CC BY
448
ются полисы единого образца, которые действуют на всей территории страны. Единая база застрахованных лиц обеспечит достоверность и исключает дублирование информации о застрахованных. Полис ОМС включается в состав универсальной электронной карты гражданина. Кроме того, впервые законодательно установлена жесткая норма о сроках расчетов за оказанную больным из других регионов медицинскую помощь. Срок — 25 дней. У медицинских учреждений появилась гарантия того, что оказанная помощь иногороднему гражданину будет оплачена, и медучреждения теперь будут заинтересованы, чтобы эту помощь оказать. Принципиальная новация закона — предоставлять медицинские услуги в рамках ОМС обязаны не только государственные (муниципальные) медучреждения, а организации любой организационно-правовой формы, а также индивидуальные предприниматели, занимающиеся частной медицинской практикой. Главное, чтобы у них было право (лицензия) на осуществление медицинской деятельности и они должны быть включены в реестр ОМС.
17. Приняты и провозглашены Генеральной Ассамблеей ООН в Резолюции 45/111 от 14 декабря 1990 года.
18. Серия публикаций ООН по вопросам профессиональной подготовки № 8 Rev. 1 (см.: www.ohchr.org/ Documents/Publications/training8 Revlru.pdf). Документ представлен Верховному комиссару ООН по правам человека 9 августа 1999 года специально созданной группой профессиональных и правозащитных организаций.
19. См.: Документ Московского совещания Конференции по человеческому измерению ОБСЕ 1991 года, п. 23.1.
20. «Заключение под стражу является в принципе законным, если оно осуществлялось по распоряжению суда. Последующее заключение о том, что суд допустил ошибку согласно внутригосударственному законодательству, издав распоряжение, не обязательно подвергает сомнению в порядке обратного действия законность содержания под стражей в период, разделяющий эти два решения. По этой причине органы конвенции последовательно отказывают в удовлетворении жалоб, поданных лицами, которые были осуждены за совершение уголовных преступлений, в связи с тем, что их обвинительный приговор или мера наказания были признаны апелляционным судом основанными на ошибках в фактах или в праве» (ЕСПЧ, дело «Дуйеб против Нидерландов» (Douiyeb v. The Netherlands), заявление №31464/96, 4 августа 1999 г., п. 45).
21. ЕСПЧ, дело «Луканов протии Болгарии» (Lukanov v. Bulgaria) № 25/1996/644/ 829, 20 марта 1997 года, п. 43.
22. В свое время самую известную формулировку дал им президент США Франклин Рузвельт, назвавший их «четырьмя свободами» в своем послании Конгрессу о задачах послевоенного мира.
23. Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН (Резолюция 217 (III) от 10 декабря 1948 г., преамбула).
Н.В. Киреев
Киреев Николай Владимирович — старший преподаватель кафедры экономики и экономической безопасности
Нижегородской академии МВД России, кандидат экономических наук
E-mail: lastsubmarine@rambler.ru
Анализ контрактных отношений в институциональной экономической теории
Свобода контрактов (сделок, договоров, соглашений) — одна из основ рыночной экономической системы. В данной статье освещаются основные понятия и концепции экономической теории контрактов, являющейся важной частью современного институционализма. Понятие контракта анализируется как с юридической, так и с экономической точек зрения, подробно описываются типы контрактов и формы предконт-рактного и постконтрактного оппортунизма. Особое внимание уделяется «моральной угрозе» как основной разновидности постконтрактного оппортунизма.
Free contracting is one of the foundations of the market economic system. In this essay we’ll investigate the basic definitions and conceptions of the economic theory of contracts — one of the most important parts of modern institutional economics. After legal and economic definitions of contract we’ll consider types of contracts and forms of before-contract and post-contract opportunism. The main opinion is paid to moral hazard as the basic types of the post-contract opportunism.
В данной статье мы продолжаем знакомить читателей журнала с достижениями институционально-экономического анализа. Если предыдущие две
Оо и с1ез (даю, чтобы ты дал).
