CC BY
54
Рассмотрим феномен индивидуальности в философском контексте общих закономерностей европейской культуры, которая ориентирована на личностную автономию и индивидуализм. Наша задача - выявить степень разработанности темы в философском аспекте, позволяющем в конечном счете применить эту идею к феноменам диалогической этики и диалогического права. Актуальность проблемы заключается в необходимости решения задач использования творческого потенциала личности и индивидуальности для саморазвития человека в процессе самораскрытия автономии в диалоговых формах. Роль диалога в современной культуре и образовании, в процессе становления автономной личности возрастает. Диалог оживляет отношения не только между отдельными людьми, но и целыми народами, давая возможность понимать друг друга в культурном контексте и с позиции мировоззренческих ценностей: философских, религиозных, научных, этических, эстетических и других. В отношении же политических и правовых ценностей очевидно, что основой гражданского общества является автономная личность.
В частности, понятие автономности, суверенности личности исследует С.К. Нартова-Бочавер, рассматривая психологическую суверенность индивидуальности в плане ее генезиса и форм проявления [15]. В то же время мы склонны выделять ценностный аспект проблемы, духовной автономии индивидуальности. Личностная автономия индивидуальности - это выражение автономии бытия человека, его динамического и гармонического отношения к миру, критерий социального, психологического и культурного здоровья, жизнеспособности и творчества.
Европейская культура рационалистична, базируется на науке и технике. Соответственно, личностная автономия и индивидуальность интерпретируется в аспекте разумности человека [3, с. 9093]. В рамках российской духовной культуры в структуре личности большую роль играют ценностные основания. Автономия индивидуальности также может быть не только рациональной, но и ценностной. Подчеркнем то значение, которое имеют ценности в автономии, т.е. духовной суверенности сознания во взаимосвязи с бытием индивидуальности. Прежде всего, следует вести речь об эстетических ценностях в аспекте автономности. Феноменология эстетического сознания выводит на объективные ценности, которые наполняются субъективными и индивидуальными смыслами.
Творческая природа человека в социокультурной реальности проявляется в том, что он продуцирует время своего личного бытия в пространстве общественных отношений. Это имеет прямое отношение к автономности эстетического сознания, поскольку она интерпретируется в виде творчества гармоничного внутреннего мира человека как универсального субъекта культуры. Социальная саморегуляция и автономность, основанные на автономии индивидуальности, приводят к возникновению понятия органической социальности. Это понятие характеризует качество общества, связанное с его гуманистической ценностной ориентацией на индивидуальность, обеспечивающую саморегуляцию общества, и выступает как качество, альтернативное гетерономии. Слово автономия имеет иностранное происхождение (греческое). Теодор Адорно истолковал его так: autos - это «Я», т.е. субъект, а Nomos - «закон». В его интерпретации автономия - субъект, свободно дающий себе закон [1, с. 138-139]. В русском языке эквивалентное слово своезаконие утрачено. Личностная автономия - это величайшая культурная и религиозная ценность. Характерно, что существует немного исследований автономии личности и индивидуальности. Так, одним из первых автономию индивидуальности попытался рассмотреть А.В. Чечулин [20].
Следует отметить, что возникают значительные трудности в научном познании индивидуальности [14, с. 65-69]. Они обусловлены тем, что наука связывает свой предмет с поиском общих закономерностей, а индивидуальное единично, неповторимо и не поддается объяснению. Требуются герменевтические процедуры понимания для того, чтобы «впоймать в познавательные сети» феномен индивидуальности. Отсюда и предлагаемый подход, суть которого состоит в поисках ценностных оснований индивидуальности, в частности, эстетических, этических и правовых ценностей. Эту трудность познания индивидуальности отметила Н.В. Просандеева, предложившая нелинейную, синергетическую методологию понимания данного феномена [17].
