CC BY
156
РХАИЧЕСКИЕ ИНИЦИАЦИИ И НЕОФИЦИАЛЬНЫЕ ПОСВЯЩЕНИЯ
В СОВРЕМЕННОСТИ
УДК 130.2:316.624 И. В. Випулис
Московский государственный институт культуры
В данной статье проводится сравнительный анализ ритуальных комплексов архаических инициаций и таких неофициальных посвящений современности, как принятие новичков в субкультуры наркосообщества и уголовной тюремной среды. В данных посвящениях прослеживается значительное сходство с архаическими обрядовыми комплексами: трёхчастная композиция (прелиминарный, лиминарный и постлиминарный этапы), аналог мифологической основы, маркировка прошедших испытания и т.д. Однако между древними и современными посвящениями обнаруживаются значительные расхождения относительно главной темы инициации - смерти и воскрешения, подобные испытания в этих субкультурах имеют направленность, противоположную архаическим инициациям, что связано с отсутствием в наркосообществе и уголовной среде чётких и убедительных представлений о сакральном мире. В результате вместо реализации основных функций инициации - социализации и сакрализации неофита, происходит десоциализация личности и имитация сакрализации (псевдосакрализация). Таким образом, в данных субкультурах лишь имитируются основные функции инициации, их посвятительные практики носят псевдоинициационный характер.
Ключевые слова: архаическая инициация, псевдоинициация, посвящение наркоманов, наркосообщество, тюремное сообщество, инициация в закрытой субкультуре современности.
In this article, a comparative analysis of the ritual complexes of archaic initiations and such unofficial initiations of modernity as the adoption of newcomers into the subcultures of the drug community and the criminal prison environment is carried out. In these initiations, a significant
ВИПУЛИС ИРИНА ВИКТОРОВНА - старший преподаватель кафедры теории, истории культуры, этики и эстетики социально-гуманитарного факультета Московского государственного института культуры
VIPOULIS IRINA VIKTOROVNA - senior teacher of Department of Theory, History of Culture, Ethics and Aesthetics, Faculty of Social Sciences and Humanities, Moscow State Institute of Culture
I. V. Vipoulis
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation
ARCHAIC INITIATIONS AND INFORMAL
INITIATIONS IN MODERN TIMES
e-mail: vipoulis@mail.ru © Випулис И. В., 2017
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2017 ♦ 5 (79) сентябрь - октябрь ^
similarity to the archaic ritual complex can be traced: a three-part composition (preliminar, lim-inal and post-laminar stages), an analogue of the mythological basis, marking of the past trials, etc. However, between the ancient and modern initiations, significant discrepancies are found regarding the main theme of initiation - death and resurrection, similar tests in these subcultures have a direction opposite to archaic initiations, which is due to the lack of clear and convincing ideas about the sacred world in the drug community and the criminal environment. As a result, instead of realizing the basic functions of initiation - socialization and sacralization of the neophyte, desocialization of the person and imitation of sacralization (pseudosacralization) occur. Thus, in these subcultures only the basic functions of initiation are imitated, their initiatory practices are pseudo-initiating.
Keywords: Archaic initiation, pseudo-initiation, initiation of drug addicts, into the drug community, prison community; initiation in a closed subculture of our time.
Для цитирования: Випулис И. В. Архаические инициации и неофициальные посвящения в современности // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2017. № 5 (79). С. 129-137.
Ритуальный комплекс инициации начал формироваться в первобытной культуре в возрастных посвящениях, позднее он в основном развивался в рамках конфессиональных, профессиональных иници-аций и посвящений в тайное общество. В современной культуре он представлен не только в племенных посвящениях, во многом сохранивших первобытные черты, но и в ритуалах практически всех религий, а также в духовных практиках современных тайных обществ. Отдельные элементы архаического комплекса наблюдаются в светских профессиональных праздниках («посвящение в профессию», «посвящение в студентов» и т.п.), а также в посвятительной практике отдельных субкультур [2]. Устойчивость обрядов посвящения представляется одной из существенных черт культурной динамики, причём с точки зрения культурологии значительный интерес представляют как сохранение одних элементов данного комплекса, так и изменения других в результате общего развития цивилизации. Целью данной статьи является сравнение с ритуалом архаических инициаций
посвящений в двух современных закрытых субкультурах — наркосообществе и тюремной среде.