Античное изречение статьи были посвящены экономической теории прав собственности1, то данная статья ставит целью обзор достижений другого раздела современ-
Киреев Н.В. Анализ контрактных отношений в институциональной экономической теории
Киреев Н.В. Анализ контрактных отношений в институциональной экономической теории
ного институционализма — школы трансакционных издержек (представленной, в частности, именами двух Нобелевских лауреатов в области экономики
— Р. Коуза и О. Уильямсона). Именно этой научной школе мы обязаны существованием экономической теории контрактов. Свобода контрактов (сделок, договоров, соглашений) — одна из основ рыночной экономической системы. В силу неизбежно малого объема статьи мы ограничимся рассмотрением таких аспектов анализа контрактных отношений, как типы контрактов и формы оппортунистического поведения контрагентов.
Сразу оговоримся, что не вызывает никакого сомнения выдающийся вклад исследователей-юристов в анализ контрактных экономических отношений. Все дело в акцентах и в методах исследования. Как точно заметил Д. Фридмен, «...при взгляде на экономический анализ права поражает, как экономисты пытаются перевести обсуждение с вопросов равенства, законности, справедливости и других подобных вещей на вопросы эффективности»2. Таким образом, анализируемые далее понятия и концепции не исключают, а дополняют юридическое описание контрактных отношений.
Законы и в целом институты (институциональная среда и институциональные соглашения) задают общие рамки взаимодействия индивидов. Конкретные рамки взаимодействия, описывающие условия совершения тех или иных конкретных обменов, определяются положениями контракта (договора) между непосредственными участниками обмена.
ГК РФ называет договором любое соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей (ст. 420). Договор, заключенный в письменном виде, именуется в российском гражданском законодательстве контрактом. В отличие от договора и контракта, сделка может быть односторонней, а также конклюдентной (ст. 153).
В институциональной экономической теории используются несколько другие дефиниции. Контракт (сделка, договор) — это совокупность правил, структурирующих в пространстве и во времени обмен между двумя (и более) экономическими агентами посредством определения обмениваемых прав и взятых обязательств и определения механизма их соблюдения. Таким образом, контракт — юридическое оформление планируемого обмена; обмен правами и обязательствами по поводу будущего обмена ценностями. Контракт делает участников обмена контрагентами. Если использовать терминологию теории прав собственности, то контрактом (договором) можно называть любое соглашение об обмене правомочиями и их защите, являющееся результатом свободного и осознанного выбора индивидов в заданных институциональных рамках. Таким образом, при заключении контрактов индивиды используют в качестве заданных формальные и неформальные нормы, применяя и интерпретируя их для нужд конкретной сделки. А. Алчиан обращает внимание на то об-
стоятельство, что контрактные соглашения являются необходимой и существенной частью частных прав собственности. «Там, где контрактные соглашения запрещены, частные права собственности отрицаются»3.
Неодинаковое отношение индивидов-контра-гентов к риску обусловливает существование двух типов контрактов: контракт о продаже и контракт о найме. Их различают с точки зрения распределения рисков между контрагентами, возможности одного из них отказаться от риска. Заметим, что данные типы контрактов не имеют никакого отношения к аналогичным терминам российского гражданского права.
Контракт о продаже — соглашение между индивидами, в одинаковой степени нейтральными к риску, предусматривающее переход права собственности на товар или услугу и определяющее круг конкретных задач, которые будут реализованы в будущем по ходу выполнения контракта. Контракт о продаже не предусматривает никакого перераспределения (перехода) рисков, при этом само по себе распределение рисков между контрагентами не обязательно является симметричным.
К контрактам о продаже относятся, в первую очередь, обычные «товарные сделки» с потребительскими и инвестиционными товарами и услугами: договоры купли—продажи, договоры поставки, договоры об оказании различного рода услуг. В частности, к контрактам о продаже относятся некоторые виды договоров об оказании посреднических услуг: договоры агентирования, брокерского обслуживания. В данных случаях речь идет о «продаже» услуг без передачи одним контрагентом права контроля над своими действиями или своими активами к другому контрагенту.
