CC BY
88
37. CR. Vol. 98. P. A2311.
38. АВП РФ. Ф. 0129. Оп. 336. П. 337. Д. 1. Л. 724; РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1303. Л. 28.
39. Лишь в 1955 г. сторонам удалось достигнуть компромисса, одновременно предоставив членство в ООН группе стран, куда входили государства как капиталистического, так и социалистического лагеря, в том числе и Румыния.
40. FRUS. 1949. Vol. V. P. 42-44.
41. CR. Vol. 97. P. A3742-3743.
42. АВП РФ. Ф. 125. Референтура по Румынии. Оп. 26. П. 23а. Д. 15. Л. 50; Kolko G. The Politics of War. The World and United States Foreign Policy 1943-1945. N. Y., 1968. P. 156; Fischer-Galati S. Op. cit. P. 20; King F. P. The New Internationalism. Allied Policy and European Peace 1939-1945. L., 1973. P. 74-75.
43. Парканский А. Б. Американо-румынские экономические отношения // США: экономика, политика, культура. 2008. № 6. С. 66.
44. Coute D. The Great Fear. Anti-Communist Purge under Truman and Eisenhower. N. Y., 1978. P. 226.
45. Corke S.-J. US Covert Operations and Cold War Strategy. Truman, Secret Warfare and the CIA, 1945-53. L.; N. Y., 2008. P. 55, 90.
46. Kovrig B. Op. cit. P. 33.
47. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 137. Д. 263. Л. 30-31.
48. Подробнее см.: Костин А. А. Внешнеполитическое планирование США в 1945-1949 гг. и югославский вопрос // Международные отношения в XX веке. Вып. 3. Киров, 2011. С. 272, 277-279.
49. Dobrincu D. Op. cit. P. 162; Seton-Watson H. Op. cit. P. 26.
50. Советский фактор... Т. 2. С. 613, 615.
51. Первая волна репрессий пришлась на 19461947 гг.
52. АВП РФ. Ф. 0129. Оп. 36г. П. 340. Д. 1. Л. 137.
53. Theoharis A. The Yalta Myths an Issue in United States Politics, 1945-1955. Columbia, 1970. P. 137.
54. Lynch A. Op. cit. P. 49.
55. Theoharis A. Op. cit. P. 145-146; Иванов P. Ф. Указ. соч. С. 179-180.
56. Theoharis A. Op. cit. P. 144.
57. Цит. по: Цветков Г. Н. Указ. соч. С. 149.
58. Иванов P. Ф. Указ. соч. С. 205-206.
59. Меньшиков М. А. Вашингтон, 16я улица. Из записок советского посла. М., 1986. С. 37.
60. Ванден Берге И. Историческое недоразумение? «Холодная война» 1917-1990. М., 1996. С. 130.
61. Цветков Г. Н. Указ. соч. С. 150.
62. Dobson, A.; Marsh, S. Op. cit. P. 35; Аундес-тад Г. Восток, Запад, Север, Юг. Основные направления международной политики 1945-1996 гг. М., 2002. С. 170.
63. Bohlen Ch. Op. cit. P. 336, 348.
64. Москва и Восточная Европа. С. 5; The Communist Parties of Eastern Europe. P. 282.
65. Dobrincu D. Op. cit. P. 171; Fischer-Galati S. Op. cit. P. 35, 43; Simons Th. Op. cit. P. 93-94.
УДК 334.7.012.2
Т. И. Лыпка
АЕГ И «СИМЕНС & ГАЛЬСКЕ»: ДЕЛОВЫЕ ПАРТНЁРЫ И КОНКУРЕНТЫ
Статья посвящена двум фирмам-гигантам в электрохимической промышленности Германии последней трети XIX - начала XX в.
The article is devoted to two major firms of German electrochemical industry of the last third of the XIX c. and the beginning of the XX c.
Ключевые слова: электротехническая промышленность, Германия, Томас Алва Эдисон, Вернер фон Сименс, Эмиль Ратенау.
Keywords: electrochemical industry, Germany, Thomas Alva Addison, Werner von Siemens, Emil Rathenau.
Последняя треть XIX в. была временем развития изобретательства в области электротехники. В 1879 г. Томас Алва Эдисон изобрел лампу накаливания [1]. Для внедрения изобретения были необходимы колоссальные средства. Эдисон владел мощной компанией «Эдисон энд К» (Compagnie Continentale Edison) и смог извлечь прибыль из своего изобретения. Он представил лампу накаливания на первой Всемирной электротехнической выставке в Париже в 1881 г. Поскольку для промышленного внедрения большинства электротехнических изобретений требовались большие капиталы, а электротехника была новой отраслью промышленности, давно основанные фирмы не участвовали в её становлении, за одним исключением: в этой сфере действовала фирма «Сименс и Гальске» (Siemens&Halske), электротехническая промышленность развивалась в Европе слабо [2].
Апробирование своего патента в Европе Эдисон доверил Парижскому филиалу «Компании континенталь Эдисон» (Societe Electrique Edison). Быстро растущий потенциал Германии и её развивающийся рынок привлекли внимание Эдисона.
Всемирную промышленную выставку в Париже в 1881 г. посетил Эмиль Ратенау, берлинский предприниматель и инженер, он познакомился с изобретением Эдисона и увидел во введении электрического освещения в Германии такую задачу, которой он хотел отдать все свои силы и возможности. Прилагая огромные усилия для получения Эдисоновского патента для Германии, Эмиль Ра-тенау столкнулся с массой трудностей. Важной задачей было найти инвестора для осуществления задуманных им планов. Несмотря на то что после краха грюндерства банкиры были осторожны при
© Лыпка Т. И., 2011
финансировании промышленности, они поддержали проект Ратенау. Людвиг фон Кауфман из Банковского дома Якоба Ландау, Национальный банк Германии, Банк Братьев Зульцбах и Парижский филиал «Компании континенталь Эдисон» основали в апреле 1882 г. «Штудиен гезельшафт» («Studiengesellschaft») [3] с уставным капиталом 225 000 марок. Перед «Штудиен гезельшафт» поставлена задача - демонстрация электрического света [4]. Уже во время переговоров стало ясно, что Эмиль Ратенау будет движущей силой общества и успешно реализует далеко идущие планы. «Штудиен гезельшафт» строило осветительные установки с опытными и демонстративными целями, а именно, было проведено освещение в пивоварне (Bomischen Brauchaus) и двух клубах (Union-Club, Ressource 1794). Во время праздника, посвященного французской революции, перегрелись машины, и свет угрожал погаснуть, Эмиль Ратенау лично контролировал охлаждение машин при помощи льда. Несмотря на начальные трудности, обе установки имели огромный успех. Эти пилотные проекты сопровождались публикациями Эмиля Ратенау, в которых объяснялся принцип работы эдисоновских осветительных установок.
