CC BY
82
♦
♦
пределы Монголии для совместной борьбы против белогвардейцев.
Советское правительство направило на помощь монгольскому народу 35-ю дивизию 5-й армии численностью 7 500 бойцов, 35-й кавалерийский полк под командованием К. К. Рокоссовского численностью около 1 000 человек и другие части 5-й армии.
В середине июня 1921 г. командования Красной Армии и монгольских вооруженных сил приступили к подготовке наступления с целью ликвидации унгерновских вооруженных формирований и освобождения Монголии. Подразделения Монгольской народно-революционной армии совместно с частями Красной Армии 6 июля 1921 г освободили столицу Монголии Ургу Монгольская народная революция победила, она по своим задачам и характеру являлась антиимпериалистической, антифеодальной, народно-демократической революцией.
Вскоре после победы революции в Монголии Советская Россия и Народная Монголия юридически закрепили свои отношения. 5 ноября 1921 г. в Москве было подписано Советско-монгольское соглашение об установлении дружественных отношений между РСФСР и Монголией.
Соглашение объявляло недействительными все договоры и соглашения между царской Россией и Монголией. Правительство РСФСР и Народное правительство Монголии признали друг друга единственно законным правительством в соответствующей стране и договорились об установлении дипломатических отношений, а также об определении советско-монгольской границы. Обе стороны обязались не допускать на своей территории организаций и групп, враждебных другой стороне. Советское правительство передавало Народному правительству Монголии принадлежавшие РСФСР в Монголии телеграфные сооружения и аннулировало дореволюционный долг Монголии правительству России в размере 5 млн руб. золотом.
В Соглашении подчеркивалось, что Правительство Российской Социалистической Федеративной Советской Республики признает единственным законным правительством Монголии Народное правительство Монголии, а Народное правительство Монголии признает единственной законной властью России Правительство Российской Социалистической Федеративной Советской Республики.
Что же касалось государственной границы между Россией и Монголией, то она должна была быть уста-
новлена специальной комиссией, образованной на основании Соглашения между Правительством Советской России и правительством Монголии.
В «Соглашении» также отмечалось, что граждане каждой из договаривающихся сторон, пребывающие на территории другой стороны, пользуются правами и несут обязанности наравне с пребывающими там гражданами наиболее благоприятствуемой страны.
Российское Советское правительство передавало в полную собственность монгольского народа принадлежащие Российской Республике в Монголии все здания телеграфных контор с имеющимся в них телеграфным оборудованием.
Правительство Монголии, в свою очередь, признало за российскими гражданами, владеющими в Монголии участками земли или постройками, тех же прав владения, аренды, занятия участков под постройки, взыскания налогов, арендной платы и иных платежей и в тех же размерах, какие применяются в отношении граждан наиболее благоприятствуемого государства.
Не менее важным был и «Дополнительный протокол к Соглашению между правительством Советской России и Монголией об установлении дружеских отношений между двумя странами о сотрудничестве в области судопроизводства».
После полной ликвидации остатков белогвардейщи-ны основные части Красной Армии покинули Монголию. Но в связи с тем, что внешнее положение Монгольской республики еще не успело закрепиться, а опасность вторжения белогвардейских вооруженных формирований со стороны Маньчжурии была очевидной, Правительство Монголии обратилось к Советскому правительству с просьбой временно оставить в Урге незначительное количество советских войск.
Между тем уже к концу 1924 г в результате укрепления политической и экономической независимости и оборонной мощи Монгольской Народной Республики отпала нужда в дальнейшем пребывании советских войск в Монголии. В феврале 1925 г. правительство Монгольской Народной Республики дало согласие на вывод советских войск. Части Красной Армии, находившиеся в Монголии по просьбе правительства с 1921 г., выполнив свою интернациональную задачу, покинули страну в полном составе в феврале 1925 г
1. Документы внешней политики СССР. М., 1960. Т. IV.