Контракт о найме — соглашение между индивидом, нейтральным к риску, и противником риска, определяющее круг возможных (вероятных) задач, которые будут реализованы в будущем по ходу выполнения контракта. При этом «нанимаемый» (противник риска) передает «нанимателю» (индивиду, нейтральному к риску) право контроля над своими действиями и/или своими активами. К нанимателю переходит право временного распоряжения действиями другого лица и/или его активами в обмен на соответствующее вознаграждение без перехода права собственности на контролируемые активы. Вместе с правом временного распоряжения ресурсом к нанимателю одновременно переходит и риск его неудачного, неэффективного использования. Временный переход права контроля и рисков без перехода права собственности — в этом суть контракта о найме. Контракт о найме позволяет одной из сторон сделки отказаться от риска, получая право на гарантированный доход вне зависимости от влияния своих действий на конечный финансовый результат. При этом противник риска («нанимаемый») отказывается от претензий на получение большего дохода в случае благоприятного стечения обстоятельств.
Свое название контракт о найме получил в связи с моделью взаимодействия наемного работника и работодателя, в котором наемный работник предполагается противником риска, а работодатель (наниматель) — нейтральным к риску. Но в целом к категории «контракт о найме» относятся практически все сделки с «торгуемыми» факторами производства: трудовые соглашения, договоры подряда и субподряда, аренда земли, сделки с правами на использование природных ресурсов, кредитные соглашения, лизинговые сделки, франшизы, а также различного рода лицензионные соглашения об уступке патентных, авторских и смежных прав. Также сюда относятся сделки об оказании некоторых бытовых и юридических услуг, договор страхования, договоры факторинга, форфейтинга, коммерческого представительства, комиссии, консигнации.
Многообразие «контрактов о найме» соответствует многообразию производственных ресурсов, используемых в предпринимательской деятельности. В каждом случае владельцы факторов производства, не использующие их в собственной производственной деятельности, выступают как противники риска. Соответственно, цена фактора производства является пропорцией обмена права временного распоряжения фактором на денежную сумму, заранее оговоренную контрактом. Это цена вовлечения фактора в производство, плата за временное распоряжение фирмой данным фактором в производственных целях, связанная с переходом риска от владельца фактора к предпринимателю (фирме) и получением владельцем гарантированного факторного дохода.
Классификация контрактов с точки зрения перераспределения рисков между контрагентами оставляет открытым вопрос о степени полноты контрактации, то есть о том, насколько подробно описаны взаимные права и обязанности сторон во всех возможных ситуациях. Полнота контрактации зависит от степени неопределенности будущего (от возможности описать в контракте все последствия заключаемой сделки, все вероятные разногласия и конфликты интересов) и может быть весьма разной. С точки зрения полноты контрактации выделяют три типа контракта (три базовых типа структуры контракта): классический, неоклассический и имплицитный.
Классический (исчерпывающий) контракт — двусторонний контракт, основанный на существующих юридических правилах, четко фиксирующий условия сделки и предполагающий санкции за их нарушение. Классический контракт строг и юридически прост. Он предполагает, что отношения сторон четко определены и прекращаются после выполнения сделки. Он пытается учесть все возможные моменты. При этом никаких устных договоренностей, не зафиксированных в тексте контракта, он не признает.
На практике классический контракт — относительно редкое явление. Весьма часто экономические контрагенты сталкиваются с неполнотой кон-
трактации — изначально существующей невозможностью предвидеть все последствия заключаемой сделки, все вероятные разногласия и конфликты интересов в силу неопределенности будущего. В этой связи экономисты используют термин contract holes — «контрактные дыры». Неполнота контрактации является закономерным следствием ограниченной рациональности участников контракта, а также недостаточности или сильной асимметричности информации, которой они обладают. В результате обязательства сторон описываются в контракте формально, не полностью. Например, с маляром заключен контракт о покраске дома в красный цвет. Формально он контракт выполнил, но покрасил его плохо, так как не положил слой грунтовки. Но в ответ на упреки он может возразить: «А где в контракте написано, что я должен грунтовать поверхность»?