В сентябре 1882 г. в Мюнхене состоялась Всемирная электрическая выставка, которая для «Штудиен гезельшафт» была успешной. Общество продемонстрировало многочисленные возможности применения электрического света, для этого оно осуществило монтаж освещения представительских помещений выставки, а также провело освещение улиц, переходов, сцен. После участия на выставке «Штудиен гезельшафт» получило от Королевского театра в Мюнхене заказ на монтаж установки электрического освещения.
Фирма «Сименс и Гальске», которая в области электротехники до этого момента не знала конкуренции, воздержалась от демонстрации своих достижений в области электротехники в Мюнхене. В. Сименс считал, что участие в выставке - «реклама, организованная с целью повышения курса акций участвующих Обществ» [5].
Влиятельная компания «Сименс и Гальске» не была заинтересована в появлении серьезного конкурента, к тому же она тоже разрабатывала лампы накаливания. Владелец фирмы «Сименс и Гальске» Вернер фон Сименс по этому поводу сказал следующее: «Я полагаю, что верной политикой для нас было бы повсюду жить в мире с Эдисоном. Это сделает нас властелинами электротехники» [6]. Его предсказание оказалось верным. Когда его собственные опыты по развитию лампы накаливания потерпели неудачу, он начал переговоры в 1882 г. с «Компани континенталь Эдисон» («Compagnie Continentale Edison»). Также Эмиль Ратенау договаривается с «Сименс и
Гальске» по принципиальным вопросам. Результатом длительных, сложных, многосторонних переговоров было подписание договора 13 марта 1883 г. между банковским консорциумом: Банковским домом Братьев Зульцбах, Банковским домом Якоба Ландау, Национальным банком Германии и «Компанией континенталь Эдисон» («Compagnie Continentale Edison»), Парижским филиалом «Компани континенталь Эдисон» (Societe Electrique Edison). В соответствии с § 3 Договора новое общество получило название «Дойче Эдисон гезельшафт фюр ангевандте элек-трицитет» (Deutsche Edison Gesellschaft für angewandte Elektricität). Общество являлось дочерним предприятием французской «Компани континенталь Эдисон» (Societe Electrique Edison), имело уставной капитал 5 000 000 марок [7]. «Дойче Эдисон гезельшафт» возникло как первое акционерное общество в немецкой электроиндустрии [8]. В соответствии с условиями договора общество получило исключительное право пользования патентом Эдисона в Германии как для продажи, так и для производства. Одновременно «Сименс и Гальске», с одной стороны, и концерн Эдисона, Банковский дом Братьев Зуль-цбах, Банковский дом Якоба Ландау, Национальный банк Германии - с другой, заключили второй дополнительный договор, в котором излагались пункты, касающиеся «разделения труда в производстве» [9]. За «Сименс и Гальске» было сохранено производство дуговых ламп и динамо-машин. «Дойче Эдисон гезельшафт» получило право на производство лампы накаливания. Кроме того, «Сименс и Гальске» уступало новому обществу строительство и эксплуатацию центральных электростанций.
Часть права на производство была уступлена «Сименс и Гальске» вместо оплаты лицензионного сбора. Фирма «Сименс и Гальске» гарантировала поставки по выгодным ценам «Дойче Эдисон гезельшафт». Удивительно, что В. фон Сименс в учредительном договоре в пользу «Дойче Эдисон гезельшафт» отказался от права строить центральные электростанции, что сказалось положительно на развитии нового предприятия. Исследователи рассматривают этот шаг как неверную оценку В. фон Сименсом значения своего решения. Это соглашение между В. фон Сименсом и Э. Ратенау вызвало в обществе немало споров, так как на первый взгляд трудно было найти достаточно убедительные аргументы в пользу проявленного Сименсом великодушия. Его позицию можно было понять, учитывая, что он всегда был сторонником такого предпринимательства, которое ставило своей целью техническое развитие [10].
Вероятно, что Вернер фон Сименс, который относился с недоверием к акционерному обще-
ству и опасался рискованных предприятий, довольствовался производственными заказами, а строительство центральных электростанций, требующее инвестиций капитала, охотно предоставил «Дойче Эдисон гезельшафт». Для фирмы «Сименс и Гальске» был выгодным заключенный договор, так как за фирмой закреплено исключительное право по производству машин и материалов для эдисоновской системы, кроме того, приобретателю данных прав гарантировано производство собственных дуговых ламп, а также была ограничена усиливающаяся конкуренция в области электротехники. С другой стороны, «Дойче Эдисон гезельшафт» избежало благодаря заключению договора убийственной конкуренции в области электротехники и одновременно приобрело партнера по бизнесу - успешного и уважаемого производственника в области электротехники.
Запись «Дойче Эдисон гезельшафт» в торговый регистр последовала 5 мая 1883 г. [11] Его основателями были 11 физических лиц и 4 юридических лица. Национальный банк Германии и банковские дома Ландау и Зульцбах купили акции на сумму 4 280 000 марок. Эмиль Ратенау приобрел большой пакет акций, а именно, 660 акций в номинальной стоимости 330 000 марок. В тот же месяц банковский консорциум подготовил покупку 7 000 акций по курсу 112% [12]. Наблюдательный совет предприятия состоял из 10 человек, в основном из банкиров. Председателем стал Рудольф Зульцбах, заместителем председателя Людвиг фон Кауфман. Как экономически, так и технически руководство новым обществом осуществлял Эмиль Ратенау. Сначала он был единственным членом правления. Ратенау подписал договор с «Дойче Эдисон гезельшафт» от 24 мая 1883 г., в § 4 которого оговорено вознаграждение за его службу: годовое содержание в сумме 20 000 марок, 2% от чистой прибыли, 6% соответственно внесенному акционерному капиталу как акционера, 13% с оплаченной доли учредителя [13]. Ратенау с основанием «Дойче Эдисон гезельшафт» сделал ещё один шаг к осуществлению своих далеко идущих планов. В коммерческих интересах наблюдательный совет пригласил в компанию Феликса Дойча, который пользовался доверием банков и был известен в деловых кругах как талантливый коммерсант и техник, проявивший себя в сахарной промышленности. В конце 1883 г. на должность второго члена правления был принят Оскар фон Миллер, с которым Эмиль Ратенау познакомился на выставке в Мюнхене. Помещение бюро «Дойче Эдисон гезельшафт» сначала находилось на Лейп-цигер штрассе, 96 в Берлине [14].
