CC BY
34
зывают партнера. Брак заключается обычно после 30, после чего рождаются дети. Такая практика не только разрушает традиционные устои русской семьи, но и отрицательно сказывается на детях. Поэтому мы видим большое количество мам, больше похожих на бабушек, в городах Западной Европы и США. Видимо, скоро мы увидим такую же картину в городах России.
Продолжая тему развлечений и, возвращаясь к статье А. Константинова «От Рима до дискотеки», скажем, что дискотека - это пляшущая толпа одиноких. Здесь мы обращаемся к очень важной теме - одиночества в толпе, одиночества в городе. В деревне одиночества практически нет. Даже будучи один, человек связан огромным внешним миром, с природой тысячью незримых нитей. В городе одиночество ощущается по-другому. Даже на дискотеке человек остается одинок. Как замечает А.Константинов, «дискотечные танцы - это танцы в одиночку... В этом измененном пространства-времени человек получает возможность спрятаться в толпе, «быть собой». То есть осмыслить и ощутить свое я. Здесь господствует автокоммуникация - общение с самим собой. А человек как индивидуальность как раз и рождается в таком пространстве самоопределения» [2, с. 1]. В этом интервью за верным посылом следует ложное утверждение. Человек развивается только в обществе. Вне общества человек развивался бы как животное, и никакого «самоопределения» не наступило бы. Дискотека это одна из форм ухода от общества. Попытка «скрыться в толпе».
Библиографический список
Но это только один взгляд на современную дискотеку, так сказать, пессимистический. Другой взгляд - дискотека - это модернизированные танцы. Действительно, на дискотеку можно прийти с друзьями или один, но встретить там друга или подругу и уйти вместе... Подобным образом можно рассматривать и концепцию города в целом. Ее можно анализировать с точки зрения отчуждения, а можно - гуманистически. «Душа города» раскрывается в зависимости от взгляда автора на окружающую действительность.
Таким образом, можно заключить, что город представляет собой сложное культурологическое явление, нуждающееся в дальнейшем изучении. С момента основания первых городов и до настоящего времени город прошел длинную дистанцию. Он породил новую социальную общность - горожан, которые в своем развитии, как и сам город, совершили качественную трансформацию. Горожане отделились от сельских жителей сначала по способу деятельности, образу жизни, а затем -ментально. Городской образ жизни породил и соответствующее времяпрепровождение: интеллектуальный досуг, элитарное искусство и менее высокое - уличный балаган и современную дискотеку. Город усилил отчуждение людей, их самоизоляцию, стремление снизить свой социальный статус -«дауншифтерство». Город имеет свои преимущества по сравнению с сельской местностью, но он имеет и свои серьезные недостатки. Разобраться во всех изменениях, произошедших с городом и горожанами, задача наших будущих поисков и исследований.
1. Бродель, Ф. Структура повседневности: Возможное и невозможное. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV - XVIII вв. - М.: Прогресс, 1986 . - Т. I.
2. Константинов, А. От Рима до дискотеки. Свободное время с точки зрения истории и социологии // Русский репортер. -2010. - 05 августа.
Bibliography
1. Brodel', F. Struktura povsednevnosti: Vozmozhnoe i nevozmozhnoe. Material'naya civilizaciya, еkonomika i kapitalizm XV -XVIII vv. - M.: Progress, 1986 . - T. I.
2. Konstantinov, A. Ot Rima do diskoteki. Svobodnoe vremya s tochki zreniya istorii i sociologii // Russkij reporter. - 2010. - 05 avgusta.
Статья поступила в редакцию 26.06.11
УДК 130
Fortunatova V.A. ANTHROPOLOGY OF FIGURATIVE STATES AS MORALLY DIDACTIC PROBLEM. In this article the meaning of image is analyzed. It's aim is saving the culture- anthropological heritage. The classical images exist in a contemporary conscience on a level of understandings the art culture (the epistemological level). But they are not demanded as factors of emotional and moral influence on personality.
Key words: image, culture, pedagogics, modernity, process, reception, figurative ethos.
