CC BY
79
АРХИТЕКТУРНАЯ КУЛЬТУРОГРАФИЯ КОНЦА ХХ ВЕКА
И.И. Толстикова
Новые течения в архитектуре, которые возникли в ХХ веке, представляют собой важную поворотную точку в истории архитектуры. Проекты Салливана, Ле Корбюзье, Миса Ван дер Роэ предлагали новый эстетический ответ научным и этическим движениям времени. Вместе с этими эстетическими принципами шла определенная социальная заинтересованность (получить гуманитарную жилую среду) и возможность выразить определенные демократические идеалы, способствовать более свободному и эгалитарному обществу. Наибольшее внимание уделялось развитию городской архитектуры, одновременная решались вопросы социального плана (здесь вспоминается мысль великого Ле Корбюзье «.. .если не архитектура, то революция») и новой эстетики.
Одна из наибольших помех для городского развития - монотонный план, антигуманный масштаб которого, как и неспособность обеспечить разнообразие функций, не позволяет развиться привлекательной городской среде. Новый стандарт, новая энергия городской жизни может быть придана многофункционализмом. Именно таким подходом, подразумевающим не столько проектирование объекта, сколько поиск методов оживления городской ткани, и объясняется поиск архитекторов-новаторов.
Как рассматриваются проблемы функциональности в современной нам архитектурной науке? Можно выделить несколько аспектов этой проблемы. Если рассматривать функцию как некую деятельность, для целей которой и создается объект архитектуры, то возможность этой функции воплощается, вопредмечивается в архитектурном пространстве. А какими же методами формируется пространство в современной архитектуре? Размеры и взаимосвязи проектируемых пространств определяются размерами и характером движений «действующих лиц» - антропометрией, физиологией в случае человека, механикой или технологией, если функционируют машины. А набор, состав пространств - архитектурной типологией, наукой по своей сути социальной, своего рода одним из вариантов прикладной социологии. И только после того, как архитектурное пространство сформировано этими методами как возможность некоторой функции, проектировщик обращается к эстетическим проблемам - пространство осмысливается художественно, из функционального объекта «делается» произведение архитектуры. Таким образом, функциональность - это не только технологическая или социальная, но и, в первую очередь, эстетическая проблема, поскольку узкая функциональность антигуманна, строгое функциональное зонирование делает среду застывшей, неживой, а значит - непривлекательной, неэстетичной.
В плане архитектурной формы многофункциональности традиционно соответствует открытое свободное пространство. Однако даже эта, казалось бы, простая формальная категория, может быть по-разному истолкована, по-разному и создается такое пространство. В технологическом аспекте свободное пространство - это, скорее всего, пространство не столько реально открытое, сколько трансформируемое, поскольку действительная открытость (неизолированность) пространства делает невозможным в его пределах как полноценную деловую активность, так и полноценный отдых, рекреацию человека. Эстетически же свободное пространство - это пространство, во-первых, именно визуально-открытое, и, во-вторых, ненаправленное, не имеющее явной тенденции указывать находящемуся в нем человеку, что ему тут делать и куда идти.
Еще раз вспоминая Корбюзье с его печально знаменитой фразой: «Дом - это машина для жилья», попытаемся понять, кто будет жить в этом доме, каков Он, этот современный человек, для которого предназначена вся современная архитектура. Это человек, свободный от многих проблем современной городской жизни - «умный» дом защищает его от непогоды и промышленного загрязнения, просторное жилье - от назойливости соседей, грамотно решенная транспортная система - от тесноты запружен-
ных автомобилями улиц, достаточные доходы - от разъедающей душу зависти. С самого начала современная архитектура была озабочена внедрением новых технологий в проекты. Показательно, что все чаще мы встречаем использование термина из области информатики «user» - «пользователь здания» - в характеристике изменяющихся требований потребителей и заказчиков современных построек. Но функционально, и, главное, с эстетической точки зрения идея пространства мультифункционального, динамичного, интеллектуального пока в большинстве своем ничего конкретного архитектуре дать не может - недаром и предложенные архитекторами формы так живо напоминают что-то уже в ХХ столетии виденное.
Одним из устаревающих, но все еще повторяющихся упреков в адрес современной архитектуры можно указать европоцентризм или короткую историческую память. Но эта тенденция, характерная для ХХ века, постепенно преодолевается в проектах, которые можно назвать прорывом XXI века.