Ситуация с несовершенством контракта, с его неполнотой вполне естественна. Мы никогда ее не избежим, потому что живем в мире несовершенной, неполной информации. Проблема неполноты контракта отражает ситуацию достижения сторонами некоторого равновесия своих затрат на заключение контракта и тех экономических выгод, которые они рассчитывают получить в результате его исполнения. Формулируя условия контракта (и неся соответствующие трансакционные издержки), стороны в какой-то момент останавливаются, поэтому контракт в большинстве случаев не полон.
Неполнота контрактации приводит нас к понятиям неоклассического и имплицитного контракта.
Неоклассический контракт — долгосрочный контракт в условиях неопределенности, когда невозможно заранее предвидеть все последствия заключаемой сделки. Он напоминает скорее договор о принципах сотрудничества, чем строгий и законченный юридический документ. Для решения почти неизбежно возникающих разногласий стороны обращаются к выбранному ими арбитру, поэтому договор с самого начала приобретает тройственный характер. «Дух» договора здесь перевешивает его «букву», устные договоренности учитываются наряду с письменными.
Имплицитный (отношенческий) контракт или самоподдерживающиеся соглашения (self-enforcing agreements) — долгосрочный взаимовыгодный контракт, в котором неформальные условия преобладают над формальными. Его выполнение гарантируется взаимной заинтересованностью контрагентов; согласно определению О. Уильямсона, выполнение контракта гарантировано исключительно правом другой стороны прервать данные отношения4. Для осуществления такого контракта требуется иерархия, планомерный порядок.
Концепция самоподдерживающихся соглашений разработана в 1970-х годах К. Азариадисом (Costas Azariadis) и затем развита Дж. А. Акерлофом (George A. Akerlof). Последний выдвинул в 1982 году гипотезу, что любые сколько-нибудь устойчивые отношения основаны на том, что стороны сознательно не
Киреев Н.В. Анализ контрактных отношений в институциональной экономической теории
Киреев Н.В. Анализ контрактных отношений в институциональной экономической теории
стремятся достичь оптимального распределения своих ресурсов в каждый данный момент времени, а останавливаются на неком более приемлемом для партнера варианте. Например, человек приходит наниматься на работу (т. е. заключать трудовой контракт), рассчитывая, что ему предложат 50 000 рублей в месяц, а ему предлагают лишь 40 000 рублей в месяц. Тем не менее, он соглашается, останавливаясь в своих требованиях, потому что либо работа, либо сам наниматель ему нравятся. А наниматель отвечает ему: «Я бы, конечно, предпочел, чтобы ты работал по 8 часов. Но ты мне нравишься, мне хотелось бы с тобой работать, и я не буду этого требовать. Можешь работать по 7 часов».
В результате возникает определенная зона устойчивости данных отношений. Она устойчива благодаря тому, что и наниматель, и нанимаемый могут от некой точки «недотягивания» до оптимума в случае нужды «дотянуть» до этого оптимума и даже зайти дальше, если круг их доброжелательности друг к другу действительно определяется как отношения взаимной помощи, то есть если первый в какой-то момент сможет принять во внимание, что у второго возникла необходимость чуть больше получить, а второй пойдет навстречу первому и поработает чуть дольше, когда у первого появится в этом необходимость. В частности, при общинных долгосрочных отношениях каждый член общины в определенных пределах может поработать на другого ее члена даром. На самом деле это вполне разумные трудовые отношения.
Здесь накладываются два процесса. Один — стремление к достижению оптимального распределения ресурсов, который в конечном счете не нарушается, ибо он сходится в точке оптимального распределения с другим процессом — процессом своего рода «страхования» взаимоотношений, снижения уровня их неопределенности в долгосрочной перспективе. И нанимателю, и нанимаемому жалко расставаться друг с другом, они заинтересованы помимо того, чтобы получить 50 000 рублей зарплаты или 10 часов труда, еще и в сохранении своих отн ошений, поэтому у них возни кает reciprocal ring — круг отношений взаимной помощи вокруг точки равновесия, что страхует их от флуктуаций.
