CC BY
140
И.Л. Полотовская Андрей Синявский и Мария Розанова в эмиграции -продолжатели традиций российской журналистики (Журнал «Синтаксис»)
Занимаясь вот уже более 15 лет, в основном, вторичным документным потоком по Русскому Зарубежью, как-то незаметно для себя заинтересовалась изданиями журнальными - поскольку, как известно, Россия испокон веку была сильна своей журналистикой. Так, существование литературного журнала как феномена в России восходит к ХУШ в., уже в Х1Х в. начали складываться основные черты и характеристики российской журналистики; ХХ в. дал мощный поток российской журналистики зарубежной, т. е. эмигрантской.
Мне не пришлось проводить самостоятельного исследования этого литературного феномена - достаточно посмотреть публикации Г. Струве, М. Раева, Г. Жиркова, П. Базанова и др., чтобы понять, насколько издатели эмигрантских сериальных изданий придерживались (или старались придерживаться) традиционного курса в своей деятельности.
До 1917 г. в России преобладала тенденция издания большого количества журналов, на страницах которых увидели свет многие литературные произведения; дореволюционная тенденция сохранилась и в эмиграции ХХ в. Эмигранты, практически всех «волн», по мере налаживания жизни на новых местах, начали возрождать эту россий-
скую традицию издания литературных журналов, часто называемых «толстыми». Разумеется, в большинстве случаев сказанное относится к первой «волне» эмиграции. Действительно, в многочисленных журналах (и альманахах, которые часто вырастали из журналов) Русского Зарубежья 20-х —30-х гг., а их сотни, печатались лучшие литературные силы эмиграции; в качестве достойных продолжателей традиций можно назвать, по крайней мере, журналы «Современные записки» и «Воля России».
В поле моего зрения попал журнал «Синтаксис»; и в 2001 г. в Университете культуры и искусств Санкт-Петербурга под моим научным руководством было выполнено дипломное исследование на эту тему (студентка Наташа Бастырова). Насколько мне известно, эту студенческую работу можно считать чуть ли не единственной научной попыткой, целиком посвященной «Синтаксису». Я не могу не выразить своего удивления: почему-то удивительным образом —такому яркому и значимому для русской культуры феномену, как «Синтаксис», практически, не уделено внимания в исследовательской, российской или эмигрантской, литературе. Из опубликованных документов мы имеем лишь воспоминания о «Синтаксисе» В. Аллоя в его «Записках аутсайдера» 1, упоминания - в ряде, как правило, мемуарных публикаций эмигрантов (в частности, П. Вайля и А. Гениса). Некоторые фактографические сведения можно почерпнуть из различных, в том числе и автобиографических материалов самих Синявских, опубликованных в их журнале в разные годы2, а также - из автобиографического романа Абрама Терца «Спокойной ночи»3. В моей работе, помимо этих, более чем скромных возможностей, имелись такие бесценные источники достоверной информации, как неопубликованные интервью с М. В. Розановой от 16 октября 1999 г. и от 14 мая 2001 г.
Условия, в которые попала эмиграция третьей «волны», мягко говоря, были иными, нежели у предыдущих «волн»; иные мотивации и побудительные причины лежали и в основе создания русскоязычных журналов за рубежом этого периода. Однако подобная ситуация не мешала, а, может быть, даже и способствовала поддержанию традиций русской журналистики в эмигрантских изданиях 70-х - 80-х гг. ХХ в.
Полагаю, нет особой нужды говорить об основных тенденциях развития российской журналистики, а также доказывать приверженность того или иного эмигрантского журнала ее традициям. Русские журналы имели всегда культуртрегерскую направленность и, что важно (за малым исключением), явным образом выражали точку зрения и интересы издателей/хозяев. Однако касательно детища А. Синявского и М. Розановой, в силу вышесказанных причин, попробуем не только показать, насколько общеизвестные параметры российской издательско-журналистской традиции проявились в журнале «Синтаксис», но в чем состояло своеобразие и самого журнала, и его создателей и издателей.
