CC BY
23
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2013. № 3
Е.А. Каркищенко
АНКЕТНЫЕ ДАННЫЕ В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ КАК РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ГЕНДЕРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ ПОДРОСТКА
В данной работе затрагиваются проблемы гендерной идентичности и способов ее репрезентации подростками. Материалом для контент-анализа послужили аккаунты подростков в социальных сетях.
Ключевые слова: гендер, гендерная идентичность, гендерные стереотипы.
In our paper we tackle the problem of gender identity and representation of gender stereotypes by teenagers and we also regard the Internet and particularly social networks as the easiest way to demonstrate gender patterns by the young people.
Key words: gender, gender identity, gender stereotypes.
Формирование гендерной идентичности, которая традиционно рассматривается как подструктура социальной идентичности, характеризующая человека с точки зрения его принадлежности к мужской или женской группе, — бесконечный и необратимый процесс, сопровождающий личность на протяжении всей жизни и сопряженный с различного рода кризисами [Берн, 2001: 43]. Все эти процессы усложняются в подростковом возрасте—нерефлексированные детские представления о своей половой принадлежности превращаются в подростковую тендерную идентичность, становящуюся одним из центральных элементов самосознания и требующую определенных способов выражения [Кон, 1991: 112]. В данной работе мы поставили перед собой задачу выявить основные способы языковой гендерной самопрезентации подростков в виртуальном мире, используя метод контент-анализа на материале подростковых аккаунтов в социальных сетях.
Интернет-пространство для современного подростка может правомерно считаться одним из основных агентов социализации. Главное свойство виртуального пространства — зашифрованность личности реального пользователя—дает уникальную возможность сконструировать свой образ таким, каким он может и не являться на самом деле, и создать свое идеальное виртуальное воплощение, что мы и наблюдаем, анализируя страницы подростков в социальных сетях.
Необходимо отметить, что, прежде чем социальные сети завоевали популярность среди молодого поколения, их место занимали
системы онлайн-дневников и блогов [Науменко, 2010]. Исследования, проводившиеся среди американской молодежи, показали, что в 2003-2006 годах 28 % подростков обоих полов имели собственные виртуальные дневники, а в 2009 г. их количество сократилось до 14, зато около 73 %о объявили о своем присутствии в социальных сетях [Huffaker and Calvert, 2005]. По статистическим данным, полученным в 2011 г. компанией «The Online Monitor», 85 0% российских подростков в возрасте 12-17 лет проводят большую часть времени в пространстве социальных сетей. При этом распределение оказалось следующим: «Вконтакте» — 95 % проголосовавших, «Мой мир Mail. ru» — 65, «Facebook» — 47 %. Подобные статистические данные способствовали тому, что наше исследование было сконцентрировано на социальной сети «Вконтакте» (www.vk.com).
По мнению психолога И.С. Кона, важная особенность подростковой онлайновой активности — стремление отгородиться от взрослых. Вполне ожидаемо в таком случае, что подростки будут стремиться затруднить узнавание их сетевых образов и постараются замаскировать их с помощью ложной информации [Кон, 2010]. Однако мы предполагаем, что представления подростков об интимности кардинально изменились и что сегодня мы можем говорить о феномене публичной интимности, которая базируется на стремлении освободиться от жесткого контроля со стороны значимых взрослых и выражается в яркой, граничащей с эпатажем, демонстрации собственного опыта — положительного и отрицательного — посредством использования как визуальных материалов (провокационных фотографий и видео), так и языковых средств, начиная от собственно содержимого высказываний и заканчивая использованием обсценной лексики и сленга.
