольно.
В большинстве вступлений характерная синтаксическая черта - использование исключительно инфинитивных предложений (кроме "Берлина" и отчасти "Праги"). Инфинитивные предложения, по сравнению с императивом, означают побуждение более мягкое и общее. С другой стороны, это ответ на вопрос: "Что делать?", и когда речь идет о загранице, русская литература компетентна дать ответ. Что же можно сделать за границей такого, чего нельзя сделать в России? Во всех вступлениях повто-
7 Салтыков-Щедрин М.Е. За рубежом. 1890.
8 Михалков Н. Азбука // Свой, № 9, 2006. - С. 110-113.
9 Агунович К., Бегляров Д., Борисова Е., Васильев А., Демичева К., Дорожкин Э. Берлин. - М.: Афиша, 2005; Асланянц А. Барселона. - М.: Афиша, 2003; Визель М., Сумнина М. Нью-Йорк. - М.: Афиша, 2003; Гольденц-вайг Г. Хельсинки. - М.: Афиша, 2003; Гольденцвайг Г. Стокгольм. - М.: Афиша, 2006; Гринкруг О. Рим. - М.: Афиша, 2005; Деготь Е. Венеция. - М.: Афиша, 2003; Егерева Е., Фаворов П., Навоша Д. Лондон. - М.: Афиша, 2006; Золотарев А. Осло. - М.: Афиша, 2004; Кармоди О., Костылева Е., Ширяев А. Прага. - М.: Афиша, 2004; Туров А. Стамбул. - М.: Афиша, 2006.
ряющиеся мотивы: выпить кофе, выпить алкоголя, есть, по крайней мере, в одном обычном и в одном необычном месте, смотреть искусство, что-нибудь переплыть, подняться куда-то наверх и спуститься куда-то вниз, искупаться, найти что-то, что делают все, а также то, что обычные туристы не видят. Все перечисленное воспринимается как совокупность обрядов жизни заново: испытания верхним раем и нижним адом, переправа в загробную жизнь, омовение, создание своего тела и настроения заново. Рекомендуется также прочувствовать климат в разные сезоны, а также осуществляется попытка мыслить метафорически: известные ситуации и образы применяются к новому материалу. За границей можно ходить часами пешком, валяться на траве, встречаться с японскими туристами, пробовать морепродукты, кормить белок, фотографироваться с зайцами, т.е. чувствовать себя свободно. Вот как многие из повторяющихся мотивов выглядят в рассказе о Лондоне: "Отправиться воскресным утром в Хэмпстедскую пустошь, искупаться в женском или мужском пруду с лебедями, пройтись мимо вековых деревьев на самую вершину Парламентского холма, а потом лежать на траве и попеременно глазеть то на панораму Лондона от Кэнэри-Ворф до Вестминстера, то на парящих в небе над вами воздушных змеев. Выбрать себе в Национальной галерее любимую картину, а потом каждый раз, проходя мимо Трафальгарской площади, заворачивать в музей, хозяйским шагом проходить к ней по залам, постоять с десять минут, а потом отправляться дальше по своим делам. Умудриться попасть в Дом Дэнниса Сиверса - самый редко открытый музей в Лондоне. Там тихо-тихо ходить из столовой в гостиную, прислушиваться к шумам, вертеть в руках разбросанные безделушки и стараться всей душой поверить, что хозяева дома - состоятельная семья XVIII века - только что вышли в соседнюю комнату".