Начнем с названия журнала. Слово «синтаксис» (греч. 8угйах18 - составление; словосочетание) в России знает каждый со школьной скамьи; одна из двух трактовок слова означает «раздел грамматики, изучающий способы соединения слов в словосочетания и предложения».
Немногие в России знают журнал «Синтаксис», первый советский самиздатовский журнал, три машинописных номера которого составил в 1959—1960 гг. А. Гинзбург, известный советский диссидент. Мне не удалось выяснить «этимологию» использования А. Гинзбургом этого слова в названии московского журнала, но думается, что эмфаза заключается в словах «...сочетание, соединение слов в...», тем более, что «Синтаксис» Гинзбурга представлял собой, скорее, сборник стихов или поэтический альманах.
Преемственность в использовании названия для журнала «Синтаксис», который стали издавать А. Д. Синявский. и М В. Розанова с 1978 г. в Париже (где они оказались в августе 1973 г.), ими открыто декларировалась. При создании журнала Синявские задумали отдать дань памяти первому подпольному литературному журналу московской и ленинградской молодежи, и это желание их подтверждается тем, что первые четыре номера парижского «Синтаксиса» содержат посвящение А. Гинзбургу. Кроме того, само слово «синтаксис» привлекало для названия собственного журнала, как говорила М. Розанова позже, отсутствием в нем чего-либо величественного.
Неожиданная трактовка названия парижского журнала приведена самой М. Розановой. Мария Васильевна приводит высказывание
некоего «городского сумасшедшего», который якобы Розанову «раскусил» таким образом: «син» означает Синявского, «так» следует читать «так вам всем и надо», «сис» - это «всего-навсего «цыц», только помягше...» (sic!); при этом М. В. Розанова утверждает, что «такой способ прочтения ей в голову не приходил».4
Известно, что среди «волн» эмиграции из СССР и постсоветской России самое значительное литературное наследие принадлежит представителям первой «волны». Авторское богатство третьей «волны» тоже впечатляет - это В. Аксенов, Ю. Алешковский, Д. Бобышев, Н. Боков, И. Бродский, Г. Владимов, В. Войнович, А. Волохонский, А. Галич, А. Гладилин, С. Довлатов, Ю. Домбровский, А. Есенин -Вольпин, А. Жолковский, А. Зиновьев, Н. Коржавин, Ю Кубла-новский, А. Кузнецов, В. Максимов, Э. Лимонов, В. Некрасов, И. Померанцев (зарубежный русский радиожурналист, эссеист и лирический поэт), А. Синявский, С. Соколов, А. Солженицын, Э. Эткинд et cetera. Более того, оно вполне сопоставимо с «первой» волной, если учитывать объемы самих эмиграционных процессов этих «волн», а, значит, и интеллектуального потенциала России, оказавшегося за ее пределами в разные периоды времени.
Напомню лишь крупнейшие журналы «третьей волны». Это - возникшие в 40-е гг. и со временем превратившиеся в ведущие журналы «третьей волны»: немецкие общественно-политический журнал «Посев», журнал литературы, искусства и общественной мысли «Грани» и американский литературно-политический «Новый журнал». В пятидесятые годы «начался» американский литературный журнал «Опыты». Семидесятые годы «породили» американский (короткой жизни) литературный, общественно-политический, философский журнал «Третья волна» и знаменитый немецкий литературный, общественно-политический, религиозный «Континент» (как известно, находившийся в долгой оппозиции к «Синтаксису»).
Каким же образом, за счет чего парижский «Синтаксис» продолжал российские традиции в контексте журнального литературного процесса третьей «волны» послереволюционной эмиграции?
