CC BY
75
СОЦИОЛОГИЯ
УДК 816.72(470.621)
ББК 60.529(2Рос.Ады)
А 94 Т.И. Афасижев,
доктор социологических наук, профессор Адыгейского государственного
университета, тел. 8 918 226 40 43.
В.Н. Нехай,
кандидат социологических наук, доцент кафедры философии и социологии
Адыгейского государственного университета, тел. 8 8772 593 984.
Адыгская культура в условиях глобализации: к постановке проблемы
(Рецензирована)
Аннотация: В статье рассматриваются перспективы сохранения адыгской этнической культуры в контексте противоположных по характеру процессов глобализации и регионализации. Автор приходит к выводу, что глобализация, интенсифицируя межкультурное взаимодействие, способствует взаимопроникновению различных этнокультур, на основе которого происходит формирование толерантности в интернационализирующемся социуме.
Ключевые слова: Глобализация, регионализация, культура малых этносов,
инокультурное влияние, этническая культура, адыгагъэ, традиционная культура, толерантность.
T.I. Afasizhev,
Doctor of Sociology, Professor of the Adyghe State University, ph. 8 918 226 40 43.
V.N. Nekhay,
Candidate of Sociology, Assistant Professor of Philosophy and Sociology Department of the
Adyghe State University, ph. 8 8772 593 984.
Adyghe culture in the conditions of globalization: problem statement
Abstract: The paper discusses prospects of preservation of the Adyghe ethnic culture in a context of opposite processes of globalization and regionalization. The author comes to a conclusion that globalization, intensifying intercultural interaction, promotes interosculation of various ethnocultures on the basis of which a tolerance takes shape in the internationalizing society.
Keywords: globalization, a regionalization, culture of small ethnoses, influence of foreign culture, ethnic culture, adygage, traditional culture, tolerance.
Современный мир меняется на основе двух важнейших тенденций, противоположных по характеру, но равноправных, по сути. Указывая на это, российский социолог Т.И. Афасижев отмечает, что в первом случае интенсивно происходят процессы интеграции, формируются глобальные экономические союзы, меняются границы традиционной самоидентификации народов. Во втором случае растет национальное самосознание и усиливается культурная дифференциация народов, возвращаются традиционные ценности как важнейший иммунитет человеческого сообщества от единообразия [1].
Глобализация и регионализация - два крыла современного мира, в котором
человечество столкнулось с разнонаправленными процессами. Глобализация -общепланетарное движение, направленное сверху вниз (к микроуровню), тогда как регионализация представляет собой движение вверх (к макроуровню). В них предстают в диалектическом единстве универсальные и национальные этнокультурные явления, которые в процессе глобализации преобразуют национальные «перегородки» между различными частями современного мира. Отсюда глобализация представляет собой единство многообразия, при этом национальные «перегородки» преобразуются, но это не ведет к исчезновению народов со своей культурой, традициями, ментальностью. Поэтому очевидно, как искусственное разъединение, так и насильственное объединение народов без учета интересов сторон и количественного их соотношения одинаково пагубно для них. Выход из этой противоречивой ситуации возможен лишь через признание этнокультурного многообразия как основы человеческого единства [1].
Однако культуры малых этносов, собственно как и культуры крупных народов, испытывают сильнейшее инокультурное влияние в эпоху глобализации. Об этом постоянно говорят многие российские обществоведы, среди которых можно выделить Ю.Ю. Ермалавичюса [2], Г.А. Зюганова, А.А. Оганова [3], Ю.В. Попкова [4] и др. В этих условиях, по утверждению отечественного философа Р.А. Ханаху, для крупных этносов, угрозы «исчезновения» их языков, культур на данный момент не существует, но для адыгов, как и многих других малых народов, вызовы, угрозы их культуре и самобытности чрезвычайно велики. Поэтому, солидаризируясь с таким мнением, нами была поставлена задача - выявить особенности трансформации адыгской культуры в условиях глобализирующегося мира.
На данный момент существуют различные подходы к изучению настоящего и будущего культур. Так, культурный антрополог Р. Шведер допускает три варианта будущего: «конец истории» (Ф. Фукуяма), «столкновение цивилизаций» (С. Хантингтон) и по его же собственному прогнозу, согласно которому миром будут править две «касты»: глобальная элита либералов-космополитов в центре и неолибералов на местах. Обеим элитам будет соответствовать духовная структура мирового порядка [5].