Общими и важнейшими элементами комплекса, характерными для всех типов архаической инициации, являлись:
1) трёхчастная композиция ритуала — прелиминарный, лиминарный, постлими-нарный периоды;
2) основная тема - ритуальная смерть и второе рождение;
3) основа инициационной драматургии - мифологическая реактуализация;
4) инициатор как представитель сакрального мира и носитель тайны;
5) люстрация неофита, его новое имянаречение и внешняя маркировка.
Главными функциями архаического посвящения были социализация и сакрализация неофита.
Ниже мы попытаемся проследить, сохраняются ли эти элементы комплекса (и в какой степени) в соответствующих современных посвящениях.
Наркосреда. При исследовании неофициального посвящения в наркосообществе мы будем, прежде всего, опи-
раться на анализ, проведённый в диссертации психолога А. В. Соболевой «Феномен инициации личности в наркосообществе» (2006). По мнению этого исследователя, «... ситуация первичного употребления наркотического вещества с использованием совместного инъекционного инструментария и сопутствующих принадлежностей, в контексте которой происходит принятие группой нового члена, по своей психологической сущности является инициацией [7, с. 91]».
Обосновывая свой вывод, А. В. Соболева указывает на ряд общих признаков (наличие мифа, маркировки, тайны, трёх-частной структуры и т.д.) у архаической инициации и посвящения в наркосообщество как тайное общество. Подростковый возраст большинства участников наркосообщества предполагает и наличие некоторых элементов возрастной инициации.
Мифологическая основа в данном случае представлена «групповыми байками». Примером коммуникативной маркировки посвящённых, помимо внешних признаков (синяков, следов от уколов и т.п.), является особый сленг, используемый «своими» для общения «по теме».
Особенность тайны, важнейшего элемента архаических инициаций в закрытых обществах (где она служила консолидирующим и сакрализирующим средством), — в том, что её основная суть лежит не в сакральной, а в юридической области (в добровольном соучастии индивидов в нарушении общественного запрета, то есть в десоциализации неофита).
Другая составляющая тайны, более соотносимая с архаическим посвящением, связана с трансфинитными пере-
живаниями1 как вариантом выхода неофита в «иной» («сакральный») мир. Существование подобной тайны консолидирует сообщников как соучастников преступления, а также, по мнению автора, вносит нуминозный характер в посвящение, то есть в какой-то мере является сакрализующим элементом [7, с. 66]. Структурная аналогия с традиционной инициацией усматривается в том, что при посвящении в наркосообщество тоже имеют место три стадии: сепаративная стадия (сокрытие, изоляция от профанного мира), лиминарная (употребление наркотического средства, трансфинитные переживания — «нарушение общественного запрета, дерзновение узнать новые ощущения») и реинтегративная (создание группового мифа, клятвы в соблюдении молчания, маркировка) [7, с. 105].
Существенное различие рассматриваемых посвящений связанно с темой смерти — основной темой инициации. В обоих вариантах присутствует опасность реальной смерти, но отношение участников к ней существенно отличается. Это становится очевидным при анализе танато-выбора2 неофита, элемента ли-минарного периода посвящения в наркосообщество. А. В. Соболева находит
1 Трансфинитные переживания - переживания всемогущества, актуальной бесконечности и бессмертия своего бытия, физического присутствия в мире - переживание сопринадлежности вечному («всегда-бытие») и переживание сквозь-простран-ственности («везде-бытие»), всеединства [7, с. 5].
2 Танато-выбор индивида - осознанно избираемые действия, разрушительные последствия которых для жизни индивида предсказуемы и необратимы, выбор, заключающий в себе опасность заражения смертельными болезнями посредством использования общего инструментария при инъекции [7, с. 4].
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2017 ♦ 5 (79) сентябрь - октябрь ^
основания танато-выбора в способе замещения более напряжённого переживания деструктивного (хамартического - трагического) периода жизни индивида в общем социуме. Другими словами, здесь страх перед реальной смертью индивида временно снимает психическое напряжение в профанной жизни: «клин клином вышибают».
