CC BY
148
22 (211) - 2013 УДК 339.97
УГРОЗЫ И БЕЗОПАСНОСТЬ
американская стратегия
в Афганистане после 2014 года: стабильность или новый виток
напряженности в центрально-азиатском регионе?
Ю. В. МОРОЗОВ,
кандидат военных наук, профессор, ведущий научный сотрудник E-mail: morozovyury51@yandex. ru Институт США и Канады РАН
В статье анализируются итоги иностранного военного присутствия в Афганистане и проблемы вывода оттуда советских войск. Показаны стратегия США в Афганистане и сценарии развития обстановки после 2014 г, позиции России и Китая по отношению к складывающейся ситуации. Предлагаются совместные шаги международных акторов в интересах стабилизации обстановки в Афганистане и в регионе в целом.
Ключевые слова: Афганистан, Центральная Азия, безопасность, Россия, Китай, США, НАТО, ШОС.
Предварительные итоги иностранного присутствия в Афганистане. К 2014 г. США завершат проведение военной операции в Исламской Республике Афганистан (ИРА) «Несокрушимая свобода», начатой в ответ на террористический акт 11 сентября 2001 г. Это самая продолжительная военная акция в истории Соединенных Штатов. Она проводится совместно с Международными силами содействия безопасности в Афганистане (ISAF) под командованием НАТО, в состав которых вошли представители 50 стран - как членов НАТО, так и не входящих в альянс. Они действуют в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН от 20.12.2001 J№ 1386. По состоянию на ноябрь 2012 г. эти силы насчитывали около 113 тыс. военнослужащих, где США
обладали наибольшим представительством - более 74 тыс. чел. В их задачи входят поиск и уничтожение боевиков движений «Талибан» и «Аль-Каида», формирование афганской армии, наведение порядка в стране и оказание помощи правительству Афганистана в восстановлении экономики.
В 2010 г. на саммите в Лиссабоне государства-участники ISAF приняли решение вывести военный контингент из ИРА до 2014 г. В итоговом документе саммита сказано, что условия мандата выполнены: восстановлен порядок в определенных зонах, уничтожен бен Ладен и в основном завершено формирование национальной афганской армии, которую признали готовой принять эстафету от сил ISAF.
Однако сравнение реального положения дел в Афганистане с декларациями саммита заставляет усомниться в его итоговых выводах. В этой связи в свете запланированного вывода иностранных войск из Афганистана было бы целесообразно оценить: чего же добились США и их союзники за время пребывания в этой стране?
Известно, что иностранное военное вмешательство в дела суверенного государства включает в себя конкретные цели, определяющие их действия в ключевых областях - политической, военной и экономической. Общий анализ сложившейся в настоящий момент ситуации в ИРА показывает, что международная миссия в этой стране добилась
весьма немногого, и лишь правительства участвующих в ней стран считают ее успешной.
В политическом плане Афганистан по-прежнему остается нестабильным. Оккупация его территории США и их союзниками по НАТО имела целью лишь создание геополитического плацдарма в центре Евразийского континента, чтобы эффективно влиять на обстановку в восточной части этого континента. Поэтому они не планировали на деле привлекать в международную коалицию ведущие государства этого региона - Россию и Китай. Более того, коалиция не смогла в достаточной степени привлечь к процессу урегулирования ситуации в Афганистане Пакистан, своего давнего союзника в Южной Азии.
Традиционной ошибкой США и их союзников по коалиции стали попытки сконструировать в Афганистане государственную систему по западным стандартам. Навязывание афганскому обществу чуждых и непонятных ему ценностей, к тому же идущих в разрез с национальными устоями и религиозными традициями, не было поддержано подавляющим большинством населения страны. Это дестабилизировало ситуацию в стране и усугубило фундаментальные проблемы в социально-экономической сфере, а с ними расширилась и база для роста радикальных настроений.
По существу, в настоящее время в стране существует двоевластие. Усилиями западного сообщества в Афганистане созданы атрибуты новой государственной власти, проведены выборы, в том числе на местном уровне. Однако реальная власть на местах принадлежит талибам, которые воздействуют на обстановку в провинциях, используя влияние на религиозных деятелей, лидеров этнических кланов и местных полевых командиров. Центральная власть в Кабуле, патронируемая Западом без учета современных реалий, остается практически недееспособной, демонстрируя отсутствие четких целей и реальных концепций развития страны. Присутствие же в госструктурах большого числа иностранных советников расхолаживает афганских чиновников, которые стремятся уйти от принятия конкретных решений.
В настоящее время разобщенность в афганском обществе по большому счету ничуть не меньше, чем 12 лет назад: здесь перемешались национально-этнические и религиозные противоречия, амбиции политических и военных деятелей, а также региональных авторитетов. Судя по всему, это слабо учитывается внешними участниками внутриаф-
ганских процессов. Несмотря на победные реалии, талибы остаются реальной силой в Афганистане, противостоять которой нынешнее правительство не в состоянии ни в политическом, ни в военном аспекте. Многолетнее противостояние США и движения «Талибан» только усилило эту организацию, закалило ее политически и подготовило к возвращению к власти.
В военном отношении США и силам ISAF тоже особо гордиться нечем. Не декларируемыми, а реальными достижениями операции «Несокрушимая свобода» являются сохраняющаяся в Афганистане военная напряженность и рост антиоккупационных настроений в его обществе. Сопротивление талибов военной силой не преодолено. Несмотря на отдельные успехи военных акций, значительная часть территории страны по-прежнему остается под контролем движения «Талибан», которое практически беспрепятственно действует в провинциях Пактия, Хост, Заболь, Кандагар, Гельменд и Нимруз.
Командованием оккупационных войск не был до конца учтен менталитет афганцев, которые в новейшей истории с небольшими перерывами воюют уже более 30 лет, и к иностранным военным у них отношение однозначное: «Это враги». За плечами талибов стоят многолетний опыт ведения боевых действий на привычной местности, неприхотливость и крайний фанатизм. Их поддерживают добровольцы из других мусульманских стран, а также сочувствующие среди населения ряда афганских и пакистанских провинций.
При помощи США и других стран численность сформированной армии Афганистана по состоянию на ноябрь 2012 г. была доведена до 170 тыс. чел. Однако эта армия, которая должна принять эстафету от США и сил ISAF, слаба в двух отношениях. Во-первых, с военно-технической и интеллектуальной точки зрения. Во-вторых, у значительной части ее боевого состава имеет место низкий уровень мотивации и идеологической подготовки, резко отличающийся от более высокого боевого духа и религиозного фанатизма рядовых талибов и их союзников. При этом, если афганская армия сегодня все же приобрела некое подобие устойчивости, то национальная полиция по большей части коррумпирована, наполнена агентами противника и не способна выполнять функцию стража общественного порядка.
Негативному отношению к иностранному контингенту во многом способствовало необосно-
ванное применение военной силы, что приводило к гибели гражданского населения. Делая ставку на ведение неконтактных боевых действий, командование американских войск и сил ISAF стремится свести к минимуму свои военные потери, но эта тактика влечет значительные жертвы среди мирных граждан. Так, потери среди афганского населения по различным источникам уже составили от 14 до 34 тыс. жизней, что существенно повысило антизападные, а заодно и антиправительственные настроения в Афганистане.
Потери сил международной коалиции по состоянию на 22 октября 2012 г. составляли 3 190 военнослужащих погибшими. Наибольшие потери понесли США - 2 134 чел., Великобритания - 433, Канада - 158, Франция - 86, ФРГ - 53 чел. Несмотря на эти потери, нельзя сбрасывать со счетов достижения в плане подготовки к будущим военным интервенциям. Американская армия и войска НАТО уходят из Афганистана со значительным опытом, который был приобретен во время противостояния с постоянно меняющимся противником, использовавшим различные методы и способы ведения боевых действий. Этот опыт может пригодиться альянсу в случае развязывания военных действий на других территориях, например в Сирии и Иране, либо в иных местах [14].