Синонимами слова автономия являются самостоятельность, независимость, ответственность, свобода, разумность упорство, решение, целеустремленность, воля и др. В этике Аристотеля добродетель понимается как мера или закон меры [2]. Мужество находится между безрассудной отвагой и трусостью, оно предполагает осторожность. Щедрость - это не расточительство и не мотовство, но и не другая крайность - не жадность. Этот категориальный ряд можно продолжить: личностная автономия находится между индивидуализмом и коллективизмом. Автономия сама является ценностью столь же высокой по своему значению, как и личность. Личностная автономия -это норма отношения личности к социуму через окружающую ее культурную среду, норма как мера принятия и непринятия данной среды. В России традиционно слаба личность и личностная автономия, невысок уровень толерантности к личностной автономии. «Задача истории русско-славянского племени и германских племен была различна, - считал К.Д. Кавелин. - Последним предстояло развить историческую личность, которую они принесли с собою, в личность человеческую; нам предстояло создать личность» [8, с. 19]. Личность в России слишком зависит от социальных структур и традиционных культурных ценностей. Поэтому процессы модернизации потребовали форсированного воспроизводства волевых и деловых людей, инициативных рыночных личностей. Возникли и серьезные издержки в этом отношении. Резкое внедрение рыночных отношений породило не только «рыночную личность», но и личность, так сказать, «продажную» [18], которая стала уже не автономной, а по-своему гетерономной, потеряв свой внутренний закон нравственной жизни и фундаментальных ценностей. Поэтому задача развития автономного личностного начала остается в числе приоритетных в социальной, экономической, политической и духовной сферах. Автономия - это противовес индивидуальной аномии, рыночной гетерономии с ее манией успеха и рекламным манипулированием личностью. Автономная личность - это в широком смысле слова целостная и здоровая личность, которая может выбирать нормальные ценностные ориентации как коллективизма, так и индивидуализма, как альтруизма, так и разумного эгоизма.
Еще И. Кант отмечал, что если есть свобода, то значит и есть автономия, а если автономии не существует, то и нет свободы [9, с. 289-310]. Но если нет свободы, то тогда и нет человека, его нравственности, разума, а есть только вещи среди вещей. Поэтому вся история философии служит доказательством свободы человека, его творческой сущности, ответственности. Понятие автономии синонимично творчеству, свободе, ответственности. Только вульгарный материализм превращает человека из духовной сущности в материальную вещь. Свобода существует, а следовательно, существует и автономия [11, с. 98-102]. Следует согласиться с Кантом в том, что надо не доказывать свободу как факт, а защищать ее и укреплять. Если кто-то считает, что он несвободен, то, наверное, в каком-то отношении он и есть несвободный человек или не хочет быть свободным.
Необходимо отметить, что в настоящее время существенный вклад в теорию автономии индивидуальности вносят такие психологи, как С.Л. Рубинштейн, В.С. Мерлин и другие. В частности, С.Л. Рубинштейн развивает принцип диалектического детерминизма, который утверждает совместимость свободы и необходимости, творчества и ответственности. При этом речь идет не только о том, что внешние причины преломляются (в сложных органических системах) через внутренние условия системы, но и о том, что обратное воздействие на внешний мир человек оказывает через данные внутренние условия (субъективность, личностные смыслы и ценности) [19]. В.С. Мерлин разработал оригинальную концепцию интегральной индивидуальности, которая трактует последнюю системно.
На наш взгляд, в настоящее время заслуживает внимания идея диалогичности феномена индивидуальности. Диалог в культуре связан со взаимным обогащением индивидуальностей. «Я» обогащается благодаря Встрече с Другим в диалоге. Поиск возможностей развития диалогической этики и права особенно важен в сфере фундаментальных проблем повседневности - личностной самоидентификации, ее гендерной идентификации, индивидуальной историчности, выбора ценностных ориентаций молодым человеком, поиск личностных смыслов, решение вопросов профессиональной социализации и инкультурации и т.д.
В настоящее время продолжается исследование индивидуальности. Так, Л.А. Волошина обращает внимание на тот факт, что «понимание своей индивидуальности необходимо для восстановления внутренней гармонической связи с миром, который часто ощущается современным человеком как нечто обособленное и даже враждебное» [5, с. 35-40]. Мы также попытались выяснить общие, философские моменты проблемы автономии индивидуальности и убедились в том, что эти общие моменты неразрывно связаны с индивидуальной конкретикой, они должны быть интерпретированы через особенное как единство общего и единичного. Таким особенным является диалог, в котором взаимно переходят и взаимно превращаются друг в друга социальное (общее), единичное (экзистенциально-антропологическое) и особенное (культурное). Внимание привлекают автономия индивидуальности в этическом, эстетическом и правовом аспектах диалога. Л.Н. Коган называет диалог наиболее реальным бытием культуры, внутренней сущностью, способом реализации ее функций [10, с. 130]. Диалог живит, а монолог мертвит. Цивилизация содержит в себе тенденцию к монологу и обеднению человеческого содержания культуры. При этом можно подчеркнуть особую значимость диалога в рассмотрении проблемы формирования личностной автономии в российском обществе.