Рассмотрим несколько проектов, выделив три основные группы: реализованные проекты; лидеры последнего венецианского бьеннале (проекты находятся в процессе реализации или завершены); перспективные проекты (в силу характера издания иллюстрации не приводятся, адреса веб-сайтов указываются). Поскольку в век высоких технологий и технически сложных проектов персональное авторство все чаще сменяется названием архитектурного бюро, в нашем перечислении они указываются на равных основаниях.
Самый амбициозный инженер-строитель мира Сантьяго Калатрава, претендующий на звание конструктора номер один, готов поставить возведение жилых башен на поток. Летом 2005 года он закончил свой новый опус - Вращающийся торс, потрясающую воображение башню в Шведском Мальмё, с верхних этажей которой виден соединяющий Данию со Швецией мост Оресунд. Башня закручивается на 90 градусов, в ней 54 этажа, 146 квартир и несколько помещений, которые будут использованы под коммерческие проекты. А началось все с того, что в 1999 году управляющий шведской строительной компанией HSB Джонни Орбак увидел в какой-то брошюре абстрактную скульптуру Ка-латравы с тем же названием - Вращающийся торс. Он предложил испанцу сделать увеличенную копию, и в 2001 году проект Turning Torso Tower был представлен на первой выставке жилищного строительства «BoO1, город будущего» в Мальмё. Башня взвивается в небо на 176 метров и состоит из девяти функциональных блоков по пять этажей с квартирами. Блоки, словно суставы, крепятся к центральной оси - позвоночнику здания. Снаружи здание поддерживает специальная стальная колонна, соединенная с каждым из блоков двумя горизонтальными и двумя диагональными «сигарами», как их называет Калатрава. Благодаря солнечным батареям, высокой звукоизоляции и собственной теплоцентрали башня не зависит от погодных условий [1].
Одним из противоречивых гениев эпохи был бесконечно смелый Филип Джонсон, ушедший от нас в конце января 2005 года, епГаП terrible, городской аристократ и крупнейший представитель американской архитектуры. Его здание АТ&Т в Нью-Йорке стало символом постмодернизма. Знаменитый Стеклянный дом, галерея Шелдона, Линкольн-центр - эти здания, построенные в «международном стиле», известны практически каждому современному человеку. А известнейший ресторан Four Seasons, построенный Джонсоном в 1959 году, по-прежнему остается образцом современной архитектуры [2].
Новый филиал Художественного музея в Штутгарте демонстрирует искусство в кубе - 30-метровый куб из стекла и стали претендует на нечто большее, чем быть просто галереей для знатоков. Берлинское бюро Hascher Jehle Architektur окружило стеклянной поверхностью основной фасад здания, облицованный желтоватым камнем. Особенно эффектно куб смотрится ночью, когда освещает Шлосс-плац золотистым
светом. Штутгартский музей давно экспериментирует с размещением своих коллекций - к примеру, использует под свои эксперименты закрытые автомобильные туннели в пешеходной зоне города [3, 4].
Приведем теперь результаты Венецианского бьеннале. В 2004 году 9-я архитектурное бьеннале в Венеции, в которой приняли участие практически все ведущие зодчие мира, стало самым крупным смотром достижений новейшей архитектуры. Десять лучших проектов бьеннале стали лучшими проектами XXI века, продемонстрировав всю гамму разнообразия ведущих направлений [5].
10-е место - бюро Behnish, Behnish & Partner, Северогерманский банк, Ганновер. Строительство завершено в 2002 году. Огромная 80-метровая башня выглядит очень неустойчивой, она с трудом балансирует, кажется, вот-вот накренится и рухнет. Современная архитектура отказывается от традиционных образов и стереотипов: раз платежи осуществляются через компьютер, то и банковская архитектура должна быть скорее техногенной, нежели солидной. Функционально здание очень удобно, все оно разбито на кубики, каждый из которых сомасштабен человеку. Здесь работает около полутора тысяч служащих. Кроме того, геометрические объемы банка соответствуют геометрии окружающей его городской застройки XIX века. Так современная архитектура вживается в ткань старого города, показывая свое уважение к его древности и одновременно демонстрируя достижения новейших технологий. Город постоянно развивается и меняется, говорят архитекторы, и наша задача - сохранить хотя бы некоторые черты его классического облика.
9-е место - деконструктивизм Микеле Сае, аптека, Париж. Строительство завершено в 2004 году. Аптека Микеле Сае не столь радикальна, как «большие проекты» Миттерана (арка Дефанса, пирамида Лувра и т.д.). Ее стеклянный фасад лишь намекает на вторжение современной архитектуры в престижный район Елисейских Полей. Введение деконструктивизма в эклектику XIX века - деконструктивизма мягкого, пластичного, не агрессивного - достаточно, чтобы оживить, обновить старое место и заново обратить на него внимание горожан.
