CC BY
42
Описание постоянной нехватки денег в семье, экономии на самом необходимом, существующего из-за этого неизменного напряжения между членами семьи, непрерывных конфликтов, обид, ненависти между самыми близкими, создает образ страдающей и поистине нищей семьи..
Макрополе «время семьи» вплотную смыкается с ассоциативно-семантическим полем «время». Однако это поле выделяется в связи с тем, что в пределах сочетания словосочетаний и на уровне ассоциаций часто видно, что речь идет не о времени вообще, а о времени существования семьи.
Таким образом, данное микрополе представлено не лексемами, совпадающими с вербализаторами, характерными для языковой картины мира, например утро, день, ночь, неделя, месяц, годы, зима и т.д., а в ходе анализа повести «Время ночь» было выявлено большое количество входящих в микрополе «время существования семьи» языковых сверхсловных номинаций с ярко выраженной отрицательной эмоционально-оценочной окраской, с помощью которых и проявляется специфика художественного концепта «Семья» в произведении: ночь, время разговора, страшный период, ежегодный скандал, мутное утро казни, утро стрелецкой казни, утро расплаты, утро начала зловещих перемен, платить двумя месяцами кашля за неделю свободы, безумные ночи, вечная гонка, время перед пенсией, время алиментов, время пик, ежемесячная дань и т.д.:
«Это было время пик, время перед моей пенсией, я получаю двумя днями позже ее алиментов.» [4, с. 12] // «Мама и бабушка доругивались перед телевизором после ежегодного скандала...» [4, с. 42] // «За каждую неделю свободы (моей) он платил двумя месяцами кашля...» [4, с. 58] // <«Ежемесячная дань, которую, он думает, я должна ему платить, ему уже два раза перепала!» [4, с. 45] // «Это белое это был уже мутный рассвет. Утро стрелецкой казни, утро начала зловещих перемен, утро расплаты» [4, с. 58] // «.мое время, ночь, свидание со звездами и с Богом, время разговора» [4, с. 73] и др.
Показательно словосочетание ежегодный скандал, которое рельефно выделяет регулярность и обыденность конфликтов в семье, где столкновения непримиримы и сильны. Фак-
Библиографический список
тически, ежегодный скандал в текстах Л. Петрушевской оказывается синонимичным новогоднему празднику.
Метафора утро стрелецкой казни очень ярко передает настроение трагизма и безысходности, ждущие героев произведений Л. Петрушевской. Название картины В.И. Сурикова, изображающей последние минуты приговоренных стрельцов и ставшее прецедентным высказыванием, дополняется контекстуальными синонимами, словосочетаниями утро начала зловещих перемен и утро расплаты, связанные с мотивом постоянства дурных ожиданий в семейной жизни.
Содержащие сему времени лексемы и словосочетания описывают именно время существования семьи, семейные традиции и наследственность - те определенные вехи, которые в тексте Л. Петрушевской считаются нормальными, традиционными. Все номинации указывают на неблагополучие семейной жизни, на дискомфорт и дисгармонию внутри семьи.
Итак, ассоциативно-семантическое поле «Семья» в повести Л. Петрушевской «Время ночь» представлено следующими макрополями:
1. состав семьи, родственные отношения
2. любовь - ненависть в семье
3. пространство семьи
4. время семьи
Структура ассоциативно-семантического поля «Семья», включающее в себя данные макрополя, в целом совпадает со структурой одноименного ассоциативно-семантического поля в русском языке в целом. Однако, лексическое наполнение АСП «Семья» в повести Л. Петрушевской, включающее в себя перечисленные макрополя, лишь отчасти совпадает с характерным для общенародного языка, вследствие чего возможна трансформация макрополей в пределах рассмотренного АСП. Это относится, прежде всего, к макрополю «любовь - ненависть», которое выделяется в тексте вместо характерного для АСП «Семья» в русском языке макрополя «взаимоотношения в семье». Таким образом, можно говорить об индивидуализации ассоциативно-семантического поля «Семья» в художественном тексте Л. Петрушевской.
1. Сергеева, Е.В. Концепт-универсалия и художественный концепт: проблема классификации // Сибирский филологический журнал. - Новосибирск: Изд-во НГУ. - 2006. - № 1-2.
2. Тарасова, И.А. Категории когнитивной лингвистики в исследовании идиостиля // Вестник СамГУ. - 2004. - № 1 (31).
3. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Изд-во «Русский язык», 1999.