Диалог - это адекватное информационное и ценностно-смысловое самораскрытие индивидуально-личностной автономии, которое дает шанс на Встречу с Другим, личностью, или же подлинным образом культуры. В таком случае диалогическая этика трактуется как культурное формообразование, обеспечивающее обмен ценностями, выступая в виде жизнетворчества. Конечно, это суждение является слишком широким определением, и закономерно возникает вопрос о том, что представляет собой «диалогическая этика» и, соответственно, «диалогическое право». Спектр значений концепта «диалогическая этика» очень широк. В самом простом варианте это может быть просто диалог, который ведется по правилам этики. Под диалогической этикой можно иметь в виду и науку этики в ее саморазвитии и критической рефлексии. Она может рассматриваться также и в виде особого культурного формообразования, направленного на саморазвитие личности, становление ядра ее автономии - духовного лица индивида. В этом случае диалогическая этика не часть этики, а вся этика в ее динамическом аспекте непрерывного становления. Именно в последнем значении мы и будем понимать ее далее. Аналогично и диалогическое право означает не «слепое» следование наличным нормам, а особое правопонимание и правотворчество в горизонте идеала справедливости. Этика создает наиболее важное, активное ядро культуры, а право - один из основных элементов цивилизации. В истории человечества право и этика не только дополняли друг друга, но и сталкивались, порождая серьезные конфликты. На Востоке это - спор конфуцианства и легизма, на Западе - столкновение рационалистической этики Сократа и законов Древней Греции. Право порождается обществом и культурой и не может быть выше существующей культуры и ее активного ядра - морали. Поэтому именно диалог автономных миров морали и права необходим и возможен для того, чтобы найти между ними консенсус. Это имеет особую значимость в России, где панморализм сопряжен с правовым нигилизмом. Мировоззренческий аспект состоит в том, что автономная личность находит все больше возможностей для определения собственного места в социальном мире. При этом свобода и необходимость, автономия и гетерономия взаимодействуют друг с другом.
И мораль, и право ориентированы на автономного, суверенного индивида, который раскрывает свою автономность в диалогическом взаимодействии с другими индивидами. Право обращено к автономному индивиду как личности, утверждающей свое правовое бытие посредством правового сознания. Специфика автономии правового сознания сосредоточена в его основании, «социальном акте», точнее, социальном действии. Правовой социальный акт предполагает присутствие особого субъекта (свободной и ответственной личности), осознающего свои права и обязанности. Позитивное право лишь выражает правовое синтетическое априори («аксиомы правового сознания»), но не создает реальных правовых отношений. Правовое бытие имеет смысл общесоциального самозаконного акта. Онтологический смысл правового априори заключается в установлении границ для активизма и идеализма «естественного права». При рассмотрении специфики форм автономии
правового сознания можно вести речь о стабильности правовых оснований и (формальной) непротиворечивости правовой формы сознания. Такая стабильность позволяет сделать вывод о более высокой степени автономности правового сознания по сравнению с политическим. В ряду правовых ценностей общее благо находится выше индивидуальных прав. Автономия личности и индивидуальность при этом не ущемляются. Они временно «заключаются в скобки» с тем, чтобы зафиксировать самую абстрактную общечеловеческую ценность, общее благо как закон государства. Внутренние условия правового сознания не только зависят от внешних условий, но обладают собственным внутренним культурным потенциалом ненасилия («справедливость»).
Модель критического диалога при рассмотрении права и этики предполагает обнаружение противоречий в правовом сознании. Особенно ярко они проявились в личностных правах человека. Это - нестабильные, экзистенциально неустойчивые, противоречивые, парадоксальные формы правового сознания и правового бытия, связанные с диалектикой социокультурного развития человека в системном единстве его прав на душу и тело. Личностные права определяются сущностной спецификой плюралистических социокультурных форм бытия человека в их взаимосвязи с духовностью, субъективностью и телесностью. Современные морально-юридические исследования личностных прав человека базируются на принципах позитивных прав человека, в то время как системно-философский подход исходит из фундаментального положения о диалектическом единстве рационального и иррационального, социокультурного и антропологического, правового и ценностного, позволяющего синтезировать философскую, культурную, правовую антропологию [12, с. 86-89].
Личностные права человека представляют собой экзистенциальное основание и целостную культурно-антропологическую систему правовой идентификации, ядром которой является право на личностную автономию [16, с. 28-31]. Личностная автономия предстает в таком случае формой самоидентификации, обусловленной самокатегоризацией личности как целостной и противоречивой духовно-телесной системы в ее отношении с социокультурной реальностью. Ввиду социокультурной противоречивости различных форм личностных прав человека, среди которых базовыми выступают право на смерть и право собственности на тело, сознание и душу человека, позитивное право не может в полной мере выполнить свою основную задачу построения непротиворечивой модели человеческих отношений. В то же время эта проблема открыта для будущего, поскольку противоречия личностных прав являются диалектическими, а не формально-логическими.
