CC BY
50
УДК 008.001
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ОБОСНОВАНИЯ СИМВОЛА «НАРОДНОГО ГЕРОЯ» В СИСТЕМЕ КООРДИНАТ КУЛЬТУРЫ
© Ольга Викторовна РОМАХ
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии, e-mail: svarom22@yandex.ru © Федор Олегович АКСЕНОВ Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, соискатель, кафедра философии, e-mail: svarom22@yandex.ru
Современная экранная культура нуждается в глубоком осмыслении происходящих в массовой культуре процессов. Одним из них выступает процесс манипулирования массами через мифологические конструкции. Важной конструкцией выступает образ «народного героя». Авторами образ «народного героя» рассмотрен с точки зрения концепции Л. Уайта, который описывает его как некую структуру ментальных компонентов, под которыми понимаются иерархии культурных конструктов. Одни из которых составляют ядро культуры и присущи всем ее носителям, другие присущи тем или другим внутрикультурным группам. Методологическую основу статьи составили идеи антропологии и психоанализа. На основании анализа работ М. Спиро, Р. Шведера. Ле Вина, Дж. Ингхейма, М. Кля-ин, Р. д’Андрада показано соотношение личностного и социального в когниции «народный герой». Проанализированы возможности манипулирования массовым сознанием через образы народного героя.
Ключевые слова: культура; герой; экран; кино; философия; отечество; народ; психоанализ; антропология.
Предваряя статью, отметим, что вопросы, поднимаемые в ее названии, так или иначе исследовались в других областях научного знания. Так, символизация роли народного героя в системе координат культуры и психоантропологии рассматривалась Л. Уайтом, который использовал опытно-процессуальные конструкты, сопряженные с эмоциональными и мотивационными составляющими. Культура у Л. Уайта объясняется через психологические категории: символы и культурные значения объективированной культуры проистекают из психологии. В результате ученый делает вывод, что психологическая антропология воспринимает весь понятийный аппарат символической антропологии, давая ему психологическое переосмысление [1, с. 314].
Народный герой в культуре описывается им как некая структура ментальных компонентов, под которыми понимаются иерархии культурных конструктов, одни из которых составляют ядро культуры и присущи всем ее носителям, другие присущи тем или другим внутрикультурным группам. Причем понятие внутрикультурной группы не имеет формального ограничения, складывается на
основе общности определенного опыта и может менять свои границы. Так, вместе с ученым мы понимаем, что культурный и народный герой могут существовать на уровне этнической группы, а в то же время народный герой может присутствовать и во внут-рикультурной группе, при этом не совпадая с культурным.
Необходимо учитывать некоторые положения, которые поставили вопрос о сложной структуре человеческой личности, которая, собственно, и рождает как таковое понятие героя, и неоднозначном влиянии на нее культурных факторов. Важно понимать групповые различия в поведении, которые говорят о различиях в культуре, хотя сами по себе они мало что могут поведать нам о различиях в личности. Принимая символистскую концепцию культуры, он показывает, что антипсихологическая концепция, будучи проведенной последовательно, приводит нас к тому, что, изучая культуру, мы должны изучать и индивидов, ее носителей, и ее народных героев. Спиро показывает, как культурные значения, преломляясь в умах носителей культуры, пробуждают мысли, чувства и поступки. Подобным образом и личность
влияет на культуру, используя ее как адаптивный механизм. В результате для нашего исследования важен вывод о том, что как культурный и народный герой заставляют изменяться культурное пространство вокруг себя, так и индивид формирует нового культурного и харизматического героя, обусловливая новый виток изменений культурного пространства [2, с. 217].
Известно, что культура меняется по мере изменения социальной общности, носителя и среды его существования. Если культурные черты перестают быть субъективно-значимыми для человека, они отмирают или сохранятся в виде деградирующих обычаев и ритуалов; если новый человеческий опыт становится общественно значимым, он приобретает культурное значение и становится культурным феноменом. В этом смысле Спиро рассматривает культуру как когнитивную систему, состоящую из когнитивных формул, сама же когниция как процесс в его системе рассматривается как психологический феномен. Таким образом, каждое культурное значение, становясь объектом внимания индивида, расширяется, превращается в спектр значений, а семантическое значение преобразовывается в поле семантических значений.
Именно в целях ограничения поля таких значений Спиро использует термин Ричарда Шведера «культурные рамки», которые определяют совокупность культурно допустимых вариаций ментальных значений, сопряженных с тем или иным культурным значением. В целях соотнесения социального и личностного Спиро разрабатывает систему отношений между культурными и личностными значениями, отыскивая константу для исследования личности, Спиро делает акцент на универсальности человеческой природы, желая показать, что законы мышления едины для человеческого рода и культуры, которая различается только в формах выражениях единого содержания. Однако законы мышления и человеческой природы полностью переносятся на законы развития культуры и социума, что приводит к тому, что для Спиро разнообразие культурных форм возникает под влиянием использования культуры как адаптивного механизма.