4. Петрушевская, Л. Время ночь. Дом девушек. - М.: Вагриус, 1999.
Bibliography
1. Sergeeva, E.V. Koncept-universaliya i khudozhestvennihyj koncept: problema klassifikacii // Sibirskiyj filologicheskiyj zhurnal. - Novosibirsk: Izd-vo NGU. - 2006. - № 1-2.
2. Tarasova, I.A. Kategorii kognitivnoyj lingvistiki v issledovanii idiostilya // Vestnik SamGU. - 2004. - № 1 (31).
3. Slovarj russkogo yazihka: v 4 t. / pod red. A.P. Evgenjevoyj. - M.: Izd-vo «Russkiyj yazihk», 1999.
4. Petrushevskaya, L. Vremya nochj. Dom devushek. - M.: Vagrius, 1999.
Статья поступила в редакцию 07.07.11
УДК 81'23
Svinchukova E.G. SELF PERCEPTION OF RUSSIANS AND KAZAKHS (THE ANALYSIS OF THE IMAGE "I" IN RUSSIAN AND KAZAKH CULTURES). The image "I" in Russian and Kazakh cultures is analyzed with the help of the associative experiment. To achieve this purpose the three groups of interviewees are considered: Russians in Russia, Russians in Kazakhstan and Kazakhs in Kazakhstan. Besides the data of "Russian associative dictionary" are analyzed.
Key words: psycholinguistics, language consciousness, language image.
Е.Г. Свинчукова, аспирант Института языкознания РАН, сектор психолингвистики, г. Москва, E-mail: elena-neutral2@rambler. ru
АВТОПОРТРЕТЫ РУССКИХ И КАЗАХОВ (АНАЛИЗ ОБРАЗА «Я» В РУССКОЙ И КАЗАХСКОЙ КУЛЬТУРАХ)
В статье анализируется образ «Я» в русской и казахской культурах на основании результатов свободного ассоциативного эксперимента. Для этого рассматриваются три группы испытуемых: русские в России, русские в Казахстане и казахи в Казахстане. Кроме того анализируются данные «Русского ассоциативного словаря».
Ключевые слова: психолингвистика, языковое сознание, языковой образ.
При анализе содержательной стороны портрета русских, проводимом Валынкиным П.В., обнаружилась размытость образа «мы». При этом большая размытость выявляется в группе студентов (т.е. мало совпадений в характеристиках, приписываемых респондентами самим себе, особенно по сравнению с респондентами более молодого возраста). Качество «добрые» чаще других выбирается респондентами (19% от общего числа характеристик), но начиная с 10-11-летнего возраста наблюдается падение его удельного веса с 25% в 1011 лет до 11% у студентов [1, с. 154].
Целью данной статьи является рассмотрение особенностей образа «я» у носителей русского языка и русской культуры, проживающих на территории России и Казахстана, и у казахов.
В качестве экспериментальной группы выступали 135 русских жителей Казахстана, а в качестве контрольных групп выступали 110 казахов и 193 русских респондента России. В процессе обработки данных на первом этапе были отобраны 129 анкет русских жителей Казахстана, 100 анкет казахов и 187 анкет россиян.
По половозрастным характеристикам три указанные группы респондентов практически одинаковы, большую часть испытуемых составляют студенты различных курсов высших учебных заведений России и Казахстана.
Для «овнешнения» содержания языкового сознания нами был использован метод свободного ассоциативного эксперимента. В такого рода эксперименте, по словам Тарасова Е.Ф., «отражается закономерность человеческого сознания, которая заключается в том, что явления реального мира, предстающие человеческому сознанию в определенной временной или пространственной близости, отображаются таким образом, что сознание помимо образов этих явлений фиксирует также и их близость. За близостью в сознании испытуемых слова-стимула и слова-реакции лежат причины, которые в большинстве своем осмысливаются как семантические связи стимулов и реакций» [2, с. 259].
По результатам проведенного нами свободного ассоциативного эксперимента (См. подробнее [3]) общее количество ответов по группам довольно сильно отличается: казахстанцы более единодушны в своих ответах, чем россияне. Коэффициента разнообразия (далее КР) представляет собой отношение числа различных реакций на стимул к общему числу реакций. КР составляет 0,57 в группе россиян (далее «группа Р») и 0,5 в группе казахстанцев (далее «группа К»).
Все полученные реакции были проанализированы с точки зрения логико-понятийной модели языкового сознания, предложенной А.В. Ивановым (См. подробнее [4]).
