CC BY
234
УДК 821.161.1
А.А. ШАХМАТОВ О ПРЕДНАЗНАЧЕНИИ ЧЕЛОВЕКА
В.И. Макаров
В статье раскрываются личностные качества великого российского ученого: человеколюбие, уважение к личности, Ключевые слова: вера,долг человека,личность, молодежь, наука, семья.
В истории восточнославянской филологии есть немало имен, чья жизнь явилась -превосходным/примером высокого служения науке, любви к отечеству, беззаветная и жертвенная любовь к молодой научной поросли, интеллектуальному будущему нашей родины. Среди них мы, филологи, с полным правом называем прежде всего имя «доброго гения ученых» Алексея Александровича Шахматова, отмечаемый нами в эти дни в этом году славный 150-летний юбилей которого позволяет нам еще и еще раз обратиться к лучшим чертам его личности и осмыслить непреходящую значимость для нашей науки его великих интеллектуальных достижений.
Жизненный путь Алексея Александровича - это стезя великолепных разносторонних творческих успехов, успешная реализация многочисленных личных и корпоративных планов, сердечное и щедрое стремление откликаться на важнейшие запросы современного ему общества. У биографа А.А.Шахматова создается впечатление, что ученый будто еще в детстве составил себе особую программу деятельности и неукоснительно следовал ей всю жизнь..
Формированию личности А.А. Шахматова как человека и ученого способствовал ряд обстоятельств, и прежде всего разносторонние культурные, гуманистические традиции семьи (да, собственно, всего шахматовского рода), ее высокие моральные качества, высокие интеллектуальные запросы и способности, а также глубокие эстетические интересы (прежде всего любовь к музыке, музыке классической и народной).
Хорватский ученый Ватрослав (Игнатий Викентьевич) Ягич как-то в одном из писем Алексею Александровичу напомнил ему, что с Фортунатовым и Коршем познакомил его не кто иной как он, будучи еще гимназистом. Алексей испытывал истинное счастье от слов И.В. Ягича из его письма конца декабря 1881 г: «Я утешаюсь тем, что мы ведь скоро увидимся» [1]. А Ф.Ф.Фортунатов, ученый европейского масштаба, так не любивший печататься, человек, которому приезжали из всей Европы учиться, считали за честь с ним пообщаться как с ученым и не менее - как с человеком, и этот великий человек пишет всего лишь вчерашнему выпускнику Московского университета : «Вот уже более года, как мы расстались с Вами, а я все еще не могу привыкнуть к Вашему отсутствию» (ОР ГПБ, ф. 370, ед.хр.82).Поразительна была эта крепкая привязанность маститых ученых к юному российскому подростку! И вообще покоряет и восхищает высокая этика отношений и друг к другу и к ученикам своим этих выдающихся личностей!
Но рядом с великими научными успехами в жизни этого обладавшего очень тонкой психикой человека, каким был А.А., постоянно вторгались изнуряющие и душу его, и его мозг беды, узко личные, семейные и беды столь дорогой ему университетской молодежи, и великая трагедия всего российского общества конца одного и начала другого века, - все принималось им очень близко к сердцу и, как червь, подтачивало его нервы... Поистине, «питие мое с плачем растворяхъ».
Самые ранние годы Алексея и его двух сестер (старшей Евгении, обладавшей несомненными литературными способностями, и младшей - Ольги, имевшей очевидное музыкальное дарование),- эти первые годы жизни в атмосфере взаимной любви, родительской заботы, поэзии, музыки, были прекрасны, безмятежны и на всю жизнь определили их интересы. Но, как это часто бывает в жизни, неожиданная жестокая беда настигла их очень рано: Алексею было всего шесть лет, когда от туберкулеза в тридцатилетнем возрасте скончалась их мама, а всего через полгода умер и отец, честный, высоко ценимый губернский прокурор, так любивший свою нелегкую работу, а главное - еще больше любивший семью. ,.Е.А. Масальская оставила всем нам в наследство многосодержательные воспоминания [2].Любовь А.А. к жене и постоянные хлопоты о ней, нервной, болезненной, испытывавшей тяжкое состояние из-за мучительной болезни зоба, из-за чего часто приходилось возить ее к европейским врачам во Францию, Германию, Швейцарию; любовь к детям, усиленная, несомненно, еще и воспоминаниями о раннем собственном сиротстве, была поистине безграничной.