Таким образом, в отличие от архаического варианта, в котором смерть осознаётся как переход к последующему освобождению, в данном случае смерть предстаёт как несущая губительные болезни со страданием, но ответственность ожидания её отодвигается индивидом, гасится в трансфинитных переживаниях. Таким образом, инициация, по сути, не завершается до конца, переход «через смерть» не осуществляется. Мир сакральный, результат трансфинитных переживаний, хоть и фиксируется, но без инициатора-интерпретатора оказывается неосознанным, иллюзорным, а значит, перестаёт быть реальным, значимым после возвращения неофита в профан-ный мир. В архаической инициации неофит, при поддержке инициатора преодолев страх смерти и удостоившись краткого пребывания в мире сакральном, переоценивал реальность профанного мира, находя его иллюзией, и начинал воспринимать сакральный мир как реальный, в который посвящённым можно окончательно перейти после смерти. Этот опыт освобождал неофита от страха перед ней. В наркосообществе же происходит лишь мнимое, временное освобождение от страха перед смертью и трудностями жизни, рождая тем самым впоследствии ещё большее психическое напряжение.
Обратим внимание на описываемый эффект действия наркотика как средства группового посвящения, а именно -вызывание иллюзорной персонализации - мнимого понимания и признания всемогущества своей личности, её значимости в кругу себе подобных. По словам неофитов наркопосвящения, «... характерно ощущение "общности" с участниками своей группы, единства связывающих их ощущений, переживаний ... единение . даёт чувство значимости и самостоятельности, взрослости", "избранности", не доступной "не своим" [7, с. 127]». При использовании галлюциногенов в древних посвящениях как магической силы верховного инициатора у неофитов, очевидно, также наблюдались иллюзорные переживания их отраженности в сознании других неофитов. Это во многом служило самоопределению личности и усилению консолидации в сообществе. По сути, в состоянии трансфинитных переживаний происходит реальная инициация, когда инициируемый в виртуальном мире встречается с инициатором, некой силой, которая делает его исключительным, избранным, наделяя комплексом неуязвимости и защищенности от деструктивности профанной жизни. Но подобная встреча в условиях идеологической обусловленности древнего посвящения имела иной эффект (сакра-лизирующий неофита), так как неофиту чётко объясняли семантику его встречи с сакральным, то есть подтверждали, легализовали его индивидуальные ощущения. При стихийной инициации наркотик остаётся сильнейшим средством неосознанной интериоризации личности и переживания иллюзии «нового рождения» или «воскрешения».
Игра со смертью порождает ещё одну иллюзию - взросления индивида. Его эскапизм, решение действовать вопреки общеустановленным нормам, расценивается им как самореализация, но, по сути, выражает отказ индивида от взросления, снятие ответственности перед жизнью, асоциализацию. Его образ жизни в про-фанном мире не меняется, он возвращается в свой прежний лабиринт. «Сложность обрядовых церемоний предполагает переключение психической энергии от рутинных занятий на новое и необычное дело и является имитацией ритуальности в серьёзном, недетском мероприятии [7, с. 65]». Другими словами, временная групповая социализация выступает как альтернатива неудачам индивида в общей социализации.
Таким образом, значительное отличие посвящения в наркосообществе от древних инициаций связано с его тана-тальной миссией. Архаическая инициация, как правило, выполняла витальную миссию. Здесь же механизм инициации выполняет антигуманистическую роль, не освобождая дух человека, а порабощая, делая его зависимым от мира иллюзий, что ведёт к десоциализации личности.
Тюремное сообщество. Разберём другой пример неофициального посвящения, также соотносимый с древним вариантом посвящения. Посвящение в уголовной субкультуре называют тюремной «пропиской». По мнению философа П. Л. Зайцева: «Архаичность обряда прописки подобна прямой трансмиссии явлений, характерных для примитивных культур [4, с. 227]». Данный вариант посвящения, как и вышерассмотренный пример в наркосообществе, соотносится с архаической практикой тайного обще-
ства. В криминальной среде данной процедуре подлежат только потенциально возможные члены группы (в отличие от армейских сообществ, где «прописку» проходят все новоприбывшие, поэтому их соотносят с возрастными архаическими посвящениями).