Логико-понятийная модель сознания представляется А.В. Ивановым в виде круга, куда вписан крест, делящий его на четыре части. В нашем исследовании мы следуем модели А.В. Иванова, разделяя реакции на 4 поля, вписанные в прямоугольник с выделенной 5-й зоной, предназначенной для тех
реакций, которые, по нашему мнению, не вошли ни в одну из указанных зон в силу того, что в некоторых случаях трудно отнести ту или иную реакцию в какую-либо конкретную зону из-за многозначности слов и невозможности определить, какое именно значение было выявлено в ходе эксперимента.
К сектору I А.В. Иванов относит ощущения, восприятия и конкретные представления, с помощью которых человек получает первичную информацию о внешнем мире, о своем собственном теле и о его взаимоотношениях с другими телами. Здесь индивид формирует непосредственную чувственно-телесную картину реальности, обеспечивающую удовлетворение его базисных телесно-витальных потребностей и внеш-непредметную деятельность.
В логико-понятийном секторе (II) отражаются способности человека к мыслительному постижению внутренних, феноменологически не данных свойств и связей внешнего мира. Этот сектор составляют те реакции, которые выходят за пределы непосредственно чувственно данного, т.к при формировании реакций данного типа сознание опирается уже не на ощущения, образы восприятия и конкретные представления, а на «мощь философских категорий и абстракций различного уровня , существующих в виде языковых терминов». Эту сферу сознания Иванов называет «царством общих понятий, четких аналитико-синтетических мыслительных операций и жестких логических доказательств» [4, с. 84].
Секторы I и II образуют внешнепознавательную (внешне-предметную) составляющую сознания, где «субъективно-личностные и ценностно-смысловые компоненты психического мира находятся как бы в снятом, латентном состоянии».
Реакции эмоционально-аффективного сектора (III) лишены непосредственной связи с внешним предметным миром, к ним автор относит переживания, воспоминания, предчувствия, эмоции, наслаждение, симпатию, антипатию, любовь и т.п.
В ценностно-мотивационном секторе (IV) отражаются высшие мотивы деятельности и духовные идеалы личности, а также способность к их формированию и творческому пониманию в виде фантазий, продуктивного воображения. Целью бытия этой сферы, по определению автора, выступает «не истина как форма согласования мысли с предметной действительностью, а ценности как форма согласования предметной действительности с нашими духовными целями и смыслами» [4, с. 85].
Секторы III и IV образуют ценностно-эмоциональную составляющую сознания, где в качестве предмета познания выступают собственно «я», другие «я», а также продукты их творческой саморегуляции в виде гуманитарно-символических образований [4, с. 86].
Результаты анализа нашего эксперимента представлены в таблицах 1 и 2. В таблице 3 продемонстрированы результаты анализа словарной статьи для стимула «я» из «Русского ассоциативного словаря» (РАС).
Таблица 1
Логико-понятийная модель языкового сознания русских респондентов России для стимула «Я»
Ценностно-смысловой Логико-понятийный
Личность (5,5%) Путь (0,5%) Человек (13,4%) Парень (1%)Девочка (0,5%)
Должен (0,5%) Самодостаточность (0,5%) Ты (7,1%) Личное местоимение (0,5%)
И моя семья (0,5%) Самооценка (0,5%) Он (2,7%) Мать (0,5%)
Индивидуальность (0,5%) Семья (0,5%) Студентка (2,28%) Мы (0,5%)
Мечта (0,5%) Страна (0,5%) Мужчина (1,6%) Ребенок (0,5%)
Молодость (0,5%) К/р 0,93 Студент (2,1%) Эго (0,5%)
Надежда (0,5%) Девушка (1%) К/р 0,25
Обязанность (0,5%) 8% Женщина (1%) 36,9%
Один (0,5%) Мужик (1%)
Пустота (0,5%) Они (1%)
Не знаю (1%) Свинья (1%) Кто (0,5%) Это я (0,5%) Я (0,5%)
Эмоционально-аффективный Телесно-перцептивный
Лучшая (1,6%) Милая (0,5%) Есть (2,7% ) Люблю себя (0,5%)