В.А. Фортунатова, д-р фил. наук, проф. НГПУ, г. Нижний Новгород, E-mail: fortunatova2@mail.ru
АНТРОПОЛОГИЯ ОБРАЗНЫХ СОСТОЯНИЙ КАК НРАВСТВЕННО-ДИДАКТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА
В статье анализируется значение образа для сохранения культурно-антропологического наследия. Классические образы существуют в современном сознании на уровне понятий художественной культуры (гносеологическом), но не востребованы как факторы эмоционально-нравственного влияния на личность.
Ключевые слова: образ, культура, педагогика, современность, процесс, рецепция, образный этос.
Третий Российский культурологический конгресс с международным участием, состоявшийся 27-29 октября 2010 года, отдельную секцию посвятил «образу и понятию в культурологии и научной онтологии». Интерес к этому кругу проблем глубоко закономерен. Вербальность, визуальность, аудиаль-ность, тактильность — все эти «ощущенческие» свойства актуальной культуры не соединяются воедино и не создают об-
щего пространства эмоций, переживаний, впечатлений, которые бы объединяли людей не по признаку численности участников, а по сходству рождаемых ими мыслей и поступков. Исключение образности в духовно-нравственном воспитании молодого современника стало осознаваться как существенный просчет при формировании личности совсем недавно. В его появлении никак нельзя винить психологов, дидактов или
искусствоведов, поскольку с последней трети прошлого столетия внимание к этой стороне их совместной деятельности было постоянным и многоаспектным. Значение зрительных образов для формирования визуального мышления раскрыто Р. Арнхеймом [1], вскрыты механизмы формирования осязательных образов [2], защищена докторская диссертация о рождении у человека оперативного образа в ходе предметных действий [3], написаны десятки исследований по разработке теории образа, но проблема образности как важнейшего компонента инкультурации личности не только не устраняется, но, напротив, обостряется и существует ныне как своеобразная антропологическая угроза.
Именно осознание ее негативных последствий для общества и поиск форм изменения хода этого процесса составляет суть данной публикации. Можно считать, что она написана в развитие неоценимых идей советского психолога Б.Г. Ананьева [4] и перевода их в практическую плоскость задач современности. Дело в том, что мы наблюдали в начале ХХ века деантропологизацию искусства, появление нефигуративной живописи, описание «потока сознания», возникновение атональной музыки, но в начале ХХ1 столетия обнаруживается синдром дегуманизации образовательного процесса. Образность как технологический прием противостоит стиранию индивидуальности, что является ныне общественным бедствием, сокращающим личностное начало в культурной среде, окружающей человека.
При этом все движимы благими намерениями — обустраивают школы, оснащают компьютерной технологией классы, упрощают задания, сокращают объем знаний, переводя их в плоскость практических навыков, обращают внимание на социальное положение учителей - производят цивилизацион-ное обновление обучения. Однако при этом небывалыми темпами растут агрессия и насилие именно в школьной среде, происходит отчуждение личности от образовательного материала, формируется презрение к жизни, к Человеку, к Другому, к не-Я, к наследию прошлого, - исчезает культурная память, на которой всегда строилось классическое образование.
Человек стал в принципе не интересен человеку и, как следствие, потерял объем, который возникал в стремление постичь логику, понять суть ошибок, испытать восторг от подвига людей, что служило источником возникновения множества образов, указывавших путь другим, сделавших выход к высшим точкам бытия. Сегодня человек «завис в точке невозврата» и пребывает в состоянии насыщенной пустоты. Это означает, что он до предела загружен, многое успевает, все осознает, имеет множество планов и намерений, но все это упирается в тупик его собственного Я, создавая ощущение «бегства от свободы» (Э. Фромм), которой он так долго и трудно добивался.
Кратчайший путь возвращения к человеку — через образ, наполненный антропологическим содержанием, что делает его «чужим» и «своим» одновременно, что также позволяет «возлюбить» его «как самого себя». Такая философия образа общезначима в эпоху тотальной деантропологизации, но особенно - в сфере нравственного воспитания личности. Аналитическая образность обусловлена стремлением увидеть и понять, что вызывает всеобщую восторженную реакцию.