Приведем несколько примеров повторяющихся мотивов. Путешественников привлекают сыры: "Погулять по рынку Бокерия, накупить домой сыров, под конец здесь же пообедать... Удержаться и не съесть купленные сыры прямо тут же" (Барселона), "Купить домой серьезных старых сыров в лавках на рынке Риальто, долго нюхать и выбирать, тщательно упаковать, потом не выдержать, разломать
их на куски и судорожно сгрызть, сидя на берегу Большого канала" (Венеция), "Провести полдня в винерии на площади Кампо-де-Фьо-ри. Закусывать - купленными тут же с лотков клубникой и сыром" (Рим). Или бутерброды: "Купить днем в воскресенье на блошином рынке Спиталфилдс какую-нибудь безделицу вроде деревянного робота, запастись карибским бутербродом или жареными каштанами и бродить по окрестностям до вечера" (Лондон), "Купить сэндвич со свежайшей рыбой у торговцев на набережной Акер-Брюгге, сесть на дощатые мостки у воды и наблюдать, как нахальные чайки таскают креветки с лотков" (Осло), "Зайти в главное здание Барселонского университета на площади Университат, взять в баре пару бутербродов и под щебетание птиц и шум студентов пообедать во дворе с тенистыми пальмами и прочей субтропической растительностью" (Барселона), или другие виды уличной еды: "Безбоязненно пробовать уличную еду. Стаканчики с маринадами и кульки с мидиями, жареная хамса и барабулька, кавур-мы, лахмаджуны и кокоречи на вкус так же необычны, как и на звук. Не пропускать ни одной кондитерской. Халва, лукум и пахлава -это еще полбеды, а ведь есть бюльбюль-юва-сы, тавук-гёксю и ашуре. Подкислить ощущения соками, что жмут на каждом углу" (Стамбул); "За 4 недели до Рождества открываются многочисленные рождественские рынки, где можно купить подарки, съесть печеных яблок и выпить глинтвейна" (Берлин). Если не старинные сувениры, то современный дизайн: "Набрать дизайнерских мелочей для дома в Nordiska galleriet в Эстермальме, DesignTorget в Норрмальме и в 125 Kvadrat на Сёдермаль-ме. Рассортировав добычу, подсчитать, где куплено больше, - и понять, кто вам роднее: эстер-мальмский высший свет, норрмальмские командированные или сёдермальмские леваки" (Стокгольм), "Накупить подарков и дизайнерских мелочей для дома в магазине Vimon, а потом выйти на террасу с садовой мебелью под задним фасадом Педреры Гауди" (Барселона); "Прокопаться несколько часов в ворохе дизайнерских вещей прошлых сезонов, распродающихся с солидными скидками в универмаге Century 21 у площадки ВТЦ, и подобрать себе гардероб на два сезона вперед. После чего заглянуть в магазин Prada в Сохо и под впечат-
лением от интерьеров, созданных Ремом Кол-хасом, спустить все сэкономленные деньги на пару сапог" (Нью-Йорк); "Купить дизайнерскую вилку для спагетти. Самые лучшие попадаются на набережной: в лавке при ресторане Gusto напротив Алтаря мира и в маленьком киоске у въезда на мост имени Кавура" (Рим).
В путеводителях "Афиши" доминирует чувство выбравшегося на свободу человека, не свободного от стереотипов. Если мы сравним современные описания с обобщением М. Е. Салтыкова-Щедрина, приведенным выше, то увидим сходство многих выделенных мотивов. Диалогичность рекламы туристических путешествий подчеркивается и в работе Н. Маршалл и О. Е. Сафоновой10.
Заключение. Авторские путеводители, в том числе, когда они серийные, должны каким-то образом представить писателя, создавшего для пользователей свой имидж и адресно повествующего о впечатлениях. По путеводителю мы понимаем, что возраст, среда, общественное положение производителя про-
дукта и его потребителя должны быть более или менее сходны. Путеводители создают также имидж страны и города, рассказывая об их истории, культуре, географии, политике, прошлом и настоящем, верованиях и образе жизни обитателей. Наконец, путеводители сами имеют определенный имидж: каким из них я пользуюсь, такой я и путешественник. Автор должен уважать время и силы читателя, выбирая разумное соотношение старого и нового, общепринятого и изысканного, рассчитанного на туриста богатого и бедного, а также имеющего особые потребности. Почему вообще нужен именно путеводитель? Возможно, потому, что к путешествию готовятся заранее, хотят иметь целостный взгляд на вещи, не пропустить важного, получить сведения точные, правдивые, необходимые и достаточные. Путеводители, с одной стороны, воспроизводят стереотипы, а с другой - борются с ними. И, конечно, они вносят очень существенный вклад в развитие интеркультурности сознания путешественника.
10 Маршалл Н., Сафонова О. Е. Коммуникативные принципы в туристической рекламе на русском и английском языках // Кашкин В. Б. (ред.) Язык, коммуникация и социальная среда. Вып. 1. - Воронеж, 2001. http:// tpl1999.narod.ru/WebLSE2001/MarSaf.htm