Молодец (1,6%) Неповторимая (0,5%) Здесь (2,7%) Много дел (0,5%)
Хороший (1,6%) Перспективный (0,5%) Живу (1%) Пишу (0,5%)
Лучший (1%) Счастлива (0,5%) Алфавит (0,5%) Солнце (0,5%)
Могу (1%) Сарказм (0,5%) Блондинка (0,5%) Умею (0,5%)
Умница (1%) Сильная (0,5%) Весна (0,5%) Учусь (0,5%)
Бог (0,5%) Смешная (0,5%) Ветер (0,5%) Язык (0,5%)
Возмущена (0,5%) Существую в единственном Вита (0,5%) К/р 0,71
Да, я! (0,5%) экземпляре (0,5%) Вокруг (0,5%) 16,6%
Дебил (0,5%) Требовательный (0,5%) Дождь (0,5%)
Дура (0,5%) Устал жить (0,5%) Креведко (0,5%)
Зайчик (0,5%) Ужасна (0,5%) Круг (0,5%)
Звезда (0,5%) Целеустремленная (0,5%) Лена (0,5%)
Красавица (0,5%) К/р 0,77 Люблю (0,5%)
Красивая (0,5%) 20,9%
Красота (0,5%)
Лучший (0,5%)
Любима (0,5%)
Любимая (0,5%)
Таблица 2
Логико-понятийная модель языкового сознания русских респондентов Казахстана для стимула «Я»
Ценностно-смысловой Логико-понятийный
Личность 14%) Уверенность (0,78%) Ты (15,5%) Буква (0,78%)
Всего добьюсь (1,5%) Уникум (0,78%) Человек 14,7%) Автолюбитель (0,78%)
Семья 1,5%) Центр (0,78%) Мы (3,9%) Студентка (0,78%)
Благосклонность (0,78%) К/р 0,35 Он (2,3%) Член семьи (0,78%)
Всегда (0,78%) Женщина (2,3%) Эго (0,78%)
Выше всего (0,78%) 22% И ты (2,3%) К/р 0,22
Индивидуальность Девушка (1,5%) 47,2%
(0,78%) Они (1,5%)
Кто (0,78%) Это я (0,78%) Ты, он, она (0,78%)
Кто я (0,78%) Я (0,78%)
Эмоционально-аффективный Телесно-перцептивный
Красивая (3,1%) Скромная (0,78%) Лицо (1,5%)
Люблю (1,5%) Стеснительная (0,78%) Думаю (0,78%)
Отзывчивая (1,5%) Страшная (0,78%) Есть (0,78%)
Псих (1,5%) Супер (0,78%) Кроссовки (0,78%)
Умная 1,5%) Счастлива (0,78%) Лежу (0,78%)
Хороший (1,5%) Счастливый человек Существую (0,78%)
Идеальный (0,78%) (0,78%) Твоя (0,78%)
Звезда (0,78%) Хитрая (0,78%) Устала (0,78%)
Крута (0,78%) Хороший мальчик (0,78%) К/р 0,89
Любимая (0,78%) К/р 0,7 7%
Самовлюбленный (0,78%) 20%
Таблица 3
Логико-понятийная модель языкового сознания русских респондентов для стимула «Я» по данным РАС
Ценностно-смысловой Логико-понятийный
Личность (2,5%) Ты (12,2%) Женщина (1%)
Сам (2,1%) Человек (9,8%) Девушка (0,6%)
И ты (1,3%) Студент (3,3%) Учитель (0,5%)
Сама (0,6%) Мы (2,7%) Инженер (0,3%)
Вселенная (0,6%) Он (2,5%) Они (0,3%)
Семья (0,3%) Студентка (1,7%) К/р 0,05
К/р 0,13 35%
7,4%
Свинья (0,6%) Кто (0,6%) Я (2,8%) Это я (1%)
Логико-понятийный Телесно-перцептивный
Люблю (1,7%) Молодец (0,3%) Учусь (1,3%) Люда (0,3%)
Хороший (1,1%) Нечто (0,3%) Иду (1,1%) Не люблю (0,3%)
Дурак (0,6%) Одна (0,3%) Живу (0,6%) Пришел (0,3%)
Никто (0,6%) Оптимистка (0,3%) Пишу (0,6%) Света (0,3%)
Устал (0,6%) Самая (0,3%) Хочу (0,6%) Сижу (0,3%)
Хорошая (0,6%) Такой (0,3%) Знаю (0,5%) Смотрю (0,3%)
Умница (0,3%) Хороший человек (0,3%) Думая (0,3%) Ушел (0,3%)
Большая (0,3%) Эгоист (0,3%) Жду (0,3%) К/р 0,32
Гений (0,3%) К/р 0,33 7,4%
Молодец (0,3%) 9,1%
Могу (0,3%)
Коэффициента разнообразия (т.е. отношение числа различных реакций на стимул к общему числу реакций) ценностно-смыслового сектора составляет 0,93 и 0,35 в группах Р и К соответственно, логико-понятийного сектора - 0,25 и 0,22 для групп Р и К, эмоционально-аффективного сектора - 0,77 в группе Р и 0,7 в группе К, телесно-перцептивного сектора -0,71 и 0,89 соответственно. Это говорит о довольно большом единодушие респондентов группы Казахстан при относитель-
но небольшом количестве реакций, относящихся к ценностно-смысловому сектору. (См. График 1) Для сравнения приводятся данные анализа словарной статьи «Я» по «Русскому ассоциативному словарю», для которого не учитывались единичные ответы в следствии того, что количество респондентов было на порядок выше, чем в нашем эксперименте, и каждая единичная реакция составляла слишком маленький процент об общего числа ассоциаций.