В целом 12-летняя военная кампания Запада, превзошедшая по своей продолжительности присутствие на афганской территории советских войск, демонстрирует, что ни одна центральная власть в Афганистане не будет в глазах населения обладать легитимностью и пользоваться уважением в условиях иностранного военного присутствия. Такая власть считается местным сообществом «сидящей» на иностранных штыках. Становится очевидным, что присутствие чужих войск на афганской территории, даже если их деятельность подкреплена мандатом ООН, а целью является поддержание стабильности в государстве, выступает главным раздражающим фактором для населения Афганистана.
Экономическую стратегию коалиции тоже нельзя назвать успешной, если соотнести ее результаты с объемами затрат. Помощь США Афганистану варьировалась от 1 млрд. долл. в 2001 г., до 2,3 млрд. -в 2012 г. Эти средства шли на реализацию главных направлений стратегии Запада по восстановлению Афганистана.
Одним из первых проектов этой стратегии стало активное строительство национальной кольцевой
дороги протяженностью 3 362 км, которую можно использовать для решения ряда военных задач, включая вывод войск из Афганистана [6]. Другим является транзит энергоресурсов из стран Центральной Азии (ЦА) в Южную Азию в рамках проекта ТАПИ. В случае его реализации это будет альтернативный путь экспорта туркменского газа на мировые рынки без участия России. Еще одним региональным направлением стратегии транспортировки энергоресурсов является проект CASA-1000, который призван обеспечить экспорт электроэнергии из Кыргызстана и Таджикистана в Афганистан и Пакистан.
Акцент на важности строительства дорог свидетельствует о том, что западная стратегия восстановления Афганистана рассматривает эту страну прежде всего как «транзитный коридор» между Центральной и Южной Азией. Афганские специалисты и региональные эксперты критикуют эту стратегию за неспособность реализовать инфраструктурные проекты, которые привели бы к появлению в стране большого числа новых рабочих мест. При этом критики ссылаются на примеры советской эпохи, когда в Афганистане при поддержке СССР было построено более сотни объектов инфраструктуры.
В 2011 г. были предприняты шаги по объединению ряда региональных проектов в один пакет под названием «Новый Шелковый Путь». Он представляет собой совокупность транзитных проектов, которые должны соединить Центральную Азию и рынки побережья Индийского океана в обход Китая. Эти вопросы интенсивно обсуждались в ходе пятой Региональной конференции экономического сотрудничества по Афганистану в Душанбе (март 2012 г.), а также в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, где состоялись министерские встречи, посвященные Афганистану.
Оператором объединенных проектов намерена стать Турция, хотя в официальных документах формат и состав участников «Нового Шелкового Пути» еще не определены. Ряд экспертов сомневаются в способности Анкары эффективно управлять реализацией столь сложного инфраструктурного проекта, тесно связанного с интересами соседних стран. При этом назывались политические причины, говорящие не в пользу Турции, главная из которых - она сама является участником афганского конфликта. Кроме того, особое положение Анкары в реализации проекта может привести к потере интереса к нему со стороны нерегиональных государств-инвесторов.
Пока сложно сказать, насколько «Новый Шелковый Путь» повлияет на эффективность работы по отдельным проектам, реализация которых уже неоднократно переносились. Главная причина этого -проблемы безопасности и перспективы военного присутствия коалиции в Афганистане. Так, в начале процесса вывода западной группировки из ИРА стоимость объектов недвижимости в этой стране пошла вниз. В кабульском районе Вазир Акбар Хан в 2011 г. цены на недвижимость за год упали на 25-40 %. И напротив, когда стала предметно обсуждаться перспектива сохранения части американских военных баз, падение цен на объекты недвижимости в Кабуле замедлилось.
В настоящее время афганская власть живет за счет внешних кредитов, взамен обещая «вести борьбу с коррупцией, развивать демократические ценности в стране, защищать права и свободы своего населения». Эти обещания не совпадают с реальным положением дел, поскольку значительная часть финансовой помощи Запада Афганистану расхищается уже на начальной стадии или используется неэффективно.
Доказательством этому служит рост «опиумной» экономики, которая достигла объема почти в 7 млрд долл. и намного превзошла главную статью официального экспорта Афганистана - ковры (187 млн долл.). Посадки же опиумного мака расширяются, и сегодня на Афганистан приходится 90 % мирового производства этой культуры, возделывание которой стало главным видом деятельности по всей стране. По данным ФСКН России, с 2001 по 2008 г. производство опиатов и героина в Афганистане выросло в 2-2,5 раза, 40 % из которых поставляются в Россию. Это представляет системную угрозу национальным интересам не только РФ и странам ЦА, но также государствам Европы, так как реальной борьбы с наркотрафиком из Афганистана не ведется. По мнению ряда экспертов, такая ситуация вызвана опасениями США, что в случае развертывания активной борьбы с наркобизнесом потери американских войск резко возрастут. Также считает и швейцарский журналист Р. Лабевьер, автор книги «Доллары террора. Соединенные Штаты и исламисты».
Следует отметить и положительные моменты, которые привнесли силы ISAF в Афганистан. Частичному восстановлению мирной жизни в стране во многом способствовали группы «восстановления провинций» (PRT) и «связи с гражданской админис-
трацией», действовавшие в разных районах Афганистана. Они помогали восстанавливать хозяйственную инфраструктуру, заключали соглашения с местными властями о привлечении имевшихся ресурсов в интересах мирной жизни, обеспечивали поддержку деятельности ISAF, оказывали помощь в решении юридических вопросов. Однако их усилия сводились на нет талибами, которые позже заставляли местное население уничтожать все то, что было сделано руками «иноверцев».
Таким образом, иностранное присутствие в стране осуществляется не только и не столько в интересах восстановления Афганистана, сколько в геополитических и экономических интересах стран, вовлеченных в афганский конфликт [7]. При этом многомиллиардные средства, выделяемые зарубежными государствами в качестве экономической помощи, используются крайне неэффективно: в стране процветают коррупция и воровство. Это вызывает крайнее недовольство афганского населения и используется противниками правительства Х. Карзая, в первую очередь талибами, в пропагандистской деятельности, направленной на устранение иностранного присутствия в их стране.
Этот далеко не полный перечень проблем, сохраняющихся после 12-летнего пребывания США и сил ISAF в Афганистане, вызывает у мирового сообщества обеспокоенность по поводу сохранения стабильности в регионе. По этой причине Россия по завершении миссии ISAF намерена инициировать вопрос о предоставлении командованием Международными силами содействия безопасности в Афганистане отчета Совбезу ООН о результатах выполнения мандата ООН № 1386.
Американская стратегия в Афганистане после 2014 г. Как представляется, американская стратегия исхода из Афганистана заключается в том, чтобы «уйти, но остаться» в стране и после 2014 г., сохраняя контроль над центром Евразии, где США преследуют важнейшие для себя геополитические, экономические, военные и иные цели. Вполне вероятно, что в стремлении сохранить свое лидерство в мире США в случае обострения отношений с КНР и РФ будут продолжать стратегию, нацеленную на сдерживание Китая, недопущение интеграции государств ЦА и России, препятство-вание превращению ШОС в геополитическое образование, способное противостоять США. Отсюда присутствие США в центре Евразии диктуется следующими задачами.
Во-первых, стремлением сохранить свой воинский контингент в Афганистане. Этих сил, учитывая сохраняющиеся базы в Узбекистане и Кыргызстане, будет достаточно, чтобы контролировать западные районы Китая, где находятся его стратегические объекты, в том числе полигон испытания ядерного оружия «Лобнор», а также восточную часть России как таковую, и как стратегический «тыл» Китая.
Во-вторых, возможностью усиления своего влияния на государства ЦА. Вашингтон в последнее время существенно активизировал политическое и военное сотрудничество с руководством этих стран, что привело их к некоторому «дрейфу» в сторону США. При этом в случае необходимости усиления своего влияния на государства ЦА в арсенале американцев остаются проверенные на практике способы инициирования «цветных революций» в варианте арабской весны.
В-третьих, привлекательностью проекта «Нового Шелкового Пути», позволяющего вовлечь в него страны ЦА и вытеснить оттуда российские и китайские компании, а также получить доступ к ресурсам региона, создав при этом «транзитные коридоры» в обход России и Китая. Это даст возможность США влиять на экономическую ситуацию в регионе в выгодном для себя направлении, в том числе определять цены на сырье и услуги по его транспортировке.