Видимо, именно ранней смертью родителей объясняются его удивительные по трагичности слова, адресованные своим саратовским тете и дяде (взявшим в свое время троих осиротевших детей на воспитание) в день его двенадцатилетия : «Как коротка человеческая жизнь! - писал мальчик.- Может статься, что я прожил уже половину своей жизни!. И что же, ничто в моей жизни не достойно похвалы». И это при том, что к этому времени этим мальчиком уже написано немало небольших статеек и огромное сочинение об истории Руси XIII - XV вв. в трех частях, на более чем трехстах страницах.
Неимоверной трагедией А.А.Шахматова и его жены Наталии Александровны (урожденной Градовской, дочери известного петербургского профессора истории А.Д. Градовского) стала болезнь (туберкулезный
менингит) их прикованного в течение 12 лет ( 1898 -1910) к постели сына Сашеньки и его неминуемая смерть. Сколько мужества нужно было иметь этому с детства, по словам старшей сестры, мнительному, « мягко чувствующему» человеку ( речь идет об Алексее Александровиче), чтобы каждый день видеть это мучающееся, беспомощное свое родное дитя и еще пытаться вселять всем домашним надежду на его выздоровление и хорошо понимать при этом, что надежда-то эта так жестоко мала... Да еще в это время дотошно изучать тысячи памятников письменности, исследовать две сотни летописных текстов, чтобы восстановить облик самого древнего, исходного из них, писать и редактировать книги, статьи, писать сотни писем и отвечать на них, составлять, как правило, множество рецензий на всевозможные научные сочинения, создавать в одиночку неимоверно трудный словарь - тезаурус и почти ни с кем (кроме ближайших старших учителей и друзей - Ф.Ф.Фортунатова, И.В. Ягича и Ф.Е.Корша), иметь силы не заводить речи об этой страшной трагедии, не пожаловаться на судьбу, чтобы хоть как-то утишить боль. ..Вот один из фрагментов дневника А.А. за16 июля 1901 г «Саша наш все плох, хотя вырос и цветет, но сидеть не может и сознания настоящего нет. Страшно подумать.» (РГАЛИ, ф.318, оп.1. ед.хр. 91).
А.А.Шахматов (как и вся семья родителей и его собственная) был «неисправимым» альтруистом. Завершив обучение в Московском университете, оставленный для преподавания и для приготовления к профессорскому званию, то есть хорошо понимая, что карьера его будет обеспечена, молодой, талантливый человек вскоре напрочь бросает все это и уезжает в родную Вязовскую волость Саратовской губ. земским начальником, питая надежду, что непременно сможет помочь бедному крестьянству в эти голодные годы, когда, к тому же, здесь собирала свою обильную жертву пришедшая с Каспия коварная и жестокая холера. Узнав об этом решении молодого друга, И.В. Ягич в Берлине всполошился, тотчас же написал письма попечителю Московского учебного округа графу Капнисту, министру народного просвещения графу Делянову с убедительной и настойчивой просьбой всеми силами остановить отъезд выдающегося молодого ученого Шахматова. Из их канцелярий шли письма беглецу, в них обещались золотые горы, очень хорошая зарплата, но молодой земский остался непреклонен и уехал в родное село. В Губаревке у него какое-то время гостил норвежский славист, превосходный исследователь русского и украинского языков и их говоров Олаф Брок (Broch)[3], о котором А.А.Шахматов в 1897..