Весьма важно при решении дидактической проблемы образного мышления идти тем же маршрутом, который указал Станиславский своим актерам. Перефразируя его слова, можно сказать: следует научить человека любить образ в себе, а не себя в образе. Это отнюдь не игра слов, а глубокий нравственный смысл, суть которого сводится к тому, что в первом случае (образ в себе) человек находит то вечное, что приняло его индивидуальную форму. Во втором варианте (себя в образе) мы имеем дело с костюмированной маской, раскрывающей пустоты несоответствия в человеке по отношению к художественному организму, энергию которого он пытается себе забрать, не имея для этого никаких жизненных оснований. В
этом отношении очень характерен опыт Екатерины Рождественской, которая в своих фотокомпозициях представила известных деятелей культуры и шоу-бизнеса в виде персонажей классических эпох. Редко, когда попадание «в точку» отражает удвоение человека в образе, но чаще возникает эффект самообнажения, благодаря чему укрупнялись амбиции и человеческие недостатки «самозванца». Сегодня в ходу градостроительный термин джентрификация (от англ. gentrification), означающий заполнение старых городских построек принципиально новым — модным, элитным, стильным содержанием. По аналогии можно говорить об обратном явлении — образной джентрификации, когда пространство художественных героев трансформируется в убогий мир подражательства, симулякорности, духовной пустоты, атональности.
В самой сущности образа соединились естественные и искусственные начала нашей жизни, продиктованные жизненной энергией создателя и воспринимателя, постигающего логику творца и тррансформирующего смысл и форму созданного. Системная история интегрированных реконструкций отдельных образов на самых различных уровнях - психологическом, философском, художественном, социологическом и др. - еще не создана, хотя она была бы активно востребована и в практической плоскости, хотя бы в преподавании и изучении отдельных предметов.
Для нас сейчас важно и то, как создавались образы, и то, как они воспринимались, так как этот двуединый процесс раскрывает жизнь образа на примере множества других жизней, а это уже дает целостное видение воплощенного в этом образе смысла. Теперь для него требуется адекватная вербальная форма.
Высказывание, которое оценивается только словами, лишенными образного начала, вызывает у слушателей недоверие своей легковесностью, однобокостью, очевидностью и стертостью. Образы способны создать «службу понимания» (С. Аверинцев), но умение ею воспользоваться дано далеко не каждому. А этот навык создается самыми известными, испытанными в культуре образования способами. В частности -через игру, которая, как известно, является источником культуры и сама рождает образы. Но вот, что отмечает современный писатель Григорий Чхартишвили (Борис Акунин): «В какой-то момент я вдруг понял, что в нашей литературе нет персонажа, в которого в детстве хотелось бы играть. В лежачего Павку Корчагина играть не будешь. Князь Мышкин -чудесный персонаж, но обидно называется и, главное, никогда никому не может дать сдачи - для мальчика это неправильно. Печорин вроде ничего, а с другой стороны, если присмотреться, негодяй. Поэтому от каждого литературного персонажа я взял по кусочку и стал это кусочки, как пазл, собирать. Получилось кривовато. Пришлось к характеру Фандорина добавить что-то свое, уже из моего личного запаса, связанного с Востоком, которым я много лет занимался» [5, с. 12]. Вот это признание автора в необходимости собственного человеческого начала при создании образа весьма красноречиво отражает процесс взаимодействия писателя с читателем, разговор человека с человеком и совместная попытка выхода к каким-то высшим точкам общего бытия. В таком контексте образность предстает не как свойство готового текста, не как стилевой признак речи и черта окультуренности, но как процесс проживания других жизней, процесс обретения опыта и состояние активности духа.