Для анализа мы выбрали страницы 100 пользователей социальной сети Вконтакте от 12 до 18 лет. 50 из них были мужского пола, и 50 — женского. На момент исследования все они являлись учащимися московской средней школы, и мы обладаем полной информацией об их настоящих данных. Анализируя страницы подростков, мы в данной работе остановимся на некоторых пунктах стандартной информации, которую указывают о себе пользователи. Нас будет интересовать заполнение полей «имя», «семейное положение» и «интересы». Наша гипотеза заключается в том, что в зависимости от гендерной принадлежности подростки будут по-разному манипулировать указанными выше параметрами в целях создания своего более привлекательного, т. е. приближенного к стереотипно-идеальному, образа.
Первый и наиболее важный параметр — имя и фамилия. Способность к самосознанию себя как отдельного индивида, являющаяся фундаментальным свойством коммуникативной личности, во многом зависит от антропонима, который помогает провести семиотическую
границу между собой и остальным миром [Лотман, 2001: 316]. Еще одна важная особенность антропонима заключается в том, что он присваивается при рождении, а не выбирается самостоятельно. Соответственно, наделение именем фактически является перформа-тивным речевым актом, и определенное имя заведомо может стать «символическим капиталом» индивида [Бурдье, 1993].
В ходе исследования В.Б. Кашкина выяснилось, что собственные имена нравятся большинству опрошенных, но часто только после 18-20 лет. Так, 70-80 % информантов сообщили о желании изменить имя в подростковом возрасте, так как в этот период основной целью восприятия себя через имя является самоидентификация в одной из двух полярных форм: быть как все и не быть как все [Кашкин, 2007]. Выполненный нами социолингвистический анализ результатов, вводимых в поле «имя и фамилия» в сети Вконтакте, проиллюстрировал описанные выше выводы, показав, что в 90 0% случаев девочки предпочитают использовать уменьшительно-ласкательные или нестандартные вариации своего имени: Катрин Орлова, Лидокся Шурыгина, Нюточка Бабченко, Катюша Рождественская. Фамилии в 90 о% случаев совпадают с настоящими фамилиями пользователей. 40 % девочек указывали также свое прозвище: Юличка VishenkaПро-копова, Наталия иНоплАнеТяАШКА Матвеева, Даша **Pafos'ный Teddy**Буренкова, а 85 % вставляли в поле для прозвища графические символы, изображающие сердца, короны или звезды. Интересно, что только 10 о% девочек использовали никнейм (Злобная Аська, Сладкая Крошка, Пьяная Мартышка) или псевдоним, изменяя свои настоящие имя, фамилию или и то и другое.
Мальчики-подростки использовали уменьшительные или разговорные варианты своего имени только в 12 случаях из 50: Диман Антонов, Серега Степанов, Тоха Андрейцев. В остальных случаях мальчики использовали полный вариант: Даниил Калугин, Дмитрий Лутаенко, Павел Сыровцев. В 11 случаях это был даже вариант имени и отчества—Александр Сергеевич Сергеев, Артем Андреевич Юрьев. Ни одного случая аналогичного использования имени и отчества среди девочек не встретилось. Включение в поле имени прозвищ или иных значимых фраз встретилось у половины испытуемых: Гурген АРМЯНИН Карапетян, Александр ну допустим Федорович. Графические символы, в отличие от аналогичных позиций на женских страницах, не были использованы ни разу.
Итак, становится очевидно, что, несмотря на то, что интернет допускает полную анонимность, онлайновая идентичность подростка в большинстве случаев соответствует его внесетевой идентичности. В данных обстоятельствах нас интересуют как раз те средства, которые используют подростки, чтобы подчеркнуть свою индиви-162
дуальность, не подменяя идентичность. Можно сделать вывод, что в условиях самопрезентации в виртуальном пространстве девочки стараются позиционировать себя как юных и инфантильных, используя уменьшительно-ласкательные имена, или как изысканных и особенных — при использовании нестандартных вариаций своего имени. Мальчикам же более свойственно преподносить себя как уже взрослых и сложившихся личностей, о чем свидетельствует указание своего полного имени, иногда и в соседстве с отчеством. Достаточно редкое, вопреки ожиданиям, обращение к псевдонимам и никнеймам свидетельствует о том, что как среди девочек, так и среди мальчиков нет ярко выраженного желания скрывать свою настоящую личность, а использование прозвищ есть в данном случае просто попытка добавить некоторую характеристику к своему образу. Как правило, прозвища даются окружающими («прозвище — название, даваемое человеку по какой-нибудь характерной его черте, свойству» [Ожегов, 2010]) и обычно прикрепляются к человеку независимо от его желания, но в данном случае большая часть встреченных прозвищ имела явно описательный характер и была скорее придумана самостоятельно как дополнительный инструмент создания необходимого образа—Lonely Wolf, Вредная Привычка, Made in Armenia, Счастье.