г. в рецензии на его труд скажет как об «успевшем заслужить почетную известность своими трудами по малорусскому языку» [ 4, с. 214]. Впоследствии Олаф Брок вспоминал: А.А. всячески стремился смягчить нравы крестьян, обращал внимание на народное образование, освещал мужикам выгоды этого образования и предлагал лично покрывать большую часть издержек, которых требовало образование (вспомним, что в 1897 г. грамотность в России составляла всего-навсего 25 %).А.А. тушил пожары, разбирал многочисленные конфликты, хлопотал о поливе здесь почти всегда засушливых земель, смело бросался сам тушить пожары, боролся с падежом скота. В такие минуты его невидимая фигура как бы вырастала . Бабы являлись к Шахматову: у кого корзинка с яйцами, у кого - уточка под рукой. Он протестовал до слез, объяснял обязанности должностного лица, а народу - подобающее понимание своего права и достоинства. Он стремился смягчать нравы и отношения между крестьянами» (там же. ф.846, ед.хр. 13, л. 3). Зная, как много пришлось перенести молодому человеку в этой должности лишь за первый год земства, Ф.Ф.Фортунатов писал ему в письме 16 января 1892 г.: «Этот один год надо считать, конечно, по крайней мере за три нормальных года...».Хорошо знавший Шахматова непременный секретарь РАН С.Ф.Ольденбург вспоминал, что Шахматов по духу был не городской, а сельский человек. Он выработал в себе четкий взгляд на закон и законность и не разделял глубоко засевшего в каждом из нас русского отношения к закону, то тесть представления, что закон создается только для того, чтобы его обходили. Неуважение к закону, считал ученый, - один из самых пагубных видов нашей общественной лжи, который рождает неустойчивость жизненных отношений людей [5, с.67-68].
От 6 июня 1901г. в дневнике Шахматова мы находим запись - в связи с его 37-м днем рождения. « Вчера мне минуло 37лет. Я не люблю своего прошлого: много тяжелых воспоминаний. Я теперь иной человек, чем был десять лет тому назад, но приходится расплачиваться, хотя бы в мыслях, в совести со всеми теми ошибками и несообразностями, которые я наделал, например, во время моей общественной деятельности в 1891- 1894 гг. Право, если бы я стал описывать свое прошлое, мой дневник превратился бы в сплошной стон, в настоящую щемящую скорбь» (там же).
В предреволюционное время, когда страсти в студенческой среде и в столицах, и на периферии накалялись и правительство не находило иных путей утихомирить студентов, как исключать их из учебных заведений и бросать в тюрьмы, А.А.Шахматов (вообще - то не разделявший революционных устремлений в обществе и со студенческой скамьи старавшийся быть подальше от политики) стремился в меру своих сил и даже сверх меры способствовать смягчению участи многих студентов. Он содействовал талантливым ее представителям и в учебе, и в пробе научного пера. В одной из публикаций мы рассказали об оплате А.А.Шахматовым за обучение ряда студентов СПб. университета в связи их безденежьем и угрозой быть отчисленными из вуза за неуплату за обучение за несколько недель до окончания курса). При этом Шахматов просил ректора университета не разглашать имя внесшего в кассу необходимую сумму [6]. К слову сказать, Шахматовы - родители и другие многочисленные родственники вовсе не принадлежали к числу богатеев, как и впоследствии семья самого Алексея Александровича.
