CC BY
333
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОЦЕНКИ СУБЪЕКТОВ ДОРОЖНО-ТРАНСПОРТНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
С.А. Зворыгина
(преподаватель кафедры уголовного права и процесса Западно-Сибирского института финансов и права, г. Нижневартовск; zvory@yandex.ru)
В статье анализируются наиболее часто встречающиеся на практике вопросы квалификации дорожно-транспортных преступлений по их субъекту. Автор обосновывает алгоритм квалификации дорожно-транспортных преступлений, совершаемых при учебной езде, буксировке, незаконной передаче управления транспортным средством, недоброкачественном ремонте, формулирует предложения по совершенствованию уголовного законодательства в этой части.
Ключевые слова: транспорт, субъект, дорожно-транспортное преступление, квалификация, нарушение Правил дорожного движения РФ.
Главой 27 Уголовного кодекса Рос- ального субъекта. При неустановлении
сийской Федерации (далее - УК РФ) установлена уголовная ответственность за преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта, которые в теории уголовного права именуются транспортными преступлениями. Среди характерных признаков транспортных преступлений, к которым относятся объект преступления (безопасность движения и эксплуатации транспорта), предмет преступления (транспортное средство как источник повышенной опасности), способ посягательства (нарушение специальных правил безопасного функционирования транспорта), отдельное место принадлежит субъекту, в качестве которого в большинстве составов транспортных преступлений выступает лицо, на которое возложены обязанности по соблюдению специальных правил поведения на транспорте.
По мнению В.А. Никонова, процесс квалификации преступлений целесообразно начинать с признаков субъекта и объективной стороны. Данные признаки, содержащие первоначальные сведения о совершенном деянии и деятеле, воспринимаются правоприменителем непосредственно, а уже по ним устанавливаются объект и субъективная сторона [1, с. 20]. Данная рекомендация всецело уместна для правоприменителя, осуществляющего квалификацию транспортных преступлений, поскольку многие составы таких преступлений характеризуются наличием специ-
признаков субъекта того или иного вида транспортного преступления дальнейший процесс квалификации такого преступления становится беспредметным: содеянное образует состав преступления, не относящегося к категории транспортного, либо вовсе не является преступным. Квалификационное значение субъекта транспортного преступления увеличивается, поскольку практически все разновидности транспортных преступлений отличаются друг от друга по признакам субъекта преступления. Между тем при квалификации транспортных преступлений осуществить уголовно-правовую оценку их субъекта в ряде случаев, на наш взгляд, достаточно сложно, особенно по делам о дорожнотранспортных преступлениях. Заострим внимание лишь на наиболее актуальных вопросах квалификации дорожно-транспортных преступлений по их субъекту.
В соответствии со ст. 264 УК РФ, установлена уголовная ответственность за нарушение лицом, управляющим автомобилем, трамваем либо другим механическим транспортным средством, Правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, если это деяние повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью или смерть человека либо смерть двух или более лиц. Лицом, управляющим механическим транспортным средством, следует считать человека, который при помощи средств управления
Юридическая наука и правоохранительная практика механическим транспортным средством осуществляет непосредственный контроль за его движением, определяет траекторию, скорость и маневр движения транспортного средства, место его остановки и стоянки, т.е. водителя. Согласно разъяснению Пленума Верховного Суда РФ, субъектом преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, признается не только водитель, сдавший экзамены на право управления соответствующим видом транспортного средства и получивший соответствующее удостоверение, но и любое другое лицо, управлявшее транспортным средством, в том числе лицо, у которого указанный документ был изъят в установленном законом порядке за ранее допущенное нарушение пунктов Правил дорожного движения Российской Федерации [2], лицо, не имевшее либо лишенное права управления соответствующим видом транспортного средства, а также лицо, обучающее вождению на учебном транспортном средстве с двойным управлением [3, с. 3].
Признание обучающего вождению на учебном транспортном средстве с двойным управлением субъектом преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, не случайно. В соответствии с п. 1.2 Правил дорожного движения РФ, обучающий вождению приравнивается к водителю. В свою очередь, механическое транспортное средство, используемое для обучения вождению, должно быть оборудовано дополнительными педалями привода сцепления (кроме транспортных средств с автоматической трансмиссией) и тормоза, зеркалом заднего вида для обучающего и опознавательным знаком «Учебное транспортное средство» [4, с. 147]. Данные обстоятельства позволяют считать обучающего вождению лицом, управляющим механическим транспортным средством, наряду с обучаемым.