Исходя из этого, ожидать полного ухода США из Афганистана не следует. Из страны будут выведены лишь боевые части, однако военное и иное присутствие США там останется. В мае 2012 г. Вашингтон и Кабул подписали соглашение о стратегическом партнерстве, которое позволяет США оставить в стране свои подразделения, переформатировав их в новую международную миссию, которую, скорее всего, поддержит Совбез ООН. Соглашение закрепляет за Афганистаном роль одного из главных союзников США в регионе, хотя и Пакистан также пока сохраняет подобный статус.
Официально численность войск, которые США планируют оставить в Афганистане, еще не раскрыта. Эксперты полагают, что это могут быть 6-10 тыс. военнослужащих [14]. Такой численности будет достаточно, чтобы находиться на пяти военных базах в ключевых ролях ИРА: одна в Баграме (около Кабула), вторая - на западе, в Шихане (у иранской границы), третья - в Мазари-Шарифе (на севере) и еще две - на юге (Кандагар и Гильменд) [16]. Однако этих сил будет совершенно недостаточно, чтобы
сдержать талибов, поскольку, если уж нынешняя группировка численностью более 100 тыс. чел. не в состоянии стабилизировать обстановку в стране, то что говорить о гораздо меньших силах.
При этом концепция «борьбы с повстанческим движением в Афганистане» с непосредственным участием американских войск будет ориентирована на проведение операций против «Талибана» по типу акции ликвидации Усамы бен Ладена. Это соответствует военной доктрине США, которую в январе 2012 г. обнародовал Б. Обама. В ней речь идет о готовности США уже не к двум войнам одновременно, а к одной плюс непрямые действия в других регионах мира, включая Афганистан [2].
Большую часть американских войск в ИРА составят подразделения спецназа, которые будут проводить совместные операции с бойцами афганских спецгрупп «Кандак». Для этого Кабул согласился предоставить американским военным право использовать любые военные объекты страны. Американцы также продолжат обучение армейских подразделений и сил полиции Афганистана, хотя их присутствие в стране будет продолжать служить раздражающим фактором для местного населения.
США и их союзники также взяли на себя обязательства по «поддержке социального и экономического развития Афганистана» на срок до 2024 г. Вашингтон собирается продолжить программы по строительству дорог и созданию инфраструктуры в этой стране. Участники конференции 2011 г. в Токио, на которой присутствовали делегации из 70 стран, решили, что до 2015 г. совместными усилиями выделят Афганистану на эти цели 16 млрд долл. Япония дополнительно выделит еще около 3 млрд долл. к 2016 г. на развитие экономики и инфраструктуры страны. Кроме того, на саммите НАТО в Чикаго (2011 г.) было принято решение о выделении Афганистану по линии альянса еще 4,1 млрд долл. на военные нужды. Между тем президент Афганистана Х. Карзай в апреле 2012 г. заявил, что его страна нуждается в дополнительных средствах, и что США должны после 2014 г. выделять ИРА как минимум 2 млрд долл. ежегодно.
В перспективе Соединенные Штаты будут сокращать свою помощь Афганистану. На это есть объективные причины - мировой кризис продолжает сокращать финансово-экономическую базу США для финансирования геополитических проектов. Другая причина кроется в проблемах военно-фи-
нансового сектора США. Оборонный бюджет к 2023 г. предполагается сократить на 400 млрд долл., что ударит по возможностям Пентагона в финансировании боевых операций и содержания военных баз по всему миру, включая Афганистан. Поэтому Вашингтон ищет варианты, когда его силы остались бы в ИРА как можно дольше, но в размерах, при которых они не станут слишком обременительными для бюджета. С учетом этого Госдеп США подталкивает Кабул к сотрудничеству с умеренными талибами, чтобы в результате договоренностей с ними сохранить свое влияние на ситуацию в стране и в регионе и после 2014 г.
Вероятно, не надеясь на успех Кабула в этом деле, американцы сами энергично налаживают связи с талибами. В разное время в Абу-Даби и Кабуле состоялись встречи представителей американского и афганского правительств с влиятельными пакистанскими лидерами, в первую очередь северо-запада Пакистана, а также видными представителями «Талибана».
На них с талибами обсуждались вопросы о постоянных контактах в целях выработки условий вывода коалиционных сил из Афганистана. Пока, похоже, прогресса в этой области не достигнуто. Стали известны лишь условия, при которых талибы пойдут на согласие: вывод всех (выделено автором) иностранных войск из страны, предоставление «Талибану» графика вывода войск, изменение конституции Афганистана с включением их во власть и, наконец, - признание движения «Талибан» за рубежом. Однако очевидно, что почти каждое из этих условий может свести на нет все усилия 12-летнего пребывания США и сил ISAF в Афганистане.
В последнее время талибы приостановили переговоры и, по-видимому, тянут время, стремясь выиграть войну «на истощение» с учетом того, что большая часть стран западной коалиции уже начала вывод своих подразделений из Афганистана. К началу ноября 2012 г. эту страну покинули 32 тыс. американских военных, 208 военных баз США и НАТО были закрыты, а 310 переданы афганским силам безопасности. К концу 2014 г. оставшаяся группировка сил США и ISAF должна покинуть Афганистан, но на пути ее возращения на родину существует ряд проблем.
Проблемы вывода войск и перспективы пакистано-американских отношений. Для иностранных войск, выводимых из Афганистана, существуют два пути исхода из страны. Первый - по
«южному маршруту», через территорию Пакистана, и второй - через «Северную распределительную сеть» (СРС), закрепленную международными договорами схему поставок грузов США и НАТО через транспортные сети России, Узбекистана, Туркмении и Таджикистана. Третий маршрут, через Китай - для войск коалиции невозможен, так как власти КНР отказали в разрешении на транзит грузов для США и сил ISAF в Афганистан через свою территорию.
До ноября 2011 г. по «южному маршруту» силам коалиции доставлялось 48 % всех грузов и большая доля горючего и смазочных материалов. Доля транзита непосредственно для войск США составляла 30 %. Через СРС поставки невоенных грузов составляли: 52 % для сил ISAF и 40 % - для войск США.
Однако когда самолет США в ноябре 2011 г. «непреднамеренно» уничтожил 24 пакистанских солдата на границе с Афганистаном, маршрут через Пакистан для американского транзита был закрыт. А после ликвидации без согласования с Исламабадом американским спецназом лидера «Аль-Каиды» на территории Пакистана в мае 2012 г. американо-пакистанские отношения скатились к самой низшей точке.
С закрытием «южного» транзита 90 % транспортной нагрузки легло на СРС, поскольку операции в Афганистане продолжались и требовали постоянной доставки грузов. Ныне Вашингтону придется расширять их поток в обратном направлении, что загрузит указанную сеть еще больше, чем при обслуживании текущих поставок. Это потребовало от США интенсивной дипломатической активности в переговорах с Россией и государствами ЦА, ведь изначально в соглашениях по СРС предполагался только транзит в Афганистан, но не обратно. В результате переговоров эта проблема была решена. В феврале 2012 г. на слушаниях в конгрессе глава Транспортного командования ВС США генерал У. Фрэйзер сообщил, что администрация Обамы заручилась согласием Казахстана, Киргизии и Таджикистана на транзит через их территорию американской военной техники и других грузов, вывозимых из Афганистана.
Одновременно у США и НАТО возникла другая проблема - куда этот груз направлять? Максимально цепочка транзита СРС может доставить их имущество до побережья Каспийского моря, откуда его придется доставлять морем в Азербайджан, а
оттуда через Турцию или Грузию транспортировать к океану. По этой причине НАТО продолжал склонять Москву к более интенсивному использованию авиатранспортного узла в Ульяновске, к которому грузы из ЦА доставлялись бы по железной дороге, а оттуда отправлялись бы самолетами в Европу и США.
Независимо от того, как станут развиваться события в Афганистане в 2013-2014 гг., вывод войск коалиции из страны - это беспрецедентная по масштабности и сложности задача, которую надо выполнить в ближайшее время. А потому за оставшиеся неполные два года командованию сил США и ISAF необходимо решить множество вопросов. Это касается и численности выводимых войск, и необходимого уровня координации их действий при выводе, и количества транспортных средств, контейнеров и т. п.