В 1914 г. Шахматов хлопотал об арестованных студентах: «прямо-таки выдающемся студенте Валке; исключенном из Духовной Академии Дмитрие Ивановиче Абрамовиче, оставшемся без средств к существованию составителе ученого описания Софийской библиотеки, «очень ценном человеке для науки», которого, как писал А.А. Ф.Е. Коршу, «надо поддержать и сохранить для науки»( Архив РАН,ф.558, оп. 4, ед.хр.366. л..343 об.); о Павле Матвеевиче Евдокимове, студенте филологического ф-та СПб. университета, брошенного в Петропавловскую крепость якобы за участие в деле братьев Яковлевых, пытавшихся покуситься на жизнь царя, затем высланного за границу. Впрочем, там Евдокимов изучил библиотечное и музейное дело, прослушал курс философского факультета Парижского университета. Молодой человек владел украинским, белорусским, сербским, польским, немецким, французским, латинским, древнегреческим языками Он был находкой для Шахматова :с таким багажом знаний языков как не заниматься бы лингвистикой, да еще под руководством такого великого учителя! В июле 1914 г. Евдокимов вернулся в Россию для сдачи экстерном государственных экзаменов. В советское время он станет работником просвещения. Будет изучать севернорусские говоры, на кафедре Ленинградского университета преподавать латинский язык (Архив СПб. педуниверситета, дело N° 554).
Н.Н. Дурново 25 февраля 1914 г. писал А.А.Шахматову о том, что в Харьковском университете профессор А Л.Погодин и компания выступили против молодого ученого Л.А. Булаховского из-за его неславянского происхождения и на магистерском экзамене по славянским языкам устроили ему «распекание» по мелочам. Дурново спросил Шахматова, не мог бы Булаховский сдавать экзамен в СПб. университете (ПФА РАН, ф. 134, оп.3, ед.хр. 488, л. 75). А.А. не только сразу же решил эту проблему, пригласив соискателя в Петербург, где он вскоре сдал экзамен блестяще, но даже просил молодого человека взять 2-3 часа в неделю вести занятия по русскому языку. Кем стал впоследствии этот, по словам Дурново, «человек, удивительно горячо преданный науке и прекрасно подготовленный», мы все хорошо знаем - академиком, директором Института языкознания АН Украины, автором целого ряда работ по истории русского литературного языка. В начале XX века настроение А.А.Шахматова было в основном пессимистическое. «Все мы под впечатлением взятия Порт-Артура»,- писал А.А. Ф.Е.Коршу 31 декабря 1904 г.- И как отвратительно себя чувствуешь: я, например, испытываю какую-то приниженность и подавленность.. .Неужели Россия идет к гибели?..А не ждут ли нас разные политические осложнения, в случае если война затянется?» (Архив РАН. ф.558, оп.4, ед.хр. 365, л.228-228 об). Ровно через год в очередном письме к Ф.Е. Коршу опять печаль: « Занятия идут вяло. Слишком сильны и тяжелы впечатления от всего окружающего. Наступление реакции совершенно несомненно. А впереди общее разорение и банкротство» (там же: л. 257). В письме ему же от 13 февраля 1911г.: «Я в самом удрученном состоянии, забросил даже занятия. Революционным комитетам я отвожу второстепенную роль, растущую, однако, соразмерно с преступною деятельностью правительства и преступным бездействием университетских властей. Для меня ясно, что эти власти не сделали ничего для успокоения студентов, не противостояли против ввода полиции в декабре, ссылки студентов без суда в отдаленные места. ..В пору бежать из университета, но не в виде протеста против Столыпина и Кассо, а для того, чтобы в качестве члена Совета не быть ответственным (морально) за преступное бездействие, повлекшее за собой несчастие для многих десятков юношей. Среди них отличные студенты. (там же: л.397 об.).«Какая у нас замечательная молодежь!».- писал Шахматов Ф.Е. Коршу в другом письме.
А.А. хорошо осознавал созидательную силу филологической науки как средства не только образования, но и воспитания общества, В письме от 26 июня 1916г В.Н. Перетцу в Киев он, сообщая о своих успехах в разработке синтаксических вопросов, заметил: «Сколько человеку предстоит еще работы в благодарных областях гуманитарных наук!» (РГАЛИ, ф. 1277, оп.1, ед.хр.91,л. 25). К сожалению, наше современное общество почти перестало понимать ценность и «благодарность» гуманитарных наук.