Однако до сих пор речь шла о готовых образах, созданных мировым искусством. Существуют также мыслительные образы, образы идей и представлений. Как обстоят дела с их формированием, красноречиво показывает следующий факт. В одной из нижегородских школ ЕГЭ по математике по необходимости пришлось проводить в школьном кабинете литературы. Организаторы испытания потребовали снять все до одной репродукции картин и другие изобразительные материа-
лы, дабы не отвлекать учащихся от математического мышления. Педагоги убеждены в том, что между картинами и формулами нет никакой внутренней связи, поэтому подход должен быть сугубо рациональным. Между тем образность — это уже органическое состояние человеческой мысли, хотя ее отсутствие на первый взгляд не столь очевидно, как потеря какой-либо части тела. Физиология образного мышления достаточно подробно описана в специальной литературе (особенно следует здесь отметить вклад А. Иваницкого). Самостоятельно выделена эйдетика как наука о психических возможностях человека видеть образ после того, как предмет исчез из поля восприятия [6]. Разработана методика использования образного компонента при эффективном запоминании математических формул [7]. К сожалению, эти в высшей степени полезные труды носят только вспомогательно-прикладной характер.
Нас же сейчас заботит прежде всего образная идентичность как принцип причастности человека к идеалу, как потребность в действии по образцу [8]. И вот здесь методисты замолкают, а социологи сетуют на изменение общественного сознания вследствие постинформационной стадии развития, в которую мы вступили и которую правильнее было бы назвать «образное голодание» А ведь кроме художественных существуют еще образы событий, формирование которых происходит у человека на уровне повседневного мышления. Эта проблема уже приобретает нравственное измерение, поскольку сюда входят и праздничные, и памятные, и трагические события в жизни отдельного человека, семьи, коллектива, страны, мира в целом как высшие точки напряжения и подъема. Образная левитация помогает преодолеть силу бытового, заземленного притяжения. Именно в освоенном образном пространстве человек не ощущает своей анонимности. Однако нынешняя коммуникационная стратегия в принципе представлена только рекламными образами, продуктом деятельности очередного копирайтера. Смена информационного факта его медиаобразом означала бы переворот и в масс-медийных технологиях, приблизив их к рефлексии и к обогащению воспитательного потенциала.
Существует еще система экономических образов, которые в разных сферах мполучают разное наименование. Так, например, брэндинг создается образами, имеющими другую силу воздействия, нежели великие образы прошлых культурных эпох. Здесь также весьма важно и поучительно не связывать брэнд только с продуктом, но прежде всего - с его создателем. Между тем антропология брэндов не сформулирована и даже не обозначена как особое гуманитарное направление. В современной образологии многое обстоит именно так: восхищает вещь, но совершенно неинтересен ее творец. Необхо-
Библиографический список
димо воспитывать культуру их совместного проживания, тогда вещь сможет указать на что-то глубинное, дальнее или ближнее в человеческой жизни.
Образность, как видим, имеет разные сферы воплощения - от социально-исторической до индивидуально-художественной. Различие состоит в том, что в основе одних образов находится эмпирическое мышление, природа других обусловлена идеальными представлениями. Если первые продиктованы узнаванием и мысль по их поводу «наполнена собственным образом» - Жиль Делез не признавал этот процесс мышлением [9], - то вторые воплощают в себе универсальные законы человеческого бытия, в них сублимирован мировой опыт и для их реализации в личности требуются постижение, размышления, пересозидание. Последнее обстоятельство в нашем разговоре особенно важно. Образы ведут пассивную или активную жизнь в зависимости от «духовной флоры» человека. Знать о существовании тех или иных образов и воплощаемых ими смыслов - отнюдь не одно и то же, что владеть ими. Для этого необходимы механизмы смыслового сцепления, рефлексии, ассоциаций, соответствий, переосмысления и перестройки.
Образность предстает интегративным понятием, совпадающим с широкой духовной практикой, порождающим новую креативную реальность. Это означает, что образность становится движением к творчеству [10], которое понимается как динамичное состояние самой личности, способной использовать культурный опыт в своей жизненной ситуации. При этом следует учесть, что существует некое сопротивление образа, который не требует себе хозяина, застыв в выжидательной позе готовности на любой союз.
Реконструкция вместо интерпретации — такая же тенденция современного мышления, как, например, «литература нон-фикшн», где реально-документальное доходит до современника быстрее и воспринимается убедительнее, чем то, что он считает «придуманным», не веря в реальность существования образов. Вот почему тщательного составленная реконструкция образа означает восстановление культурно-образовательных связей с Другим и созданной им культурой. Индивидуальный акт познания оказывает существенное влияние на состояние современности, несет в себе высший нравственный смысл.