На фоне различных по направленности журналов третьей «волны» «Синтаксис» - особое явление, и тому имеется несколько подтверждений, начиная с мотиваций создания журнала. В 1984 г. М. Розанова
писала: «Если нет издания, где ты (А. Синявский - И. П.) мог бы печататься, давай создадим свой журнал».5 Для того, чтобы совсем коротко обозначить одну из главных причин создания журнала, воспользуемся словами М. Розановой 1998 г.: перед профессором Сорбонны
А. Синявским открыты были все двери, а писателю Абраму Терцу печататься было негде. Сразу поясню: действительно, в «Синтаксисе» А. Д. Синявский - Абрам Терц публиковался без малого 40 раз, причем в подавляющем большинстве подписывался своей фамилией; материалов Синявского - Терца нет лишь в одиннадцати номерах из тридцати семи.
В том же 1998 г. М. Розанова писала, что при создании журнала они с А. Синявским руководствовались идеями, которые, на мой взгляд, предопределили и его своеобразие, и его традиционность -одновременно: придать журналу «заинтересованный взгляд» со стороны, в то же время - взгляд русский; журнал мог бы сыграть роль посредника между россиянами и эмигрантами; такой журнал нужен на всякий случай, если в России опять будет негде печататься6.
В 1999 г. М. Розанова в интервью руководителю Санкт-Петербургского НИЦ «Мемориал» признавалась, что план создания журнала вынашивался несколько лет, но побудительным толчком стал и тот факт, что жалко было уходящих в небытие многих материалов, использованных единожды в передачах радиостанции «Свобода», где несколько лет Синявские работали.
Наконец, уникальность издания заключается в том, что никакой редколлегии журнал не имел, хотя формально на первых десяти номерах указаны редакторами М. Розанова и А. Синявский. «Синтаксис» - это, по сути дела, детище одного человека, Марии Васильевны Розановой. Берусь утверждать, что на интонации звучания журнала, особенно в последние годы, сказались такие черты характера его создателя и единственного редактора, как приверженность принципам, ироничность, саркастичность и непримиримость. Сама М. Розанова, названная сегодня «одной из легендарнейших и оригинальнейших женщин современной русской литературы», недавно о себе сказала так: « ведь .. .у меня характер ай-ай-ай какой.. .»7
Один из «главных» ответов на вопрос не только о роли «Синтаксиса» в периодической печати третьей «волны», но и его традиционно-
сти кроется в содержательной направленности журнала, отраженной в его, возможно единственном в своем роде, подзаголовке: «Публицистика. Критика. Полемика». Это означало, что в «Синтаксисе» будут печататься только те материалы, которые спорны или по содержанию, или по форме. Это означало, что журнал собирается заниматься анализом, осмыслением процессов художественной литературы. При возможности рассказать о содержании всех выпусков журнала, мы могли бы убедиться, сколь актуально публицистичны, ярко полемичны и порою язвительно - критичны материалы, опубликованные на страницах «Синтаксиса», оставаясь при этом высоко литературными текстами.
Анализ тридцати семи номеров журнала «Синтаксис» за 1978— 2001 гг., которые я имела в своем распоряжении, позволил фактуаль-но убедиться, с одной стороны - в своеобразии и значительности журнала в эмигрантской периодике третьей «волны», с другой - в его приверженности российским традициям. Очень существенно на содержании журнала сказывался тот факт, что он издавался не на чьи-то средства, но на деньги редакторов, т. е. самих Синявских. Создателями журнала его главным критерием считалась возможность полемики, живого диалога. И хотя все, что печаталось в журнале, отражало личные вкусы редактора, далеко не все публикации совпадали с мнением М. Розановой, оставляя место для споров и размышлений.
Представляется уместным раскрыть содержание двух номеров журнала: первого (т. е.— с чего начинался журнал) и тридцать шестого (предпоследнего), посвященного памяти А. Синявского.