Описанные классификации контрактов можно подытожить следующим образом. Общая неопре-
деленность будущего, неодинаковое отношение индивидов (контрагентов) к неопределенности и риску, неполнота контрактации и (отчасти) разная степень взаимного доверия обусловливают существование разных типов контрактов. Возможное перераспределение рисков между сторонниками и противниками риска дает нам понятия контракта о продаже и контракта о найме. При этом в обоих случаях полнота контрактации не всегда бывает 100%, что приводит нас к разграничению классического, неоклассического и имплицитного контрактов. Все пять описанных нами типов контрактов порождаются неопределенностью будущего и могут быть объединены в единую классификацию, схематично представленную на рисунке 1.
В силу присущих индивидам ограниченной рациональности и оппортунизма в контрактных отношениях возникают два типа оппортунистического поведения — предконтрактное и постконтрактное.
Гарантии против превращения рационального экономического поведения в оппортунизм (преследование личных интересов путем хитрости, коварства и нарушения достоверных обязательств) могут быть либо структурного характера, либо формально-правового:
— полнота информации, которой располагают все участники обмена, и их совершенные когнитивные способности;
— использование специальных процедур при заключении контракта.
Различные формы институциональных соглашений призваны создавать гарантии против различных типов оппортунизма.
Выделяют такую основную форму предконтрак-тного оппортунизма, как ухудшающий (неблагоприятный) отбор (adverse selection). Он связан с тем, что качественная оценка товара, во-первых, затратна, во-вторых, почти всегда неполна из-за асимметричности информации. В реальной жизни информация между участниками сделки — покупателем и продавцом — о предмете купли—продажи распределяется неравномерно (асимметричность информации). Продавец заведомо знает о нем гораздо больше, нежели покупатель. Ситуация ухудшающего отбора впервые описана Джорджем А. Акерлофом применительно к рынку «лимонов» — плохих подержанныхавтомобилей. Идея
КОНТРАКТЫ
Рис. 1. Типы контрактов в экономической теории
Акерлофа состояла в том, что в условиях асимметрии информации между продавцом и покупателем да еще и при стремлении покупателя максимально снизить свои издержки при покупке подержанного автомобиля, хорошие автомобили полностью или почти полностью уходят с массового рынка, и там остаются лишь плохие.
Принцип неблагоприятного отбора характеризует скорее некий стихийный оппортунизм. Весьма часто он проявляется в сфере страхования, где и возник сам термин adverse selection. Всякой страховой компании важно определить оптимальный уровень страховых платежей, а для этого — оценить вероятность наступления страхового случая. Например, рассчитывая, что есть некая выборка людей со средней склонностью к заболеваниям, компания предлагает этот страховой полис на открытом рынке, а в результате склонность к заболеванию у большинства застраховавшихся людей оказывается выше средней. И для страховой компании необходимо определить это смещение в худшую сторону (т. е. возникающий неблагоприятный отбор) и пути борьбы с ним. Для чего она либо повышает цену страхового полиса, либо все более и более тщательно измеряет здоровье людей, желающих застраховаться (страховая компания может это делать сама или требовать от людей справки из больницы и т. д.).
Однако измерения затратны как для измеряющего, так и для измеряемого, и усложнение процедуры отбора за счет измерений ведет к ограничению выборки — ведь страховку, связанную с длинной процедурой оформления, естественно, захочет получить меньшее число людей (они не захотят нести эти издержки). Но и при повышении цены страхового полиса, когда риски гасятся ценой, будет то же самое. Итак, число желающих застраховаться уменьшится в любом случае, потому что цена страховки так или иначе (косвенно или прямо) возрастет.
В реальной жизни проблема adverse selection не всегда решается простыми способами.
Доминирующими формами постконтрактного оппортунизма являются моральная угроза, «отлынивание», «попрание» и «вымогательство».