Специфичность случаев преступного нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств на учебном транспортном средстве, которое находится под управлением одновременно двух человек, обусловливает постановку ряда вопросов об уголовной ответствен-
ности каждого из них. При каких условиях возможна ответственность обучающего за действия обучаемого? В каких случаях не исключается ответственность обучающего за нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств? Возможна ли солидарная уголовная ответственность обучающего и обучаемого за преступное нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств? К сожалению, на эти вопросы в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» [3] нет ответов.
«По общему правилу, - пишет А.И. Коробеев, - за аварии, допущенные учеником во время практической езды на автомобиле с двойным управлением, ответственность несет инструктор, а не ученик. Положение меняется, когда ученик сознательно игнорирует указания инструктора и грубо нарушает правила безопасности движения. В этом случае он должен отвечать по ст. 264 УК РФ» [5, с. 140]. «Если грубое нарушение правил, - уточняют Л.Ф. Рогатых и В.Б. Малинин, - допускают и ученик, и инструктор, то они будут отвечать за сопричинение вреда» [6, с. 33].
Противоречивую позицию по данному вопросу занимает В.И. Жулев, который, с одной стороны, признает, что «за нарушение правил безопасности движения во время практической езды на учебном автомобиле с двойным управлением ответственность несет инструктор, а не учащийся, если инструктор не принял своевременных мер к предотвращению аварии», а с другой
- утверждает, что «присутствие обучающего и возложенные на него обязанности не снимают с обучаемого его обязанностей по соблюдению Правил, а в случае совершения ДТП - не освобождают его от ответственности» [7, с. 80].
По мнению В.Н. Бурлакова: «Если ДТП произошло во время учебной езды, то к уголовной ответственности, как правило, привлекается не ученик, а инструктор, если
в его действиях имеется нарушение правил движения или эксплуатации транспортных средств (чаще - правил эксплуатации, если учебная езда осуществлялась на машине, не оборудованной двойным управлением). Если же будет установлено, что ученик умышленно создал аварийную ситуацию и имел намерение причинить вред жизни и здоровью, то он и должен отвечать за причинение такого вреда, но не по ст. 264 УК, а за преступление против личности» [8, с. 1110].
Ошибочность мнения В.Н. Бурлакова состоит в том, что инструктор, обучающий езде на автомобиле, не оборудованном двойным управлением, не может признаваться лицом, управляющим механическим транспортным средством, а следовательно, нести ответственность по ст. 264 УК РФ. Что касается умышленного использования транспортного средства стажером для причинения вреда жизни или здоровью другого лица, то в таком случае с квалификацией содеянного как преступления против личности не возникает проблем как в теории, так и в правоприменительной практике.
На наш взгляд, эти и другие имеющиеся в литературе подобные разъяснения носят общий, неконкретный характер и не вполне пригодны для правоприменителя, не отвечают исчерпывающим образом на поставленные выше вопросы. По нашему мнению, при решении вопроса об уголовной ответственности по ст. 264 УК РФ за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств на учебном автомобиле с двойным управлением необходимо исходить, во-первых, из того, что и обучающий (инструктор, наставник и т.п.), и обучаемый (стажер, ученик и т.п.) являются лицами, управляющими механическим транспортным средством, а потому оба могут выступать в качестве субъектов преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ.
Во-вторых, при учебной езде с обучаемого не снимается юридическая обязанность по соблюдению правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. В соответствии с п. 21.2 Правил дорожного движения РФ, обучаемый обя-
зан знать и выполнять требования данных правил, а также иметь первоначальные навыки управления механическим транспортным средством. Задачей же обучающего является оказание помощи стажеру в управлении транспортным средством, соблюдении им правил дорожного движения и эксплуатации транспортного средства, а также предупреждение и исправление ошибок, которые может допустить стажер в процессе учебной езды в силу своей неопытности. «В инструкциях по вождению,
- отмечает Н.И. Пикуров, - обычно указывается, что инструктор во время обучения практической езде отвечает за действия курсанта и соблюдение им правил дорожного движения» [9, с. 30].