К большим заказам на монтаж осветительных установок в первый финансовый год относились
два Королевских театра в Мюнхене, Оперный театр и Театр-Резиденция, а также Королевский придворный театр в Штутгарте. Кроме этого было изготовлено 27 установок с 33 машинами, среди заказчиков - машинные, сахарные, бумажные, прядильные, текстильные фабрики, также торговые дома и рестораны. Для «Дойче Эдисон гезельшафт» 1883 г. стал успешным в финансовом отношении, оно получило чистой прибыли 17 000 000 марок, а акционеры - 4% дивидендов [15]. Первым направлением деятельности «Дойче Эдисон гезельшафт» были производство и монтажные работы, вторым важным направлением было строительство центральных электростанций. Ратенау стремился расширить круг потребителей электроэнергии, вместо отдельного потребителя, обеспеченного собственной установкой электроснабжения, по возможности, обеспечить большую часть центрального округа блок-станциями, в виде закрытого блока для нескольких домов. Долго Ратенау пытался всеми имеющимися средствами осуществить строительство установок по производству электроэнергии, и особенно воздвигать сооружения обеспечения энергией без участия будущих потребителей, а затем предлагать электрический ток потребителям на своих условиях. Он заложил основу, таким образом, принципов работы городских электростанций. Проблемно было получить в Берлине официальное разрешение на прокладывание электрического кабеля большой протяженности по улицам города, дело осложнялось ещё и тем, что электропроводка проходила через земельные участки, принадлежащие частным лицам. Ратенау вскоре после образования общества начал переговоры с магистратом города. В феврале 1884 г. с городом Берлин был подписан договор, по которому «Дойче Эдисон гезельшафт» получило право концессии на территорию 2 км2 и могло прокладывать кабель и осуществлять монтаж установок для освещения улиц. За это концессионное участие «Дойче Эдисон гезельшафт» отчисляло городу ежегодно 10% чистой прибыли с поставки электрической энергии. Кроме того, магистрат сохранял право приобретать установки обеспечения электрической энергией позднее на выгодных условиях.
Чтобы основной капитал «Дойче Эдисон гезельшафт» не вкладывать в долгосрочные проекты из-за высокой стоимости кредитов на строительство сети снабжения электричеством, Рате-нау основывает 4 мая 1884 г. «Штедтише елект-рицитетверке» («БШ^кЬе Elektricitatswerke АС») с уставным капиталом 3 000 000 марок. «Штедтише електрицитетверке» взяло на себя в права и обязанности «Дойче Эдисон гезельшафт» по отношению к городу и обязалось приобретать машины и другие средства производства у «Дой-
че Эдисон гезельшафт». «Дойче Эдисон гезельшафт» передало все поступившие заказы на монтаж установок в домах «Штедтише електрици-тетверке». Сначала «Дойче Эдисон гезельшафт» было готово само внести основной капитал в полном объёме, но банковский консорциум дал согласие на размещение 4/5 суммы среди акционеров или внести самому эту сумму. Руководителем нового предприятия был назначен Тайным почтовым советом Джулиус Людевиг (Geheimen Postrat, Julius Ludewig), в то время в наблюдательном совете состояли Оскар фон Миллер и Джулиус Валентин, председателем был банкир Гуго Ландау.
«Однако рот оказался больше желудка: проект приобрел столь большие объемы, что "Дойче Эдисон гезельшафт" не смогло обеспечить необходимые капиталы для его реализации» [16]. «Дойче Эдисон гезельшафт» и «Штедтише елек-трицитетверке» оказались под угрозой банкротства. Поразительно, но фирма «Сименс и Гальс-ке» не использовала этот момент для уничтожения нежелательного «партнёра». Во-первых, в этом случае банковский консорциум, который финансировал основание «Дойче Эдисон гезельшафт», потерял бы свои вложения. Во-вторых, у Ратенау была масса выгодных заказов, было только недостаточно финансовых средств для их выполнения. Тем не менее фирма «Сименс и Гальс-ке» не могла отказаться от возможности использовать кризис компании «Дойче Эдисон гезель-шафт» для укрепления собственных позиций.
«Дойче банк», который возглавлял Георг фон Сименс, организовал новый банковский консорциум, состоявший из «Дойче банка», «Дельбрюк Лео унд Ко», «Якоб Ландау», «Герберт Зульц-бах», а также компании «Сименс и Гальске».
Развитие событий в течение 4 лет, начиная с 1883 г., выявило ещё ряд особенностей этого альянса. Реальное соотношение сил «Дойче Эдисон гезельшафт» и «Сименс и Гальске» нашло отражение в договорах 1883 г., 1887 г. [17] Неоднократные попытки «Дойче Эдисон гезельшафт» освободиться от договоров, заключенных с Кон-тинетальной Эдисоновской Компанией в Париже, терпели неудачи. На этой почве происходит сближение «Дойче Эдисон гезельшафт» с фирмой «Сименс и Гальске». Для осуществления независимости «Дойче Эдисон гезельшафт» от Эди-совских обществ фирма «Сименс и Гальске» приобрела права Континентальной компании в Париже за 809 000 марок, «Сименс и Гальске» внесли 270 000 марок, 295 000 марок отнесены на счет «Дойче Эдисон гезельшафт» [18].
Изменилась ситуация на рынке, появились новые конкуренты, сохранение безраздельного господства гигантов становилось всё сложнее, руководители обеих фирм - Сименс и Ратенау - при-
шли к убеждению, что прежнее картельное соглашение препятствует развитию обоих концернов.
Отделение от иностранных Эдисоновских обществ, расширение области своей деятельности на весь мир, распространение производственных программ на все сферы техники сильных токов и увеличение финансовых возможностей, - всё это предопределило изменение имени «Дойче Эдисон гезельшафт фюр ангеландте электрицитет» («Deutsche Edison Gesellschaft iur angewandte Elektricität») на «Всеобщая компания электричества» («Allgemeine Elektrizitäts-Gesellschaft», АЕГ).
Новые договоры были подтверждены генеральным собранием «Дойче Эдисон гезельшафт» 23 мая 1887 г. и вошли в силу. С 1887 г., года основания АЕГ, можно говорить о плюрализме в электропромышленности. В течение 5 лет Эмилю Ратенау удалось разрушить монопольное положение Сименс и Гальске [19]. Из «Дойче Эдисон гезельшафт фюр ангеландте электрицитет» выросла АЕГ как второе выдающееся крупнейшее промышленное предприятие. Эмиль Ратенау принял личное участие в переговорах по преобразованию, при этом продемонстрировал мастерство гениального тактика Вернеру фон Сименсу, Георгу фон Сименсу и представителям банков, показал, что он может идти на компромисс, не выпуская из поля зрения свою конечную цель -создание сильного и независимого предприятия.
Основной капитал АЕГ в соответствии с §15 учредительного договора от 23 марта 1887 г. составлял 5 000 000 марок [20]. Выполнение запланированного повышения капитала на 7 000 000 марок соответственно §16 учредительного договора взяли на себя следующие участники, среди которых Дойче банк и «Дельбрюк Лео и Ко» вместе -4 000 000 марок, Зульцбах и Ландау вместе -2 000 000 марок, «Сименс и Гальске» -1 000 000 марок [21], и вскоре приступили к выполнению обязательств. Банковские дома, участвовавшие в консорциуме АЕГ, не были заинтересованы в развитии конкуренции между АЕГ и «Сименс и Гальске». Банковский дом «Дельбрюк Лео и Ко» внёс предложение о едином продвижении компаний. В августе 1887 г. Карл Фюртенберг обратился с просьбой к Эмилю Ратенау и Георгу фон Сименсу об участии Берлинского торгового общества. Ему было обещано 18% от банковского консорциума, т. е. 600 000 марок.