Явление, получившее в англоязычной экономической литературе название moral hazard, заслуживает наиболее подробного анализа. Конечно, не все случаи постконтрактного оппортунизма сводятся к моральной угрозе, однако она охватывает 90% подобных явлений и имеет несколько разновидностей. Встречаются следующие переводы термина moral hazard: субъективный риск, моральный риск, моральная угроза, угроза недобросовестного поведения (исполнителя). По мнению В. Тамбовце-ва5, последний вариант наиболее точно отражает смысл термина, но в данной статье для удобства будет использоваться более традиционный перевод — «моральная угроза».
Моральная угроза (moral hazard) — явление, возникающее в постконтрактный период, когда де-
ятельность одной из сторон не может быть полностью описана в контракте и наблюдаема и поэтому измеряется только по нескольким показателям. Это может побудить агента (контрактную сторону) при исполнении рыночной сделки пренебречь ненаблюдаемыми аспектами своих обязанностей и сконцентрировать усилия на точном выполнении измеряемых (или вознаграждаемых) параметров контракта.
Предположим, что все предконтрактные проблемы урегулированы, контракт заключен и стороны приступили к его исполнению. Исполнение заключенного контракта может осложниться двумя причинами.
Во-первых, это уже описанная нами неполнота контрактации. Моральная угроза в первую очередь связана именно с тем, что контракт часто невозможно прописать полностью, в нем всегда возникают пресловутые «контрактные дыры». Как уже говорилось, формулируя условия контракта, стороны в какой-то момент останавливаются, поэтому контракт в большинстве случаев не полон. Обязательства сторон описываются в контракте формально, не полностью, и тем самым в нем создается пространство для оппортунистического поведения участников контракта по отношению друг к другу. И при прочих равных условиях участники контракта, заключив его, попытаются минимизировать свои затраты уже в постконтрактный период.
Поскольку все случаи в контракте описать невозможно, исполнитель контракта сначала предъявляет на переговорах с заказчиком свою основную позицию и защищает ее. При этом у него есть и резервная позиция (т. е. столько он может уступить в цене). Но это не все. Заказчик хочет получить от него некую услугу. Исполнитель прописал ее определенным образом, на что заказчик согласился. Следовательно, у исполнителя осталось формальное описание этой услуги или формальное описание его поведения (как он должен выполнять свои обязательства). И в том, каким именно образом исполнитель контракта начинает выполнять эти формальные обязательства, и кроется моральная угроза.
Например, исполнитель понимает, что заказчику нужно покрасить дом так, чтобы с него не сходила краска, чтобы он выглядел красиво. Однако в контракте у него лишь записано, что он должен покрасить дом в красный цвет. И если у него нет стимулов вести себя честно (если ему не дорого его доброе имя, если он находится в этом городе временно и не собирается предлагать здесь свои услуги еще кому-либо в будущем), то возникает классическая ситуация моральной угрозы. Тогда исполнитель будет четко выполнять то, что записано в контракте, и покрасит дом один раз в красный цвет.
К сожалению, это обычное поведение многих людей как «экономических оппортунистов», которые минимизируют свои затраты в постконтрактный период. С таким поведением регулярно сталкиваются и партнеры в торговых сделках, и органи-
Киреев Н.В. Анализ контрактных отношений в институциональной экономической теории
Киреев Н.В. Анализ контрактных отношений в институциональной экономической теории
зации. Поскольку формально контракт исполнен, то ни один суд не удовлетворит иск пострадавшей стороны. Она и виновата, так как не прописала контракт до конца.
Во-вторых, это ограниченность возможностей постконтрактного мониторинга — причина более стандартная, связанная не только с ограниченной рациональностью и неполнотой информации, но еще и с затратностью мониторинговой информации.
При неадекватном оппортунистическом поведении одного из партнеров, который прямо попирает условия контракта, у его контрагента не всегда есть возможности для мониторинга, так как он не в состоянии приставить надсмотрщика к каждому исполнителю. В противном случае, как указывали А. Алчи-ан и Г. Демсец, возникнет «риск нирваны», когда для наблюдения за одним контролером сажают другого, для наблюдения за вторым контролером — третьего и т. д., пока пирамида не обрушится.