Следовательно, обучающий, образно говоря, берет на себя часть ответственности стажера за нарушение последним Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. Но при этом возникает вопрос: в какой мере имеет место перенос такой ответственности? На наш взгляд, в той мере ответственности, которая полагается за допущение стажером «извинительных» нарушений правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, произошедших неумышленно, исключительно в силу его неопытности. В случае, если стажер умышленно нарушает соответствующие правила, его вина в дорожно-транспортном преступлении не исключается, и ответственность должна наступать по ст. 264 УК РФ независимо от вины и ответственности инструктора.
Таким образом, решение вопроса об уголовной ответственности инструктора и стажера по ст. 264 УК РФ не связано с признаками специального субъекта данного преступления (таковым они признаются оба), а зависит от наличия в поведении того и другого признаков объективной и субъективной стороны состава дорожно-транспортного преступления. При этом возможны различные варианты поведения инструктора и стажера как участников дорожнотранспортного происшествия, различные варианты их психического отношения к нарушению правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а
Юридическая наука и правоохранительная практика следовательно, различные решения относительно уголовно-правовой оценки их действий (бездействия):
1. Стажер по неопытности неверно оценивает дорожную обстановку и допускает неумышленное нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее тяжкие последствия. В этом случае вина стажера в дорожно-транспортном преступлении исключается по причине невиновного причинения вреда (ст. 28 УК РФ). Вина и ответственность за дорожно-транспортное преступление по ст. 264 УК РФ всецело лежит на инструкторе.
2. Стажер умышленно нарушает правила дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, что влечет тяжкие последствия по неосторожности. В этом случае содеянное стажером нужно квалифицировать по ст. 264 УК РФ. Что касается уголовно-правовой оценки поведения инструктора, то она зависит от его психического отношения к факту нарушения правил стажером.
Если инструктор как лицо, управляющее механическим транспортным средством, своевременно предпринял меры к предотвращению или пресечению нарушения правил стажером (требовал прекратить нарушения, пытался с помощью дополнительных педалей сцепления и тормоза устранить аварийную ситуацию, отстранить стажера от управления транспортным средством), однако по не зависящим от него обстоятельствам избежать дорожно-транспортного происшествия не удалось, инструктор не может нести уголовную ответственность по ст. 264 УК РФ ввиду отсутствия в его действиях объективной и субъективной стороны данного состава преступления.
Если инструктор как лицо, управляющее механическим транспортным средством, не воспрепятствовал нарушению правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств стажером, хотя имел к этому возможность, в том числе одобрительно отнесся к факту нарушения, его бездействие следует квалифицировать по ст. 264 УК РФ.
____________________________________^69
В последней ситуации имеет место так называемое неосторожное сопричи-нение, поэтому и стажер, и инструктор за преступно допущенные нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, приведшие к одним и тем же тяжким последствиям, должны совместно нести уголовную ответственность по ст. 264 УК РФ.
3. Инструктор дает противоправные указания стажеру, фактически толкающие его на нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств (например, дает указание выехать на автомагистраль), о чем стажер в силу своей неопытности не знает, в результате чего происходит дорожно-транспортное преступление, наступающее по неосторожности. В таком случае вина в дорожнотранспортном преступлении и ответственность за него всецело лежит на инструкторе. Ответственность стажера по ст. 264 УК РФ исключается ввиду исполнения им обязательных для него приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ).
Не исключается также ситуация, когда инструктор, дав противоправные распоряжения стажеру, использует его неведение для создания аварийной ситуации и умышленно относится к причинению вреда жизни или здоровью другого лица. В этом случае содеянное инструктором надлежит оценивать не как дорожно-транспортное преступление, а как умышленное преступление против жизни или здоровья, совершенное путем посредственного исполнения.