На сайте www.vkontakte.ru среди основных параметров находится пункт «семейное положение». Вариантов заполнения этого поля несколько: женат/замужем; помолвлен(а); есть друг/подруга; встречается с... (имя конкретного пользователя); влюблен(а); все сложно; в активном поиске; не женат/не замужем. По итогам анализа почти половина девочек (23) выбрали в графе пункт «все сложно», при этом у 10 к статусу было добавлено имя конкретного пользователя («все сложно с Игорем Семашко»). Такой выбор демонстрирует, во-первых, стремление девочек публично заявить о наличии отношений с противоположным полом, в которые они вовлечены, а во-вторых, открыто сказать о том, что эти отношения сопряжены с рядом проблем и трудностей. Подобный публичный драматизм объясняется стереотипным стремлением девочек-подростков как можно быстрее поместить себя в эпицентр серьезных взаимоотношений, неизбежно связанных в их представлении с трудностями, коллизиями и разного рода жертвами во имя отношений. Не менее популярными вариантами стали статусы «замужем»/«помолвлена» (5/8). В 5 случаях из них девочки меняли свою настоящую фамилию на фамилию мальчика, которого указали как мужа или жениха. Этот факт неоспоримо доказывает стремление девочек как можно быстрее примерить на себя один из основных стереотипных атрибутов брака — смену фамилии и ощущение принадлежности роду избранного мужчины.
Ввиду того, что все пользователи, страницы которых стали предметом нашего исследования, являются несовершеннолетними, статусы, связанные с браком и помолвкой, могут рассматриваться как виртуальная игра в супружеские отношения. Сама суть подобной игры в гендерном отношении является яркой иллюстрацией к существующим в русском обществе стереотипам гендерного мышления и поведения. Новый этап игры в «дочки-матери», призванной развить в маленькой девочке материнские инстинкты и ее природное женское начало [Каркищенко, 2012: 16], теперь развивает иные женские качества уже у подростков — ощущение вовлеченности в серьезные отношения, публичное признание своего выбора, принятие ответственности за выбранного «мужа» и своей принадлежности ему вплоть до пусть и виртуальной, но смены фамилии.
Среди женских страниц следующим по популярности вариантом стал статус «не замужем» (8). Однако мы можем рассматривать подобный выбор двояко — не только как открытое признание своего реального государственного статуса незамужней девушки, но и как сохранение покрова тайны в том, что касается личной жизни. При этом второй вариант кажется нам более вероятным, учитывая, например, следующую комбинацию имени и статуса:
Анечка ***угадай, есть ли у меня кто-нибудь *** Крестовая не замужем
Интересно, что только в двух случаях девочки указали, что они просто встречаются с кем-то, соблюдая в виртуальном пространстве реальный статус жизненных взаимоотношений, и также только в двух случаях был указан параметр «влюблена». И, наконец, в оставшихся двух случаях из 50 поле статуса вообще не было заполнено.
Подобное распределение опровергло наше предположение, что большая часть девочек укажет статус влюбленности, подчеркивая наличие чувств как главное в своем состоянии, но подтвердило представление о том, что в современной подростковой среде среди девочек по-прежнему активно распространяется стереотип о необходимости серьезных и прочных отношений с противоположным полом, полных взаимных обязательств и возможных проблем и трудностей, но при правильном развитии заканчивающихся браком. Всю эту схему развития отношений могут проиллюстрировать ответы девочек-подростков в пункте «семейное положение» — от «все сложно» к «замужем».