8-е место - Тойо Ито, магазин Tod's, Токио. Проект. Великолепный образец «рекламной архитектуры». Магазин знаменитой итальянской обуви виден издалека не потому, что на нем красуется огромная вывеска, а потому, что само здание светится на фоне рядовой застройки.
7-е место - Даниель Либескинд. Театр Гранд-Каналь. Дублин. Проект 2004 года. Даниель Либескинд - один из изобретателей деконструктивизма, самого агрессивного направления в современной архитектуре. Деконструктивистские постройки своими острыми гранями нагло врезаются в ткань города, нарушая сложившуюся веками гармонию и создавая беспокойную, нервную атмосферу. Такие здания не строят в центре города - слишком сильно они диссонируют с исторической застройкой. Но зато они прекрасно смотрятся в спальных районах. Здесь, в окружении тусклой архитектуры 60-70-х годов, они выглядят настоящими шедеврами. Они больше не кажутся агрессивными, напротив, они привлекают публику своими странными и интересными формами.
6-е место - Арата Исодзаки, вокзал во Флоренции. Конкурсный проект 2002 года. Бионика - самое модное направление в современной архитектуре. Едва ли не половина всех проектов, представленных на архитектурном бьеннале в Венеции, выполнена именно в этой стилистике: какие-то космические ландшафты и структуры, в которых человек ощущает себя героем марсианских хроник. Это архитектура из будущего: сегодня пассажиры едут из Флоренции в Рим, завтра - полетят в космос. Органические формы должны смягчить ощущение грубой и техногенной атмосферы вокзала.
5-е место - Питер Айзенман, музыкальный театр, Сантьяго де Компостела. Проект 1999 года. Питер Айзенман получил на Венецианском бьеннале «Золотого льва» за
вклад в современную архитектуру. Он - один из крупнейших мастеров современности, автор десятков построек в разных стилях. Сегодня Айзенман увлекся модной бионикой. Его Музыкальный театр - это тактильная, пластичная и мобильная структура, созданная на основе органических форм. При этом театр наделен всеми необходимыми функциями: два зала на 1 500 и 450 мест предназначены как для оперных и балетных постановок, так и для камерной музыки и даже конференций.
4-е место - Жан Нувель, концертный зал. Копенгаген. Проект 2002 года. Жан Ну-вель решил проблему аскетичного северного пейзажа цветом, превратив все внешние и внутренние стены концертного зала в цветные стеклянные плоскости: Снаружи - синий, внутри - красный. Самое интересное - фойе: как место встречи интерьера и экстерьера, оно раскрашено в разные цвета. По ночам в фойе будет включаться специальная подсветка, превращая его в мистическое пространство, наполненное игрой света и тени на цветных поверхностях стен. Так сугубо функциональное здание становится само по себе зрелищным шоу.
3-е место - Массимилиано Фуксас, здание Миланской ярмарки. Проект 2003 года. Это самое крупное ярмарочное здание в Европе, а, возможно, и в мире: сотни метров в длину, более двух миллионов квадратных метров площадей. Строго говоря, это дорога, перекрытая стеклянной крышей. Посещение ярмарки превратится в настоящее путешествие, к которому зовет не только необходимость посмотреть экспонаты, но и сама архитектура здания: в простые геометрические объемы постоянно вторгаются какие-то органические, выпуклые или вогнутые, элементы.
2-е место - бюро Coop Himmelb(l)au, Опера, Кванджу. Проект 2002-2003 годов. Это настоящий шедевр бионики. В отличие от грубого, топорного колпака, придуманного Домиником Перро для нового Мариинского театра в Петербурге, австрийское бюро сделало очень изящную, изысканную стеклянную крышу-раковину, нежно покрывающую основной объем здания. Архитекторы вспоминают здесь традицию больших оперных театров XIX века, которые становились настоящей иконой города (Гранд-Опера в Париже, Большой в Москве). Опера в Кванджу - это не просто сугубо функциональный музыкальный театр, но общественный центр, «народная плаза».