Стоимость используемого в ИРА военного имущества НАТО оценивает в 23 млрд евро [12]. При этом его транспортировка из Афганистана по воздуху обойдется в десять раз дороже, чем по земле, поэтому предпочтительное средство их транспортировки - конвои из сотен грузовиков. По расчетам Центрального командования США, на протяжении 2 лет ему понадобится ежемесячно отправлять из Афганистана порядка 2 200 контейнеров и транспортных средств, чтобы полностью вывезти оттуда технику и оборудование (из них порядка 25 % - по СРС).
При этом необходимо учитывать географию и транспортную инфраструктуру ИРА: у Афганистана нет портов, почти нет железнодорожных веток, многие дороги находятся в плохом состоянии. По ним конвоям предстоит вывезти танки, вертолеты, аппаратуру, контейнеры и многое другое. На маршрутах вывода их будут ожидать мины, засады боевиков, мародеров и другие неприятные сюрпризы в виде плохих погодных условий, горных обвалов и др.
Необходимо также решить, что будет передано афганской армии и силам безопасности, что должно быть уничтожено, а что и в какой последовательности будет вывезено из Афганистана. Кроме того, остающиеся в ИРА военнослужащие должны быть обеспечены продуктами, транспортными средствами и оружием для обороны. Сколько инструкторов потребуется для обучения афганцев и сколько нужно иметь солдат для их защиты? Следует также определить надежные маршруты вывода войск из страны, в которой по-прежнему происходят воо-
руженные столкновения, и их количество по мере вывода войск, скорее всего, будет увеличиваться.
В ноябре 2012 г. Пакистан вновь открыл «южный маршрут», приняв извинения от Вашингтона за ноябрьский инцидент 2011 г. Это позволило снять существовавшую около года напряженность в отношениях между Вашингтоном и Исламабадом [15].
В условиях сокращения военного присутствия в Афганистане и ожидаемого усиления активности со стороны сил «Талибана» и «Тэхрике-Талибан Пакистан» значимость Исламабада для Вашингтона все возрастает. Поскольку базы боевиков «Талибана» в основном находятся на пакистанской территории, без сотрудничества с пакистанскими спецслужбами будет практически невозможно проведение спецопераций против них по типу майской, когда был ликвидирован бен Ладен [8].
Исламабад важен для Вашингтона и в логистическом плане - для снабжения остающихся подразделений в ИРА, а также вывода войск по «южному маршруту», следующих в порт Карачи [14]. Вместе с тем этот маршрут проблематичен с точки зрения безопасности, поскольку транспортные средства и грузы постоянно подвергаются нападениям и грабежам со стороны «Талибана» и «Тэхрике-Талибан Пакистан». Это вызывает необходимость увеличивать охрану конвоев до размеров, необходимых для обеспечения маршрутов, проходящих не по дружественной, а по враждебной территории.
В свою очередь для Исламабада является важным то, что с исходом США из Афганистана в этой стране должно сохраняться его влияние в том «вакууме безопасности», который неизбежно наступит после 2014 г., и любой режим, который будет у власти в ИРА, гарантировал бы соблюдение интересов Пакистана: был бы дружественно настроенным и сохранял бы для него «стратегическое пространство» в соперничестве с Индией.
Кроме того, Пакистан, имеющий большое влияние на талибов и поддерживающий связи с афганской группировкой «Хаккани», претендует на роль главного участника переговоров, стремясь получить крупные политические дивиденды. Исламабад уже дал понять Вашингтону, что ждет своего более активного участия в переговорах по поводу будущего обустройства ИРА.
В свете вывода войск США из Афганистана перспективы развития пакистано-американских отношений могут развиваться по двум направлениям.
При позитивном развитии этого процесса США и Пакистан значительно активизируют военные связи в целях создания благоприятных условий для вывода войск. Сотрудничество в других областях будет поддерживаться на положительном, хотя и сниженном по сравнению с периодом «до ликвидации бен Ладена» уровне. Вашингтон уменьшит накал критики в адрес Исламабада в связи с его поддержкой «Талибана», а Исламабад снизит острую критику действий США на территории Пакистана и будет оказывать содействие в поддержании контактов США с талибами для продолжения переговоров.
Негативное развитие событий может иметь место в условиях резкого ухудшения обстановки в Афганистане в ходе вывода войск, провала переговоров США с представителями талибов или невозможности достичь ими хотя бы видимых уступок со стороны талибов, серьезного осложнения ситуации в Пакистане, а также в случае крупномасштабного теракта со стороны «Аль-Каиды» против сил США в Афганистане или иных местах. В этом случае США вновь выступят с обвинениями в адрес Пакистана в «пособничестве терроризму», а Исламабад возобновит острую критику действий Вашингтона.
В свете вывода сил западной коалиции из Афганистана возникают закономерные вопросы: какова будет ситуация в этой стране после 2014 г. и как она отразится на ближайших соседях Афганистана -центрально-азиатских государствах и региональной безопасности в целом?
Сценарии развития обстановки в Афганистане и их влияние на региональную безопасность. Рассмотрев предварительные итоги иностранного присутствия в Афганистане, можно наметить наиболее вероятные сценарии развития событий в этой стране и в государствах ЦА после 2014 г. Они сводятся к четырем основным сценариям, из которых два негативных, один умеренно негативный и один - позитивный.
Негативные сценарии. Первый сценарий развития ситуации в Афганистане - «балканский путь». Он наиболее вероятен в следующих случаях: отсутствие решающего успеха в противоборстве с «Талибаном» на завершающей стадии операции «Несокрушимая свобода»; уход американцев без достижения договоренности с талибами о территориальном размежевании; наличие значительных зон на территории страны, неподконтрольных правительству Х. Карзая.
При свертывании значительной части военного присутствия США в стране могут усилиться центробежные тенденции по «балканскому варианту». В Афганистане начнут набирать силу провинциальные лидеры и полевые командиры, многие из которых уже сегодня только номинально признают кабульские власти. Как и в бывшей Югославии 1990-х гг., в ИРА возможна ситуация, когда афганское политическое поле будет представлять собой конгломерат различного рода племенных и военных группировок, находящихся в сложных отношениях друг с другом. Большинство из них будет иметь связи с внешними силами, которые будет рассматривать складывающуюся там ситуацию как средство достижения своих интересов руками этих группировок.
В случае провала переговоров с талибами вполне вероятно, что власть Х. Карзая долго не продержится, и в Афганистане начнется гражданская война между южной и восточной частями страны, с одной стороны, и с северо-западной - с другой [3]. «Талибан» вновь попытается захватить власть в стране. Его действия будут поддержаны южными провинциями, где проживают преимущественно пуштуны (около 40 % населения страны), а другие этнические группы не захотят подчиниться пуштунам без боя. Это в первую очередь таджики (около 30 % населения), которые живут в районе Герата и на северо-востоке страны. Помимо них в военное противостояние будут втянуты хазарейцы, узбеки, аймаки и туркмены, на которых приходятся остальные 30 % жителей страны.
При возвращении во власть в Кабуле «Талибан» может вернуться к идее своего продвижения в направлении ЦА. Там талибов поддержит «Исламское движение Туркестана», что дестабилизирует региональную обстановку. В этом случае вероятность повторения югославских событий конца прошлого века является весьма высокой. При подобном сценарии Вашингтон уже не будет обладать эксклюзивными правами на контроль за процессами в Афганистане, а станет одним из игроков на афганском геополитическом поле.
Возможен и другой негативный сценарий - по типу «арабской весны». События 2011-2012 гг. на Ближнем Востоке и в Северной Африке представляются на Западе как победа «демократических чаяний народов этих стран», однако зачастую упускается из вида тот факт, что результатом этих событий стало проявление весьма опасных тенденций. На волне
народных выступлений в арабском мире вышли из подполья силы и группировки, исповедующие радикальные методы борьбы за политическую власть и опирающиеся на исламистскую идеологию. Примером этого служит складывающаяся ситуация в Ираке, Ливии и Египте. То же происходит в Сирии, где радикальные группировки, опирающиеся на исламистскую идеологию и помощь из-за рубежа, развернули настоящую гражданскую войну в борьбе за власть.