УДК 94(47)
АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ В ЗАПАДНОМ КАЗАХСТАНЕ в коние XIX - начале ХХ веков
Процесс аграрной колонизации Казахстана в начале XX в. происходил в сложных условиях, что было обусловлено многими причинами, в основном связанными с проблемой деформации традиционной структуры хозяйственных отношений в ходе широкомасштабного переселенческого движения. В процессе развития аграрных отношений в Западном Казахстане ввиду сложных условий крестьянство нуждалось в улучшении условий для развития земледелия. Казахское население постепенно переходило к земледелию. В 1901 г. Тур-гайский военный губернатор отмечал, что земледелие постепенно
Д.Я. Фризен,
аспирант кафедры истории Казахстана, Актю-бинский государственный педагогический институт
ВЕСТНИК. 2009. № 2(26)
♦--------------------------------------------------
развивалось в регионе и в казахских хозяйствах. «Кочевое население Тургайского уезда, - отмечалось в отчете, - промышляет главным образом скотом и сырыми продуктами от него, и, отчасти, хлебопашеством, но помимо этих занятий, между населением развиты в небольших размерах еще следующие промыслы: рыболовство, звероловство, извозный промысел, кустарная промышленность и ремесленная деятельность» [17].
В исторической науке считается, что в приобщении казахского населения к земледелию значительную роль играло русское крестьянство. По сведениям А.А. Кауфмана, в начале XX в. северная часть Уральской области была еще относительно слабо заселена русскими переселенцами. В северных районах Западного Казахстана аграрная колонизация приняла распространенный характер. Но в принципе казахское хозяйство переходило к земледелию только при условии, если это было ему выгодно, а не из-за того, что здесь сказывалось влияние русских переселенцев [11, с. 28]. Кроме того, в начале XX в. аграрная колонизация только внешне приводила к развитию земледельческого хозяйства как единственной формы хозяйства. В то же время переселенцы не могли в степных условиях рассчитывать на то, что земледелие - единственная форма хозяйства.
Оренбургский ветеринарный врач В.Я. Бенькевич отмечал: «Любопытно и, пожалуй, знаменательно, что переселенцы, ознакомившись со степными условиями, признают более полезным заняться исключительно скотоводством» [4, с. 8]. Отсюда следует, что в начале XX в. даже среди переселенцев происходило изменение отношения к форме развития хозяйственных отношений в степном крае. Получается, что переселенцы стремились переселяться на новые земли для развития земледелия, но, столкнувшись с условиями степи, осознавали перспективность развития скотоводческого хозяйства. В начале XX в. в Западном Казахстане развивалось скотоводство, несмотря на процесс переселенческой политики. Количество скота в уездах Западного Казахстана (за исключением Гурьевского уезда) в начале XX в. постепенно возрастало [16, с. 4 - 9]. В Тур-гайской и Уральской области в 1910 г. было закуплено скота на общую сумму 20 млн руб. [15, с. 50]. В процессе деформации традиционной структуры хозяйственных отношений проблема скотоводства изменила свой характер. В целом стало развиваться разведение крупного рогатого скота, что в предшествующий период было не столь значимым явлением в казахском скотоводческом хозяйстве.
В настоящее время некоторые историки считают, что проблема объективного изучения аграрной колонизации связана с процессом обретения национальной независимости и пробуждением национального самосознания. При этом подходы советских историков к данной проблеме считаются недостоверными и ошибочными. Например, РМ. Таштемханова пишет о проблеме изучения переселенческой политики царизма в Казахстане, что особую значимость она приобретает в условиях утверждения суверенитета нашей республики, поскольку с этим процессом связаны небывалое пробуждение национального самосознания народа и возрастающая потребность в адекватном познании своего исторического прошлого. В принципе данный факт
соответствует действительности, но в плане развития науки требуется более концептуальный подход к проблеме.
В настоящее время историки полагают, что в советской науке было однобокое изображение переселенческой политики царизма как положительное обстоятельство в плане влияния русского крестьянства на казахское население. Однако в советской исторической науке такой подход был связан с учением о классовой солидарности казахских шаруа и беднейших слоев российской переселенческой деревни, что рассматривалось как положительное явление в истории. Э.В. Ильенков совершенно верно отмечал, что преодоление слабых сторон и недостатков какого-либо учения состоит не в их исключении, а в том, чтобы понять их внутреннюю сущность [8, с. 165]. В этой связи можно привести слова казахстанского ученого Н.А. Абдуллаева: «Появление новых методов часто приводит к изменению соотношения и роли старых методов, а не к утрате, как полагают, в известной мере, недалекие историки, первыми всякого значения» [1, с. 15].
