CC BY
5606
УДК 801 ББК 81.0 К 96
О.Ю. Кущева
Антропоцентрическая парадигма в современной лингвистике
Аннотация:
В статье рассматривается идея аитропоцеитричиости языка, взаимосвязь языка и культуры, лиигво-культурология как продукт антропоцентрической парадигмы в современном языкознании и понятия, составляющие основу категориального аппарата этой научной дисциплины: языковая личность и концепт.
:
Антропоцентрическая парадигма, язык и культура, лингвокультурология, языковая личность, концепт.
В науке о языке традиционно выделяются три научные парадигмы: сравнительно-историческая (характерная для языкознания XIX века и основанная на сравнительноисторическом методе), системно^фуктурная (в центре внимания которой находится слово) и, наконец, антропоцентрическая, «возвратившая человеку статус «меры всех вещей» и вернувшая его в центр мироздания» (3, С.64). В рамках данной научной парадигмы интересы исследователя «пе^етючаются с объектов познания на субъекта, . . » (4, .6).
Язык всегда признавался самой яркой определяющей характеристикой этноса. Проблема <«зык и культу», « » -кознании XIX века и рассматривалась в трудах
В. фон Гумбольдта, Э. Бенвениста, Г. Штейнталя, . . . -не XX столетия она была оттеснена на второй план, и
« ». справедливо отмечает Ю. К. Волошин, «многие десятилетия лингвисты изучали «человека молчавшего» (язык был как бы сам по себе, а человек - сам по себе). Осознание необходимости изучать язык и человека комплексно, те. « », -лить серьёзное внимание всем аспектам этой сложной проблемы» (2, С.20).
,
является ключевой в современной лингвистике. С позиций данной парадигмы, человек познает мир «через осоз-
, -
», «
»,
определяет его ед^овную сущность, мотивы его поступков, иерархию ценностей» (4, С.6-7).
Антропоцентрическая парадигма лингвистики XX века делится на четыре взаимосвязанных, но тем не менее .
« » , -
тие языковой картины мира, а основной задачей - изуче-
, . -
- , -зует интерес к человеку в первую очередь в его отнесенности к процессу коммуникации. Третье направление изучает, прибегая к данным других наук, роль языка в познавательных процессах и когнитивной организации че-.
, ,
,
человеке. СТ. Васильева предлагает называть данный раздел языкознания внутрисубъектной лингвистикой или же теорией носителя языка (1). Её основателем признает. . , , « существует только в индивидуальных мозгах, только в душах, только в психике индивидов или особей, состав».
- .
Чтобы отразить это, Ю.С. Степанов представил его в виде нескольких образов: 1) язык как язык индивида; 2) язык как член семьи языков; 3) язык как структура; 4) язык как система; 5) язык как тип и характер; 6) язык как компьютер; 7) язык как пространство мысли и едом духа» ф1. Хайдеггер) [М, С.6]. В конце XX века язык стал рассматриваться также как «продукт культуры, как ее важная составная часть и условие существования, как фактор формирования культурных кодов» (4, С.6). Появились новые установки и цели исследования языка, новые ключевые понятия и методики.
,
парадигмы привело к «ршвороту лингвистической проблематики в сторону человека и его места в культуре, ибо в центре внимания культуры и культурной традиции стоит языковая личность во всем ее многообразии: Я-физическое, Я-социальное, Я-интедаектуальное, Я-эмо-циональное, Я-речемыслительное» (4, С.7). «Все языкознание пронизано культурно-историческим содержанием, ибо своим предметом имеет язык, который является условием, основой и продуктом культуры» (4, С.8).
Культура имеет коммуникативно-деятельностную, ценностную и символическую природу. Язык не просто теснейшим образом связан с ней: он «прорастает в нее, развивается в ней и выражает ее» (4, С.9). Ведь, как из, «
языке, который специфичен и уникален, т.к. по-р^ному фиксирует в себе мир и человека в нем» (4, С.3). . . , «
, »
(2, .5).
Идея о взаимосвязи этих двух понятий нашла свое отражение в лингвокультурологии - науке, возникшей на стыке лингвистики и культурологии и исследующей «проявления культуры народа, которые отразились и за».
данной научной дисциплины составляют термины <«зы-» « ».
В настоящее время известны различные подходы к изучению языковой личности. Прежде всего под этим термином понимается человек как носитель языка, взятый со стороны его способности к речевой деятельности, - по существу личность речевая. Также под ним понимается совокупность особенностей вербального поведения человека, использующего язык как средство общения, - личность коммуникативная. И, наконец, под «зыковой лич» -венно в лексической системе базовый национальнокультурный прототип носителя определенного языка, « », на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженных в - , (3).
Концепт определяется как «с^сток культуры в соз-; -тальный мир человека и как то, «пос^дством чего чело-
- , , «
» - , -» (5). . . ,
«выделение концепта как ментального образования, отмеченного лингвокультурной спецификой, - это закономерный шаг в становлении антропоцентрической парадигмы гуманитарного, в частности, лингвистического . -стское понятие авторизуется относительно этносеманти-ческой личности как закрепленного в семантической системе естественного языка базового национальнокультурного прототипа носителя этого языка» (3, С.67).
,
первое место человека, а язык считается его главной ха, .
- « , ,
» (2,
С.23). Лингвокультурология является «продуктом» антропоцентрической парадигмы в современной лингвистике. Языковая личность и концепт - ее базовые катего-, « -ного носителя естественного языка и предоставляющие этой научной дисциплине исследовательский инструмент для воссоздания прототипического образа «человека говорящего» (3, С.72).
Примечания:
1. Васильева СТ. И.А. Бодуэн де Куртенэ и антропоцентрическая парадигма лингвистики XX в. [Элещюнный ресурс]. -Режим доступа:
http://www.philol.msu.ru/~rlc2004/ru/participants/psealch.phD?pid=94128.
2. Волошин Ю.К. Общий американский сленг: состав, деривация и функция (лингво^ль^рологический аспект): Монография.
- Краснодар: Кубан. гос. ун-т, 2000. - 282 с.
3. . . , , -
: -
знании // Филологические науки. - 2001. - №1. - С.64-72.
4. . . : . .
. . . - .: ,
2001. -208 с.
5. .. . .
исследования. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.
- 824 с.