Заметим, что для оппортуниста отклонения от сути его обязательств (в чем и выражены интересы его контрагента) практически всегда очевидны. Он это делает сознательно, пользуясь сложившейся ситуацией и не предоставляя контрагенту информацию о сущности своих действий. Общей чертой ситуаций морального риска является то, что лица, принимающие решения, не несут полной ответственности за свои действия. Они перекладывают ее на плечи своего контрагента или своего принципала, если это агентские отношения. При этом они используют так называемые зоны безответственности, которые создаются в результате неполноты контрактов или неполноты мониторинга. Можно говорить о зонах безответственности первого и второго рода. Зона безответственности первого рода возникает в результате неполноты контракта. Зона безответственности второго рода возникает в результате слабости мониторинга, то есть безнаказанного пренебрежения контрактом. Рассмотрим примеры.
Экономисты выделяют две сферы моральной угрозы: моральная угроза в рыночных трансакциях и моральный риск в организациях (получивший название «отлынивание»).
В свою очередь, выделяют два вида моральной угрозы в рыночных трансакциях: сокрытие неявных качеств продаваемого товара и недобросовестное распоряжение доверенной собственностью.
Классический пример сокрытия неявных качеств продаваемого товара — продажа подержанных автомобилей или даже новых, но с плохим послужным списком. Например, газета призывает своих читателей покупать автомобиль «Лада—Калина», перечисляя какие-то ее детали, произведенные в Англии и во Франции, но при этом не рассказывает о тех деталях, которые произведены на отечественных заводах, и, главное, о тех «золотых» руках, которые их собирали. Восприятие этой рекламы покупателем может быть расценено как моральный риск.
Ситуация недобросовестного распоряжения доверенной собственностью чаще всего возникает при страховании, когда (например) неизлечимо больные люди, явно зная о состоянии своего здоровья, но сохраняя эту информацию в секрете при составлении контракта, страхуют себя на очень большую сумму.
Явление, обозначаемое термином moral hazard, было впервые описано в работах по экономике страхования. Любопытно, что в США самоубийства в течение года практически сходят к нулю, а их пик приходится на январь месяц. Экономисты объясняют это тем, что люди весьма рациональны даже в суицидном акте. В США годичный или двухгодичный контракт страхования, причем страховые премии возрастают, если полный год прошел без страховых случаев. И чтобы родственники смогли получить страховую премию в полном размере, большинство американских самоубийц сводит счеты с жизнью в январе второго года.
Сам страховой контракт по своей сути рассчитан на то, что произойдет некая неприятность. Например, медицинская страховка есть оплата визитов к врачу, если с человеком что-то случается (скажем, он ломает руку). Вообще говоря, основной моральной угрозой в медицинском страховании является не то, что застрахованные лица бросаются с моста, а то, что они в 2—3 раза чаще начинают ходить к врачу, что страховой компании очень невыгодно. Страховая компания просто вынуждена расследовать все случаи, связанные со смертью, пожаром, угоном автомашины, иначе она разорится. Страховые агенты очень внимательно следят, почему и в каких пропорциях происходят те или иные негативные случаи, жестко фиксируя отклоняющееся поведение. В результате в сфере страхования была накоплена огромная статистика оппортунистического поведения.
Разновидностью моральной угрозы является «отлынивание» («shirking») — трудовой оппортунизм, моральная угроза со стороны сотрудников внутри организаций, в том числе топ-менеджеров. Скажем, человек, нанятый сторожем, уходит во время работы со своего поста, что бывает сплошь и рядом, поскольку никто не станет нанимать сторожа и его контролировать. Наблюдается оппортунизм и на уровне менеджеров. Его классический пример — расширенное потребление менеджеров (overconsumption), когда последние говорят, что для имиджа компании им обязательно нужно проводить отпуск на Багамах, и проводят его там, пользуясь тем, что акционеры компании не могут их контролировать.
«Попрание» (fraud) означает прямое злонамеренное пренебрежение своими контрактными обязательствами. Например, это поведение банкира, дающего крайне выгодную ссуду своему близкому родственнику. «Попрание» связано до некоторой степени с понятием моральной угрозы, ибо представляет собой запредельную моральную угрозу.