Пробуждение национального самосознания - это еще не гарантия того, что исторические события будут рассматриваться с объективных позиций. Значительную роль здесь играет процесс развития исторической науки, а также позиция каждого ученого, который должен освободиться от субъективного подхода к исследованию. Если в целом советские ученые и считали, что колонизация Казахстана в итоге несла с собой позитивные тенденции, то нельзя отрицать того, что они внесли весомый вклад в изучение проблемы аграрной истории Казахстана.
Безусловно, в процессе аграрной колонизации происходило изъятие земель у казахского народа, что в итоге не способствовало прогрессивному развитию земледелия среди коренного населения. «Поскольку основной поток переселенцев направлялся в наиболее плодородные земли, - пишет С.Б. Атушева, - вследствие этого, с одной стороны, заметно сужалась земельная площадь кочевого скотоводческого хозяйства, которое лишалась лучших зимовок и летних пастбищ, а с другой - фактически ликвидировались необходимые предпосылки для развития земледельческого хозяйства собственно казахского населения» [3, с. 17]. Именно в этом отношении многие ученые видят одно из наиболее негативных последствий аграрной политики российского правительства в Казахстане. Таким образом, если казахское население не получило необходимых условий для развития земледельческого хозяйства, то, соответственно, развитие аграрных отношений не могло развиваться на всей территории региона. Специфические природные условия региона не могли не учитываться в процессе переселенческой политики, в особенности на уровне местного руководства. Поэтому официальные намерения правительства не всегда совпадали с мнением тех чиновников, которые непосредственно изучали аграрные отношения в регионе.
А.А. Кауфман считал, что русскую общину в Казахстан перенести нельзя, как пытался это сделать Ф.А. Щербина. Казахское хозяйство было просто не приспособлено к условиям функционирования русской земельной общины [10, с. 6]. Ряд русских исследователей по-
♦
♦
казывали, что в процессе колонизации требовалось более глубокое изучение не только количества и качества земли, но и специфики функционирования традиционной структуры хозяйственных отношений казахского населения. В статье «Кризис канцелярского переселения» известный казахский ученый и просветитель Алихан Букейханов писал: «В итоге ... политика изъятия угодий, соединенная с пренебрежением к правам туземного населения, порождает антагонизм между киргизами и переселенцами, а также и недоверие к русской власти. Жаль, конечно, миллионы рублей, загубленные на переселение, обидно за страдание и разорение тысяч семейств, вверивших свою судьбу канцелярским людям, обидно за лишения туземцев, но и нет худа без добра. Очевидность несостоятельной нужды в коренном преобразовании переселенческого дела бьет в глаза, и Государственная Дума не может, наконец, обойти молчанием столь серьезный государственный вопрос, как переселение» [5, с. 274]. Проблема переселения стала наиболее существенной в годы проведения столыпинской переселенческой политики.
