CC BY
15
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ
98.04.012. ЭЙДАРД К. ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ, СВЕТСКИЙ РЕСПУБЛИКАНИЗМ: Два ответа на вызов плюрализма. AUDARD C. Political liberalism, secular respublicanism: Two answers to the challenges of pluralism//Philosophy and pluralism. - Cambridge, 1996. - P. 163-175.
Реферируемая статья Кэтрин Эйдард - версия ее доклада «French republicanism and thick multiculturalisme», прочитанного на конференции «Human security in multicultural societies», проведенной в марте 1995 г. в Касаули (Kasauli), Индия.
Сложная задача для демократических государств в посткоммунистическую эпоху состоит не столько в снятии проблемы тоталитаризма, сколько в преодолении последствий плюрализма несовместимых друг с другом культурных ценностей. Как государства сумеют пережить дробление на общности, многие из которых больше не разделяют базисные моральные требования демократии - свободу совести, равенство прав и т.п.?
Две главных теории обеспечивают решение этой задачи: республиканизм и либерализм. Но может показаться, что они непосредственно не относятся к данной ситуации. Возможно ли с исторической и теоретической точки зрения пролить свет на рассматриваемую проблему? Цель статьи состоит в том, чтобы показать, что подобный подход весьма актуален, что оба понятия имеют много общего и что корень проблемы скрывается скорее в содержании гражданственности и в достоинстве как ее составной части, чем в разнообразии как таковом.
Автор анализирует особенности представлений о разнообразии и путях интеграции республиканизма в общественное устройство и культуру Франции; обосновывает их сходство с концепцией политического либерализма Роулза; предлагает переоценку гражданственности, которое напрямую не имеет социального значения,
что характерно для французской республиканской традиции, избегая опасностей "политики вовлеченности", типичной для современного либерализма.
Французская нация сформировалась в результате реализации просвещенческого политического проекта - формирование сообщества основывалось не на кровном единстве, а на идее гражданственности: нация возникла как сообщество граждан. Это положение глубоко укоренилось после Французской революции конца XVIII в. В последующих процессах обновления и универсализации признавалось, что нельзя просто войти в соответствующую этническую группу или нацию. Нужно быть действующим лицом в более широкой драме освободительного процесса, который должен привести в конечном счете к союзу демократических сил и миролюбивых народов, к всеобщему согласию, преодолению особенностей и различий как источников конфликтов, признанию своего рода международного братства или мирового гражданства. Эта идея вдохновляла и Канта в его трактате "К вечному миру" (1790).
Республиканское устройство основано на принципе свободы всех членов общества (как людей), на зависимости каждого от единого для всех законодательства (как субъектов) и на принципе юридического равенства для каждого (как граждан). Поэтому республика создает перспективу «вечного мира» между народами. Поэтому она как гражданское устройство способна наилучшим образом защитить от национализма и войн. Французская революция создала стимулы для этого процесса, освободив людей от их традиционных корней и обязательств и "воссоздав" их как абстрактных носителей прав: нет больше ни Бретани или Оверни, ни еврея или поляка, нет классовых, этнических, языковых и религиозных различий, но есть французский гражданин с равными правами и достоинством. Чтобы быть французом, требуется особая ответственность, о которой напоминает американское понятие гражданства.
Французская республика как сообщество граждан, объединенных и сплоченных в народ, несмотря на различие их происхождения и культуры, отличается от «этнической общности», реализованной в современной объединенной Германии. Сообщество граждан как таковое не определяется прошлым, культурой или традицией, но это не означает, что современный политический строй принудительно создает структуру гражданского общества. Эта последняя формируется постепенно, гражданин присоединяется к политическим учреждениям: нация, как
точно заметил Э.Ренан, - это ежедневный плебисцит, добровольное политическое объединение, результат бесконечно возобновляемого общественного договора. Культурный плюрализм и раздробленность общества на общины угрожают такому обществу развалом, поскольку в этом случае различные его слои остаются незатронутыми общественным договором. Поэтому во Франции (мультикультурном обществе, подобном обществам Англии или Соединенных Штатов) десятилетиями ассимилировалось это разнообразие в неделимую республику, в которой возникло гражданское равноправие, а местные общины стали частью недифференцированного государства.
Сила народа как единого сообщества прибывает благодаря эффективности политических учреждений, а не от ценностей его языка или расовой чистоты. Эту важную особенность нужно иметь в виду, когда критика республиканских идеалов противопоставляет им концепцию "конституционного патриотизма" (Ю.Хабермас), которая, хотя и не получила широкого распространения, тем не менее взросла на почве усиления немецкого национализма в 90-е годы. Поддержание баланса между всеобщностью и особенностью является достоинством этой модели; этноцентризма можно избежать, если отнести всеобщность только к политическим государственным учреждениям, а не к культурным традициям, в рамках которых они появились.
Создание однородного гражданского общества, которое ныне часто рассматривается как начало утраты драгоценных и незаменимых индивидуальностей и ценностных традиций, не всегда выглядело столь непривлекательно. Напротив, особенности иммигрантов, равновесие сил и, главным образом, уровень прав и преимуществ, связанных с равноправием, были синонимом эмансипации и обновления, которые не связывались с болезненной потерей индивидуальности и рассматривались как расширение жизненного пространства, благоприятного для развития нового самовыражения.