В №1 «Синтаксиса» (1978 г.) были опубликованы следующие авторы и их материалы. Н. Рубинштейн - о судьбе «Синтаксиса»
A. Гинзбурга; Ю. Даниэль - об аресте 3 февраля 1977 г. А. Гинзбурга; А. Синявский - о судьбе и аресте А. А Петрова - Агатова, автора песни «Темная ночь»; Л. Копелев - философско-исторические размышления о сущности смерти; А. Янов - о судьбе и творчестве самиздатского писателя Г. Шиманова; М. Каганская - о творчестве
B. Набокова; Абрам Терц - об истории и развитии анекдота в России (Анекдот в анекдоте); М. Розанова - памяти А. Галича.
Вышедший через 20 лет в 1998 г. № 36 «Синтаксиса» был более чем наполовину посвящен памяти А. Д. Синявского, скончавше-
гося после тяжелой болезни 25 февраля 1997 г. Писали: П. Вайль,
А. Жолковский, Г. Гачев, С. Иванова, В. Аксенов, Д. Быков, А. Генис, Е. Бершин, Г. Померанц (известный автор советского «самиздата»),
А. Вознесенский, М. Эпштейн, Н. Рубинштейн - каждый по-своему выражая боль утраты. Этот скорбный номер журнала, вышедший, практически, под рубрикой «Ура и увы - Синявскому!», начинается, однако, статьей М. Розановой «От редактора», где излагаются не только история журнала, но и перспективы на его будущее; таким образом, М. Розанова как редактор давала понять, что с журналом все будет «в порядке». Более того, и в этом, № 36 - все «в порядке», чему подтверждением явились публикации статей и перепечаток из советской прессы по поводу, например, криминала в политике, российского дефолта 17 августа 1998 г. и пр., т. е. журнал продолжал жить привычной жизнью. И мы понимаем, что только так и могла поступить эта необыкновенная, своеобычная женщина, чтобы выдержать чудовищную тяжесть невосполнимой потери8.
Надо отметить, что стратегия журнала в первую очередь включала сотрудничество с постоянными авторами (что вполне традиционно для русской журналистики). При этом авторский корпус участников журнала, чьи произведения хотя бы один раз печатались в «Синтаксисе», составляет более 220 фамилий.
Вероятно, можно сказать, что авторами журнала «Синтаксис» состоят, в основном, эмигранты третьей «волны». Судите сами: ограничусь перечислением фамилий наиболее известных наших зарубежных соотечественников, неоднократно печатавшихся в журнале (в скобках указан номер журнала с первой публикацией): В. Аксенов (10), Ю. Алешковский (9), А. Амальрик (3), Д. Бобышев (9), П. Вайль (16), Т. Венцлова (9), Ю. Вознесенская (36), А. Волохонский (20),
А. Генис (16), А. Гладилин (11), Т. Горичева (20), С. Давлатов (10), И. Ефимов (16), А. Жолковский (14), З. Зиник (3), Л. Копелев (1), К. Кузьминский (18), Э. Лимонов (13), М. Розанова (1), И. Серман (10), А. Синявский (1), А. Солженицын (в № 31 было помещено «Письмо президенту Р. Рейгану» этого «заклятого друга» Синявских), Е. Эткинд (5) и др.
До начала демократических преобразований в СССР «Синтаксис» предоставлял свои страницы литературным, публицистическим, ме-
муарным материалам, которые не могли быть легально изданы на родине по причине их несоответствия идеологии советского общества. Начиная с конца 80-х гг., благодаря перестроечным послаблениям, активность российских авторов на страницах журнала резко возрастает. Назову самых известных отечественных литераторов, публикации которых более или менее регулярно появляются в «Синтаксисе»:
В. Астафьев, А. Битов, Р. Габриадзе, А. Герман, Д. Быков, В. Ерофеев, М. Золотоносов, Ф. Искандер, Ю. Карякин,Т. Кибиров, В. Катанян,
В. Коротич, А. Кушнер, Б. Окуджава, Л. Петрушевская, Т. Толстая, Б. Улановская, В. Шаламов, Н. Эйдельман и др. т. е., «Синтаксис» действительно выполнял задуманную Синявскими миссию посредника между двумя ветвями русской культуры и литературы, был своеобразным «одвуконем» русской литературы. (Напомню, что именно так названы две работы Романа Гуля - 1973 и 1982 гг., посвященные литературе внутри России и за рубежом, т. е. эмигрантской).