Культура суть сотворенный человеком мир, пересозидаемый каждым поколением заново. Моделью творчества для него может служить осмысленный и освоенный образ, уходящий корнями в устойчивый слой культуры, меняющий лишь свои формы, но сохраняющий свой вечный нравственно-антропологический смысл.
1. Арнхейм, Р. Визуальное мышление // Зрительные образы: феноменология и эксперимент. - Душанбе, 1973. - Ч. 2, 3.
2. Веккер, Л.М. Механизмы формирования осязательных образов // Осязание в процессах познания и труда. - М., 1959.
3. Ошанин, Д.А. Предметное действие и оперативный образ: дис. ... д-ра психол. наук. - М., 1973.
4. Ананьев, Б.Г. Задачи психологии искусства // Художественное творчество: сб. ст. - Л., 1982.
5. Вайс, М. Фандорин жил, жив и будет жить // Культура. - 2011. - 3-6 марта. - № 7.
6. Матюгин, Ю. Методы развития памяти, образного мышления, воображения / Ю. Матюгин, И.К. Рыбникова. - М.: Эйдос, 1996.
7. Кутасова, Л.С. Новые приемы эффективного запоминания правил учащимися / Л.С. Кутасова, З.С. Таныгина // Интернет-журнал "Эйдос". - 2006. - 1 сентября. - Р/д: http://www.eidos.ru/journal/2006/0901-17.htm.
8. Абрамова, Н.Т. Самосознание и культура / Н.Т. Абрамова, А.А. Воронин, Ф.Т. Михайлов. - М.: Наука,2009.
9. Делёз, Ж. Различие и повторение. - СПб., 1998.
Bibliography
1. Arnhejm, R. Vizual'noe myshlenie // Zritel'nye obrazy: fenomenologiya i еksperiment. - Dushanbe, 1973. - Ch. 2, 3.
2. Vekker, L. M. Mehanizmy formirovaniya osyazatel'nyh obrazov // Osyazanie v processah poznaniya i truda. - M., 1959.
3. Oshanin, D. A. Predmetnoe dejstvie i operativnyj obraz: dis. ... d-ra psihol. nauk. - M., 1973.
4. Anan'ev, B. G. Zadachi psihologii iskusstva // Hudozhestvennoe tvorchestvo: sb. st. - L., 1982.
5. Vajs, M. Fandorin zhil, zhiv i budet zhit' // Kul'tura. - 2011. - 3-6 marta. - № 7.
6. Matyugin, Yu. Metody razvitiya pamyati, obraznogo myshleniya, voobrazheniya / Yu. Matyugin, I. K. Rybnikova. - M.: Еjdos, 1996.
7. Kutasova, L. S. Novye priemy еffektivnogo zapominaniya pravil uchaschimisya / L. S. Kutasova, Z. S. Tanygina // Internet-zhurnal '^jdos". - 2006. - 1 sentyabrya. - R/d: http://www.eidos.ru/journal/2006/0901-17.htm.
8. Abramova, N. T. Samosoznanie i kul'tura / N. T. Abramova, A. A. Voronin, F. T. Mihajlov. - M.: Nauka,2009.
9. Deljoz, Zh. Razlichie i povtorenie. - SPb., 1998. Статья поступила в редакцию 26.06.11
УДК 130.2
Egle L.Y. INFLUENCE OF TRADITIONAL CULTURE ON SHAPING MENTALITY. This article analyzes the main methodological approaches to defining mentality as a category: philosophical, psychological, comparatively historical, and historico-anthropological. Folklore is examined as a factor of shaping mentality.
Key words: mentality, folklore, tranditional culture, ethnos, cultural traditions, regional folklore.
Л.Ю. Егле, канд. культурологии, доц. КемГУКИ, г. Кемерово, E-mail: legle@mail.ru
ВЛИЯНИЕ ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ НА ФОРМИРОВАНИЕ МЕНТАЛИТЕТА
В статье анализируются основные методологические подходы к определению категории менталитет: философский, психологический, сравнительно-исторический, историко-антропологический. Фольклор рассматривается как фактор формирования менталитета.