Психолог В. Ф. Пирожков определяет следующие основные функции тюремной «прописки»: «1) проверка и принятие новичка в конкретную группу; 2) определение ему или новой группе зоны и вида преступного промысла; 3) обучение новичков преступному ремеслу и втягивание в криминальную деятельность [6, с. 146]». Как видим, по основным функциям «прописка» более относится к испытательному (лиминарному) периоду в тайном обществе. В основе своей испытания во время «прописки» - психофизические, как и в архаике, и состоят «в проверке новичка . на сообразительность, умения постоять за себя, способности переносить боль, желания и возможности отстаивать интересы группы и др. [6, с. 146]».
Основным средством проверки являются тесты-приколы. Например, вначале инициатор (вор-авторитет или его помощники) задаёт иницианту вопросы на «ориентирование», рассчитанные на его сообразительность и знание наименований частей камеры на арго. При неправильном ответе на заданный тест-прикол следует наказание в виде жестоких побоев, денежного штрафа, инвективы-брани. Отметим, что этот элемент напоминает докимассию с ритуальным унижением посвящаемого в древневосточных ритуалах (в ранних вариантах - убийством, поздних - избиением). На следующем этапе, или единоборств,
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2017 ♦ 5 (79) сентябрь - октябрь =
или «игрушек на смелость», иницианту дают опасное для его здоровья задание, например - упасть спиной на острые предметы. В конце «прописки» иници-ант даёт клятву верности идеалам воровского мира, кровно братается с членами группы (например, накладывают руки друг другу кровавыми порезами), инициатор - вор-авторитет - объявляет его маркировку (кличку, статус в группе -«вор - мужик - шестерка» и т.д.), даёт «лицензию»1.
Важным архаическим элементом в тюремном посвящении, разыгрываемым, как правило, в форме развлекательного представления, является юмор. Для жертвы в период её страданий общий смеховой фон испытания создаёт дополнительное психологическое напряжение. Фольклорист Е. С. Ефимова в объяснение этой особенности вносит мифологический контент: «Вор - носитель смехового начала, он использует "дурацкую маску", преимущество которой - возможность обнаружения и осмеяния лжегероев, обнажения чужих пороков . Вор - образ трикстера, скомороха, сказочного героя-вора . направленный на обман простака ... Простаком или дураком может являться на свободе - жертва преступления, в тюрьме - представитель администрации или первоход, новичок в тюремном сообществе, ещё не прошедший инициацию и не ставший "своим" [3]». Казалось бы, как и в архаике, инициатор, в данном случае - вор, провоцируя, подводит индивида к пределу его человеческих сил, активизирует волю, мужество, способствует «пробуждению героя».
1 «Лицензия» - разрешение, право на определённый вид и определённую зону преступной деятельности [6, с. 148].
На формальность аналогии изощрённых издевательств во время «прописки» с психофизическими испытаниями архаических инициаций указывает филолог Г. А. Левинтон: «в "первобытной" инициации жестокость отнюдь не была самоцелью, тогда как здесь она является одним из важных стимулов [5, с. 98]». Претерпевание страданий в архаической инициации, как закаливание мужества и воли иницианта, уподобление его жертве мифологического образца, направлено на возвышение его статуса, в «прописке» же отказ «прописываемого» от своей личности представлен как единственное условие сохранения жизни. В первом случае человек подавляет биологическое эго и развивает личностное, во втором - человек подавляет личностное начало и развивает физиологическое («выстоять любой ценой, даже превратившись в зверя». - Прим. автора). Поэтому ритуалы тюремной культуры более соотносятся с таким элементом лиминарного этапа, как «спуск в ад», «пребывание в состоянии Хаоса». Но в отличие от архаического «пребывания в Хаосе», после которого следовала необходимая люстрация и последующая сакрализация индивида, в тюремном варианте очищения не происходит.
Отметим общую особенность для тюремной «прописки» и посвящения в наркосообществе, значительно отличающую их от архаической инициации. Инициатор, как правило, переводя неофита через ритуальную смерть, открывал существующий сакральный мир за её пределами, тем самым нейтрализуя страх перед нею. В криминальном мировоззрении смерть - это не переход, а окончание пути. Индивида учат технике прео-
доления страха смерти, но понимания смерти как начала «нового рождения» не дают. Страх перед смертью забивается в глубины сознания. «Инициатор»-вор ведёт иницианта, «разбуженного героя», в никуда, по замкнутому кругу, воля -тюрьма - воля и т.д.