А.А.много сил отдавал повышению авторитета АН и ОРЯС в обществе, сохранению их жизнеспособности. В очень откровенной переписке с Ф.Е. Коршем он то и дело печалился о неудачах, провалах и радовался успехам своего учреждения. Одно из добрых дел, за которое взялось ОРЯС по настоянию учительства России в 1903 г., было осуществление реформы орфографии, устранение из алфавита абсолютно ненужных букв (в частности, ъ,ь, Ъ) с целью облегчения школьникам овладение грамотностью. Реакция в стане консерваторов была резко отрицательная. «Ясно видно, что сочувствия реформе гораздо меньше, чем противников, и при том ярых, бессмысленных...», - раздражался А.А.(Архив РАН, ф.558, оп.4, ед.хр.365, л.218). Даже Президент АН в.к. К.К. Романов, светлейшая голова, превосходный поэт, исследователь истории текста «Гамлета, и он советовал подождать с реформой. Но Шахматова раздражил в очередной раз А.И.Соболевский, известный лингвист, великолепный историк русского языка, в печати в резкой форме также выступивший против реформы орфографии. В 1910 г. Шахматов был возмущен еще одной «выходкой» А.И.Соболевского, который на этот раз обрушился на ОРЯС из-за доклада по вопросу об украинском языке. «По характеру своему, - признавался А.А,- я предпочел бы обойти письмо Соболевского молчанием, но разум и совесть подсказывают другое» (там же, л. 362). Считая необходимым выразить в печати протест Соболевскому, Шахматов, тем не менее, советует выразить этот протест « в мягкой форме». «Боюсь, как бы Соболевский, разобидевшись, не бросил бы Академию» (там же, л. 366).
Особо важную страницу общественной деятельности академика Шахматова, направленной на коренное
улучшение ситуации в стране в начале ХХ века составила его участие в работе Государственного Совета и Государственной Думы, куда он был избран от ученой курии России. Однако и здесь он не испытал ничего, кроме раздражения и ощущения своей бесполезности. 14 марта 1905 г. в письме к Коршу академик писал : «Вы правы - положение наше в Государственном Совете ложно.. .Впечатление от Государственного Совета я вынес удручающее. Вчера я был в первый раз в Думе. Вряд ли Дума соберется еще раз» (там же: л. 264).
А.А. Шахматов, как правило, был составителем многих демократических проектов, ходатайств и ответов АН и ОРЯС, в которых защищались права личности, права научных учреждений, права ученых. Нельзя без волнения читать написанное ученым большое письмо к Президенту АН по поводу «Записки 342 ученых» (в январе 1905 г. ), документа, раскрывающего суть недемократического управления страной и высшей школой Росси начала ХХ века, документа, требующего привлечения к управлению страной представителей всего народа и контроля за деятельностью администрации, освобождения учебных заведений от тлетворного влияния политики. Президент АН в письме к Шахматову обвинил лично его и его коллег в нарушении нравственного закона. Однако с таким упреком Шахматов никак не мог согласиться. «Мною,-писал академик, - не нарушен нравственный закон, который обязывает человека говорить правду...Я не нарушил и того нравственного закона, который призывает человека к миру и согласию.. .Занятия мои в узкой специальности языка и древностей не оправдают тех мыслей, которые я выскажу. Но их оправдывает неотъемлемое ни от кого право любить свою родину и радеть об ее интересах» (ПФА РАН, ф. 134, оп.1, ед.хр. 404 - 403, лл.3 - 4 об.).