Реализация каждого из описанных сценариев усугубит негативные последствия для ситуации в странах Центральной Азии и региональной безопасности. В этих случаях следует ожидать криминализации и радикализации населения региона, осложнения межнациональных отношений, углубляемых исламским экстремизмом и, как следствие, возобновления гражданской войны, прежде всего в Таджикистане, куда хлынут из Афганистана исламисты-оппозиционеры, ныне находящиеся в ИРА. Возможны также крах светской власти в других республиках ЦА, ухудшение перспектив реализации энергетических проектов с участием международных акторов, резкое увеличение роста наркотрафика не только в ЦА, но и в направлении России и стран Европы. Практически неизбежен рост террористической активности на границах и внутри государств ЦА.
Умеренно негативный сценарий. Американцы и талибы достигнут соглашения о территориальном разделении страны. «Талибан» будет контролировать юг и восток Афганистана, а правительственные силы обеспечивать безопасность на севере и на западе. При этом местные полевые командиры согласятся с таким разделом.
Вероятные последствия для стран ЦА и региональной безопасности: незначительное сокращение наркотрафика, сохранение дестабилизирующих факторов в виде криминализации и роста экстремизма, возможность относительного контроля над границей в случае предсказуемости позиций североафганских полевых командиров, нереали-зованность энергетических проектов, поскольку стабилизация обстановки только на севере и западе страны не позволит осуществлять транзит газа и электроэнергии к конечным потребителям в других странах. Возникнет проблема создания транспортных и энергетических коридоров через Афганистан с севера в направлении пакистанских портов, что будет препятствовать реализации экспортных и
экономических возможностей самого Афганистана и всего «Нового Шелкового Пути».
В случае обострения обстановки в Афганистане издержки, которые будут нести государства ЦА, станут выше, так как возрастут расходы на обеспечение безопасности, что негативно отразится и на инвестиционном климате региона. Кроме того, возникнет опасность превращения юга и востока Афганистана в зону подготовки радикально настроенных боевиков.
Также может возрасти и незаконная контрабанда оружия и экстремистской литературы в республики ЦА. Следует ожидать и усиления геополитической конкуренции в регионе между ведущими политическими акторами и международными организациями за втягивание государств ЦА в орбиту своего влияния, что превратит регион в своеобразную «серую» зону в сфере безопасности. Вероятность реализации этого сценария можно оценить как «50 на 50».
Позитивный сценарий. США сохранит свое присутствие в Афганистане. В стране произойдет сплочение большей части элит вокруг официального Кабула, будут достигнуты договоренности с умеренным крылом «Талибана». В результате позиции афганской армии укрепятся на всей территории, и непримиримой части талибов будет нанесено поражение. Поэтапно будут решаться социально-экономические проблемы страны, будут созданы действенные механизмы контроля за производством и транспортировкой наркотиков.
Вашингтон приложит все усилия, чтобы снять озабоченности Москвы и Пекина по поводу американского присутствия в ИРА. В этом его традиционно будет поддерживать международное сообщество, призывая РФ и КНР принять участие в совместных усилиях по восстановлению и развитию Афганистана как условие обеспечения стабильности в регионе. Этот сценарий вероятен, однако США, КНР и Россия вряд ли достигнут консенсуса по поводу целей американского присутствия в регионе.
Последствиями для стран ЦА и региона при таком сценарии станут стабильность границ, снижение притока экстремистов, оружия и наркотиков в сопредельные с Афганистаном страны, появление возможности участия государств ШОС в восстановлении афганской экономики и реализация энергетических проектов (в случае достижения договоренностей между сторонами), повышение притока иностранных инвестиций в связи со снижением рисков в сфере безопасности.
В целом реализация большинства из обозначенных сценариев негативно повлияет на региональную безопасность и на национальные интересы центрально-азиатских государств - членов ШОС, включая ведущих акторов Организации - Китай и Россию, чьи позиции в Центральной Азии в настоящее время наиболее сильны.
Позиции Китая и России в отношении вывода войск из Афганистана. В настоящее время Китай проявляет сдержанность в международных делах, сосредоточившись на решении задач внутреннего развития и заботясь об обеспечении для этого внешних условий. Иными словами, Пекин продолжает придерживаться принципа Дэн Сяопина -«держаться в тени» [7].
Следуя этому принципу в Афганистане, китайские официальные лица выступают за то, чтобы ШОС, в которой Китай играет лидирующую роль, получила бы некоторое влияние на будущее страны. Однако на саммитах ШОС при рассмотрении вопросов, связанных с поиском путей урегулирования ситуации в Афганистане, инициативы в основном исходят от России и стран ЦА, нежели от самого Китая. Последний выступает за то, чтобы национальные и международные действия в ИРА координировала бы ООН, где Китай обладает правом вето в Совете Безопасности.
Несколько иной подход Пекин демонстрирует только в интересах создания благоприятных условий для китайского присутствия в Афганистане. В настоящее время на территории ИРА уже действует около 30(!) китайских проектов. Пекин также подписал с Кабулом ряд экономических договоров, расширяющих освоение Китаем афганских залежей в нефтяной и газовой сферах, а также в области добычи других полезных ископаемых. Так, например, китайские нефтяные компании в течение 25 лет будут иметь право извлекать нефть из залежей в бассейне реки Аму в провинции Сари-Пуль [8], а компания China Metallurgical Group планирует инвестировать в месторождение Айнак 3,5 млрд долл.
Пекин и Кабул также подписали соглашения о сотрудничестве в сфере борьбы с терроризмом в интересах укрепления безопасности в регионе. В 2012 г. для стабилизации обстановки в Афганистане Китай оказал помощь правительству ИРА в размере 23,8 млн долл. на различные проекты. Указанные средства несравнимы с 4 млрд долл., которые Кабул получит от НАТО в качестве «платы за мир» либо «инвестиций в сохранение мира», но в отличие от
США и НАТО на Китае не лежит ответственность за ситуацию, которая сложилась в Афганистане.
Ряд китайских экспертов не выражают опасений в связи с выводом войск альянса из ИРА. Они продолжают винить США и НАТО в неудаче попыток разгрома талибов и критически оценивают их способность решить проблему гигантского роста экспорта наркотиков из Афганистана. При этом они выражают опасения в связи с возможным продолжением пребывания США в регионе «в тылу» у Китая. Более того, Вашингтон начал проводить в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) политику регионального сдерживания КНР, вовлекая в это Австралию, Индию, Японию, Вьетнам и другие страны. Именно поэтому многие китайские политики высказываются за полный вывод американских войск из Афганистана и всей Центральной Азии.
Другие представители правительственных и научных кругов КНР обеспокоены тем, что планируемый срок вывода войск альянса может оказаться преждевременным. Они учитывают, что силы коалиции борются против боевиков «Талибана», «Аль-Каиды» и других движений, которые, в частности, поддерживают уйгурских сепаратистов, выступающих за отделение Синьцзяна. При этом их уход из Афганистана вызовет рост религиозного фундаментализма и террористической угрозы в СУАР.
Вызывает беспокойство китайцев и то, что нынешние потрясения на Ближнем Востоке, названные «арабской весной», могут распространиться на страны ЦА - регион, важный для Пекина в связи с его территориальной близостью к Китаю. А это значит, что растущий импорт энергии в КНР через ЦА может стать более проблемным. Наконец, вывод войск коалиции из Афганистана может сделать китайские инвестиции в этой стране более уязвимыми из-за атак талибов или иных экстремистских групп на соответствующие объекты.
Существует мнение, что угрозы региональной безопасности и стабильности, включая увеличение рисков для китайских энергетических и экономических интересов, побудят Пекин к прагматичному сотрудничеству с правительством талибов в случае их прихода к власти в Кабуле, но при условии, что те будут уважать растущее экономическое присутствие КНР в регионе и не станут поддерживать уйгурский сепаратизм в Синьцзяне. Такой шаг покажет готовность Пекина проводить самостоятельную политику на афганском направлении. Китайское руководство располагает возможностями использо-
вания для решения указанных проблем влияния на талибов Исламабада - своего традиционного партнера. Нельзя исключить, что такие действия Пекина могут быть встречены с пониманием и в некоторых странах Запада при условии, что Китай сможет добиться от Пакистана ограничения поддержки, которую «Талибан» оказывает международным террористическим группировкам [1].