Существует и другой подход, предложенный Р. А. Ханаху - гипотеза социокультурной эволюции будущего. Ее суть состоит в том, что из глобализации не вытекает всеобщей унификации социальности. Инокультурное влияние, каким бы глобальным оно не казалось, не приводит к пассивному восприятию и перениманию индивидами инокультурных морали, мироощущения и миропонимания. Различные общества по-разному реагируют на инокультурные глобальные тенденции: от сопротивления чужим культурам до слепого подражания. Общества используют чужое для того, чтобы «стать больше самих себя». Иначе говоря, только на поверхности жизни глобализация может выглядеть как всепоглощающий процесс аккультурации. Сами же локальные и региональные культуры демонстрируют способность приспосабливать глобальные тенденции к своим потребностям. Так, адыги смогли адаптировать к потребностям жизни традиционного общества мировые религии -сначала христианство, а затем и ислам. Многое из того, что было сформулировано в христианстве и мусульманстве, было успешно переработано традиционным адыгским обществом, закреплено в его культуре, вошло в ткань народной жизни. Религия выступает для адыгов не как альтернатива, а как дополнение, подтверждение их народной этики и морали [5].
Результаты многочисленных этнографических и социологических исследований, проводимых в России и за рубежом, свидетельствуют о том, что принципы повседневности, воплощаемые глобализацией - рационализации, стандартизации, общедоступность и транспарентность - сталкиваются с сопротивлением со стороны локальных и региональных культур. Были опровергнуты исследования многих социологов, пришедших к выводу о «макдональдизации» мира.
Тем не менее, глобальные товарные и финансовые рынки, средства массовой информации, миграционные потоки и другие процессы, вызванные глобализацией, способствуют резкому и напряженному взаимодействию различных культур и интенсивному
культурному обмену. В то же время, очевидно, что глобализация действительно приводит к исчезновению привычных традиционных форм жизни.
Однако на сегодняшний день нельзя усомниться в том, что глобализация ведет к возникновению новых форм культуры, образа жизни. Отличия между культурами перестают восприниматься как непреодолимо жесткие. Толерантность к «чужому» повышается. Часто границы между своим и чужим становятся малозаметными или вовсе незаметными. В качестве особого примера, иллюстрирующего данный тезис можно привести церемониал заключения брака у адыгов и русских, который становится стереотипным. Определенная культурная мозаичность, множественная идентичность наблюдается не только на уровне индивидов или отдельных социальных групп. Указанные характеристики все более становятся присущи целым обществам. Иначе говоря, возникают новые формы культуры и идентичности. Их сложно оценить в рамках привычной объяснительной модели, когда культура воспринимается как относительно статичная величина с четко очерченной географической границей. Концептуальные трудности связаны здесь с тем, что географическая граница, указывающая на локальный культурный ареал, в большинстве случаев некорректна с точки зрения интерпретации культуры в данном ареале, поскольку культура в нем сильно дифференцирована. Например, доминирующая культура в северокавказском индустриальном городе может сильно отличаться от доминирующих форм культуры в расположенных неподалеку аулах или станицах. Происходящие социокультурные процессы показывают, что современное культурное разнообразие регионов в большей мере является результатом культурного взаимодействия, чем автономной замкнутости. Такой взгляд на культуру позволяет интерпретировать ее не как застывшую локализованную в пространстве величину, а как сложнейший поток взаимодействий, перманентно продуцирующий новые социокультурные группы и отношения.
Многочисленная группа ученых, изучающих влияние глобализации на духовную жизнь малых народов, разделилась на два лагеря. В первом лагере оказались ученые, предполагающие, что в ходе глобализации в мире утрачивается какое-либо конкретное этническое, региональное содержание, и эти потери невосполнимы. По мнению А.А. Ашхамаховой, глобализация в результате мощных интеграционных процессов снижает коммуникативные функции языков малых народов, а также происходит ломка национальных традиций и обычаев. Вместе с тем, глобализация воспринимается как вестернизация, вызывает сопротивление сохраняющихся анклавов традиционной культуры. Сохранение традиционной культуры Северного Кавказа в начале XXI столетия показывает ее способности к самовоспроизводству [6].