21 января 1905 г. Комитетом министров было принято Положение, по которому Академия наук обязана была давать научные отзывы на политически вредные и определенные к уничтожению труды ученых. К числу таких «вредных» книг правительство отнесло, в частности, книги Д.Л. Мордовцева «Накануне реформы», С.А. Венгерова «Журналисты сороковых годов», 1-й том «Истории французской революции» Луи Блана в русском переводе М.А. Антоновича, произведения Л.Н. Толстого на религиозную тему и др. Такой натиск правительства вынудил академика Шахматова в ответном письме в Комитет министров решительно протестовать против этих намерений: «Уничтожение книги, - писал ученый, - это такого рода насилие над проявлением человеческой мысли, которое с точки зрения научной, то есть той единственной точки зрения, с которой может судить о книге ученая комиссия, не может быть оправдано. Уничтожить произведение духовно - умственной деятельности человека, сжечь книгу научного или литературного содержания есть преступление против науки, ибо всякое такое сочинение представляет объект научного исследования, беспристрастный суд над которым принадлежит не нам, современникам, а нашим потомкам» [ПФА РАН, ф.134, оп.1, ед.хр. 248, л.2 об.].
1905 год, как известно, оказался очень трудным и для А.А.Шахматова, и для всей России. Но ученого поддерживала вера в российский народ. «Одно, что меня подбодряет и утешает - это вера в наш народ и нашу интеллигенцию. У меня было мало этой веры. Но последние события, мне кажется, свидетельствуют о неиспользованной духовной мощи народа. И такой народ не трудно будет воспитать в правильных понятиях» ( РО ИРЛ, ф. 62, оп.3, ед.хр. 518, л.75).
Еще в середине XIX в. А.А. Потебня, используя эзопов язык, писал как будто чисто теоретически о том, что вражда к письменности на известном наречии распространятся и на существование самого этого наречия, на его жизнь в устах людей, потому что письменность есть естественное развитие этой жизни» [7, с. 76]. В 60-е годы XIX в.как раз было принято постановление о запрете использования украинского языка в официальных сферах общества, о недопущении образования на этом языке для украинцев.
А. Шахматов боролся не только за уважение прав и свобод отдельной личности, но и целых народов: сербского, украинского, других народов. В ПФА РАН хранится текст статьи Шахматова «О государственных задачах русского народа и о разрешении национальных проблем народностей России» (ф. 134, ед.хр.9). В условиях царской России ему и его сподвижникам (Коршу, Фортунатову, Лаппо-Данилевскому и др.) пришлось в условиях оголтелого противодействия властей и отдельных реакционеров бороться за отмену стеснений украинского печатного слова, за что его и Ф.Е. Корша газеты не единожды клеймили, обвиняя их в «украинофильстве», и это (естественная любовь к братскому украинскому народу, украинскому языку, богатой украинской национальной культуре) звучало как жестокое обвинение, как, якобы, предательство учеными интересов России. «Украинская партия имеет в России друзей, защитников и покровителей из среды ученого мира»,- писал в 1912 г. некто С.Н.Щеголев, называя фамилии этих «покровителей: Корша, Шахматова, Багалея, Крымского и др. [8, с. 433].между тем А.А. Шахматов активно занимался подбором украинской молодежи для занятий украинской филологией «Нет ли у Вас в университет студента, занимающегося или способного заниматься малорусским языком?- спрашивал академик 8 октября 1902 г. киевского профессора Т,Д. Флоринского. - Я с большим удовольствием вступил бы с ним в сношения. Малорусский язык - совсем невозделанная нива. Она сильно нуждается в добросовестных и научно подготовленных работниках» (ОР ЦНБУ, д. III. № 21585). Академик вел с Флоринским переписку также о студентах Киевского университета Лободе, Тимченко и др. В письме к В.Н. Перетцу в Киев 17 июля 1910 г он не только сожалел о том, что украинский ученый отказывается принять участие в «Украинской энциклопедии» (в окончательном виде этот труд получил название «Украинский народ в его прошлом и настоящем»), хотя многие украинцы «смотрят на
это дело как нечто важное для их национальных интересов», но и тут же не позабыл сказать о студенте СПб. университета Е.К. Тимченко и пообещал похлопотать об оставлении его при университете: « Я был бы очень счастлив, если бы мне удалось быть в чем - либо полезным Тимченко» (РГАЛИ, ф. 1277, оп.1, ед.хр.91, л. 8).» Я был бы очень счастлив.!». Подумать только: эти слова о студенте писал академик, председатель ОРЯС Академии наук! Да, А.А. всегда умел находить время для заботы о каждом, кто был с ним как-то связан и кто нуждался в помощи, сочувствии, поддержке.