Среди страниц мальчиков распределение статусов также вышло за рамки ожидаемого. Вопреки нашим предположениям о стремлении мальчиков сохранить в тайне информацию о своей личной жизни, только 17 человек оставили эту графу незаполненной. Так, 13 человек выбрали статус «влюблен в...», что почти в 6 раз превышает количество выбравших этот вариант девочек. Также встретились ответы 164
«встречается с...» (8) и «помолвлен» (2). Самым же популярным ответом среди мальчиков стал вариант «в активном поиске», который ни разу не встретился нам среди девичьих статусов. Возможно, этот факт можно объяснить тем, что мужчина уже с подросткового возраста позиционирует себя в отношениях как охотник, постоянно находящийся в поиске нового объекта. Сама лексическая комбинация, использованная в этом статусе, неизбежно вызывает ассоциации с агрессивным поведением и доминантной позицией (тот, кто ищет, находится в более выигрышной позиции по отношению к искомому). Вероятно, именно поэтому этот статус не пользуется популярностью среди женской части пользователей социальной сети, и при этом он же вызывает большой ажиотаж среди мужской половины — интерпретируясь ими как маркер настоящей мужественности и не только допустимой, но и предпочтительной позиции мужчины в отношениях.
На основании представленных данных мы не только можем заключить, что среди мальчиков нет ярко выраженной тенденции избегать упоминания о своей личной жизни, но даже можем говорить о развившейся в последнее время тенденции мужчин не меньше, чем женщин, во всеуслышание говорить о собственных чувствах, о чем свидетельствует частотность выбора варианта «влюблен в...». Однако подтверждением жизнеспособности основного традиционного стереотипа маскулинного поведения [Каркищенко, 2012] служит множественный выбор статуса «в активном поиске», который, по мнению подростков, подчеркивает доминантную позицию мужчины в отношениях и его право самому выбирать себе женщину, что, на взгляд пользователя, должно сделать его более привлекательным в глазах противоположного пола.
Следующий параметр — интересы — особенно важен для нас с точки зрения лингвистического анализа, поскольку здесь, в отличие от предыдущих полей, у пользователя есть возможность заполнить его самостоятельно, а не выбрать одну из предлагаемых позиций.
Анализ страниц девочек-подростков дал следующую информацию: наиболее часто (почти в 100 % случаев) девочки указывали в числе своих интересов прослушивание музыки. Следующими по популярности ответами были: просмотр фильмов, танцы, шопинг, мода, косметика, прогулки с друзьями (от 30 до 43). Достаточно редкими стали ответы «чтение» (16), «готовка» (16), «вышивание» (6), «спорт» (3).
Стиль заполнения девочками поля «интересы» варьируется от разговорного с использованием сленга (реже — обсценной лексики) до книжного: «люблю слушать музон», «мое предпочтение — классическая английская рок-музыка середины XX века». В 28 случаях девочки предпочли вариант простого перечисления пунктов, однако
в оставшихся случаях был использован вариант развернутого ответа: «читать, конечно, не люблю, но если книжка интересная, то почему бы и не почитать??», «люблю комедии и романтические фильмы, как все нормальные девушки!!!», «со мной легко — например, я ОЧЕНЬ люблю смотреть, как мальчишки играют в футбол или хоккей». Часто встречается гиперкорректное использование знаков препинания — как правило, это многократное повторение восклицательных или вопросительных знаков, использование многоточий с увеличенным количеством точек. Помимо этого высока частотность использования прописных букв для выделения того или иного слова или даже целой фразы, а также обращение к графическим символам — эмотиконам, звездочкам или специальной символике, предлагаемой сайтом, — сердечкам, зонтикам и др. Причиной подобной гиперкоррекции можно считать стремление девочек к повышенной экспрессии и привлечению внимания к каждой написанной ими фразе. Подытоживая все сказанное, можно утверждать, что в подобной тенденции легко усмотреть стремление девочек создать на своей странице нечто похожее на полное и интересное досье на свою личность — использование полных предложений и разного рода украшений страницы превращает ее в вариант виртуального дневника и позволяет отойти от сухого формата анкетирования.