Это связано с их особенностями представлений о профанном и сакральном мирах. Как мы отметили выше, в посвящении в наркосообществе сакральный мир обнаруживается во время трансфинитных переживаний, но в отсутствии инициатора сакральный мир остаётся не раскодированным для неофита. Сакральный мир тюремной культуры более ясный, так как создаётся самими участниками тюремного сообщества. И создают его не где-то за пределами профанного мира, а среди него.
Е. С. Ефимова, характеризуя формы проявления тюремной сакральности, указывает на элементы, по форме соотносящиеся с различными религиозными культурами: отношение мужчин-уголовников к женщинам-уголовницам как к сёстрам, ношение чёток, своеобразный аскетизм, «идейность» - непривязанность, пренебрежение к материальному миру, изготовление марочек (раскрашенных простыней с образом Христа), «иконы» в камере - правила внутреннего распорядка и т.п. Сакральность выражена в «мифологическом» восприятии мира: полярности пространства (своё - чужое, низ - верх как чистое - грязное, воля - Космос, рай, а тюрьма - неволя, ад), цикличности времени («на круги своя»: воля - неволя - воля), а также в системе табу (на красный цвет, на поклоны, на употребление слова «спасибо» и другие). Сакральность главного титула в субкуль-
туре тюрьмы («вор») выражается строгим правилом написания его с заглавной буквы. В криминальном мире часто прибегают к библейским образам с иным контентом: евхаристическому смыслу тюремной пайки хлеба (суточной нормы), совместной трапезе (особой зэковской еде, круговому питью чифира), суду как эсхатологическому Страшному суду, «декалогу» воровского мира и другим. Таким образом, псевдосакральный мир криминального сообщества, не преодолевая границ профанного мира, паразитируя в нём в диффузной форме, ограничен им временными и пространственными рамками, поэтому существовать без него не может.
В основе уголовной мифологии представлены варианты мифов о «культурных героях» - о ворах прошлого (Васе Бриллианте, Соньке Золотой Ручке и других), о бродячем купце Офени как создателе арго и других легендарных событиях воровского мира.
Маркировка посвящённого по общей форме также узнаваема по архаическим инициациям: татуировка, «стигматы» (шрамы, рубцы), ношение оружия (ножа), особой одежды (ушитой, покрашенной и т.п.), особый язык (арго), самоназвание («люди») и т.п. Но, в отличие от древних практик, отсутствие здоровья как результат посвящения - «профессионального лишения здоровья на всю жизнь [4, с. 228]», в данной субкультуре приветствуется, что не было характерно для архаической инициации.
Как видим, тюремная посвятительная практика содержит много инициа-ционных признаков, и всё же её нельзя отнести к реальной инициации. Несмотря на кардинальную перестройку личности
ISSN l997-QSQ3 t Вестник МГУКИ . 2Ql7 t 5 (79) сентябрь - октябрь ^
после тюрьмы, как «фабрики преступности», мы вновь наблюдаем скрытую танатальную, антигуманистическую обусловленность данного «перерождения». Побочные функции идентичны, основные - прямопротивоположны.
Таким образом, рассмотренные нами неофициальные посвящения в деструктивной среде свидетельствуют о том, что «инициационный механизм может работать и в обратную сторону, превращаясь в техники убийства и нанесения увечий [4, с. 238]». Поэтому в заключение
подобные посвящения (при отсутствии инициатора, переводящего через порог смерти, чётких представлений о сакральном мире, содержательной тайны и т.д.) мы соотнесём с практиками, которые М. Элиаде [8, с. 328], Р. Генон относили к псевдоинициациям: «. так как у них нет абсолютно ничего реального для передачи. Они представляют собой лишь подделку, часто даже пародию или карикатуру на посвящение [1, с. 49]», а учитывая их танатальную направленность - к стихийным контринициациям [1, с. 197, 287].