График 1. Коэффициент разнообразия по секторам
1
0,9 0,8 0,7 0,6 0,5 0,4 0,3 0,2 0,1 0
Ценностно- Логико- Эмоционально- Телесно-
смысловой понятийный аффективный перцептивный
сектор
График 2. Количество ответов по секторам в процентах
50% 45% 40% 35% 30% 25% 20% 15% 10% 5% 0%
□ русские в России
В русские в Казахстане
□ РАС
Ценностно- Логико- Эмоционально- Телесно-смысловой понятийный аффективный перцептивный
сектор
Как мы видим, наибольшее количество ответов в трех группах относится к логико-понятийному сектору. Наблюдается также довольно большое отличие в количестве ответов в ценностно-смысловом секторе групп Р и РАС от группы К. (См. График 2)
Частотные реакции в двух гру
Все реакции, за исключением единичных, можно представить в виде таблицы (см. Таблица 4), где первое число в скобках обозначает общее число подобных реакций, а через / указан ранг реакции.
Таблица 4
ах русских и по данным РАС
Россия русские Казахстан русские РАС
(2010 г.) (2010 г.) (1988-1998гг.)
Человек (13,4% /1); Ты (15,5% / 1); Ты (12,2% / 1);
ты (7,1% /2); человек (14,7% / 2); человек (9,8% / 2);
личность (5,5% /3); личность (14% / 3); студент (3,3% / 3);
здесь, он (2,7% /4,5); мы (3,9% / 4); я (2,8% /4);
есть, студентка (2,28% /6,5); красивая (3,1% / 5); мы (2,7% / 5);
лучшая, молодец, мужчина, студент, хороший (2,1% /10,5); девушка, женщина, живу, лучший, могу, мужик, не знаю, они, парень, свинья, умница (1% /17,5)
он, женщина, и ты (2,3% / 7,5); всего добьюсь, девушка, лицо, люблю, они, отзывчивая, псих, семья, умная, хороший, это я (1,5% / 14,5)
личность, он (2,5% / 6,5); сам (2,1% / 8);
люблю, студентка, это я (1,7% / 9,5); и ты, учусь (1,3% / 12,5); иду, хороший (1,1% / 14,5); женщина (1% / 16)
В целом образ себя (Я) и для русских в России и для русских в Казахстане положителен (30% от общего количества ответов в группе Р и 40% в группе К против 7% отрицательных характеристик в группе Р и 9,2% в группе К). Как видно из приведенных данных, сумма оценочных характеристик (как положительных так и отрицательных) в группе Р на 12,2% меньше, чем в группе К. Но это не означает, что казахстанцы больше ориентированы на себя, ведь самым частотным ответом является «ты» (15,5%) и почти столько же ответов «человек» (14,7%). В группе Р эти две реакции занимают первую («человек» - 13,4%) и вторую («ты» - 7,1%) позиции. Но разрыв между этими реакциями больше в группе Р. Таким образом, казахстанцы более ориентированы на другого, чем россияне. Причем эта ориентированность на другого отмечается также и среди реакций, зафиксированных в «Русском ассоциативном словаре», данные для которого собирались в 2000 году. Кроме того, реакция «мы» занимает ранг 4 в группе русских казахстанцев и ранг 5 в РАС и составляет всего 0,5% ответов русских россиян по данным нашего эксперимента, проведенного в 2010 году. Из этого можно сделать вывод о том, что языковое сознание казахстанцев сохранило те особенности, которые подверглись изменеию у русских жителей России за последние 10 лет, а в частности значимость другого человека и коллективизм (соборность в терминах В.М. Соловьева) на примере ассоциации «мы».