Практическое значение имеет вопрос о признании лицом, управляющим транспортным средством, водителя буксируемого транспортного средства. Характеризуя субъекта преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, А.В. Хабаров уточняет, что по данной статье может нести ответственность и лицо, управляющее буксируемым транспортным средством [10, с. 14]. Правильность этого уточнения подтверждается п. 20.1 Правил дорожного движения РФ, в соответствии с которым общим требованием при буксировке механических транспортных средств является наличие водителя за рулем буксируемого транспортного
средства. «В этом случае, - пишет Н.И. Пи-куров, - по существу, происходит объединение действий по управлению двумя автомобилями, у каждого из которых остаются относительно автономные варианты принятия решений. Отсюда можно сделать вывод, что в случае нарушения правил одним или обоими водителями, что повлекло последствия, указанные в ст. 264 УК РФ, ответственность по этой статье несет лицо, виновное в нарушении» [9, с. 31].
В теории уголовного права, а также в правоприменительной практике является дискуссионным вопрос о квалификации действий водителя, передавшего управление транспортным средством лицам, находящимся в состоянии опьянения, под воздействием лекарственных препаратов, в болезненном или утомленном состоянии, а также лицам, не имеющим водительского удостоверения на право управления транспортным средством, в результате чего по вине данных лиц происходит дорожнотранспортное преступление.
Проблема возникла с принятием УК РФ 1996 г., который закрепляет новую систему составов дорожно-транспортных преступлений, отличающуюся от той, что была в прежнем уголовном законе. Решение вопроса при применении УК РСФСР 1960 г. не вызывало затруднений. Допуск к управлению транспортными средствами водителей, находящихся в состоянии опьянения, совершенный лицом, ответственным за техническое состояние или эксплуатацию транспортных средств, если это повлекло тяжкие последствия, предусматривался в качестве самостоятельного состава преступления в ст. 2113 УК РСФСР. В статье 2112 (Выпуск в эксплуатацию технически неисправных транспортных средств) в качестве одного из преступных посягательств, квалифицируемых по данной статье, фигурировало иное грубое нарушение правил эксплуатации транспортных средств, обеспечивающих безопасность движения, совершенное лицом, ответственным за техническое состояние или эксплуатацию транспортных средств. Прямое разъяснение по этому вопросу было дано Пленумом Верховного Суда СССР, а также Пленумом Верховно-
го Суда РСФСР: «Водитель либо владелец транспортного средства, в нарушение действующих правил передавший управление транспортным средством лицу, лишенному водительских прав, или вообще их не имеющему, либо не имеющему прав, требуемых для управления данным видом транспорта, если в результате этих действий наступили указанные в законе последствия, несет ответственность по ст. 2112 УК РСФСР... а лицо, фактически управлявшее в этом случае транспортным средством, - по ст. 211 УК РСФСР» [11, с. 58; 12, с. 408]. На сегодняшний день в уголовно-правовой литературе на сей счет высказываются различные мнения.
По словам А.И. Коробеева, водитель, незаконно передавший управление транспортным средством другому лицу, действительно нарушает правила эксплуатации транспортных средств, но инкриминировать ему преступление, предусмотренное ст. 264 УК РФ, невозможно, ибо субъектом этого преступления является только лицо, управляющее транспортным средством. «Водитель же, - пишет А.И. Коробеев, - с момента передачи управления автомобилем другому человеку перестает быть таким лицом, а значит, не может отвечать по ст. 264 УК РФ» [5, с. 141]. В итоге ученый приходит к выводу, что по действующему УК РФ такие действия уголовно не наказуемы.
Противоположного мнения придерживается В.И. Жулев, утверждающий, что по ст. 264 УК РФ не исключается ответственность лиц, которые при управлении транспортными средствами уступили водительское место в нарушение требований правил дорожного движения. «Здесь также,
- поясняет свое мнение В.И. Жулев, - лицо, допустившее нарушение правил по передаче руля управления, само непосредственно в данный момент не является “лицом, управляющим транспортным средством”, как этого требует формулировка ст. 264 УК. Но дело в том, что такое лицо допустило нарушение в период управления транспортным средством. Его нарушение стало одной из причин дорожно-транспортного происшествия, совершенного пьяным или неумелым лицом, оказавшимся за рулем.
Судебная практика в таких случаях справедливо квалифицирует действия и тех и других лиц как нарушение правил дорожного движения» [7, с. 81].
Последняя точка зрения представляется нам наиболее правильной.