30 сентября 1887 г. банковские дома «Дойче банк», «Берлинское торговое общество», «Дельбрюк Лео и Ко», Якоб Ландау и Братья Зульц-бах договорились приобрести 6 000 000 марок акционерного капитала АЕГ. Руководство банковским консорциумом взяли на себя «Дойче банк» и «Дельбрюк Лео и Ко».
На следующий день приняла на себя обязательства АЕГ по отношению к банкам, все бан-
ковские гешефты, особенно эмиссии их акций, могла поручить проводить другими банковскими домами, если консорциум со своей стороны от осуществления банковских операций отказывается. Участие банков в таких операциях было распределено, как далее следует:
«Дойче банк» и «Дельбрюк Лео и Ко» - вместе 47,5%;
Берлинское торговое общество - 15%;
Национальный банк Германии - 12,5%;
Якоб Ландау - 12,5%;
Братья Зульцбах - 12,5%.
В дальнейшем договор был ограничен сроком 1 января 1890 г. Соответственно участию новых сил в расширенном консорциуме изменился состав наблюдательного совета. В наблюдательный совет вошли 11 представителей консорциума, среди которых Георг фон Сименс и Карл Клоне из «Дойче банка», Арнольд фон Сименс и бургомистр Розенталь от «Сименс и Гальске». Председателем стал Адальберт Дельбрюк, заместителем председателя Рудольф Зульцбах [22].
Сначала условия договора, который АЕГ и «Сименс и Гальске» заключили в 1887 г., способствовали развитию отношений между обеими компаниями на взаимовыгодной основе. Целью договора было повлечь за собой совместную работу двух огромных могущественных немецких предприятий в области строительства электростанций и двухстороннее усиление позиций в конкурентной борьбе, тем не менее договорные соглашения могли выполняться незначительный промежуток времени.
Заказы на строительство электростанций от городских властей были в тот момент в меньшем количестве. Тем не менее эти заказы по обеспечению электричеством города обернулись первым коммерческим успехом. Города не хотели выпускать из своих рук прибыльные и значимые производства электроэнергии. Такие заказы были договором с «Сименсом и Гальске» зарезервированы. «Сименс и Гальске» упрекала Ратенау в том, что АЕГ своими стремлениями получить концессии обостряла конкурентную ситуацию. Также ценовая политика «Сименс и Гальске» в отношении АЕГ часто АЕГ приводила к трудностям при осуществлении концессионного строительства.
Конфликт быстро развивался не только как деловой спор, а также проходил на персональном уровне. В процессе развития событий стало ясно, что причины конфликта лежат не только в различии экономических интересов обоих предприятий, но и в различии характеров их руководителей. Оба руководителя оставили след в истории немецкой электротехнической промышленности, но сделали это различными способами. Когда Вернер фон Сименс в Берлине в 1847 г.
основал свою фирму «Сименс и Гальске», Эмилю Ратенау было 9 лет, и немецкая электротехническая промышленность переживала период детства. Она развивалась под определяющим влиянием Вернера фон Сименса, и когда Эмиль Ратенау в 1883 г. открыл «Дойче Эдисон гезельшафт», «Сименс и Гальске» занимала недосягаемое высокое положение в электротехнической промышленности Германии. В 1890 г., почти семью годами позже, когда Вернер фон Сименс отошел от руководства своего предприятия, АЕГ уже опередила «Сименс и Гальске», причина была не только в различии организационных, но и коммерческих путей, которыми шли руководители фирм. Вернер фон Сименс производил неохотно по чужим патентам и этому предпочитал решать самостоятельно технические проблемы и поставленные временем вопросы. После демонстрации лампы накаливания Эдисона на выставке в Париже в 1881 г. В. фон Сименс полагал, что может вывести на рынок улучшенную лампу накаливания. Он стремился удержаться во главе электротехнической промышленности за счет собственных внутренних ресурсов, причем он подвергался опасности растратить свои силы по пустякам. Быстрый взлет АЕГ объясняет различное понимание производственно-технических проблем и образ действия руководящих личностей обоих этих предприятий. Вернер фон Сименс шёл от эмпирических опытов к открытиям и затем на основе собственных патентов изготовлял продукт и продавал его, в то время как Эмиль Ратенау действовал больше как организатор и менеджер. Многих современников удивляло, что Эмиль Ра-тенау по образованию и профессии был инженером. Из этих экономических позиций проистекало различие между двумя компаниями. Время с его новыми структурами и явлениями обогнало Вернера фон Сименса, и он уступил место новым идеям, которые принесли его конкуренты.
Эмиль Ратенау наблюдал за рынком, анализировал каждую идею, которая ему казалась многообещающей и которую затем связывал со своими планами. Так, на Франкфуртской выставке 1891 г. он демонстрировал водопад, который был показан ещё на Мюнхенской выставке в 1882 г., девятью годами раньше. Также открытие Электробанка в Цюрихе основывалось на идее Изидо-ра Лоэве (Isidor Loewe), который годом ранее организовал такой же институт. В то время как Эмиль Ратенау понял, что очень выгодно покупать ориентированный на будущее продукт и выводить его на рынок по всем правилам менеджмента, Вернер фон Сименс придерживался другой позиции: или он не понимал, как использовать различные шансы, или хотел быть изобретателем, а не производственником. Он сосредоточился на решении технических проблем. Ещё в
1882 г. Вернер фон Сименс писал своему брату Карлу: «Наша большая задача - сохранить свое положение во главе электротехники, и это значит, что сегодня весь мир электротехники приводится нами в движение и стоит на наших плечах - это не пустяк!.. К этому относятся дюжина открытий, которые нужно делать и основательно прорабатывать!». Это было предприятие, организационная структура которого создана отдельной семьёй и руководитель которого все важные вопросы решал самостоятельно. В то время Вернер фон Сименс экспериментировал во многих областях науки и техники, и существовала реальная опасность израсходоваться по мелочам.
Эмиль Ратенау был другой натурой. Ратенау с самого начала специализировался и тратил немного энергии, времени и денег на дальнейшее развитие техники. Он не преодолевал трудности при осуществлении своих интересов за счет собственных открытий, а хотел производить и продавать продукцию, перспективную, сориентированную на будущее. С этой целью он приобретал предложенные в большом количестве патенты и развивал новую стратегию сбыта, он первый в сегодняшнем понимании начал продукт «выводить на рынок». В то время Эмиль Ратенау понял необходимость побуждать потребность в новом световом освещении на выставках, в заметках в прессе, посылать потребителю готовые модельные установки, Вернер фон Сименс отказался от этого образа действий как нечестной конкуренции и «скандала». Эмиль Ратенау объяснял, что больше недостаточно изобретать и производить, предприятию, ориентированному на сбыт, необходимо побуждать интерес населения к своей продукции. Только тогда это предприятие, осуществляя массовое производство, может предложить широкой публике цену, которую покупатель способен оплатить. Из этой концепции понимания предприятия вытекают требования к нему. Переход фамильного бизнеса в акционерное общество, тем не менее, Вернер фон Сименс принципиально отклонил, хотя его двоюродный брат Георг фон Сименс постоянно его склонял сделать этот шаг.