Противоположную позицию отстаивают этнографы и социологи, согласно мнению которых, на протяжении всей человеческой истории происходил уход с мировой сцены различных вариантов культур, и одни картины мира сменялись другими, а глобализация лишь ускорила этот процесс перемен и утрат. Но как показывает практика, современный мир не становится менее разнообразным. Новообразующиеся типы культур не устраняют разнообразия способов жизни, создаются новые культурные формы, которые частично интегрируют предшествующие.
Сказанное позволяет нам еще раз отметить, что глобализация представляет собой объективный процесс, и ее нельзя путать с американизацией мира. Малые народы должны противопоставить этому другой тезис: каждая цивилизация, каждая культурная традиция, каждый регион планеты имеет полноценное право участвовать в формировании глобального мира и будущего облика этого мира. Представляющая собой многогранную интеграцию общественного бытия человечества глобализация отличается необычайной сложностью и противоречивостью. Глобализация как интеграция мирового общественного развития обуславливается и стимулируется качественным преобразованием мировой научно -технической революцией материального фундамента человеческой цивилизации. В нем наблюдается обобществление материального производства в планетарном масштабе, коренное обогащение всемирного научного потенциала, превращение науки в ведущий
фактор исторического прогресса человечества, в том числе и малых народов, образование международных систем коммуникации и другие новшества глобального охвата. Это позволяет не только охранять и транслировать малым народам свою традиционную культуру, но и обогащать ее [2].
Срединное положение Северного Кавказа между Востоком и Западом привело к формированию здесь достаточно открытого, пограничного типа культуры, который в принципе способен воспринимать инновации, адаптируя их к своей региональной специфике. В качестве примера можно указать на то, что в адыгской культуре сохраняется немало элементов традиционной культуры. Ведущее место среди них занимает моральноэтический императив «адыгагъэ». Уже буквальный перевод слова адыгагъэ означает по-русски адыгство, то есть свойство (должное и реальное), характерное для всех адыгов, для всех представителей этноса. Это же слово можно перевести как человечность, что показывает ориентированность этнической этики на общечеловеческие ценности [5].
Глобализация усиливает трансформационные процессы, происходящие в жизни этноса, которые, в свою очередь, приводят к модернизации его культуры. Но при этом, как справедливо отмечает С.А. Ляушева, этнос стремится сохранить ядро своей культуры. До тех пор, пока это ядро не разрушено, этнос сохраняет свою идентичность, меняя лишь формы ее выражения, Элементы культуры, зависящие от социально- политических условий, выстраиваются вокруг ядра. Во-первых, процесс культурной трансформации наблюдается при смене идеологии, которая вызывается необходимостью выражения культурной традиции на языке, соответствующем настоящему социально - политическому состоянию этноса. Во-вторых, он связан с выяснением содержания самого ядра и с тем, каким образом оно обеспечивает жизнеспособность этноса [7].
Культура должна дать человеку возможность определить свое место в мире, выработав при этом определенный образ мира - некий бессознательный комплекс представлений, обеспечивающий возможность человеческой активности в глобализирующемся мире. Сформированный образ мира, присущий тому или иному этносу, должен быть устойчивым при соприкосновении с новой реальностью, и следовательно, в этнической культуре должны быть заложены определенные защитные механизмы, поддерживающие внутреннюю целостность этнической картины мира, подобно тому, как индивидуальные защитные механизмы сохраняют целостность психики отдельного человека.
По-другому говоря, речь идет о необходимости выработки механизма адаптации этнической культуры к условиям глобализирующегося мирового пространства. Таким образом, проблема адаптации культуры переносится в плоскость взаимодействия статичной и динамичной сторон этнокультурной системы, которая выражается в выявлении влияния традиций и модернизации инноваций на социокультурную жизнь этноса.
Как полагает С. А. Ляушева, во взглядах на традицию можно выделить две точки зрения, господствовавшие как в западной, так и в отечественной науке. Первая, статичная точка зрения сводилась к тому, что традиция рассматривалась как отмирающее косное явление, которое под давлением современных форм жизни должно исчезнуть, поскольку не в состоянии противодействовать все возрастающей активности модернизационных процессов. Подход, который противопоставил категории традиционного и рационального, рассматривал традиционные институты, обычаи, верования, способ мышления в качестве тормоза прогрессивного развития общества [7].