Ключевые слова: менталитет, фольклор, традиционная культура, этнос, культурные традиции, региональный фольклор.
Современный мир - это мир полифонии смыслов, культур, идеологий. Это есть духовное выражение богатой, плюралистичной человеческой натуры. Вместе с тем, существует и несомненная общность человеческой природы, задача концептуализации которой стоит перед философией и культурло-гией. Во всем многообразии мира мы пытаемся найти то общее основание в культуре, на котором развиваются социокультурные процессы и явления на всем протяжении развития человечества. На наш взгляд таким общим основанием является менталитет. Он отражает специфику различных типов культур в их объяснении окружающего мира, понимании целей развития, основных ценностных ориентаций. Менталитет выражается не только в особенностях образа мыслей, но в эмоциональной оценке тех или иных событий.
Понятие «менталитет» изучается в этнографической, исторической, философской литературе, однако в современной науке нет общепринятой трактовки данного термина. Рассматривают ментальную настроенность разных эпох, разных социальных групп, разных этносов. Много споров вызывает изучение менталитета культур отдельных народов, типов культурной традиции. Безусловны различия в способе, направленности мышления у представителей различных культур. Чтобы понять, в чем они состоят и как объясняют их разнообразие исследователи культур, обратимся к истокам данной проблемы, попытаемся определить основные черты менталитета в культурологии, философии, истории, антропологии и рассмотрим, как традиционная культура влияет на формирование менталитета. Актуальность исследования обусловлена отсутствием специальных исследований, раскрывающих специфику и функции регионального фольклора в формировании менталитета.
Теоретическим источниковедческим базисом исследования является, прежде всего, наследие немецких философов и культурологов, представителей отечественной философской мысли, монографии и статьи этнологов, культурологов и фольклористов. В указанных областях научных знаний присутствует много тем, которые заслуживают внимания в современных условиях. Изучение наследия отечественных философов, этнологов, культурологов служит теоретико-методологическим ключом к объяснению сущности и своеоб-
разия этнического менталитета и особенностей традиционной культуры этноса.
В культурологическом анализе можно выявить следующие основные методологические подходы в определении категории менталитет: психологическое, сравнительно-историческое, историко-антропологическое и философское.
Представители подхода занимающегося сравнительно-историческим исследованием человеческого мышления рассматривают менталитет как культурно-историческую форму мышления. Так по Э. Тайлору, первобытные традиционные культуры обладают менталитетом глубоко отличным от современного, благодаря особенностям в организации их мышления. По мнению Л. Леви-Брюля, менталитет имел доминирующую форму в виде коллективных представлений. «Представления, называемые коллективными могут распознаваться по следующим признакам, присущим всем членам данной социальной группы: они передаются в ней из поколения в поколение, они навязываются в ней отдельным личностям, пробуждая в них сообразно обстоятельствам, чувства уважения, страха, поклонения и т. д. В отношении своих объектов, они зависят в своем бытии от отдельной личности. Это происходит не потому, что представления предполагают некий коллективный субъект, отличный от индивидов, а потому, что они проявляют черты, которые невозможно осмыслить и понять путем одного только рассмотрения индивида как такового» [1, с. 9]. Так, например, язык, хоть он и существует, лишь в сознании личностей, которые на нем говорят, тем не менее, несомненная социальная реальность, базирующаяся на совокупности коллективных представлений. Язык навязывает себя каждой из этих личностей, он предшествует ей и переживает ее.
Особенности коллективных представлений обусловлены разнообразием культур. Для традиционного (архаичного) общества большую значимость имеют эффективная направленность, коллективные чувства, нежели чисто умственная деятельность. По мнению Леви-Брюля, законы, управляющие коллективными представлениями «отсталых» народов, совсем не похожи на наши логические законы мышления. Эти коллективные представления не отделены от эмоций, чувственных аспектов архаических культур. В таких культурах большую роль играет феномен внушения и социально-