В соответствии с п. 2.7 Правил дорожного движения РФ, водителю запрещается передавать управление транспортным средством лицам, находящимся в состоянии опьянения, под воздействием лекарственных препаратов, в болезненном или утомленном состоянии, а также лицам, не имеющим при себе водительского удостоверения на право управления транспортным средством данной категории или
- в случае его изъятия в установленном порядке - временного разрешения, кроме случаев обучения вождению в соответствии с разделом 21 Правил. Безусловно, водитель, передавший управление транспортным средством вопреки указанному запрету, считается нарушителем правил эксплуатации транспортных средств, что само по себе образует состав одного из административных правонарушений, предусмотренных ч. 3 ст. 12.3, ч. 3 ст. 12.7,
ч. 2 ст. 12.8, ст. 12.32 КоАП РФ. Однако в момент совершения данного правонарушения водитель не перестает быть лицом, управляющим транспортным средством.
По смыслу диспозиции ст. 264 УК РФ, нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, ставшее причиной наступления тяжких последствий, может быть совершено как в процессе движения механического транспортного средства при непосредственном управлении им, так и когда транспортное средство неподвижно. Целый ряд требований Правил дорожного движения РФ, а также других правил безопасности движения и эксплуатации механических транспортных средств распространяется на водителя и в тот момент, когда он не находится на водительском месте, а следовательно, не осуществляет непосредственного управления транспортным средством во время его движения. Таковы, в частности, правила остановки и стоянки транспортного средства, применения аварийной сигнализации
и знака аварийной остановки, пользования внешними световыми приборами и звуковыми сигналами и т.п. К этой категории требований относится и запрет на передачу управления транспортным средством лицам, не имеющим на то право.
Следовательно, водитель, незаконно передавший управление механическим транспортным средством другому человеку, совершившему в последующем дорожно-транспортное преступление, не перестает считаться лицом, управляющим механическим транспортным средством, как с позиции Правил дорожного движения РФ, так и с позиции уголовного закона. Он должен нести ответственность по ст. 264 УК РФ, равно как и то лицо, которому он доверил управление транспортным средством. В поведении обоих субъектов имеются нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, причинно связанные с наступлением указанных в законе тяжких последствий, что соответствует понятию неосторожного сопричинения.
Таким же образом должен решаться вопрос об уголовно-правовой оценке дорожно-транспортного преступления, совершенного в результате передачи механического транспортного средства, не оборудованного дополнительными педалями привода сцепления и (или) тормоза, другому лицу для обучения его вождению. Примечательным в этом плане является уголовное дело из практики Фрунзенского районного суда г. Санкт-Петербурга, ставшее предметом внимания Л.Ф. Рогатых и В.Б. Малинина.
К. обратилась с просьбой к Х. поучить ее вождению, на что он согласился. К. села за руль автомобиля, а Х. - на пассажирское место. Х. вместе с К. нажимал на педали, переключал скорости, придерживал руль. В процессе движения они не заметили пешехода, заканчивающего переход улицы, и наехали на него, в результате чего от полученных повреждений пешеход скончался.
«В этом случае, - пишут вышеупомянутые авторы, - и К., и Х. фактически совместно управляли автомашиной и оба обоснованно были осуждены по ст. 264 УК РФ. Если бы Х. давал только советы, как надо
управлять машиной, и при этом не совершал действий, связанных с вождением, его нельзя было бы отнести к лицам, управляющим транспортным средством» [6, с. 32].
С последним суждением Л.Ф. Рогатых и В.Б. Малинина согласиться нельзя, поскольку Х., являясь водителем автомобиля, незаконно передал управление им К., поэтому независимо от его последующих действий в процессе движения транспортного средства должен признаваться субъектом преступления по ст. 264 УК РФ.
Впрочем, следует признать, что анализируемая проблема не существовала, если бы законодатель был более точен в описании признаков состава соответствующего дорожно-транспортного преступления. Предпочтительным представляется следующий путь совершенствования законодательства в части устранения поднятой проблемы: напрямую закрепить в уголовном законе запрет на передачу управления транспортным средством другому лицу в нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, как, например, это сделано в ст. 266 УК РФ в части выпуска в эксплуатацию технически неисправных транспортных средств. Это решение может быть реализовано путем соответствующего дополнения к ст. 264 УК РФ или ст. 266 УК РФ либо при помощи формулирования отдельного состава преступления подобно тому, который существовал в ст. 2113 УК РСФСР.