Третье место у всех респондентов занимает ассоциация «личность» (5,5% в группе Р и 14% в группе К), что говорит о достаточно высокой самооценке респондентов: репрезентация испытуемых себя как «человека», т.е. биологического вида вполне нейтральна с нашей точки зрения, с этой характеристикой трудно поспорить (все они представители человеческого рода), в отличие от реакции «личность», т.к. если руководствоваться распространенным в толковых словарях определением этого слова, то мы получим следующую характеристику респондентов: «человек как носитель каких-либо свойств, лицо», т.е. это уже не просто биологический вид, а лицо с определенными характеристиками. Можно было бы охарактеризовать «личность» с точки зрения психологии, где за личностью признается «система социально-значимых черт, характеризующих индивида как члена общества», но мы полагаем, что респонденты, в большинстве своем, не проводят четкой границы между понятиями «индивид» и «личность» в
Библиографический список
том понимании, в котором они рассматриваются психологией и социологией. Значимым, на наш взгляд, является то обстоятельство, что в целом «личность» имеет довольно положительную коннотацию и большую ценность.
В настоящее время значимость «личности» в автопортрете русских выросла по сравнению с данными двадцатилетней давности (с данными «Русского ассоциативного словаря»). В то же время языковое сознание русских в Казахстане по некоторым ассоциациям ближе именно к языковому сознанию респондентов, чьи ответы послужили основой для составления статей «Русского ассоциативного словаря».
Среди ответов казахов на стимул мен (я) (данные эксперимента 2010) мы находим следующие: взiм (сам) (27,3%); жалцау (ленивый) (9%), мент (мой), студент (6%). Можно отметить самостоятельность казахов: я - сам, нет ориентации на другого человека (или других). Отмечается самокритичность (я - «ленивый»). В отличие от русских казахи воспринимают себя как «человека» и «личность» лишь в 3% ответов.
По результатам проведенного нами психосемантического эксперимента можно сделать вывод о том, объект исследования «я» рассматривается по фактору «сила» как «очень сильный» (т.е. «большой», «сложный», «тяжелый», «сильный») в группе казахов и как «довольно слабый» (т.е. «маленький», «простой», «легкий», «слабый») в группе Р (-0,087) и в группе К (-0,266). Эти данные подтверждают сделанные на основе свободного ассоциативного эксперимента выводы об ориентированности русских на другого и о большой самостоятельности («силе», «сложности» в терминах Ч. Осгуда) автостереотипа казахов. (О психосемантическом эксперименте см. подробнее [5]).
Следовательно, русские россияне и казахстанцы более ориентированы на другого человека, чем казахи, при этом казахстанцы еще более тесно связаны между собой (возможно именно в силу диаспорного расселения русских и вытекающим из этого особенностям противопоставления «свой - чужой»). В данном случае самостоятельность и психическая изолированность от представителей своей диаспоры может иметь различные негативные последствия, поэтому русские казахстанцы более дружные, чем русские россияне, которые не испытывают необходимость в постоянном объединении и противопоставлении себя титульной нации, как в случае русских казахстанцев.
1. Валынкин, П.В. Этническая идентичность, этноаффилиация и этнические стереотипы русских - коренных жителей Саратовской области // Этническая психология и общество: материалы 1-ой конференции секции этнической психологии при Российском психологическом обществе. - М., 2007.
2. Тарасов, Е.Ф. Исследование ассоциативных полей представителей разных культур // Ментальность россиян (Специфика сознания больших групп населения России) / под ред. И.Г. Дубова. - М., 1997.
3. Свинчукова, Е.Г. «Мир» глазами русских, казахов и русских казахстанцев: межкультурный диалог (по материалам ассоциативного эксперимента) // Языковой дискурс в социальной практике: материалы: Междунар. научно-практ. конф. 1-2 апреля 2011г. - Тверь, 2011.
4. Иванов, А.В. Сознание и мышление. - М., 1994.
5. Петренко, В.Ф. Основы психосемантики. - М., 2010.
6.Григорьев, А.А. Проблемы количественного анализа в сопоставительных исследованиях ассоциативных полей / А.А. Григорьев, М.С. Кленская // Языковое сознание и образ мира. Сборник статей / отв. ред. Н.В. Уфимцева. - М., 2000.