В свете предстоящего вывода войск коалиции из Афганистана китайские официальные лица высказывают пожелания о расширении сотрудничеств России, НАТО и других стран с целью политической стабилизации, общественного прогресса и экономического развития Афганистана. Представители КНР подчеркивают, что китайское правительство выступает против всех форм терроризма и поддерживает стратегию национального развития Афганистана, направленную на ослабление социально-экономических причин терроризма. Одновременно они хотят, чтобы китайские компании сохранили доступ к природным ресурсам и экономической инфраструктуре Афганистана.
Учитывая возможность «балканизации» Афганистана, Китай дает понять Западу, что он готов прийти ему на помощь, поскольку сегодня китайские предприятия в ИРА пользуются условиями безопасности, которые обеспечивает им западная коалиция. Взаимодействуя с Вашингтоном, Пекин стремится защитить свои интересы с помощью минимальных экономических и военных усилий. При этом нельзя исключать того, что Китай может отдать предпочтение развитию диалога по афганской проблеме напрямую с США, поскольку за рамками рассмотрения усилий Китая в ИРА остается общий фон взаимодействия КНР с США и Западом, свидетельствующий о принципиально высокой важности для Пекина этих направлений сотрудничества. Китай считает важным для себя поддержание позитивных отношений с Западом и старается избегать всего, что может осложнить эти отношения. Он придает большое значение и финансово-экономическим связям с США, достигшим беспрецедентных размеров, - текущий объем торговли между Китаем и США составляет почти 450 млрд долл. в год [16].
В России также существуют несколько противоположных точек зрения на ситуацию в Афганистане в связи с выводом войск западной коалиции из страны. Одна из них заключается в том, что возможность сотрудничества по афганской про-
блематике серьезно осложняется геополитическим соперничеством за влияние в ЦА и ценностно-идеологическими разногласиями [8]. Это находит отражение даже в таких вопросах, как поддержание либо свертывание «северного маршрута» снабжения войск коалиции в ИРА и осуществление военно-технического сотрудничества с центрально-азиатскими странами, не говоря уже о разногласиях в таких ключевых проблемах, как демократизация общества и установление более либеральной власти в республиках ЦА. Деятельность Запада в этом направлении воспринимается рядом российских экспертов как направленная на заведомую дестабилизацию региона в целях нанесения вреда России и КНР. Как следствие, это усиливает противостояние между двумя альянсами: Китай - Россия в рамках ШОС и США - государства Европы в лице НАТО.
Присутствие США в ЦА опасно и с точки зрения интересов РФ в регионе, поскольку оно может привести к понижению общего уровня сотрудничества России с центрально-азиатскими государствами [8]. В отличие от Китая, которому есть «что терять в Афганистане», у России в ИРА нет экономических проектов. Кроме того, несмотря на неоднократные обращения Москвы к Вашингтону, реальной борьбы с наркопроизводством в Афганистане и его трафиком в Россию не ведется. Поэтому, как считает ряд экспертов, следует вывести все войска западной коалиции как из Афганистана, так из ЦА. По существу, такая позиция - скатывание к периоду «холодной войны», сторонников которой в России практически нет. К тому же состояние армии и флота РФ, особенно после реформ последних лет, несравнимо с тем, каким оно было во времена Советского Союза.
Есть и другая точка зрения, которая заключается в том, что вывод войск западной коалиции из Афганистана создаст проблемы для безопасности России, так как действия коалиции в определенной степени противодействуют нарастанию такой угрозы на афганско-центральноазиатском направлении.
Вывод же американских войск из Афганистана потребует от России новых усилий и затрат для противодействия вызовам и угрозам оттуда, прежде всего терроризму, распространению нестабильности и наркоторговле. Эта точка зрения, которая была высказана Президентом России В. В. Путиным летом 2012 г. в Ульяновске (а еще раньше - в 2010 г.), обозначена в статье Д. Рогозина и Д. Громова,
опубликованной в «Нью-Йорк Таймс». Схожей позиции придерживаются и центрально-азиатские государства - члены ШОС. Ее главный посыл заключается в том, что РФ несет ответственность за безопасность центральноазиатских государств, а потому стабильность в них тесно связана с безопасностью России. Следовательно, наличие войск антитеррористической коалиции в Афганистане так или иначе служит интересам России, и нужно сохранять северную линию снабжения войск НАТО и не допустить развязывания гражданской войны в Афганистане.
При этом в правительственных кругах России полагают, что в вопросах региональной безопасности, включая афганскую проблему, администрация президента Б. Обамы продолжит не совсем успешную «перезагрузку» отношений с Москвой. В этом плане вопросы транзита имущества сил США и ISAF через Россию по СРС станут той сферой взаимодействия, которая позволит поддерживать позитивные контакты с США, несмотря на принятие закона Магнитского, который существенно осложнил российско-американские отношения.
В целом позиция Китая и России по афганской проблематике свидетельствует о том, что Пекин и Москва проявляют озабоченность в отношении угроз, исходящих из нестабильного Афганистана, и считают, что при неблагоприятном развитии событий в этой стране после 2014 г. они могут негативно повлиять на обстановку в странах ШОС и на состояние безопасности в регионе.
Перспективные шаги в интересах поддержания стабильности в Афганистане и региональной безопасности совместными усилиями. Несмотря на несовпадение оценок России и Китая, с одной стороны, и западного сообщества - с другой, относительно ситуации, складывающейся в Афганистане и исходящих оттуда угроз, имеется и сходство позиций по направлениям деятельности для снижения возможности ее негативного развития в связи с грядущими переменами в регионе. • В политической области необходимо сохранить стабильность в Афганистане после вывода оттуда основной группировки иностранных войск, предотвратить осложнения межнациональных отношений с учетом фактора исламского экстремизма и превращения Афганистана в зону подготовки радикально настроенных боевиков на юге и востоке страны, поддерживать меры безопасности в ЦАР.
• В военной области - обеспечить безопасный вывод сил коалиции из Афганистана по маршруту СРС, укрепить позиции афганской армии и не допустить развязывания гражданской войны, предотвратить проникновение в Республики ЦА радикальных группировок, контрабанду оружия, установить действенный контроль над производством наркотиков и их нелегального провоза в другие страны.
• В экономической области - содействовать восстановлению афганской экономики, повысить приток иностранных инвестиций в ИРА, реализовать энергетические и транспортные проекты в регионе.
Исходя из этого, странам ШОС и западному сообществу уже сейчас целесообразно начать выработку мер, способных обеспечить безопасность Афганистана и стран ЦА после 2014 г. При этом недопущение негативных сценариев в ИРА и на пространстве ЦАР требует консолидации общих усилий, которые должны приложить заинтересованные страны и организации западного сообщества во главе с США, а также государства ШОС во главе с Китаем и Россией при активном участии ООН и самого Афганистана. При этом вполне очевидно, что достичь мира и согласия в стране после 2014 г. Афганистан в одиночку не сможет. В пользу такого подхода имеются и другие аргументы.
В отличие от НАТО, имеющего североатлантическую направленность, географическую ориентацию деятельности ШОС можно определить как центральноазиатскую. Ключевые программы ШОС в сфере безопасности (борьба против «трех зол» - сепаратизма, религиозного экстремизма и терроризма), а также по экономическому и гуманитарному сотрудничеству связаны в основном с этим регионом, причем на положение во всех государствах - членах Организации остро ощущается влияние связанных с Афганистаном проблем. Поэтому после ухода основной группировки западных сил из Афганистана именно странам ЦА придется усилить меры безопасности, поскольку они не смогут спокойно наблюдать, как у их границ или в зоне их интересов утверждается «Талибан», особенно, если им будут верховодить исламские экстремисты. Страны - наблюдатели ШОС (Индия, Пакистан, Иран) также заинтересованы в этом.