А.А.Шахматов явился организатором и вдохновителем всей работы ОРЯС по созданию энциклопедии «Украинский народ в его прошлом и настоящем» в сотрудничестве с крупным украинским историком М.С. Грушевским. А.А.принимал меры, чтобы активизировать работу украинских ученых для этого важного издания (интереснейшие абрисы этой деятельности представлены в РО Национальной библиотеки Украины им В.И.Вернадского). В период, когда самый значительный украинский историк М.С.Грушевский, после пребывания во Львове, затем в Вене, в Италии и Румынии, в ноябре 1914 г вернулся в Киев, военными властями он был арестован и выслан в Симбирск, А.А. Шахматов не только приветствовал этот вариант «ссылки» как наименее жесткий («радуюсь, конечно, что Вы не в Томской губ. .Ваше пребывание в Симбирске Вы, вероятно, используете для научной работы. Не время ли подумать о русском переводе Вашего великого украинского труда?», - писал он ссыльному 25 декабря 1913 г. (Видимо, А.А. Шахматов имел в виду его « Очерк истории украинского народа», выдержавший к этому времени уже 3 издания). «Если бы Вам понадобились книги, Академия, вероятно, пошла бы Вам навстречу. Быть может, при помощи нашего Августейшего Президента Вы могли бы получить в Симбирске свою Львовскую библиотеку и свои рукописи.» (ЦГИА Украины, ф. 1235, оп.1, ед.хр. 828).Более подробно о связях А.А.Шахматова с Украиной см.[9].
«Увеличение суммы добра на земле», в понимании А.А. Шахматова, должно было достигаться и просвещением, подъемом грамотности, которая в России, по переписи 1897 г., составляла в среднем всего 25%. Участие академика в борьбе за эти права народа - быть грамотным, иметь возможность приобретать знания - еще одна значимая страница деятельности А. А.
Выступая с лекцией в кружке украиноведения в СПб. университете в 1908 г., А.А.Шахматов раскрылся перед студентами как истинный гуманист, для которого не может быть предпочтения одного языка другому, одной культуры - другой. «Не сомневаюсь в том,- говорил лектор,- что Вы относитесь к украинскому языку с интересом и любовью: любовь к родному языку, самая горячая, беззаветная, является в моменты угрожающей языку и народу опасности. Всему русскому народу вообще предстоит тяжелая борьба за существование на почве самобытного развития и культуры. ..Дух народа не может помириться с пассивной ролью, он хочет самостоятельных выступлений, он жаждет творчества; для активной роли нужно прежде всего самосознание.для народа, не желающего прозябать, родившегося жить, развиваться, оно необходимо, оно неизбежно. И прежде всего самосознание должно быть обращено на изучение современных отношений, современного облика народа и его интеллигенции, его верований и духовных стремлений, его материальных нужд и культурных потребностей»( ПФА РАН, ф.134, оп.1, ед.хр. 281, л.1). И далее : «.вы относитесь, конечно, с полным сочувствием ко всем усилиям великорусского народа на почве культуры, науки и просвещения. И мы, великорусы, должны горячо приветствовать Ваши начинания: просветительские общества, газеты, журналы, ученые предприятия, заведенные украинцами, могут вызвать в нас не только сочувствие, но, в случае успеха, и гордость, так как мы такие же русские, как вы, мы члены одной общей семьи, теснейшими узами связанной в настоящем и прошлом ( там же, л. 1 об.).Эти слова великого русского ученого о «теснейших узах» сейчас не только не потеряли своей актуальности, но стали еще более важными: в неимоверно трудное время, переживаемое сейчас не только народом юго-восточной Украины, но и всеми украинцами.