Третьей областью применения электричества после использования электричества с целью освещения и как источник силы для моторов в ремесле и промышленности была железная дорога. Ратенау удалось приобрести лицензию для Германии и Европы без Англии, Франции и Италии на патент американской фирмы «Firma Sprague». В США был построен уже ряд железных дорог по этому патенту, которые, прежде всего, выделялись надземным подводом электричества. Фирма «Сименс и Гальске» в 1881 г. построила первую электрическую железную дорогу в Германии, а именно в Берлине в Лихтенфельде (Lichten-
felde), проложили электропроводку по подземным каналам, что при плохой погоде часто приводило к осложнениям. Прокладывание кабеля по поверхности земли, однако, требовало повышенной технической защищенности, а также этот способ отклоняли органы государственной власти и население по эстетическим соображениям. При каждом удобном случае Ратенау пытался демонстрировать интересный пилотный проект, таким образом проводить продуманную и действенную рекламу. Он использовал такую возможность при электрификации локальных железных дорог в Галле (Halle) и Гере (Gera), электрификация городской дороги в Галле летом 1892 г. была уже закончена.
При попытке получить заказы на электрификацию местных дорог АЕГ натолкнулась на трудности: с одной стороны, в этой области действовали незаинтересованные в этом частные производственные общества, которые с недоверием относились к переходу от лошадей на электроэнергию; с другой - в большинстве случаев не хватало на это финансовых средств.
Обоим предприятиям в дальнейшем сложно было сотрудничать в рамках договора 1887 г. Уже в 1888 г. начались первые переговоры об условиях прекращения договора. Очевидно, к соглашению долго не могли прийти, договор ещё многие годы был действителен. Напряжение и раздражительность в ходе времени была перенесена на все области сотрудничества, и упрёки, обвинения и увеличивающееся количество жалоб окончательно отравили деловой климат. В 1890 г. АЕГ начала создавать различные дочерние компании (управленческие, финансирующие, холдинги), которые по поручению материнской компании выполняли операции, непосредственно не связанные с производством продукции. Они были связаны с функционированием электростанций, железных дорог и т. д.
В начале 90-х гг. XIX в. АЕГ контролировала капитал, который оценивался в колоссальную по тем временам сумму 160 000 000 марок (включая активы зависимых фирм). Концерн «Сименс и Гальске» контролировал капитал суммой 130 000 000 марок. В этот период АЕГ выдвинулась на первое место среди производителей электротехнической промышленности. Противоречия с «Сименс и Гальске» возрастали, и закрепленные договором отношения с этим концерном воспринимались как препятствие для самостоятельных устремлений АЕГ. Смерть Вернера фон Сименса в конце 1892 г. и вопрос поставок для строительства силовых установок снабжения электричеством в Берлине, который, очевидно, представлял пункт больших споров, привнесли волнение в происходящую ситуацию. Новые руководители «Сименс и Гальске» Вильгельм фон
Сименс и Арнольд фон Сименс стремились реорганизовать предприятие, поэтому придавали большое значение выяснению отношений с АЕГ. В июне 1894 г. обе фирмы окончательно отказались от договора от 1887 г. Фирма «Сименс и Гальске» вынуждена была согласиться 20 июня 1894 г. на преждевременное аннулирование договора. АЕГ выплатила компенсацию 650 000780 000 марок и получила возможность самостоятельно производить электродвигатели» [23]. Хотя историк Манфред Поль считает, что сумма, выплаченная АЕГ, исчислялась 700 000 марок [24]. Георг фон Сименс, председатель наблюдательного совета АЕГ, во время этих переговоров находился в особо сложной ситуации. С одной стороны, он чувствовал себя ответственным за АЕГ, её экономическое развитие и процветание, с другой - «Дойче банк» был тесно связан с домом «Сименс и Гальске», и он собственно принадлежал семье Сименс. В спорах и переговорах между АЕГ и «Сименс и Гальске» он занимал позицию нейтрального посредника и пытался быть справедливым по отношению к обоим контрагентам. Его посредничество получило, в конце концов, фактическое признания, это нашло выражение в том, что Георг фон Сименс далее мог советовать двум огромным немецким электротехническим предприятиям в финансовых и экономических делах, также после их разделения. «Дойче банк» осуществлял руководство банковским консорциумом АЕГ, и Георг фон Сименс, который с 1890 г. был председателем наблюдательного совета АЕГ, остался в руководстве. Он видел лучшие шансы для развития обоих предприятий в их независимости друг от друга, тем не менее также осознавал опасность жесткой конкуренции и приложил немало усилий для того, чтобы подготовить почву для отношений кооперации между двумя предприятиями [25].
После прекращения договора между «Сименс и Гальске» и АЕГ в 1894 г. Эмиль Ратенау достиг апогея своей предпринимательской власти. Он очень много сделал для того, чтобы АЕГ заняла позицию, позволившую ей разорвать договор с «Сименс и Гальске». Эмиль Ратенау добился этого, потому что с самого начала до конца своей деятельности стремился, в каждой связи, или с банками, или другими предприятиями, всегда сохранять независимость предприятия, которым он руководил. Это удалось ему только частично, он с 1887 г. существенно зависел от банковских домов Ландау и братьев Зульцбах. С 1894 г. директора «Дойче банка» и «Берлинского торгового общества» стали его советниками по финансовым вопросам, и между ними также существовали известные отношения зависимости.
Наследники после смерти Вернера фон Сименса в 1892 г. изменили финансовую политику дома, и
были широко привлечены большие средства со стороны для финансирования их проектов. Когда окончательно Сименсы фамильное предприятие преобразовали в акционерное общество, «Дойче банк» был вынужден выбирать между «Сименс и Гальске» и АЕГ. В письме от 7 января 1897 г. Эмилю Ратенау Георг фон Сименс предоставил свой пост председателя наблюдательного совета в распоряжение АЕГ и объяснил в июле этого же года окончательно свой уход [26].
Несмотря на то что «Дойче банк» ушёл из банковского консорциума АЕГ, деловые отношения сохранились в последующие годы. Выполнение дальнейших коммерческих проектов с АЕГ Георг фон Сименс передал в руки Артура фон Гвиннера (Arthur von Gwinner), который в 1893 г. вошел в дирекцию «Дойче банка». Преемником Георга фон Сименса был избран бывший прусский государственный министр Людвиг Геррфурт (Ludwig Herrfurth), после смерти которого в 1900 г. этот пост занял Государственный секретарь Фридрих фон Гольманн (Friedrich von Hollmann). Заместителем председателя стал Карл Фюрстенберг от «Берлинского торгового общества», который в предшествующие годы занимал позицию финансового советника Эмиля Ратенау и АЕГ.