7. Гриценко, В.В. Русские среди русских: проблемы адаптации вынужденных мигрантов из стран Средней Азии и Казахстана в России // Этническая психология и общество: материалы 1-ой конференции секции этнической психологии при Российском психологическом обществе. - М., 2007.
8. Горошко, Е.И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента. - Харьков; М., 2001.
9. Диалог культур в глобализирующемся мире: мировоззренческие аспекты / отв. ред. В.С. Степин, А.А. Гусейнов. - М., 2005.
10. Колесов, В.В. Язык и ментальность. - СПб., 2001.
11. Никитина, С.Е. Языковое сознание и самосознание личности в народной культуре // Язык и личность. - М., 1989.
12. Почепцов, О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания. - 1990. - № 6.
13. Проблемы национального самосознания русских: этнические стереотипы населения / отв. ред. Н.Л. Полякова. - М., 1998.
14. Русский ассоциативный словарь: в 2 т. / Ю.Н. Караулов, Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Е.Ф. Тарасов, Ю.А. Сорокин. - М., 2002.
Bibliography
1. Valihnkin, P.V. Ehtnicheskaya identichnostj, ehtnoaffiliaciya i ehtnicheskie stereotipih russkikh - korennihkh zhiteleyj Saratovskoyj oblasti // Ehtnicheskaya psikhologiya i obthestvo: materialih 1-oyj konferencii sekcii ehtnicheskoyj psikhologii pri Rossiyjskom psikhologicheskom obthestve. - M., 2007.
2. Tarasov, E.F. Issledovanie associativnihkh poleyj predstaviteleyj raznihkh kuljtur // Mentaljnostj rossiyan (Specifika soznaniya boljshikh grupp naseleniya Rossii) / pod red. I.G. Dubova. - M., 1997.
3. Svinchukova, E.G. «Mir» glazami russkikh, kazakhov i russkikh kazakhstancev: mezhkuljturnihyj dialog (po materialam associativnogo ehksperimenta) // Yazihkovoyj diskurs v socialjnoyj praktike: materialih: Mezhdunar. nauchno-prakt. konf. 1-2 aprelya 2011g. - Tverj, 2011.
4. Ivanov, A.V. Soznanie i mihshlenie. - M., 1994.
5. Petrenko, V.F. Osnovih psikhosemantiki. - M., 2010.
6.Grigorjev, A.A. Problemih kolichestvennogo analiza v sopostaviteljnihkh issledovaniyakh associativnihkh poleyj / A.A. Grigorjev, M.S. Klenskaya // Yazihkovoe soznanie i obraz mira. Sbornik stateyj / otv. red. N.V. Ufimceva. - M., 2000.
7. Gricenko, V.V. Russkie sredi russkikh: problemih adaptacii vihnuzhdennihkh migrantov iz stran Sredneyj Azii i Kazakhstana v Rossii // Ehtnicheskaya psikhologiya i obthestvo: materialih 1-oyj konferencii sekcii ehtnicheskoyj psikhologii pri Rossiyjskom psikhologicheskom obthestve. - M., 2007.
8. Goroshko, E.I. Integrativnaya modelj svobodnogo associativnogo ehksperimenta. - Kharjkov; M., 2001.
9. Dialog kuljtur v globaliziruyuthemsya mire: mirovozzrencheskie aspektih / otv. red. V.S. Stepin, A.A. Guseyjnov. - M., 2005.
10. Kolesov, V.V. Yazihk i mentaljnostj. - SPb., 2001.
11. Nikitina, S.E. Yazihkovoe soznanie i samosoznanie lichnosti v narodnoyj kuljture // Yazihk i lichnostj. - M., 1989.
12. Pochepcov, O.G. Yazihkovaya mentaljnostj: sposob predstavleniya mira // Voprosih yazihkoznaniya. - 1990. - № 6.
13. Problemih nacionaljnogo samosoznaniya russkikh: ehtnicheskie stereotipih naseleniya / otv. red. N.L. Polyakova. - M., 1998.
14. Russkiyj associativnihyj slovarj: v 2 t. / Yu.N. Karaulov, G.A. Cherkasova, N.V. Ufimceva, E.F. Tarasov, Yu.A. Sorokin. - M., 2002.
Статья поступила в редакцию 27.07.11
УДК 494.3:415.6
Sereedar N.CH. SENTENCE PATTERNS WITH THE VERB MIMICRY AND GESTURE IN TUVAN. The paper considers a model with facial expressions and gestures verbs in tuvan. Identified different semantic values of these models. Showing systemic relations between the models, decorated by different grammar-cal means.