Не менее важные вопросы возникают при уголовно-правовой оценке субъекта дорожно-транспортного преступления, предусмотренного ст. 266 УК РФ, в соответствии с которой преступным признается недоброкачественный ремонт транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи либо иного транспортного оборудования, а равно выпуск в эксплуатацию технически неисправных транспортных средств лицом, ответственным за техническое состояние транспортных средств, если эти деяния повлекли по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, смерть человека либо смерть двух или более лиц.
Субъект данного альтернативного состава преступления не получил однозначного законодательного описания. В части выпуска в эксплуатацию технически неисправных транспортных средств субъект преступления указан прямо - лицо, ответственное за техническое состояние транспортных средств. Очевидно, в этом случае субъект преступления специальный. Субъект недоброкачественного ремонта транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи либо иного транспортного оборудования в диспозиции ч. 1 ст. 266 УК РФ не назван. Специфичность данного общественно опасного деяния в теории уголовного права и судебной практике породила дискуссию о том, является ли субъект недоброкачественного ремонта общим либо специальным.
«Субъектом недоброкачественного ремонта, - пишет А.И. Коробеев, - является любое физическое вменяемое, достигшее 16-летнего возраста лицо, фактически выполняющее работу по ремонту транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи либо иного транспортного оборудования: слесарь, механик, электрик, наладчик оборудования и т.п.» [5, с. 161].
Иной точки зрения придерживается А.В. Агафонов: «Субъект преступления при недоброкачественном ремонте... и выпуске в эксплуатацию. специальный, т.е. вменяемое физическое лицо, достигшее 16-летнего возраста, ответственное за техническое состояние транспортных средств, а также путей сообщения, средств сигнализации или связи либо иного транспортного оборудования» [13, с. 50]. Последнее обстоятельство не указано в диспозиции ч. 1 ст. 266 УК РФ, но, по мнению А.В. Агафонова, простое логическое толкование настоящей нормы позволяет нам сделать вывод о явной необходимости его введения.
Специальным считает субъекта преступления, предусмотренного ст. 266 УК РФ, И.М. Тяжкова, по мнению которой, «для того, чтобы привлечь к ответственности лицо, которое произвело недоброкачественный ремонт, на него должны быть возложены определенные обязанности,
Юридическая наука и правоохранительная практика что возможно лишь при осуществлении им определенных служебных функций. В противном случае понятие субъекта недоброкачественного ремонта чрезмерно расширяется - им может быть любое лицо, “покопавшееся” в моторе автомашины собственника и заявившее, что отремонтировал ее» [14, с. 165].
Аналогичное понимание субъекта недоброкачественного ремонта транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи либо иного транспортного оборудования сложилось в судебной практике. Как указано в п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения», «субъектами преступления, предусмотренного статьей 266 УК РФ, могут быть как работники автотранспортных организаций независимо от организационно-правовых форм и форм собственности, осуществляющих перевозки пассажиров и грузов автомобильным и городским электрическим транспортом, так и работники других организаций, на которых действующими инструкциями или правилами, соответствующим распоряжением либо в силу занимаемого ими служебного положения возложена ответственность за техническое состояние или эксплуатацию транспортных средств, а также владельцы-предприниматели либо работники авторемонтных мастерских, имеющие лицензию на осуществление предпринимательской деятельности, которые произвели недоброкачественный ремонт, повлекший по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека или его смерть» [3, с. 5]. Из данного разъяснения следует, что Пленум Верховного Суда РФ ограничил круг субъектов недоброкачественного ремонта только работниками организаций, на которых действующими инструкциями или правилами, соответствующим распоряжением либо в силу занимаемого ими служебного положения возложена ответственность за техническое состояние или эксплуатацию транспортных средств. Другими словами,
речь идет о тех лицах, которые производят ремонт транспорта или транспортного оборудования на профессиональной основе, занимая соответствующую должность в транспортно-ремонтной или иной организации или оказывая авторемонтные услуги в порядке индивидуальной предпринимательской деятельности. К сожалению, в упомянутом постановлении Пленума Верховного Суда РФ, а также в работах авторов, разделяющих его позицию, остался без ответа вопрос о квалификации недоброкачественного ремонта, повлекшего тяжкие последствия, совершенного частным лицом, не являющимся уполномоченным на то работником транспортной или иной организации, станции технического обслуживания, а также лицом, оказывающим услуги по ремонту транспортных средств без лицензии на осуществление этого вида предпринимательской деятельности.