Вторая точка зрения появилась в конце 60-х годов ХХ века, когда взгляды исследователей на соотношение традиции и модернизации меняются. Статическое рассмотрение традиции сменяется ее динамическим рассмотрением. Традицию начинают воспринимать как явление, охватывающее все способы фиксации, передачи и воспроизводства культуры. Расширяются и углубляются взгляды по вопросам о пределах устойчивости традиции, ее сфере действия и функциях.
Так, израильский социолог Ш. Эйзенштадт выстраивает следующую схему: сначала в сознании людей формируются образы мира, которые включают представления как о мире в
целом, так и о его социальном и культурном устройстве, затем формируется традиция. Выстроенная модель мироздания оказывает влияние на создание общественных институтов и поведенческих комплексов. Это происходит путем формирования определенной совокупности жизненных целей и средств их достижения. Кроме того, указанное выше влияние осуществляется посредством создания определенных механизмов регулирования распределения ресурсов общества, моделей обмена и взаимодействия. Таким образом, традиция может оказывать позитивное воздействие на процесс модернизации [8]. Но в своей крайней форме - традиционализме, она препятствует обновлению, а следовательно и адаптации этноса к глобализации. Однако, несмотря на это, культурная традиция сегодня остается универсальным механизмом, который благодаря селекции жизненного опыта, его аккумуляции и пространственно-временной трансмиссии позволяет сохранить народу свой облик, уникальность и неповторимость его культуры, а значит, и выстоять в период глобальных трансформаций, принявших стохастический и турбулентный характер.
Таким образом, подводя итоги проделанной работы, трудно не согласиться с мнением А.Ю. Шадже, согласно которому, признание объективности глобализационных процессов, выражающихся в глокализации и мондиализации, не дает возможности определить однозначно духовное бытие в будущем полиэтничного северокавказского общества, включающего в себя и адыгов. Это будущее во многом будет определяться степенью самоорганизованности северокавказского социума, его способностью выработать духовные ориентиры, которые смогут преобразовывать на этнопрофессиональной почве ценности западного мира. С другой стороны, для выработки концепции стабильного развития полиэтничных регионов юга России, следует учитывать потенциал этнокультурных традиций: идеи добра, диалога, уважения того, что может содействовать формированию культуры, гуманного отношения друг к другу и к природе [9].
Именно толерантное отношение друг к другу, объединение интеллектуальных сил в сохранении самобытности и идентичности каждого народа, в том числе и адыгов, а также совершенствование федерального и местного законодательства в сфере межнациональных отношений и др., позволит сохранить каждому народу свое «лицо» и устоять под действием «ветров глобализации», которые уже во многих странах разрушили социокультурную неповторимость и уникальность многих этносов.
Примечания:
1. Афасижев Т.И. Путь России: единство многообразия. Майкоп: Аякс, 2006. С. 7-8.
2. Ермалавичюс Ю.Ю. Заглядывая в будущее. Футурологические суждения. М.: Корина-офсет, 2009. С. 151-156, 442.
3. Оганов А.А. Эпоха мировой глобализации и историческая судьба национальных культур. URL: http://nest-expert.ru/node/65.
4. Попков Ю.В. Интернационализация в традиционном и современном обществах. Новосибирск: Изд-во ИМДИ, 2000. С. 133-137.
5. Ханаху Р. А. Малые культуры в условиях глобальных изменений в мире // Философия, социология, культурология. Майкоп, 2006. Вып. 5. С. 150-152.
6. Ашхамахова А.А. Глобализация и этнический менталитет. URL: http://www.ej.kubagro.mgetaspid=414.pdf.
7. Ляушева С.А. «Ядро культуры» и «базовые культурные характеристики» как категории теории культуры // Философия, социология, культурология. Майкоп, 2006. Вып. 5.
С. 39-40, 42.
8. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М.: Аспект Пресс, 1999. С. 94-95.
9. Шадже А.Ю. Северокавкаское общество: опыт системного анализа. М.; Майкоп: Аякс, 2004. С. 189.