«Вымогательство» («bargaining») в экономической теории — выторговывание сильным игроком у слабого игрока излишка продавца или покупателя (квазиренты) в момент перезаключения контракта.
Сильный игрок — тот, у кого выше переговорная сила, определяемая его издержками в случае, если сделка не состоится или заключенный контракт прервется или не будет пролонгирован. Слабым является игрок, инвестировавший в специфические или интерспецифические активы, если доходы от этих инвестиций не защищены институционально или контрактом.
Например, при перезаключении контракта с поставщиком фирма может вынудить его поставлять ей комплектующие по минимальной цене, зная, что заключение первоначального контракта побудило поставщика инвестировать в специализированное оборудование, мало пригодное для производства каких-либо других комплектующих для какого-либо другого покупателя.
Проблема вымогательства приводит нас к вопросу рыночной («горизонтальной») кооперации в долгосрочных повторяющихся взаимодействиях. Классическим инструментом их анализа является так называемая «дилемма заключенного» — модель теории игр, рассмотрение которой выходит за рамки данной статьи.
Таковы (в самом кратком виде) подходы современной экономической теории к анализу кон-
трактных отношений, позволяющих корректировать законодательство в сторону большей эффективности регулируемых им экономических взаимодействий.
Примечания
1. См.: Киреев Н.В. Вопросы эффективного распределения прав собственности на сложные объекты: взгляд экономиста / Н.В. Киреев, В.С. Чеботарев, А.В. Дорож-кин // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2010. — № 1 (12). — С. 190—195; Киреев Н.В. Права собственности и их спецификация с точки зрения современной экономической теории // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2011. — № 1 (14). — С. 168—174.
2. Фридмен Д. Право и экономическая теория // Экономическая теория: Энциклопедия «Новый Пол-грейв» (The New Palgrave) / Под ред. Дж. Итуэлла, М. Милгейта, П. Ньюмена; Пер. с англ. — М., 2004. — С. 458—469.
3. Алчиан А. Права собственности // Экономическая теория: Энциклопедия «Новый Полгрейв» (The New Palgrave) / Под ред. Дж. Итуэлла, М. Милгейта, П. Ньюмена; Пер. с англ. — М., 2004. — С. 715.
4. См.: Уильямсон О. Экономические институты капитализма: фирмы, рынки, отношенческая контрактация / Пер. с англ. — СПб., 1996. — С. 418.
5. Познер Р. Экономический анализ права: В 2 т. / Пер. с англ. под ред. В. Тамбовцева. — СПб., 2004. — С. 6.
Н.В. Макарейко
Макарейко Николай Владимирович — начальник кафедры административного права и процесса Нижегородской
академии МВД России, кандидат юридических наук, доцент
E-mail: makareiko nik@mail.ru
Проблемы нормативно-правового закрепления мер пресечения,
применяемых полицией
Настоящая статья «Проблемы нормативно-правового закрепления мер пресечения, применяемых полицией» посвящена одной из значимых проблем деятельности полиции, которой является правовая регламентация мер пресечения. Автором дается правовая характеристика оснований, содержания и порядка реализации мер пресечения, применяемых полицией.
The present article is dedicated to the analysis of the use of restraint measures by the police. Problems of legislative regulation of restraint measures are being analyzed and factors that stipulate the increase of the effectiveness in the use of specified enforcement measures are determined.
Значительным потенциалом в арсенале средств, применяемых полицией, обладают меры пресечения. Они направлены на реализацию одной из основных функций полиции, которой в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 2 Федерального закона от 7 февраля 2011 года № З-ФЗ «О полиции»1 (да-
лее — ФЗ о полиции) является «предупреждение и пресечение (курсив наш. — Н.М.) преступлений и административных правонарушений». Характеризуя меры пресечения, Д.Н. Бахрах отмечает: «Они осуществляются с целью предотвращения дальнейшего правонарушения, возмещения вреда.
Макарейко Н.В. Проблемы нормативно-правового закрепления мер пресечения, применяемых полицией