Как журнал третьей «волны» эмиграции «Синтаксис» являет собою неопровержимое доказательство того, что представители этой «волны» связаны с Россией настоящего, а не только с Россией воспоминаний, как это происходило, в основном, с первой «волной». В «Синтаксисе» впервые было освещено творчество «митьков», Э.Лимонова и других нонконформистов. «Синтаксис» предоставил место для стихов Б. Кенжеева и Т. Кибирова, совмещавшим высокую форму и абсурдное содержание, что сводило «на нет» пафос советской действительности и давало ее ироничное представление. Как писал израильский журналист, уроженец Новосибирска, Исраэль. Шамир: «.русская словесность и мысль (третьей «волны» - И. П.) едины по обе стороны взлетной полосы.. .наша эмиграция и Россия взаимно обогащают друг друга в ходе единого литературного процесса, написанное эмигрантами читается в России, написанное в России читается в эмиграции»9
Представляется важным проследить трансформацию журнала на протяжении двадцати с лишним лет его существования. Начинался он со ста страниц, в дальнейшем его объем увеличился, в среднем, вдвое, вполне приблизившись к традиционному объему русского литературного журнала. Возрастающее разнообразие литературных интересов журнала - также характерно для российской журналистики: уже с № 4
наблюдается тематическое расширение публикаций, постепенно появляются новые рубрики («Книжная полка» или «Среди книг», «Глазами иностранца» или «Другие берега», «Современные проблемы», «Литература и искусство», «Пятый угол», «Наша почта», «Эмиграция и культура», «Вопросы истории» или «Страницы истории», «Избранное», «В садах российской словесности», «Обратная перспектива» и др.), постоянными из них остаются лишь «Современные проблемы», «Литература и искусство», «Наша почта». Остановлюсь на нескольких рубриках, наиболее репрезентативных для заявленной журналом издательской политики. Под рубрикой «Глазами иностранца» («Другие берега») печатались материалы, раскрывающие оценку российских событий из-за рубежа. Рубрики «Избранное» и «В садах российской (изящной) словесности» представляли читателям журнала произведения как советских, так и эмигрантских поэтов и писателей. Приведенные (и многие не приведенные) примеры убеждают в многообразных путях осуществления журналом определенной связи между Россией и Русским Зарубежьем.
Разнообразие рубрик говорит о широте издательских интересов, однако больше половины номеров журнала издаются, полностью или частично, как тематические (тенденция, вполне распространенная в отечественной журналистике). Например, посвященные: диалогу диссидентов, эмигрировавших и оставшихся в России; социальнопсихологической проблеме тюремного заключения и вынужденной эмиграции; вопросу «Что такое эмиграция?»; историческому анализу процесса перестройки в СССР; проблеме антисемитизма; к тематическим выпускам отнесем и «персональные» номера, скорбные и праздничные. Возникновение все новых и новых рубрик, издание тематических номеров - всё это лишь подчеркивает редакционную гибкость и «мобильность» «Синтаксиса», который таким образом откликается на все животрепещущие вопросы и проблемы, возникающие в обществе и (но, при этом!) представляющие интерес для журнала (понимай - для ее редактора М. В. Розановой).
Журнал отдавал предпочтение кратким публикациям, будь то полемические или проблемные статьи, отклики на политические или культурные события, материалы конференций и пр. Что, однако, не мешало публиковать на страницах «Синтаксиса» достаточно крупные
тексты художественной литературы.