Подчеркнем, что все это в конечном итоге приводит эту концепцию к приспособле-
нию и человеческой адаптации. Однако можно интерпретировать его мысль по-другому: акцентировать внимание на том, что культура принципиально имеет структуру, обеспечивающую выполнение ей адаптивной функции и функционально сходных констант, которые в своей конкретной диспозиции и конкретных характеристиках варьируются от культуры к культуре, но по существу имеют строго определенную адаптивную нагрузку. Из рассуждений Спиро напрашивается вывод: культурный и народный герой несут в своих функциях адаптационную нагрузку к меняющимся условиям, но основные адаптационные механизмы в его функциях носят постоянный характер.
Мы считаем необходимым также остановиться на работах Ле Вина, где подчеркивается имплицитность культуры и личности и уделяется внимание механизмам адаптации, о которых говорил Спиро. Ле Вин соотносит свое учение о культуре с символической антропологией, но не вступает с ним в дискуссию, а дополняет его, он соглашается со М. Спиро рассматривать культурные и психологические явления отдельно, но при условии, что признается их тесная взаимосвязь.
Отметим, что «широкое» определение личности является у Ле Вина культурнопсихологическим, личность детерминирована извне не культурными нормами, институциями и значениями, а личностными психологическими чертами. Личностная диспозиция сама культурно-обусловлена, связана с ранним детским опытом, бессознательна и различна для представителей различных культур, но ведь именно в детском возрасте происходит основное знакомство с фольклорными культурными и народными героями, впоследствии определяя картину мира ребенка [2].
Понятие личности и ее формирование в различных культурах и культурных элементах, в т. ч. под воздействием роли культурных и народных героев, получило развитие в работах Джона Ингхейма. Он предлагает соотносить понятие «личность» с культурой и культурной схемой. Большинство его положений основывается на версии психоанализа Милани Кляин. В данном контексте важны идеи Роя Д’Андрада, который провел антропологическое исследование внутри когни-
тивной научной парадигмы и определил рамки для изучения личности как источника мыслей и действий. Ученый исследует проблему соотнесения личностного и социального, для чего он устанавливает связь между находящимися в сознании индивида культурными значимыми системами и внешними культурными феноменами (которые он предлагает именовать символами, чтобы не путать со значениями, являющимися ментальными феноменами). Подобные значения, являясь источником культуры, связаны с психологией человека, ибо помимо репрезентативных обладают креативными, директивными и эвокативными функциями. На основе значимых систем люди в процессе коммуникации (обмена посланиями) выстраивают свой внешний мир, что в дальнейшем определяет развитие образов культурного и народного героев [3, с. 164].
Ученый предлагает интересную систему, в которой показывает связь значимых систем с рядом систем: культурой как системой, личностью как системой, социумом как системой и «потоком материала», который еще включен в иные культурно значимые системы. В его концепции культура представлена как динамическая структура, связанная с социумом и накопленным человеческим опытом, которая изменяется вместе с изменением этого опыта. В процессе потери одними значимыми системами своей актуальности другие значимые системы возникают и занимают место отмирающих.
Рой Д’Андрад уделяет также особое внимание адаптивной функции значений, которую он связывает с их репрезентативной функцией. По его мнению, человек представляет себе мир как бы в «адаптированном» виде, приспосабливается к нему психологически, образ и функции культурного и народного героя психологически приспосабливают к себе человека, при этом происходит и обратное взаимовлияние.
Размышляя о взаимовлиянии культурного и народного героев, их суммарного влияния на культуру, социум и накопленный человеческий опыт, необходимо обратиться к вечным «ценностям», которые во все времена приводили к победе над молчаливым большинством типичных для той или иной современности народных героев. Речь идет, конечно же, о Н. Макиавелли, который раз-
работал рекомендации, которые непременно приведут народного героя или того, кто возомнил себя им, к победе над неприятелем и процветанию себя в государстве. В частности, Н. Макиавелли считал, что люди по сути своей неблагодарны и лживы, поэтому в целях сохранения власти государь должен уметь отступать от добродетели. Политика поведения успешного народного героя, по
Н. Макиавелли, должна быть долговременной, гибкой, она предполагает следующее поведение:
- человек, который хочет стать народным героем, жаждет власти над людьми и хочет управлять ими, не должен быть верным своему слову, если причины, побудившие дать его, в данный момент для героя не важны;
- не следует резко отказывать, но уметь прикрыть нарушенное обещание вежливой причиной;
- народный герой или претендент на эту роль должен уметь произвести впечатление добродетельного человека, но не обязательно быть им, демонстрируемые добродетели в этом ряду выделяются следующие: искренность, верность слову, милосердие, сострадание, благочестивость;
- в целях сохранения власти над толпой народного героя приемлемы любые средства, потому что «чернь» всегда преклоняется перед успехом, главное при этом сохранить видимость благих намерений.
Отметим, что основные концепции технологий поведений т. н. народных героев прежних времен были порождены буржуазными революциями, впоследствии подробно разработаны теоретически в начале XX в. Во многом этому способствовало развитие рыночных отношений, следствием которых стала «мозаичная культура». Порожденный такой культурой, ориентированный на отношения «человек человеку - товар», человек массового сознания легко подвержен мифологическим воздействиям на его сознание умело жонглирующими традиционными и современными психотехнологиями народного героя.