Уже сегодня имеются предпосылки для сотрудничества в рамках такого расширенного альянса. Если говорить об Афганистане, то его глава почти
постоянно присутствует на саммитах ШОС, а его представители деятельно работают в контактной группе «ШОС - Афганистан». Кроме того, ШОС активно сотрудничает с правительством Х. Карзая и косвенно с НАТО и США по вопросам борьбы с трафиком наркотиков и терроризмом [5]. По этим же вопросам ШОС уже имеет соглашения о партнерстве с ООН, СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭС и АСЕАН.
Между тем среди представителей западного истеблишмента бытует мнение, что ШОС имеет антиамериканскую направленность и создавалась как противовес НАТО. Поэтому Вашингтон предпочитал развивать двусторонние отношения с центрально-азиатскими государствами, игнорируя ШОС как региональную структуру. Однако ошибочность этого мнения очевидна, ибо и Россия, и Китай настолько заинтересованы в нормальных отношениях с США, что не намерены ставить их под удар, реализуя некий вариант военно-политического альянса -антагониста НАТО.
По этой причине отношение Вашингтона к ШОС стало постепенно меняться: от нейтрального наблюдения за ее деятельностью до зондирования возможности в том или ином качестве войти в эту структуру. Такая перемена дает шанс США и странам западного сообщества совместными усилиями с ШОС работать по нейтрализации тех негативных явлений, которые ожидаются в ИРА и ЦАР после 2014 г.
Исходя из того, что интересы участников такой возможной коалиции совпадают, ее основной целью может стать выработка совместной стратегии в Афганистане, основной тезис которой можно сформулировать следующим образом: приоритетной задачей должно стать достижение стабильности в Афганистане и укрепление связей как с западным сообществом, так со странами Центральной и Южной Азии. Направления такой стратегии могли бы быть следующими.
В политической области главным является недопущение развязывания гражданской войны в Афганистане. По этой причине представляется целесообразным продолжать переговоры с умеренным крылом «Талибана» о будущем политическом обустройстве страны. Правда, поиск путей конструктивного диалога с талибами - сложный процесс, и его удачное завершение гарантировать трудно. Но, очевидно, иного пути, кроме диалога с лидерами «Талибана», нет, как и поиск путей вовлечения их в работу в органах управления страной
путем создания коалиционного правительства, интегрирование их в силовые структуры и создание условий экономического развития страны.
Успешная реализация процесса переговоров во многом зависит от позиций государств - участников коалиции. Россия склонна к поддержке диалога, однако выдвигает по сравнению с США более жесткие условия. Она считает возможным переговоры только с теми, кто «не запятнал себя преступлениями». Важным шагом в достижении стабильности в Афганистане может стать убеждение Китаем Пакистана добиться искоренения сети баз боевиков на своей территории. Как максимум это может привести к лишению талибов «тыла», а как минимум - заставить «Талибан» пойти на переговоры с афганским правительством. Следует признать, что для решения главной задачи придется договариваться с талибами, да и власть в стране потребуется модернизировать, а рассуждения о «строительстве мира» пока следует отложить до тех пор, пока в государстве не будет преодолено противостояние его главных сил.
В вопросе поддержки политических процессов, ведущих к примирению в Афганистане, можно использовать опыт национального примирения в Таджикистане, полученный в 1990-х гг., благодаря которому в республике постепенно воцарился мир, давший стабильность и созидательную работу по развитию страны. Общее соглашение о мире и национальном согласии в Таджикистане (Москва, 1996 г.), подписанное при активном содействии России правительством Таджикистана и Объединенной таджикской оппозицией, прекратило кровопролитную войну в стране, которая, как и в Афганистане, являлась продолжением политического, религиозного и этнического конфликта. В ходе примирения сторон в Таджикистане появились такие юридические документы и институты, которые не имеют аналога на постсоветском пространстве. Это Общее соглашение о мире и национальном согласии в Таджикистане, Комиссия национального согласия, Консенсуальная демократия, Интеграция вооруженных формирований и ряд других, которые способствовали объединению политических сил и общественных движений в республике [4].
Разумеется, есть различия между ситуацией в Таджикистане тех лет и нынешней ситуацией в Афганистане, однако та концепция и те подходы к национальному согласию, которые были применены в Таджикистане, могут лечь в основу примирения и
в случае с Афганистаном. Использование этой модели как варианта может открыть путь для взаимных уступок и поиска компромиссов, особенно когда это будет подкреплено использованием политических и экономических рычагов воздействия на договаривающиеся стороны. Тогда можно надеяться, что эти усилия приведут афганское общество к выбору стабильного пути развития страны. И, наконец, в деле примирения в Афганистане нужно больше опираться на силы, которым продолжает доверять и которые уважает весь афганский народ, включая противоборствующие стороны. Это главы племен и та политическая элита, из которых состоит «Лойя Джирга». Именно в их руки должно быть отдано решение судьбы страны.
В области укрепления стабильности Афганистана видится необходимым продолжить укрепление афганской армии и ее способности к самостоятельному выполнению боевых задач. Пока в ИРА достижение превосходства над вооруженной оппозицией, поддерживаемой Пакистаном, невозможно. По этой причине целесообразно выработать такую тактику, при которой силовые структуры обладали бы локальным преимуществом перед военной оппозицией в Афганистане, что позволило бы предотвратить их расползание в сопредельные страны.
В случае предоставления ООН нового мандата для международной миссии в ИРА, представляется целесообразным включить в эту миссию военных наблюдателей и представителей полиции из России, КНР и других стран ШОС, хотя ни о каком военном контингенте ШОС в миссии не может быть и речи -эта организация не является военно-политической структурой.
Для технического оснащения армии ИРА потребуются запасные части для вертолетов советского производства, которые в настоящее время продолжают использоваться, и видится целесообразным поставлять их из России. РФ также может предоставить услуги своих специалистов для модернизации этих вертолетов и обучения афганских военнослужащих в вузах страны. А для снижения потерь войск, выводимых из ИРА, целесообразно использовать российский опыт вывода сил 40-й армии из Афганистана.
Необходимы также налаживание контактов с племенами, контролирующими Северный Афганистан, и интенсификация обмена разведданными о террористической активности в регионе, развитие
международной базы данных о наркотрафике - основном финансовом источнике терроризма, обмен опытом между ШОС и альянсом по проблемам и достижениям в борьбе с этими угрозами. Страны коалиции могут также работать над отдельными проектами, например над улучшением барьеров, ограничивающих контрабанду наркотиков через границу Афганистана в сопредельные страны. Для этого требуется укрепление афганской границы, в том числе с помощью новейших технических средств. В содействии решению этой задачи заинтересованы не только страны ШОС, но и европейские государства НАТО, которые могли бы оказать приграничным с ИРА странам соответствующую помощь. Следует и далее развивать подготовку специалистов по борьбе с наркоугрозой из Афганистана в рамках структур ШОС и НАТО под эгидой ООН.
Целесообразна разработка «дорожной карты», которая предусматривала бы поэтапное продвижение к решению проблемы афганских наркотиков, содействие правительству не только в борьбе с плантациями опийного мака, но и в создании полноценной социально-экономической инфраструктуры страны, формирование «наблюдательного совета» коалиции для координации и повышения эффективности помощи Афганистану.
Представляется важной организация совместных действий по противодействию проникновению боевиков на территорию ЦА. Можно изучить возможность взаимодействия погранвойск и сил специального назначения государств ШОС, Афганистана и НАТО для оперативного пресечения потока боевиков и наркотиков из страны первоначально в рамках совместных учений, а в последующем -и на практике. Не следует недооценивать также выгоды взаимодействия с антитеррористическими структурами иных международных организаций, прежде всего ООН, а также национальными антитеррористическими органами отдельных стран.