1-е место - Заха Хадид, научный центр,. Вольфсбург. Проект 1999 года. Заха Ха-дид - лауреат Притцкеровской премии 2002 года и главный герой Венецианского бьен-нале, на котором представлено сразу три ее проекта. Научный центр в Вольфсбурге, строительство которого завершилось, - самый крупный и важный из них. Особенно интересна внутренняя структура этого гигантского здания. В нем нет этажей, нет и традиционного членения на комнаты. Внутренний объем разбит огромными «воронками», в некоторых из которых расположены рабочие помещения (главный вход, конференц-зал и т.д.), а некоторые используются лишь для освещения интерьеров. Сама Заха Хадид говорит, что мотив «воронок» заимствован из окружающего урбанистического пейзажа. Вместе с тем снаружи здание выглядит как классический образец деконструкти-визма: своими острыми углами оно буквально врезается в мягкий и округлый пейзаж. Это сочетание двух главных трендов современной архитектуры - бионики внутри и де-конструктивизма снаружи - кажется исключительно удачным.
Как выглядят сегодня перспективные архитектурные проекты? Одним из лидеров современной архитектуры является команда Захи Хадид (офис фирмы находится в Лондоне). В 2006 году в Лондоне откроется новое здание Британского фонда архитектуры, а в Марселе через три года завершится еще три дома, разработанного бюро Ха-дид.[6]
Еще один интересный проект, привлекший внимание на стадии разработки, принадлежит датскому бюро Schmidt, Hammer & Arkitekter. Это культовое сооружение, которое будет находиться в 400 км севернее Полярного круга - собор для христиан комму-
ны Алта в северной Норвегии. Это здание архитекторы попытались сделать похожими на aurora borealis, или норвежские огни, которые у нас называют северным сиянием [7].
Деконструктивист Даниель Либескинд спроектировал здание для Гонконгского университета, которое будет находиться в университетском городке. Строительство здания Creative Media Centre закончится в 2008 году [8].
Группа Ten Arquitectos, имеющая штаб-квартиры в Мехико и Нью-Йорке, приступает к масштабному строительству, которое станет поворотным пунктом в истории Гарлема. 42-этажное здание высотой в 165 метров будет обозначать въезд в Гарлем. Это мультифункциональная постройка, столь характерная для современной архитектуры мегаполиса. Нижние этажи будут отданы под отель Marriott Courtyard, на верхних расположатся жилые пентхаузы, а в соседней башне будут магазины и офисы, спа-центры и рестораны. Строительство планируется закончить к концу 2006 г. [9].
Еще одно перспективное направление в архитектуре - это реконструкция старых промышленных зданий и их «перепрофилирование» в музеи. Таких примеров уже много: лондонская галерея Tate Modern находится в реконструированной Херцогом и Де Мероном электростанции, Венский музей дизайна расположился в башне ПВО времен III рейха, в Москве, в воссозданной по проекту Михаила Хазанова фабрике софитов, недавно открылся Государственный центр современного искусства «Завод».
В Петербурге на Шпалерной улице, напротив Таврического дворца, стоит здание водоподъемной башни, построенной инженером Мерцем и архитектором Шуберским в 1863 году. В нем открылся музей «Мир воды Санкт-Петербурга». Реконструкцию башни провело бюро «Интерколумникум» во главе с Евгением Подгорным. Здание очистили от позднейших наслоений и приспособили к новой функции: современные конструкции были имплантированы в восьмигранник красного кирпича XIX века с максимальной деликатностью. Со стороны Невы к башне пристроен цилиндр лифтовой шахты из стали и стекла. Легкая конструкция лифта выражает сущность башни - стремление вверх. Осенью 2005 года этот проект вошел в коллекцию Музея архитектуры имени А.В. Щусева.
Сегодня мы переживаем период огромного научного и технического прогресса, возможно, вторую индустриальную революцию, которая предлагает архитекторам необычные возможности в плане материалов и формообразования. Несмотря на достижения прошлых десятилетий и потенциал будущего, современная архитектура наталкивается на стену критики. Критики современной архитектуры формируют многоликую толпу, хотя мало чем объединенную внутри себя, но очень хорошо связанную вокруг одной точки - все они клянутся, что говорят от имени человека с улицы. В архитектуре, как и везде, только через развитие наиболее современных идей мы можем решить проблемы, с которыми сталкиваемся. Мы значительно продвинулись вперед как в науке, так и в искусстве. В результате впервые у нас есть власть изменить общество.
Литература
1. www.turningtorso.com, 14.05.2005
2. www.wallpaper.com, 14.05.2005
3. www.kunstmuseum-stuttgart.de, 25.06.2005
4. www.harscherjehle.de, 25.06.2005
5. Молок Н. Венецианская биеннале: 10 хитов современной архитектуры. // «Известия». 20 сентября 2004 г.
6. www.zaha-hadid.com, 01.12.2005
7. www.shl.dk, 01.12.2005
8. www.daniel-libeskind.com, 01.12.2005
9. www.ten-arquitectos.com, 01.12.2005