Жизнь А.А. Шахматова - поучительный пример его постоянной работы над собой, над очевидными для него самого природными недостатками характера: мнительностью, застенчивостью, ранимостью. В одном из писем Ф.Ф.Фортунатову от 16 октября 1893 г. А.А.Шахматов писал: «Человек представляет такой сложный внутренний мир, что трудно от него требовать непременного исполнения той или иной жизненной программы.»(ПФА РАН, ф.90, оп.3, ед.хр.95, л.44 об.). Однако относительно самого Шахматова вполне можно согласиться с утверждением Е.П.Казанович, которая писала об этом человеке еще в 1912 году: «Вот человек, который не уменьшается и не принижается от того, что об нем узнаешь, и от того, что узнаешь об нем вообще что-нибудь за внешней официальной маской.». М.Р.Фасмер рассказал такой эпизод: как-то перед диспутом Н.М. Каринского Фасмер пришел к Шахматову и разговор зашел о диссертации Каринского. Фасмер указал на допущенные диссертантом ошибки и неправильности. Шахматов воскликнул: - Как я рад! Значит, Вы тоже заметили это. А я боялся, что, может быть, ошибаюсь сам, упрекая здесь Каринского. Так что, по -Вашему, можно указать на эти ошибки?...Это уже евангельская простота и смиренномудрие: Христос и тот, наверное, больше себя ценил» (РО РГБ, ф.326,д.18, л.134-136)
Великий российский ученый видел предназначение человека «В увеличении добра на земле»..
The article views personal qualities of the great Russian scholar: philanthropy, respect for people's personality, internationalism,
diligence, love for family, care for the youth.
Key words: faith, duty, personality, the youth, science, family.
Список литературы
1.Шахматов А.А. Сборник статей и материалов. М.- Л. ,1947.
2.Масальская Е.А. Воспоминания о моем брате А.А. Шахматове».-М. : 1929.; Масальская Е.А. Воспоминания о моем брате А.А.Шахматове. - М., 2012.
3.Брок Олаф. Описание одного говора из юго-западной части Тотемского уезда // «Сборник ОРЯС». Т.83, №4.- СПб., 1907.
4. Шахматов А.А. Об общих явлениях в греческом и славянском ударениях // Хар1<тг|р1а.Сборник статей по филологии и лингвистике в честь Ф.Е. Корша. Известия ОРЯС, кн. 1, т.2.- СПб., 1897.
5. Ольденбург С.Ф. А.А.Шахматов как человек и деятель //Известия ОРЯС ИАН, т.25.-1922.
6.Воспоминания об А.А. Шахматове. Публикация В.И.Макарова // «Русская речь»,1984,№3.
7.Потебня А.А. Общий литературный язык и местные наречия. -Киев,1962.
8. Щеголев С.Н. Украинское движение как современный этап южнорусского сепаратизма.- Киев, 1912.
9. Макаров В.И. А.А.Шахматов, Украина и украинцы // «Русское наследие в странах Восточной и Центральной Европы».- Брянск, 2010.
Список сокращений наименований архивов.
ОР ИРЛ — Отдел рукописей Института русской литературы («Пушкинский дом»). ОР РГБ - Отдел рукописей Российской государственной библиотеки в Москве.
ОР ЦНБ - Отдел рукописей Центральной национальной библиотеки Украины имени В. И. Вернадского в Киеве.
ОР ГПБ - Отдел рукописей Государственной публичной библиотеки в Санкт - Петербурге. ПФА - Петербургский филиал Архива РАН.
РГАЛИ - Российский государственный архив литературы и искусства в Москве. ЦГИА - Центральный государственный исторический архив Украины.
Об авторе
Макаров В.И. - доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Брянского государственного университета имени академика И.ГПетровского.