Эмиля Ратенау характеризует выражение Гёте: «Современность - могущественная богиня». Ра-тенау удалось придать будущему свои идеи, это было главной чертой его характера, решать проблемы сегодняшнего дня, не выпуская из глаз планов на будущее. Под этим аспектом, прежде всего, надо рассматривать разрыв между АЕГ и «Сименс и Гальске», которого день за днем требовали его сила и концентрация. Историк Шу-лин так пишет об этом: «Действительно, в 18861887 гг. его общество стояло у черты банкротства, конкуренция осложнялась "американскими" предпринимательскими методами "Всеобщего Еврейского общества", как оно было названо из-за участвовавших в нем еврейских частных банков и сотрудников-евреев (Феликс Дойч, Пауль Мамрот). Но в 1894 г. оно освободилось от миролюбивых отношений с Сименсом, создало своё производство машин, и его уже было не сломить» [27]. Противостояние между 1887 и 1894 гг. было логическим следствием договорных отношений, которые ограничивали развитие обоих предприятий. После расторжения договора 1894 г. оба предприятия поддерживали нормальные коммерческие отношения.
Аннулирование не означало полного разрыва между АЕГ и «Сименс и Гальске», оно выводило отношения между ними на новый уровень. Примером этому может служить совместная покупка фабрики по производству аккумуляторов «Müller & Einbeck», которая затем была преобразована в
акционерное общество «Akkumulatorenfabrik Akt.-Ges. Hagen» («АГ Хаген»). Эта аккумуляторная фабрика, которая сначала работала по системе Fudor, затем стала использовать результаты опытов, проведенных АЕГ, и патенты, предложенные АЕГ и «Сименс и Гальске». Контрольный пакет акций аккумуляторной фабрики принадлежал «Сименс и Гальске», АЕГ и прежним владельцам, меньшая часть акций - финансовым группам обоих обществ. Аккумуляторная фабрика имела большие преимущества перед конкурентами, которые были обеспечены техническими разработками, привнесёнными аккумуляторными отделениями обоих электрических обществ. Конкуренты «АГ Хаген» вследствие целенаправленного снижения цен и других маневров были разорены. В 1904 г. сохранился один конкурент «Аккумуляторенфабрик Бёзе», который вынужден был сдаться в 1912 г. И с этого времени национальный рынок аккумуляторов практически контролировали АЕГ и «Сименс и Гальске» [28].
Несмотря на то что Ратенау не удалось осуществить проект строительства подземной железной дороги в Берлине, он продолжал работать над проблемами электрификации железной дороги. Совместно с «Сименс и Гальске» АЕГ создали в 1899 г. «Штудиен гезельшафт фюр электрише шнельбанен» («Studiengesellschaft fur elektrische Schnellbahnen GmbH») [29]. Но тесного сотрудничества обеих фирм в этой области не произошло, так как каждая преследовала свой план развития, хотя обе компании демонстрировали свои достижения в этой области. В русском журнале находим следующее сообщение: «Приостановленные на некоторое время опыты с быстрым движением по электрической дороге, производившиеся на участке железной дороги между Мариенфельдом и Цоссеном близ Берлина (длиной 23 км), были вновь повторены в сентябре. Оба вагона-двигателя достигли в прошлом году максимальной скорости 200 км/час. Старое изношенное строение военной дороги было обновлено: заменены рельсы, шпалы, полотно из мелкого базальтового щебня... Два вагона "Сименс и Гальске" и "АЕГ" были переустроены. Увеличено расстояние между колесами для тележек, 5 м вместо 3,8 м... При первом экспериментальном движении достигнута скорость 201 км/час, в октябре при повторном опыте - 207 км/час. Несмотря на большую скорость, вагон двигался гораздо спокойнее и надежнее, чем в прошлом году» [30].
В январе 1900 г. АЕГ на Парижской всемирной выставке представила первый электровоз постоянного тока, который тогда получил большой приз. В 1903 г. АЕГ по заказу «Штудиен гезельшафт фюр электрише шнельбанен» построила моторный вагон, работающий на переменном токе, на опытном прогоне по военной же-
лезной дороге Мариенфельде - Цоссен со скоростью 210,2 км/час установил мировой скоростной рекорд, который до начала 30-х годов не был побит [31]. Опыты получили большой резонанс в кругах общественности, вызвали не только восхищение, но и опасения: «Королевская коллегия баварских физиков требовала запретить этот род передвижения, так как он должен был производить среди пассажиров чрезмерное лихорадочное возбуждение, и даже на мозг посторонних наблюдателей оказывать крайне вредное влияние» [32].
Строительство электростанций после разделения с «Сименс и Гальске» получило мощный толчок. АЕГ построила 248 электростанций в 1899-1900 гг. в Германии и за рубежом: в Буэнос-Айресе, Сантьяго де Чили, Баку, Комотау и Манчестере. С целью урегулирования сфер экономических интересов в Южной Америке «Сименс и Гальске» и АЕГ заключили соглашение в 1898 г. [33], в котором они ограничили свои экономические планы в обоюдных интересах и оговорили условия для совместной работы.
В этот момент уже в рамках всеобщего ухудшения конъюнктуры намечался кризис в электротехнической промышленности. Борьба за концессии год за годом усиливалась, так как условия для предпринимательства более ужесточались. Технические требования, которые выдвигали органы государственной власти в предоставленных заказах, ужесточились. Это было связано с ростом профессиональных знаний уполномоченных чиновников. Предприятия, которые в то время имели постоянную клиентуру и перед ней обязательства, в начале XX в. при падении спроса и одновременного удорожания сырья, как, например, меди, попадали в финансовые трудности и не могли долго удерживаться на плаву.
В 1896/97 финансовом году, когда «Сименс и Гальске» была преобразована в акционерное общество, сумма баланса АЕГ превысила сумму баланса «Сименс и Гальске». Между 1894/95 и 1905/06 гг. АЕГ предоставленный в её распоряжение акционерный капитал увеличила в 5 раз. Осторожная финансовая политика Ратенау состояла в постоянном наращивании резервов, которые на период кризиса 1902 г. оказались в два раза больше, чем у «Сименс и Гальске». Балансовые отчеты говорят о снижении прибыли обоих предприятий во время кризиса 1902 г.
Ратенау, чтобы основать в России бизнес, обратился в 1890 г. к «Гезельшафт фюр електрише белёйхтунг фом яре 1886» («Gesellschaft fur elektrische Beleuchtung vom Jahre 1886») [34]. Это Общество было основано Карлом фон Сименсом, руководителем Петербургского дочернего общества фирмы «Сименс и Гальске», как и ряд других петербургских фирм, например «Wachter & Co».
В правлении этого общества были Карл фон Сименс и К. Вахтер. Предложение, внесенное Рате-нау, которое основано на идее Георга фон Сименса, исходит из того, что АЕГ приобретет облигации Общества на 2 000 000 рублей с правом эти облигации при возможности обратить в акции. АЕГ, таким образом, как ограниченно ответственный вкладчик коммандитного товарищества (коммандитист), могла оказывать влияние на общество. На это необходимо было получить государственное разрешение, и Карл фон Сименс сначала категорично отказал. Однако затем изменил свое мнение, признав, что Ратенау обладает коммерческим талантом, из которого К. фон Сименс в совместной деятельности мог бы извлечь выгоду. Но условия сотрудничества, предложенные Карлом фон Сименсом, не устроили Ратенау, и он это предложение, конечно, отклонил. Переписки по вопросу сотрудничества продолжилась, из неё ясна не только суть этого коммерческого проекта, но и понятно отношение Ратенау к Георгу фон Сименсу. Последний взял на себя посредническую роль и передал Ратенау письмо от Карла фон Сименса. Г. фон Сименс предоставил Ратенау таким способом ценную информацию и оказал благоприятное влияние на решение Ратенау, который принял предложения Георга фон Сименса в ответном письме К. Вахтеру [35].