«Синтаксис» выделяется из общей массы эмигрантской периодики высоким качеством полиграфического дизайна: журнал был не клееным, но сшитым, печатался на хорошей бумаге, в плотной обложке. Со временем, точнее - с шестого номера журнал стал «позволять» себе типографские изыски: иллюстрации, рамочки и виньетки, рисунки авторов, сопровождающие статьи, факсимильные изображения; особое место в художественном оформлении занимала обложка журнала (за что мы благодарны художнику Михаилу Марковичу Грану). Вместе с тем, актуальность информации, представленной в журнале, ее злободневность и оперативность при этом нимало не страдали.
Не чурался журнал «Синтаксис» и рекламы, что следует признать вполне традиционным и современным; рекламы журналов и книг, книг не только своих, но и других издательств. Сейчас этим никого не удивишь, но «Синтаксис», по словам М. Розановой, размещал на своих страницах рекламу абсолютно бесплатно (!), исключительно для того, «чтобы скучно не было»10.
Задуман «Синтаксис был как ежеквартальное издание; за двадцать пять лет его существования вышло тридцать семь номеров, что означает непостоянную периодичность журнала, т. е. нарушение первоначального замысла. Период издательского пика журнала приходится на 1988—1990 гг., когда выходило по пять и даже шесть номеров в год. В 1999 г. М. Розанова планировала сделать журнал ежегодным11.
К сожалению, в выходных данных журнала не указаны тиражи, что лишает нас возможности проследить популярность журнала «с цифрами в руках». Относительно неуклонного увеличения цены журнала, можно предположить, что этот момент определялся ростом инфляции во Франции.
Далее хочу сказать о фактах вполне традиционных для российской журнально-издательской действительности. Дело в том, что по мере появления материалов, не вмещавшихся в журнал, и которые (по словам М. Розановой) «хотелось видеть книжкой», было создано в 1980 г. издательство «Синтаксис». По нашим сведениям издательство просуществовало до 1992 г. (поскольку преобразования в России повлекли за собой изменение политических приоритетов); «пик » деятельности издательства пришелся на 1985, 1986, 1988 и 1991 гг.;
за прошедшие тринадцать лет «Синтаксисом» было выпущено более сорока книг. Сама М. Розанова называла цифру «двадцать - двадцать пять», признаваясь, что не вела учета своей издательской работы. Семь из «Синтаксических» книг принадлежали перу А. Синявского - Абрама Терца: «Крошка Цорес», «В тени Гоголя», ««Опавшие листья» В. В. Розанова», «Спокойной ночи», «Прогулки с Пушкиным», «Очерки русской культуры», «Иван - дурак: очерк русской народной веры».
Полагаю, что неизвестен или малоизвестен факт существования филиала издательства «Синтаксис» - под названием «Марьина роща». (Видится, по крайней мере, двойная «перекличка» в названии филиала: Марья Розанова и одноименный старинный район Москвы).
Назову в числе авторов книг издательства «Синтаксис», а также его филиала «Марьина роща», писателей самых разных категорий и направлений, объединяет которых независимые социальная и философская позиции: Г. Айги, В. Бахчинян, А. Битов, А. Волохонский, Р. Габриадзе, Б. Гройс, С. Довлатов, З. Зиник, М. Зощенко, В. Козо-вой, Д. Крымов, Э. Лимонов (именно его «Подросток Савенко» и «Молодой негодяй» вышли в «Марьиной роще»), Б. Петрушанский,
В. Розанов (первая книга издательства, из задуманной М. Розановой серии «Синтаксис-репринт» - «Уединенное»), Д. Савицкий, В. Сорокин, А. Хвостенко, А. Чернов, В. Швейцер, А. Штейнберг, Е. Эткинд (как составитель сборника эпиграмм). Как видим, М. Розанова строго выдержала собственный принцип «выпускать книги Синявского и «родных душ»». Характерно для М. В. Розановой - многие книги не продавались, но лишь дарились, для чего и печатались очень небольшими тиражами. (Кстати, такие подарки очень характерны вообще для русского человека!).