Key words: Tuvan language, the models with verbs of facial expression and gesture, accusative, analytic construction of the with postposition Biel.
Н. Ч. Серээдар, канд. филол. наук, ведущий н. с. Тувинского института гуманитарных исследований, зав. сектором языка, г. Кызыл, Е- mail: sereedar.62@mail.ru
МОДЕЛИ ПРЕДЛОЖЕНИЙ С ГЛАГОЛАМИ МИМИКИ И ЖЕСТА В ТУВИНСКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассмотрены модели с глаголами мимики и жеста в тувинском языке. Выявлены разные семантические значения данных моделей. Показаны системные отношения между моделями, оформленными разными грамматическими средствами.
Ключевые слова: тувинский язык, модели с глаголами мимики и жеста, винительный падеж, аналитическая конструкция c послелогом биле.
Выражение мимики и жестов вербальными средствами -проблема актуальная для каждого языка. Описание формальной и содержательной структуры элементарных простых предложений с глаголами жеста и мимики в тувинском языке представляет собой мало исследованную область и интересную научную задачу. Объектом нашего внимания являются тувинские глаголы названной семантики, их сочетаемость с именами существительными в составе элементарного простого предложения.
Под элементарным простым предложением (ЭПП) вслед за М.И.Черемисиной мы понимаем языковую сущность, недоступную прямому наблюдению, поэтому его принято записывать в виде формул. ЭПП отражает необходимые компоненты синтаксической единицы, которые представляются с помощью традиционных «символов классов слов» [1, с. 58]. Подобный подход к описанию структурно-семантического устройства предложений позволяет за множеством фраз увидеть небольшое число минимальных «образцов», к которым это разнообразие можно и нужно свести, чтобы понять их истинную природу [2, с. 47]. План выражения ЭПП можно представить в виде структурной схемы. Что же касается плана содержания, то означаемым ЭПП является пропозиция - абстракция, которая соответствует смыслу предложения как знака языка [3, с. 401; 4, с. 47].
Под структурной схемой понимается система актантов (имен) в определенных падежных формах. Содержательной структурой мы называем смысловые отношения между актантами и предикатом. Под актантом называем обязательный компонент, без которого предложение не самодостаточно. К актантам относятся: 1) субъект (имя существительное в именительном (т.е. в неопределенном) падеже - N1; 2) прямой объект (имя существительное в винительном и неопределенном падежах) - N4; 3) косвенные объекты (имена существительные в направительном падеже, имена существительные +
послелог биле). Предикатами являются глаголы мимики и жеста - Vf.
Для определения норм образования семантической структуры предложения выделение группы предикатов пропозиционального отношения представляет чрезвычайный интерес. Эта группа семантически весьма разнообразна. К ней принадлежат глаголы речи, мышления, глаголы эмоции, глаголы зрительного восприятия, глаголы жеста и мимики и др. Информация передается не только вербальными средствами, но и в передаче информации очень важную роль играют мимика и жесты. Объектом статьи является роль мимики и жеста в передаче информации. Как писала проф. М.И. Черемисина: «эту группу глаголов еще предстоит выявить на материале изучаемых языков» [5, с. 55]. В тувинском языке глаголы мимики и жеста с их специфическими свойствами выявлены пока недостаточно.
Под мимикой обычно понимают движения глаз и мышц лица, тогда как под жестами - все другие телодвижения. Так, например, Верещагин Е.М. и Костомаров В.Г. подчеркивают, что мимика и жесты имеют именно коммуникативное значение. С его помощью коммуниканты сознательно передают информацию друг другу [6, с. 36].
Мимическое движение, в котором задействовано все лицо или все тело, а не отдельные его части (глаза, губы и т. д.), может обозначаться одним словом, без аффикса понудительного залога, например, дырыжа^на= 'дергаться' (о лице) в переносном значении 'сердиться, дуться', оор-лу^ча='кривляться', долгажа^на= 'ломаться, кривляться, жеманничать', сууре^ейн= 'шевелить-ся', сыртылаьна= 'дергаться, кривляться, ломаться' , сыртай= 'перен. гордиться, важничать, зазнаваться', хыйыжа^на= 'кривляться, корчить гримасничать', шоюжа^на= 'кривляться, ломаться, дергаться', ойта^на= 'чваниться, быть заносчивым, задаваться', ыр-за^на= 'смеяться, зубоскалить (показывая зубы), Данные сло-