АЕГ поставила динамомашины и весь установочный материал для монтажа осветительной установки во Дворце Государственного Совета [36]. После изначальной сдержанности по отношению к России в 1897 г. руководство АЕГ решило участвовать в русском электротехническом бизнесе. АЕГ основала акционерное общество «Всеобщая электрическая компания Санкт Петербург» (Allgemeine Elektrizitäts-Gesellschaft St. Peterburg) на основе немецкого права с юридическим адресом в Берлине. Филиалы этого общества были открыты в Санкт-Петербурге и Москве. Средства на создание в сумме 1 000 000 рублей внесла АЕГ и должна была в течение 21 года амортизировать. Первые попытки получить заказы в Петербурге не имели успеха. Из-за трудного положения бизнеса в России в 1899 г. начались переговоры между ведущими немецкими электротехническими компаниями и их банками о создании консорциума с целью проведения и финансирования электротехнического бизнеса в России. АЕГ и «Электробанк» под 2,5% участвовали в основном капитале консорциума в сумме 20 000 000 рублей. В 1901 г. была ликвидирована «Всеобщая электрическая компания Санкт-Петербург» (Allgemeine Elektrizitäts-Gesellschaft St. Peterburg). Её активы и пассивы перешли русскому обществу «Всеобщая электрическая компания» в Санкт-Петербурге («Allgemeine Elektrizitäts-Gesellschaft» in St. Peterburg), которое было основано в конце ок-
тября 1901 г. АЕГ вышла на необъятный рынок России. Ею были организованы впоследствии дочерние предприятия: в Костроме, Якутске, завод в Харькове (сейчас - Харьковский электромеханический завод, ХЭМЗ). В 1911 г. на Невском заводе строили подводные лодки, электрооборудование поставляли АЕГ и «Шуккерт и Ко». За 19121913 гг. АЕГ поставила электротехническое оборудование для 7 линкоров, б крейсеров и 17 миноносцев в России [37].
Интересы АЕГ и «Сименс и Гальске» столкнулась в сфере военного телеграфа. В то время фирма «Сименс и Гальске» была единственным поставщиком для командования, но затем АЕГ удалось получить заказ на сооружение станций на восточном и северном морском побережье. Этот заказ успешно был выполнен. Немецкие военные стали работать по различным системам. Телеграф от «Сименс и Гальске» базировался на патенте Карла Фердинанда Брауна, а телеграф от АЕГ - на системе Адольфа Слаби и Графа фон Арко. Для применения патента Карла Фердинанда Брауна «Сименс и Гальске» основал собственную фирму «Gesellschaft für drahtlose Telegraphi, System Prof. Braun, S&H» [38]. Конкуренция в военной области была практически невозможной, так как это непосредственно затрагивало интересы государственной безопасности. Проблема была решена незамедлительно: кайзер лично отдал приказ - исключить конкурентную ситуацию в сфере военного телеграфа. В 1903 г. был заключен договор между АЕГ и «Сименс и Гальске» о совместной работе в области исследования, производства и сбыта, а вместе с тем произошло объединение двух систем: Сла-би-Арко и Брауна. 27 мая 1903 г. АЕГ и «Сименс и Гальске» создали совместно фирму «Гезельшафт фюр дратлозе телеграфи мит бешренктер халь-тунг» («Gesellschaft fur drahtlose Telegraphi mit beschränkter Haltung») [39]. Основной капитал фирмы был установлен в 3ОО ООО марок и оплачен обществами-основателями. Руководителем нового предприятия и техническим директором был назначен Георг граф фон Арко, который с 1899 г. руководил отделом телеграфной связи в АЕГ.
Общество местом нахождения выбрало город Берлин, администрация сначала была расположена на Бессельштрассе, 21, но уже в октябре была перенесена в презентабельное помещение на Линденштрассе, 3. Свой товарный знак телеграфного общества новое предприятие зарегистрировало в 19О3 г.
Таким образом, с 15 июня 19О3 г. стало действовать новое общество беспроводной телеграфии, образованное в целях устранения конкуренции между системой Браун - «Сименс и Гальске» и системой Сляби-Арко - АЕГ. Новая система получила название «германской систе-
мы искровой телеграфии» и соединила в себе достоинства обеих прежних систем. Без сомнения, объединение усилий изобретателей, занимавшихся усовершенствованием обеих систем, быстро привело новую систему к практическому использованию [40]. Развитие нового предприятия было настолько позитивно, что уже в 1903 г. капитал достиг 1 000 000 марок. Радиус действия передатчика постоянно увеличивался: в 1905 г. достиг 1 500 км, в 1912 г. - 4 000 км. В 1913 г. благодаря замене усилителя трубки, созданного Робертом Либеном, с которым был подписан лицензионный договор на использование открытия в 1912 г., расстояние приема было увеличено до 6 000 км. В 1907 г. началось строительство телефонной сети на немецком морском побережье, а также международной сети в Америке, Северной Америке, Австралии. В Того, в немецкой Юго-Западной Африке, немецкой Южной колонии и Японии построили большие радиостанции. В 1914 г. была создана огромная сеть станций.
В 1900 г. АЕГ - акционерный капитал -60 000 000 марок, «Сименс и Гальске» -54 000 000 марок [41].
В балансе АЕГ за 1912 г. по статье «участие» проходит огромная сумма - 40 000 000 марок. С помощью многоступенчатой системы участия в капитале АЕГ контролировал 187 обществ и компаний.
В 1912 г. система участий только формировалась. Различные дочерние компании работали относительно самостоятельно и входили в связь с материнской компанией только при отчислении прибыли. АЕГ и «Сименс и Гальске» владели 14 совместными дочерними фирмами, двумя внучатыми компаниями [42].
В результате промышленных поглощений на «Сименс и Гальске» рабочих было занято больше, чем на предприятиях АЕГ, но АЕГ располагала более прочной финансовой базой, более надежными национальными и интернациональными связями, поэтому АЕГ до Первой мировой войны остается лидером на немецком рынке электротехнической промышленности.