Диалектика начиная с идей Сократа всегда означала диалог. Диалогическое право и диалогическая этика едины в своей экзистенциально-диалектической основе. В этике дискурса Ю. Хабермас пытается объединить, синтезировать ценные идеи традиционной этики и этики современности. «Моральными» Хабермас называет те интуиции, которые дают нам информацию о том, как надо себя лучшим образом вести, чтобы предотвратить гетерономное воздействие на крайнюю ранимость автономной личности. В антропологическом аспекте мораль может быть интерпретирована как некое охранное учреждение, позволяющее компенсировать встроенную в наличные социокультурные формы такую ранимость [7]. Право также подразумевает, что сильный не должен обижать слабого. Сам способ жизни индивидов предполагает, что они рождаются и формируются в качестве субъектов, которые способны к действию и речи, и происходит это в пространстве интерсубъективного жизненного мира.
В правовом диалоге более отчетливо выражен момент социальности. Суть коммуникативного действия состоит в необходимости и неизбежности для индивидов самим отыскивать и применять рациональные основания, способные убедить людей, склонить их к согласию [4, с. 18-21]. Цель и правового, и этического диалога - находить взаимопонимание, уменьшать насилие.
Таким образом, тема индивидуальности в аспекте ее автономности разработана недостаточно, хотя философское ее измерение позволяет применить идею диалогического характера автономии индивидуальности к исследованию феноменов диалогической этики и диалогического права. Автономия индивидуальности - это способность индивида к самотворчеству, тесно связанная с
этическим и правовым творчеством. Диалогические этика и право имеют под собой общие основания, как бы «уходят в них» при углубленном аналитическом рассмотрении. Диалогическое взаимодействие этики и права опирается на широкое поле культурных ценностей. Современные варианты новой диалогической этики и диалогического права требуют расширения культурного и социального контекстов.
Литература
1. Адорно Т.В. Проблемы философии морали. М., 2000.
2. Аристотель. Никомахова этика. М., 1997.
3. Бакланов И.С. Биологические и социальные предпосылки экзистенции интеллектуализма // Вестник Волгоградского государственного медицинского университета. 2004. № 12.
4. Бакланова О.А. Специфика исследования коллективизма как базового типа социального бытия // Вестник Северо-Осетинского государственного университета им. К.Л. Хетагурова. 2012. № 1.
5. Волошина Л.А. Творческая индивидуальность в русской эстетике серебряного века (о познании творческой индивидуальности) // Вестник Пермского университета. Сер. Философия. Психология. Социология. 2012. № 1.
6. Гончаров В.Н. Политическая культура в контексте политического сознания // Экономические и гуманитарные исследования регионов. 2012. № 3.
7. История философии: Запад - Россия - Восток (книга четвертая. Философия XX в.). М., 1999.
8. Кавелин К.Д. Взгляд на юридический быт древней России // Сочинения. М., 1899. Т. 1.
9. Кант И. Основы метафизики нравственности // Сочинения: В 4 т. М., 1965. Т. 4. Ч. 1.
10. Коган Л.Н. Теория культуры. Екатеринбург, 1993.
11. Коломак А.И. Проблематизация феномена свободы в социально-философской традиции // Вестник Северо-Кавказского государственного технического университета. 2012. № 1.
12. Лагунов А.А. Нравственность и правосознание в контексте русской религиозной философии // Вестник Северо-Кавказского государственного технического университета. 2007. № 1.
13. Мерлин В.С. Психология индивидуальности: Избранные психологические труды / Под ред. Е.А. Климова. М.-Воронеж, 2005.
14. Микеева О.А. Проблема конституирования персональной идентичности в аспекте индивидуальной историчности // Философия права. 2009. № 6.
15. Нартова-Бочавер С.К. Человек суверенный. СПб., 2008.
16. Похилько А.Д., Садово-Румянцев В.Ю. Личностные права человека в гражданском обществе // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2011. № 5.
17. Просандеева Н.В. Феномен индивидуальности в постнеклассической парадигме: Автореф. дис. ... д-ра филос. наук. Ростов н/Д, 2000.
18. Пряжников Н.С. S$, или личность в эпоху продажности. М.- Воронеж, 2000.
19. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М., 1957.
20. Чечулин А.В. Автономия индивидуальности в культуре: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. СПб., 1993.