На наш взгляд, обозначенная позиция судебной практики и соответствующее ей мнение некоторых ученых-юристов достаточно спорны. Нет никаких оснований к ограничительному толкованию субъекта недоброкачественного ремонта транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи либо иного транспортного оборудования как с законодательной, так и с практической и теоретической точек зрения.
Во-первых, диспозиция ч. 1 ст. 266 УК РФ, как уже отмечалось, не предусматривает каких-либо дополнительных признаков субъекта недоброкачественного ремонта транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи либо иного транспортного оборудования. Поэтому буквальное толкование данной уголовноправовой нормы дает основание считать, что субъект недоброкачественного ремонта является общим (физическим вменяемым лицом, достигшим 16-летнего возраста).
Во-вторых, ограничение круга субъектов недоброкачественного ремонта по ст. 266 УК РФ неизбежно приводит к неоправданной дифференциации уголовной ответственности фактически виновных в совершении одного и того же общественно опасного посягательства уполномоченных
работников организаций, осуществивших недоброкачественный ремонт транспортных средств, с одной стороны, и лиц, не являющихся таковыми, - с другой.
Получается, что недоброкачественный ремонт, повлекший тяжкие последствия, совершенный частным лицом, которое не является уполномоченным на то работником транспортной или иной организации, не может квалифицироваться по ст. 266 УК РФ, а должен влечь уголовно-правовую оценку по более суровой ст. 267 УК РФ как приведение иным способом в негодное для эксплуатации состояние транспортного средства, путей сообщения, средств сигнализации или связи либо другого транспортного оборудования. Санкции за совершение данного преступления средней тяжести, особенно за квалифицированные его составы, предусматривают значительно более строгое наказание по сравнению с санкциями ст. 266 УК РФ и сравнимы с санкциями за тяжкие преступления. При этом основание уголовной ответственности наличествует не только в случае, если в результате недоброкачественного ремонта наступили по неосторожности последствия в виде тяжкого вреда здоровью или смерти человека, но и в случае причинения крупного ущерба, с учетом еще и того, что уголовная ответственность по ст. 267 УК РФ за совершение данного посягательства возможна с 14-летнего возраста. Что касается ст. 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности» и ст. 118 УК РФ «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности», то их применение в анализируемой ситуации исключается благодаря тому, что соответствующее деяние предусмотрено специальной уголовно-правовой нормой (ст. 267 УК РФ). В итоге работники транспортных организаций и другие лица, осуществляющие ремонт транспорта в силу занимаемого служебного положения, которые по должности обязаны соблюдать регламенты и нормативы ремонта, оказываются в привилегированном положении при привлечении их к уголовной ответственности за недоброкачественный ремонт транспорта, тогда как обычные граждане за совершение аналогичного транспортного
преступления будут нести самую строгую уголовную ответственность, что, конечно же, трудно признать обоснованным.
Такая же ситуация наблюдается при уголовно-правовой оценке недоброкачественного ремонта, совершенного лицом, оказывающим услуги по ремонту транспортных средств без лицензии на осуществление этого вида предпринимательской деятельности. Однако здесь вопрос о квалификации осложняется преодолением коллизии между ст. 267 УК РФ и квалифицированными составами ст. 238 УК РФ «Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности» параллельно с тем то, что нелицензированный ремонт транспорта при прочих условиях может расцениваться как незаконное предпринимательство по ст. 171 УК РФ.