Во многих странах было принято считать, что манипуляции сознанием масс -удел капитализма, однако т. н. «грязные технологии» управления сознанием десятилетиями прятались под маской «благих намерений». Любопытно, что с древних времен
были распространены манипуляции массами тем или иным народным героем с помощью архетипов сознания [4, с. 335].
Конец XX в. открыл светлую и ничем не перекрываемую дорогу подобным «коммуникативным воздействиям» на массы. Стали известны секретные лаборатории, в которых разрабатывались технологии управления толпами, народными героями. Проанализировав имеющуюся в этой области литературу, не трудно найти в ней следующие «практики»:
- убеждение, что цель правящей власти и ее «народного лидера» - говорить только правду, потому что на фоне этой «правды» легко провести скрытый смысл;
- взращивание у народа чувства собственного величия, связанное с тем, что его развитие порождает снижение критического восприятия;
- подавление инакомыслия: объявление тех, кто имеет собственное, отличающееся от «общепринятого» народным героем мнения, «врагами народа»;
- безграничное восхваление народного героя, авторитет которого непререкаем;
- утверждение и повторение, которые способны превратить чужое утверждение в навязчивую идею, которая возникает якобы логическим путем у практически каждого человека, существующего в системе координат массового сознания.
Безусловно, всему этому способствовала и культура, в особенности массовая, которую во времена, ей современные, не принято называть деформирующей сознание масс, но которая всегда сохраняла «лучшие» традиции подавления человека тем или иным народным героем. Телесериалы, глянцевые журналы давали и дают целый набор вариантов «народных героев и действий, ими совершаемых. Так, О.В. Ромах с соавторами отмечает в качестве подобного:
- разделение мира на «своих» и «чужих», «друзей» и «врагов», которые непременно должны быть уничтожены;
- утаивание и искажение информации;
- придумывание ложных результатов, которыми народ под руководством своего героя мог бы гордиться;
- сенсационность, которая повышает уровень массовой тревожности;
- негативную информацию и угрозу [5; 6].
Подчеркнем, что ловкость жонглирования мифологическими приемами теми, кто хочет претендовать на роль народных героев, заключает в себе ловкость сознания при управлении людьми как вещами, которая базируется конечно же на открытиях психологии и психоанализа, иногда имеющих разрушительное для культуры значение. Умение сфокусировать внимание толпы, перемещая его и концентрируя в нужном направлении, создавать определенные иллюзии восприятия, а также знание психологии восприятия, стереотипов мышления позволяли реализовать свою мечту стать народным героям некоторым из тех, кто вряд ли этого «звания» достоин».
Подобные принципы используют современные претенденты в народные герои: жонглируют стереотипами, меняя их в том или ином направлении; фокусируют, а затем управляют вниманием и желаниями; программируют мнения и установки масс; управляют психическим состоянием в целях обеспечения выгодного для себя результата. Более подробные исследования намеченных выше вопросов важны для отечественной культуры и философии.
1. Алексеев В.П. Историческая антропология и этногенез. М., 1989.
2. Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы древней Анатолии. М., 1982.
3. Бромлей Б.В. Очерки теории этноса. М., 1983.
4. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985.
5. Ромах О.В., Попова Л.О. Феномен телевизионных сериалов в современной массовой культуре // Аналитика культурологии. 2008. Вып. 3 (12). URL: http://www.analiculturolog.ru. Загл. с экрана.
6. Ромах О.В., Слепцова А. Потребительский сектор глянцевого журнала // Аналитика культурологии. 2009. Вып. 2 (14). URL: http:// www.analiculturolog.ru. Загл. с экрана.
Поступила в редакцию 27.08.2013 г.
UDC 008.001
ANTHROPOLOGICAL BASES FOR BASIS OF “FOLK HERO” IN CULTURAL COORDINATE SYSTEM Olga Victorovna ROMAKH, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Doctor of Philosophy, Professor of Philosophy Department, e-mail: svarom22@yandex.ru
Feodor Olegovich AKSENOV, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Competitor, Philosophy Department, e-mail: svarom22@yandex.ru
The modern CRT culture needs deep comprehension of what are going on in a mass culture processes. One of them appears to manipulate the masses through mythological structure. An important design stands the image of “folk hero”. The authors of the image of “folk hero” is considered from the standpoint of the concept of L. White, who describes it as a kind of mental structure components, which are defined as a hierarchy of cultural constructs. Some of which form the core of culture and common to its entire media, others are inherent in one or the other intra- groups. Methodological basis for this article amounted ideas anthropology and psychoanalysis. Based on the analysis of the works of M. Spiro, R. Shvedera. Le Wines, J. Ingheym, M. Klyain, R. d'Andrada the relationship of personal and social cognition in the “folk hero” is shown. The possibilities of manipulating mass consciousness through images of the “folk hero” are analyzed.
Key words: culture; hero; screen; cinema; philosophy; homeland; people; psycho-analysis; anthropology.
б