В современной исторической науке Казахстана отношение к столыпинской аграрной политике носит в принципе отрицательный характер. В целом, на наш взгляд, изучение столыпинской аграрной политики в плане реализации не только в Казахстане, но и вообще в России не может получить однозначной оценки. Можно привести мнение российского ученого В.В. Кабанова, который полагает, что столыпинские реформы были обусловлены жизненной практикой, состоянием сельского хозяйства России в начале XX в. [9, с. 36]. В целом такой подход является вполне обоснованным с научной точки зрения. К тому же, по мнению американского ученого Д. Мэйси, столыпинская аграрная реформа была рассчитана на достаточно длительную перспективу [14, с. 13]. Можно вспомнить слова самого П.А. Столыпина, который отмечал, что России нужно как минимум двадцать лет, чтобы довести до конца начатые преобразования в социально-экономической и политической сферах. ГЕ. Корнилов отмечает, что в XX в. процесс развития аграрных отношений характеризовался переходом от экстенсивного пути развития к более интенсивному [12, с.330]. Это было не меньше вызвано жизненной практикой и велением времени, чем осуществление столыпинских преобразований. П.А. Столыпин, бесспорно, стремился перевести сельское хозяйство России на более высокую ступень развития, но не мог не учитывать мнение других людей и значительной массы чиновников, которые по тем или иным причинам не желали проведения широкомасштабных изменений в российской деревне. Российский исследователь С.И. Гончарук отмечает: «Поскольку люди сами творят свою историю и не являются беспристрастными в оценке ее результатов, то иногда бывает нелегко отличить в явлении то, что присуще ему объективно, от того, что приписано ему сознанием его участников и свидетелей» [7, с. 58].
Таким образом, для исследователей нашего времени немаловажную роль играет оценка различных факторов, влияющих на исторические события. Требуется более существенный подход к анализу роли политических деятелей в истории. Столыпин вынужден был учитывать общественное мнение начала XX в. Естествен-
но, он был не всегда беспристрастным к тем или иным событиям, например к осуществлению переселенческой политики в Казахстане. Однако данный аспект не всегда учитывается в работах современных казахстанских историков.
В начале XX в. в Западном Казахстане еще не могли успешно развиваться капиталистические отношения. Как отмечает Ж. Абылхожин, частнокапиталистический уклад не мог быть в полной мере реализован в ауле ввиду его низкого социально-экономического и организационно-технического уровня [2, с. 84]. Несмотря на это в регионе проводилась переселенческая политика, что усиливало процесс аграрной колонизации. Как писал Ф.А. Щербина, во многих районах Западного Казахстана были плодородные земли, что усиливало остроту аграрного вопроса и приводило к массе самовольных земельных захватов. «Земель много, - пишет Ф.А. Щербина, - земли всюду удобные, плодородные и раз сдача их в аренду часто оказывается выгодней скотоводства, - кому же не придет в голову брать даром то, что при других условиях требует затрат, риска, труда и забот?» [13, с. 11]. В процессе переселения именно плодородные земли стали объектом расхищения и передачи в переселенческий фонд. Как отмечал Г.К. Гинс, развитие земледелия в национальных окраинах было главной причиной аграрной колонизации [6, с. 17]. Поэтому в начале XX в. в связи с колонизацией проблема землеустройства затронула не только переселенцев, но и коренное население Западного Казахстана.
Подводя итоги, мы можем отметить, что в ходе аграрной колонизации начала XX в. в Западном Казахстане развивалось земледелие, а также обострилась борьба за землю. Во-первых, в условиях климатических условий степной зоны переселенцы стремились, помимо земледелия, также вести скотоводческое хозяйство, что было закономерным итогом развития социально-экономических отношений в регионе. Во-вторых, процесс аграрной колонизации в Западном Казахстане приводил к изъятию земель у казахского населения, что не способствовало развитию земледелия. В-третьих, в ходе развития скотоводческо-земледельческой формы хозяйства обострение аграрного вопроса приводило к тому, что проблема землеустройства стала наиболее значимой в регионе, а это не могло не затрагивать интересы также и правительства. Таким образом, в процессе аграрной колонизации в Западном Казахстане не была решена проблема с распределением земли между казахским населением и переселенцами, что тормозило развитие земледелия в регионе.
1. Абдуллаев Н.А. Некоторые аспекты принципов и методов исторических исследований // Вестник ЗКГУ. 2007. № 2.
2. Абылхожин Ж.Б. Традиционная структура Казахстана: социально-экономические аспекты функционирования и трансформации (1920 - 1930 гг). Алма-Ата, 1991.
3. Атушева С.Б. Джуты в Казахстане в конце XIX - начале XX вв.: автореф. ... дис. канд. ист. наук. Алматы, 2000.
4. Бенькевич В.Я. Животноводство в Киргизских степях и меры для его улучшения. СПб., 1910.