Примечания
1. Генон Р. Заметки о посвящении = Aperçus sur l'initiation : смысл, цели, перспективы / [пер. с фр.: Т. Б. Любимова]. Москва : Беловодье, 2010. 400 с.
2. Громов Д. В. Роль юношеских инициационных посвящений в традиционном и современном обществе [Электронный ресурс] // Центр типологии и семиотики фольклора Российского государственного гуманитарного университета : [веб-сайт]. Электрон. дан. URL: http://www. ruthenia.ru/folklore/folklorelaboratory/Gromov.htm (дата обращения: 23.07.2017).
3. Ефимова Е. С. Субкультура тюрьмы и криминальных кланов [Электронный ресурс] // Центр типологии и семиотики фольклора Российского государственного гуманитарного университета : [веб-сайт]. Электрон. дан. URL: http://www.ruthenia.ru/folklore/eflmova5.htm (дата обращения: 19.10.2017).
4. Зайцев П. Л. Феноменология религии : учебное пособие : в 3 частях. Часть 1: Инициация. Омск : Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, 2015. 272 с.
5. Левинтон Г. А. Насколько «первобытна» уголовная субкультура? Обсуждение статьи Л. Самойлова «Этнография лагеря», (СЭ, № 1, 1990) // Советская этнография. 1990. № 2. С. 96—100.
6. Пирожков В. Ф. Криминальная психология. Москва : Ось-89, 2001. 704 с.
7. Соболева А. В. Феномен инициации личности в наркосообществе : дис. на соиск. учён. степ. кандидата психологических наук : 19.00.01 / Соболева Алла Валерьевна ; Российский государственный гуманитарный ун-т (РГГУ). Москва, 2006. 146 с.
8. Элиаде М. Тайные общества. Обряды инициации и посвящения / пер. с фр. Г. А. Гельфанд ; науч. ред. А. Б. Никитин. Москва ; Санкт-Петербург : Университетская книга, 1999. 356 с.
References
1. Guénon René Aperçus sur l'initiation (In Rus. ed.: Genon R. Zametki o posvyashchenii: smysl, tseli, perspektivy [Notes on the dedication: meaning, goals, perspectives]. Moscow, Publishing house "Belovodye", 2010. 400 p.
2. Gromov D. V. Rol' yunosheskikh initsiatsionnykh posvyashcheniy v traditsionnom i sovremennom obshchestve [Role of youth initiation initiations in traditional and modern society]. Available at: http://www.ruthenia.ru/folklore/folklorelaboratory/Gromov.htm (accessed: 23.07.2017).
^ Теория культуры ВНТг 1
3. Eflmova E. S. Subkul'tura tyur^my i kriminal'nykh klanov [Subculture of prison and criminal clans]. Available at: http://www.ruthenia.ru/folklore/eflmova5.htm (accessed: 19.10.2017).
4. Zaytsev P. L. Fenomenologiya religii, v 3 chastyakh. Chast' 1. Initsiatsiya [The Phenomenology of Religion, in 3 parts. Part 1. Initiation]. Omsk, Publishing house of Dostoevsky Omsk State University, 2015. 272 p.
5. Levinton G. A. Naskol'ko "pervobytna" ugolovnaya subkul'tura? Obsuzhdeniye stat'i L. Samoylova "Etnografiya lagerya", (SE, № 1, 1990) [How primitive is the criminal subculture? Discussion of L. Samoilov's article "Ethnography of the camp", (SE, No. 1, 1990)]. Sovetskaya etnografiya [Soviet ethnography]. 1990, no. 2, pp. 96-100.
6. Pirozhkov V. F. Kriminal'naya psikhologiya [Criminal psychology]. Moscow, Publishing house "Os'-89", 2001. 704 p.
7. Soboleva A. V. Fenomen initsiatsii lichnosti v narkosoobshchestve. Diss. kand. psikhol. nauk [The phenomenon of personality initiation in the drug community. Cand. psychol. sci. diss.]. Moscow, 2006. 146 p.
8. Eliade M. [Eliade Mircea] Taynyye obshchestva. Obryady initsiatsii i posvyashcheniya [Secret Societies. Rites of initiation and initiation]. Moscow, St. Petersburg, University Book Publishing House, 1999. 356 p.