Что касается интересов, указанных мальчиками в аналогичном поле, то преобладали следующие варианты: музыка (49 из 50), фильмы (46), спорт (42), девушки (38), тусовки (35), машины (21), политика (18), неформальность (10), экстрим (8), техника (6).
Интересно, что из 50 проанализированных страниц мальчиков только в одном случае нам встретился развернутый ответ в этом поле: «никаких интересов, только дача и пьянки там». Во всех остальных случаях мальчики использовали простое перечисление, не прибегая ни к каким дополнительным знакам препинания кроме запятых и не используя ни прописных букв, ни графических символов. Из вышесказанного можно сделать вывод, что для мальчиков страница в социальной сети как раз является скорее анкетой, должной включать только самую необходимую информацию.
Анализ интересов, указанных мальчиками и девочками, подтвердил наше предположение, что стандарные стереотипы маскулинных и фемининных интересов [Каркищенко, 2012] реализуют себя и в жизни. Так, девочки указали стандартные женские интересы, такие, как танцы, косметика, шопинг, мода, кулинария и вышивание, а мальчики — стандартные мужские, такие, как спорт, машины, политика, компьютер, экстрим, техника.
Проведенное нами исследование подтверждает тот факт, что на сегодняшний день аккаунт в социальной сети действительно право-166
мерно рассматривать как акт репрезентации представлений подростка о собственной гендерной идентичности и реализации стереотипов поведения, соответствующих определенному гендеру. Метод контент-анализа подтвердил выдвинутую ранее гипотезу о том, что даже заполнение стандартных форм с анкетными данными допускает значительную и значимую дельту между ответами подростков, принадлежащих к разным гендерам, а стало быть, дальнейшее пристальное внимание к виртуальным образам, сконструированным подростками, должно привести нас к неожиданным и важным выводам о том, какие гендерные стереотипы превалируют в подростковой среде на сегодняшний день и каковы основные способы их реализации.
Список литературы
Берн Ш. Гендерная психология. СПб., 2001. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.
Каркищенко Е.А. Популярная психологическая литература для подростков как способ формирования тендерных стереотипов // Гуманитарные и социальные науки. 2012. № 1. Каркищенко Е.А. Формирование гендерной идентичности тинейджера (на материале научно-популярных СМИ) // Теория и практика гендерных исследований в мировой науке. Пенза, 2012. Кашкин В.Б. Коммуникативная личность // Основы теории коммуникации. М., 2007.
Кон И.С. Вкус запретного плода: Сексология для всех. М., 1997.
Кон И.С. От интимного дневника к социальным сетям // Семья и школа.
2010. № 7. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000.
Науменко М.В. Социокультурные факторы гендерной социализации подростков в транзитивном обществе // Гуманитарные и социальные науки. 2010. № 6.
Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М., 2010.
Отчет по 19-й волне исследования «Онлайн Монитор». URL: http://www.
onlinemonitor.ru/files/images/Report_Russia_2011.pdf Хоч Н.С., Севостьянова М.С. Категории «гендерная индивидуальность», «гендерная идентичность» и «гендерное «я»: сравнительный анализ // Теория и практика гендерных исследований в мировой науке. Пенза; Махачкала; Ереван, 2012. Huffaker D.A. and Calvert S.L. Gender, Identity and language use in teenage blogs // Journal of Computer-Mediated Communication, 10 (2), article 1. URL: http://jcmc.indiana.edu/vol110/issue2/huffaker.html
Сведения об авторе: Каркищенко Елизавета Александровна, аспирант кафедры общей теории словесности филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: karkishenko@gmail.com