АЕГ и «Сименс и Гальске» практически господствовали как два полюса в электроиндустрии Германии. Сравнивая двух гигантов электротехнической промышленности Германии, анализируя установившиеся между ними сложные отноше-
AEG и Siemens&Halske
Jahr 1894/95 1896/97 1899/ 1900 1902/03 1905/06 1908/09 19011/12 1913/14
Bilanzsumme
AEG 37,12 77,32 133,42 131,86 233,34 200,23 378,04 470,75
Siemens& Halske - 74,76 126,65 123,68 123,37 148,76 188,11 197,15
Grundkapital
AEG 20 32,59 60 60 100 100 130 155
Siemens& Halske - 35 54,5 54,5 54,5 63 63 63
Reserven
AEG 4,48 13,49 22,03 23,24 35,83 37,73 46,36 73,62
Siemens& Halske - 1,65 9,07 10,15 10,84 13,30 18,50 22,50
Reingewinn
AEG 2,68 5,82 10,72 5,62 18,01 16,38 24,39 18,89
Siemens& Halske - 4,43 7,06 4,43 7,96 11,43 12,41 11,15
Dividende in
%
15 auf 11 auf 86
AEG 11 15 auf 47Mio. 8 Mio 13 14 10
25Mio 7,5 auf 13 Mio 5,5 auf 14 Mio
10 auf28 10 auf
Siemens& Mio 45 Mio 10 12 12 10
Halske 5 auf 7Mio 4 auf 9,5 Mio Э
In Mio DM
ния партнерства и конкуренции, мы можем понять причины их успеха и неудач.
Рассматривая основания для быстрого взлета АЕГ, мы приходим к выводу, что это только наполовину было возможным, потому что «Сименс и Гальске» показала «внутреннюю, исторически обусловленную, но не неизбежную структурную, организационную слабость и слабость руководства» [43].
Вернер фон Сименс и Эмиль Ратенау - два крупных предпринимателя электротехнической промышленности, но Сименс - представитель первого поколения предпринимателей, Ратенау - второго поколения. Ратенау отличает от предпринимателей-современников его стратегическое планирование, а именно: гибкая адаптация к потребностям рынка, поиск продуктов, ориентированных на современность, и технологий вместо дорогостоящих фундаментальных исследований, последовательное осуществление международных целей.
В. Ратенау в надгробной речи сказал об отце, что его видение было «журчанием стесненного ручья, который заставлял свою силу служить человечеству», и его дело - «единство техники, финансовой силы и коммерческого гения» [44]. Гениальное руководство АЕГ обеспечило ей лидирующее положение перед Первой мировой войной.
Примечания
1. Patentschrift Nr. 12174. Thomas Alva Edison In Menlo Park (New-Jersey, V.S.A.). Neuerungen an elektrischen Lampen. Patentirt im Deutschen Reiche vom 27. November 1879 ab. //AEG Firmenarchiv, Frankfurt a. Mein; Dokumentenanhang // Pohl M. Emil Rathenau und AEG. Berlin; Frankfurt a. Mein, 1988. S. 216-217.
2. Хауч Г. Империя «АЕГ-Телефункен». М.: Прогресс, 1982. С. 39.
3. «Опытное общество».
4. Protokoll der Übereinkunft zur Gründung einer Gelegenheitsgesellschaft, 22. April 1882 // AEG Firmenarchiv. Frankfurt a. Mein; Dokumentenanhang // Pohl M. Emil Rathenau und AEG. Berlin; Frankfurt a. Mein, 1988. S. 218.
5. Pohl M. С. 39.
6. Delius F. C. Unsere Simens-Welt, 2 Auflage. West-Berlin, 1976. S. 13.
7. Vertrag, Berlin, den 13. März 1883. № 204 des Not. Reg. pro 1883 // Dokumentenanhang // Pohl M. Emil Rathenau und AEG. Berlin; Frankfurt a. Mein, 1988. S. 219.
8. Mader U. Emil und Walther Rathenau in der elektrochemischen Industrie (1888-1907). Berlin, 2001. S. 18.
9. Vertrag, Berlin, den 13. März 1883 // Siemens Museum München, SAA 23/Lh 747.
10. Weiher S. Werner von Siemens. Gottingen. 1970. S. 124.
11. Pohl M. Emil Rathenau und AEG. Berlin, Frankfurt a. Mein, 1988. S. 42.
12. Ebd. S. 43.
13. Vertrag, 24. Mai 1883 / Dokumentenanhang // Pohl M. Emil Rathenau und AEG. Berlin; Frankfurt a. Mein, 1988. S. 225.
14. Haubner F. Aus den Anfängen der öffentlichen Elektrizitätsversorgung in Berlin (1882-1899) // Tradition. Zeitschrift für Firmengeschichte und Unternehmerbiographie. Jahrgang Februar 1962. 1. Heft. S. 2. (Хаубнер считает, что Миллер приступил к обязанностям директора 1 января 1894 г.)
15. Pohl M. Emil Rathenau und AEG. Berlin; Frankfurt a. Mein, 1988. S. 46.
16. Хауч Г. С. 42.
17. Хауч Г. С. 43.
18. Pinner F. Emil Rathenau und das elektrische Zeitalter. Leipzig: Akad. Verlages, 1918. S. 158.
19. Pohl M. S. 69.
20. Vertrag, den 23. Marz 1887// Siemens Museum Munchen, SAA 23/Lh 747.
21. Там же.
22. Pohl M. Emil Rathenau und AEG. Berlin; Frankfurt a. Mein, 1988. S. 76.
23. Хауч Г. С. 44.
24. Pohl M. Emil Rathenau und AEG. Berlin; Frankfurt a. Mein, 1988. S. 119.
25. Там же. S. 126.
26. Ebd. S. 142.
27. Schulin E. Walther Rathenau: Repräsentant, Kritiker und Opfer seinen Zeit. Gottingen, 1979.
28. Pinner F. S. 174.
29. «Исследовательское общество для электрических скоростных дорог, ООО».
30. Последние опыты на электрических железных дорогах большой скорости Цоссен-Мариенфельд // Электротехнический вестник. 1903. № 22. С. 463.
31. Pohl M. Emil Rathenau und AEG. Berlin; Frankfurt a. Mein, 1988. S. 183.
32. Последние опыты на электрических железных дорогах. С. 464.
33. Abkommen. 9. Juli 1898 // Simens Museum München, SAA 23/Li 747.
34. Emil Rathenau an C. Wachter. 21. Juni 1890 // Pohl M. Emil Rathenau und AEG. Berlin; Frankfurt a. Mein, 1988. S. 101; «Общество электрического освещения от 1896 г.».
35. Ebd. S. 102.
36. Успехи электротехники в России // Электротехнический вестник. 1894. № 1. С. 34.
37. Новости электротехники. Архив// http:www.news.elteh. ru/arh/2002/14/27.
38. «Общество беспроводной связи, система профессора Брауна, С&Г».
39. Zweite Ausfertigung № 556 des Notariats-Registers 1903. 27. Mai 1903 // AEG Firmenarchiv; Общество беспроводного телеграфа, с ограниченной ответственностью.
40. Соединение германских систем беспроводной телеграфии // Электротехнический вестник. 1903. № 20. С. 428.
41. Хауч Г. С. 58.
42. Там же. С. 59.
43. Kocka J. Familie, Unternehmer und Kapitalismus // Traditionen. Zeitschrift für Unternehmensgeschichte. 1979. H. 3. S. 131.
44. Rathenau W. Gedächtnisrede // AEG Firmenarchiv.