В-третьих, недоброкачественный ремонт транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи либо иного транспортного оборудования означает выполнение работ по исправлению повреждений, устранению дефектов, замене элементов транспортных объектов с отступлением от установленных соответствующими правилами стандартов и нормативов, обеспечивающих послеремонтное безопасное функционирование транспорта. Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, «под недоброкачественным ремонтом транспортного средства следует понимать неустранение всех неисправностей в соответствии с технологическими правилами и нормативами либо установку недоброкачественных или нестандартных запасных частей (например, узлов и деталей, обеспечивающих безопасную эксплуатацию транспортного средства). В связи с этим необходимо выяснять, нарушение каких конкретно правил и нормативов повлекло наступление последствий, указанных в ст. 266 УК РФ. Для установления таких нарушений и фактов использования при ремонте недоброкачественных деталей и узлов надлежит при наличии к тому оснований назначать автотехническую экспертизу» [3, с. 5].
Технические регламенты, стандарты, нормативы и иные правила ремонта транспортных средств и транспортного оборудования, будучи, по сути, техническими нормами, не содержат ограничения действия по кругу лиц и должны приниматься к руководству любым лицом, осуществляющим ремонт того или иного вида транспорта или оборудования.
Наличие в руководствах по эксплуатации транспортных средств рекомендаций о производстве определенных видов ремонтных работ, замене технически сложных узлов и деталей работниками авторизованных станций технического обслуживания или других специализированных сервисных организаций не устраняет обязанности любого другого лица соблюдать технические нормативы ремонтных работ, если оно приступило к их выполнению.
Равная обязанность соблюдать технические нормы ремонта транспортных средств и транспортного оборудования любым лицом, фактически производящим такой ремонт, предполагает и равную ответственность за недоброкачественный ремонт.
Таким образом, любое лицо, осуществившее недоброкачественный ремонт транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи либо иного транспортного оборудования, если это деяние повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью или смерть человека, должно подлежать уголовной ответственности по ст. 266 УК РФ, поскольку субъект этого преступления является общим.
Если недоброкачественный ремонт механического транспортного средства произвело лицо, которое затем управляло данным транспортным средством, что привело к дорожно-транспортному преступлению, содеянное, по нашему мнению, следует квалифицировать по ст. 264 УК РФ.
Прямой причиной наступления общественно опасных последствий в этом случае является эксплуатация технически неисправного транспортного средства в нарушение правил его эксплуатации.
1. Никонов В.А. Научные основы квалификации преступлений (спецкурс): учеб. пособие. Тюмень, 1996. 72 с.
2. Правила дородного движения Российской Федерации: утв. пост. Правительства РФ от 23 окт. 1993 г. № 1090: ред. от 10 мая 2010 г. № 316 // российские вести. 1993. 23 нояб. № 227; Российская газета. 2010. 20 мая.
3. О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения: пост. Пленума Верховного Суда РФ от 9 дек. 2008 г. № 25 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. № 2.
4. Основные положения по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения: утв. пост. Правительства РФ от 23 окт. 1993 г. № 1090 // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. № 47. Ст. 4531.
5. Коробеев А.И. Транспортные преступления. СПб., 2003. 406 с.
6. Рогатых Л.Ф., Малинин В.Б. Квалификация нарушений правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (ст. 264 УК РФ): учеб. пособие. СПб., 2004. 60 с.
7. Жулев В.И. Транспортные преступления. М., 2001. 190 с.
8. Уголовное право России. Особенная часть / под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Вол-женкина, А.И. Бойцова. СПб., 2010. 1624 с.
9. Пикуров Н.И. Квалификация дорожно-транспортных преступлений: учеб. пособие. Волгоград, 2001. 56 с.
10. Хабаров А.В. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учеб. пособие и курс лекций для студентов дистанционной формы обучения. Ч. 2. Тюмень, 2005. 540 с.
11. О судебной практике по делам об автотранспортных преступлениях: пост. Пленума Верховного Суда СССР от 6 окт. 1970 г. // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР
Раздел 4. Уголовное законодательство и криминологическая наука
РСФСР (Российской Федерации) по уго-
(Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1995. С. 52-58.
12. О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их угоном (ст.ст. 211, 2112, 2121 УК РСФСР): пост. Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 окт. 1969 г. // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и
ловным делам. М., 1995. С. 401-408.
13. Агафонов А.В. Ответственность за преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта: учеб. пособие. Красноярск, 2004. 83 с.
14. Тяжкова И.М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности. СПб., 2002. 278 с.