В экономической области видится целесообразным выработать систему взаимоотношений Афганистана с коалицией, для чего перейти к иной системе отношений со странами, участвующими в восстановлении Афганистана. Вместо концепции «оказание помощи Афганистану» с их стороны следует перейти к развитию «сотрудничества и взаимного учета интересов». Оно должно базироваться на развитии экономического взаимодействия, при котором формируются устойчивые экономические интересы сторон. Для достижения этого потребу-
ется расширение торгово-экономических связей с возможно большим числом государств мира, что позволит привлекать в страну их инвестиции и технологии. Прежде всего для афганской экономики такие связи важны с государствами Центральной и Южной Азии, как непосредственно окружающими ИРА.
Необходимо создавать условия для вовлечения в этот процесс мировых держав, обладающих реальным капиталом и современными технологиями, в целях использования их в наиболее значимых региональных проектах, таких как, например, САSA, причем с участием российских и китайских специалистов и инвестиций. Среди других направлений развития экономического взаимодействия Афганистана с государствами и международными организациями можно назвать следующие:
• стабилизацию обстановки в области обеспечения водными ресурсами, что необходимо для восстановления и дальнейшего развития сельского хозяйства Афганистана. Есть несколько вариантов развития системы водопользования в регионе, включая и воды Аму-Дарьи. Все они предполагают инвестирование в развитие водной инфраструктуры ИРА, что, на наш взгляд, должно стать одним из приоритетов не только для Узбекистана и Таджикистана, но и для РФ, КНР и США, а также для ШОС и ЕС;
• улучшение энергоснабжения как важного фактора восстановления мирной жизни в Афганистане и устойчивого развития всего региона. Инвестирование в строительство Индией линии электропередачи «Термез - Пули - Кабул» вполне по силам международным организациям и транснациональным корпорациям, а также российским компаниям;
• развитие ИРА связано с необходимостью восстановления работы объектов инфраструктуры страны, в том числе построенных в свое время Советским Союзом порядка 140 объектов государственного значения. Здесь Российская Федерация может сыграть одну из ведущих ролей, поскольку документация этих объектов и опыт их строительства принадлежит российским специалистам;
• развитие логистики путем строительства дорожно-транспортной сети Афганистана, о собенно железнодорожной системы ИРА и ее соединение с системами Узбекистана, Таджикистана, Ирана и Пакистана. Это дало
бы дополнительные возможности увеличения товарооборота Афганистана с сопредельными странами региона, причем в этой области есть ряд других перспективных направлений сотрудничества.
И еще одно направление, которое способствовало бы стабилизации обстановки в Афганистане, -идеологическое. Необходимы нейтрализация негативного влияния радикальных исламских течений и привлечение на свою сторону в борьбе с ними легальных мусульманских организаций.
В рамках гуманитарной кооперации представляется целесообразным разработать религиозно-образовательный проект, направленный на активную пропаганду светского ислама, осуществляемого силами легальных богословских учреждений. В условиях возрождения традиционных религиозных институтов в странах ШОС достижение договоренностей о делегировании их преподавателей богословов в Афганистан видится также вполне вероятным.
Это далеко не полный перечень тех направлений в политической, экономической, идеологической и военной областях, которые могут стабилизировать обстановку в Афганистане и в регионе в свете вывода западных войск из ИРА. Восстановление мира в Афганистане невозможно без всесторонней заинтересованности и участия в этом процессе и западных стран, и государств ШОС.
Заключение. В целом и Россия, и Китай уже сегодня стремятся к созданию условий для сохранения стабильности в Афганистане после вывода оттуда в 2014 г. иностранных войск. Ситуация в сфере безопасности стран ШОС может оказаться нарушенной из-за возможности экспорта туда нестабильности из Афганистана, что негативно повлияет на интересы других акторов, действующих в регионе. И если ими заранее не будут предприняты совместные шаги в области укрепления региональной стабильности, последствия могут быть самыми серьезными и для Афганистана, и для региона в целом, где намечается тенденция к расширению взаимодействия между США/НАТО, с одной стороны, и Китаем, Росси-ей/ШОС - с другой. К этому Запад подталкивают отсутствие прогресса в деле нормализации обстановки в Афганистане, нарастание там активности исламистов в Афганистане и Пакистане, усиливающаяся сложность в снабжении группировки войск США и сил ISAF, усугубляемая их выводом из страны. Россия заинтересована в сохранении регио-
нальной безопасности на своих южных границах, а также в сокращении наркотрафика в страну. Китай имеет те же интересы плюс желание сохранить свои экономические проекты в Афганистане.
У Китая с Россией и Запада есть немало разногласий по афганско-центральноазиатской повестке, что вызывает сомнения у существенной части российских и китайских экспертов в необходимости расширения сотрудничества с США на этом направлении. Тем не менее складывающаяся ситуация в регионе объективно свидетельствует о необходимости наращивания позитивного взаимодействия по афганской проблематике. Идея регионального сотрудничества в рамках возможной коалиции заинтересованных сторон не противоречит интересам как противников, так и сторонников такого партнерства, поскольку в этой коалиции учитываются их совпадающие интересы. И такое сотрудничество целесообразно осуществлять независимо от того, какой курс изберет для себя будущее правительство Афганистана.
В интересах стабилизации обстановки в Афганистане и поддержания региональной безопасности возможной коалиции было бы целесообразно учитывать особенности, присущие именно афганскому обществу, не навязывать ему своих взглядов и моделей развития, предоставить афганцам самим решать свою судьбу, больше привлекать к работе над «афганской проблемой» соседние страны, извлекая таким образом уроки из недавней истории постсоветского пространства и присутствия СССР в Афганистане.
Список литературы
1. Вайц Р. Афганистан, вывод войск, Китай, НАТО, США. [Электронный ресурс]. URL: http:// blogs. voanews. com/russian/us-russia. (09.07.2011).
2. Комсомольская правда. [Электронный ресурс]. URL: www. kr. ru. (13-20.12.2012).
3. Коренев Е. Вывод войск США из Афганистана. Что будет с регионом? [Электронный ресурс]. URL://modernpolitics. ru/2012/09.
4. МорозовЮ. Миротворческая деятельность России на постсоветском пространстве // Доклады Института Европы РАН. 2007. № 185.
5. Морозов Ю., Лузянин С. ШОС: возможные пути развития // Азия и Африка сегодня. 2011. № 4.
6. Нессар О. Афганистан: от экономики войны к экономике добрососедства. [Электронный ресурс]. URL: http://www. afghanistan. ru/doc/22371.html.
7. Портяков В. Внешнеполитические заветы Дэн Сяопина и их современная интерпретация // Проблемы Дальнего Востока. 2012. № 5. С. 25.
8. Спера Л. Китай протягивает руку НАТО в Афганистане. Limes. 04.10.2012. Инопресса. [Электронный ресурс]. URL: http://inosmi. ru/fareast/2012 1004/200344753.html?id=200345659.
9. Фроман-Мерис Анри. Афганистан: возвращение России. Le Figaro. Инопресса. 04.09.2012. [Электронный ресурс]. URL: http://www. inopressa. ru/article/04sep2012/lefigaro/afgan2.html.
10. Хрусталев Е. Ю. Глобальное военное противостояние и методология оценки обороноспособности России // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2013. № 9.
11. Хрусталев Е. Ю. Оборонный потенциал России в контексте современной международной конкуренции и глобализации // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2012. № 7.
12. Afghanistan: Der Abzug wird teuer. URL: // inosmi. ru/world/20120704/19448325 6.html. (20.05.2012).
13. NATO Missiles In Turkey: Libyan Scenario, Part of Broader System. URL: http://english. ruvr. ru/2012_11_23/NATO-shows-great-interest-in-deployment-of-Patriot-missile-air-defence-systems. (23.11. 2012).
14. Northern land routes to be crucial in U. S. withdrawal from Afghanistan. URL: //inosmi. ru/ world/20120704/194483256.html.
15. Pakistan opens NATO supply line in boon to US forces in Afghanistan. URL://inosmi. ru/ world/20120704/194483256.html. (03.07.2012).
16. Russia-China rapport can be pillar of international stability // Global Times. November 28. 2012. URL: http://rickrozoff. wordpress. com.
17. US troops to stay in Afghanistan // Voice of Russia. November, 26. 2012.
18. Volkhonsky Boris. How Many U. S. Troops to Stay In afghanistan аnd For How Long? Voice of Russia. URL: http://english. ruvr. ru/2012_12_13.