5. Бокейхан Э. Тандамалы (избранное) / гл. ред. Р Нургалиев. Алматы, 1995.
♦----------------------------------------------------------
6. Гине Г.К. Переселение и колонизация. СПб., 1913. Вып. 1 - 2.
7. Гэнчарук С.И. Законы развития и функционирования общества (гносеологический и методологический анализ. М., 1977.
8. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. Очерк истории и теории. М., 1974.
9. Кабанов В.В. Пути и бездорожье аграрного развития России в XX веке // Вопросы истории. 1993. № 2.
10. Кауфман А.А. К вопросу о происхождении русской земельной общины. М., 1907.
11. Кауфман А.А. Переселение и колонизация. СПб., 1906.
12. Корнилов Г.Е. Агропереход - важнейшая фаза процесса модернизации // Аграрное развитие и продовольственная
политика России в XVIII - XX вв.: проблемы источников и историографии. Оренбург, 2007.
13. Материалы по киргизскому землепользованию, собранные и разработанные экспедицией по исследованию степных областей. Воронеж, 1903. Т. V. Кустанайский уезд.
14. Мэйеи Д. Земельная реформа и политические перемены: феномен Столыпина // Вопросы истории. 1993. № 4.
15. Очерки экономической истории Казахской ССР (1860 -1970 гг). Алма-Ата, 1974.
16. Сборник статистический сведений о движении населения, скота и урожаев по КССР с 1880 по 1922 год. Оренбург, 1925.
17. ЦГА РК (Центральный государственный архив Республики Казахстан). Ф.318. Оп.1. Д.73. Л.5.
УДК 94(470.4)
А.А. Шайпак,
кандидат исторических наук, доцент кафедры регионоведения и международных отношений, Ульяновский государственный университет, профессор Академии военных наук
ВЕСТНИК. 2009. № 2(26)
БОЛЬШЕВИКИ ПОВОЛЖЬЯ в конце XIX - начале XX веков (численность, социальный состав, организационная структура)
Рубеж конца XIX - начала XX для нашей страны являлся судьбоносным. Общеизвестно, что историческое развитие России на рубеже веков нередко приобретало многовекторный, многоальтернативный характер, характеризовалось чередой событий, которые в конечном итоге приводили к радикальным изменениям: менялась политическая система, экономический строй, происходили болезненные перемены в жизни каждого гражданина, изменялся менталитет. Именно на рубеже XIX - XX вв. Россия столкнулась с противоборством трех политических сил: либерализмом, взращенным реформами Александра II, соратниками императора Александра III и совершенно новыми, ранее не известными революционными политическими силами, которые к началу XX в. имели необходимую общественно-политическую поддержку разработали свои новаторские политические платформы и предложили российскому обществу радикальные политические программы. Именно на рубеже веков эти три альтернативные силы окончательно определились со своими политическими, социально-экономическими, цивилизованными требованиями и начали борьбу за власть.
Одной из представительниц революционных, крайне радикальных политических сил была Российская социал-демократическая рабочая партия большевиков. Социал-демократы так же, как и эсеры, начинали свою деятельность с образования нелегальных кружков и организаций. Одним из первых шагов на пути к созданию партии было объединение разрозненных кружков Петербурга в единый «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», состоявший из центральной группы и районных групп. Среди руководителей «Союза» были В.И. Ульянов (Ленин), Ю.О. Це-дербаум (Мартов), В.В. Старков, Г.М. Кржижановский и др. «Союз» вел пропаганду на фабриках и заводах, руководил стачечным движением. В середине 1890-х гг. «Союз борьбы» был связан более чем с 30 социал-демократическими кружками и группами Москвы, Владимира, Киева, Самары и ряда других городов [12, с. 38 - 39].
Активная деятельность Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» и рост рабочего движения столкнулись с серьезными правительственными репрессиями. В декабре 1895 г. были арестованы руководители «Союза борьбы». Однако в других городах «Союзы борьбы» продолжали вести политическую агитацию среди рабочих.
В марте 1898 г. в Минске состоялся первый съезд социал-демократических организаций, на котором было провозглашено образование Рос-