Возможно, более известен факт существования (правда, недолгого) в 80-е гг., помимо журнала и издательства «Синтаксис», одноименной типографии (которая иногда указывалась как «книгопечатня»). Работу в типографии осуществляла тоже одна М. В. Розанова и называла эту работу «красивой и интересной», «своим тщеславием» (напомним, что по образованию Мария Васильевна Розанова была историком искусств, а по пристрастию - историком книгопечатания!). Кроме собственных изданий, М.В. Розанова вынуждена была брать заказы
на печать у разных лиц и организаций, чтобы финансово поддержать журнал. В частности, по словам М.В. Розановой, было время, когда типография подрядилась, едва ли не по заказу ЦРУ, издать серию из двадцати книг, призванных «справиться с советской властью мусульманскими руками». Характерно, что книги, напечатанные в типографии «Синтаксис», издательского знака не имели. И тем не менее, можно с уверенностью сказать, что существование названия «Синтаксис» в трех ипостасях является также характерным для российского издательского дела.
Итак, журнал М. Розановой и А.Синявского «Синтаксис», выходивший в Париже с 1978 г. по 2001 г., как любой литературный журнал, играл существенную роль в культурной жизни Русского Зарубежья. Да, можно считать, что он имел специфическую ориентацию, но был обращен к весьма широкому кругу читателей, тем самым способствуя формированию определенных эстетических и интеллектуальных взглядов.
И, несмотря на то, что роль «Синтаксиса» весьма своеобразна, этот парижский журнал продолжил лучшие традиции российской журналистики, был средством распространения не только произведений художественной литературы, но и вообще русской культуры за рубежом, внес свою лепту в поддержание культурного единства всего Русского Зарубежья и его связи с Россией.
.По последним сведениям, М. В. Розанова занята сейчас тем, что пишет воспоминания - и Марии Васильевне есть что сказать.12
1 См. Минувшее, 1999. - Т. 21—23.
2 Розанова, М. Абрам да Марья / М. Розанова // Синтаксис. - 1994. - №3. - С. 125—134.
3 Терц, А. Спокойной ночи / Абрам Терц. - Париж: Синтаксис, 1984. - 445 с.
4 Розанова, М. От редактора / М. Розанова // Синтаксис-1998. - №36. - С.З.
5 Розанова , М. Синтаксис / М. Розанова // The Third Wave:Russian Literature in Emmigration - Ann Arbor: Ardis, 1984. - P. 167—170.
6 Розанова, М. От редактора / М. Розанова // Синтаксис. - 1988. - №35. - С.4.
7 Розанова, М. «Я люблю своих врагов» / М. Розанова // Кн. обозр. - 2004. - №46. - С.З.
8 В связи с этим фактом - хочу (нелишний раз) предупредить об опасностях, которые таит в себе ИНТЕРНЕТ: он не только информационная метафора, без которой мы уже не в состоянии жить, но и - информационная помойка. Так, на одном из сайтов (krugosvet.ru/articles/), посвященных «Синтаксису» М. В. Розановой, читаем: «После смерти А. Д. Синявского в 1997 г. «Синтаксис», по существу, прекратил свое существование»; сообщение вряд ли можно считать адекватным действительности, поскольку, как сказано выше, в 1998 г. был издан № 36, а в 2001 г. вышел № 37.
9 Шамир, И. Третья волна или Улисс и Циклоп / И. Шамир // Синтаксис. - 1985. - №15. -
С. 148—164.
10 Интервью М. Розановой от 14.05 2001 г.
11 Интервью М. Розановой В. В. Иофе от 10.10. 1999 г.
12 Об этом сказала сама Мария Васильевна, будучи в гостях у передачи «Ночной полет» (канал «Культура) 13 мая 2008 г. Вновь Розанова предстала полная юмора (переходящего в сарказм), энергии, уверенности во всем, что она делала и делает (например: «Я еще раз поняла, что правильно вышла замуж (!)). Как известно, М. В. Розанова приезжала в Москву на 11-е чтения «Прогулки с Синявским», которые организовывает ВГБИЛ.