Например, во Франции евреи в 1789 г. получили впервые статус равного гражданства, гарантировавшего им безопасность и достоинство, право на собственность и т.д., что стало исторической вехой для евреев всей Европы и вспоминается как значительное событие поговоркой: "Счастлив, как Бог во Франции!" Это была ассимиляция без потери индивидуальности, поскольку гражданство не мешало свободе совести, что давало возможность продолжать быть и евреем, и французским гражданином. То же самое должно было бы быть справедливым и для
мусульман во Франции, но из-за исламского фундаментализма здесь возникли проблемы.
Секуляризм в течение XIX в. стал причиной все еще продолжающегося конфликта с католической церковью - главным образом из-за ее претензий навязать Франции католицизм как особую ценность независимо от основополагающих прав и свободы совести остальной части населения.
Привлекательность ассимиляции в однородное гражданское общество состоит и в более широком диапазоне основных прав и свобод, включая свободу развивать собственную индивидуальность, получать признание в рамках гражданства. Но стабильность однородного гражданского общества была поколеблена, когда были ограничены права для североафриканских иммигрантов. Если процесс ассимиляции происходит принудительно, а полное гражданство не гарантируется, то это создает напряженность. Французский колониализм в Алжире отличался двусмысленностью: республиканские ценности, равноправие и т.д. предоставлялись только колонистам, но не колонизированным алжирцам. Алжир был частью Франции, но не все французские подданные на этой территории были ее полноправными гражданами. Весь период французской колонизации являл собой вопиющее несоответствие фразеологии о правах и равенстве и фактического неравенства коренного населения Алжира.
Главным направлением политики ассимиляции народа в однородное гражданское общество были создание мощного и централизованного французского государства. Государство нельзя идентифицировать ни с нацией, ни с самими людьми. Это - инструмент народа. Сначала государство было средством создания нации, а затем - ее консолидации. Государство гарантирует сплоченность нации перед внутренними и внешними опасностями. Законность государственной власти основана на недолговечности гражданства как абстрактного идеала. Государство должно быть сильным, поскольку существуют факторы, угрожающие его единству и даже способствующие его распаду. Легко объяснить "государствократию" во Франции, выдвигая исторические причины, например, значение дестабилизирующих факторов, исходящих из различных региональных общин, которые были поглощены и "офранцужены" путем своего рода внутренней колонизации в эпоху позднего средневековья.
Выразительная особенность республиканского идеала состоит в постоянном конфликте между индивидом и гражданином или, в
руссоистских понятиях, между специфически частной и общей волей. Смешение разнообразных форм социальности и неравенства, когда королевский режим Франции понимается как синоним рабства, абсурдно с концептуальной точки зрения, хотя и имеет глубокие исторические корни. К примеру, Ж.Муглиони (главный инспектор средних школ) в статье "Республика и школа" (1994) писал, что человек, отождествляющий себя с частными группами, с коллективными или индивидуальными интересами, не может быть хорошим гражданином, так как хороший гражданин никому не принадлежит.
Но кто что создает: государство - граждан, или граждане -государство? Ответ можно найти в школьных программах: только школа! Школа не состоит на службе ни у семьи, ни у работодателей, ее единственная функция - формировать дух на самом высоком уровне свободы, не склоняясь ни к интересам, ни к верованиям. Государство допускает индивидуальные верования любого человека ради абстрактного плюрализма, который может привести к дискриминации, когда религиозная принадлежность или расовое происхождение определяются учреждениями либо даже удостоверениями личности!
Школа сущностно связана с формированием человека нового типа - гражданина страны, который является не бретонцем, арлезианцем или провансальцем, но прежде всего - французом. Каждый учится становиться французом, познавая известных мастеров, великих писателей, деятелей прошлого, но совсем не путем сократического самооткрытия. Это объясняет то обстоятельство, почему в самой программе школ и в методах обучения акцент ставится на теоретическом, абстрактном знании и на компетентности, а не на личном опыте, подразумевающем разнообразие, неоднородность, анархию - возможные вызовы объединяющей силе.
Государство нельзя рассматривать лишь как врага личной, "отрицательной", свободы или только как политический инструмент интеграции в пределах гражданской, а не этнической группы, где гражданство заменяет культурную однородность. Перефразируя Симону де Бовуар, можно сказать, что «каждый, не рожденный французом, становится французом». Появление демократического сообщества стало возможным благодаря псевдототалитарной идеологии. Вопрос состоит в том, до какой степени она реально антилиберальна.
Наиболее чувствительная проблема для Франции - это, конечно, вопрос о религиозном согласии. Секуляризация содержит противоречивые аспекты. Можно различить: 1) прагматический
секуляризм, основывающийся на компромиссе между церковью и государством, которое пытается удовлетворить противоречивые требования; 2) агрессивный секуляризм, связанный со стремлением отвратить людей от их склонностей к католицизму и обскурантизму; такой секуляризм становится карикатурой гражданской религии. Истинная история отношений между государством и католической церковью укладывается в схему «история движения к нейтралитету различных вероисповеданий». Секуляризм сохраняет близкие, хотя и амбивалентные связи с церковью. К примеру, полемика - сначала между родителями, преподавателями и директорами школ, а затем по всей стране - относительно того, должно ли правильное понимание нейтралитета терпимо принимать ношение исламской повязки в школе, завершилась в 1789 г. решением арбитражного суда, согласно которому символы религиозной принадлежности совместимы с нейтралитетом школы при том условии, что они не имеют цели "обращения в свою веру" и не угрожают общественному порядку. Но в 1994 г. на фоне усиления исламского фундаментализма министр образования запретил ношение "показных религиозных символов" в школе. Что касается христианского воскресенья, то, с одной стороны, учащиеся-евреи обязаны посещать школьные субботние занятия, но, с другой стороны, им позволяется пропускать школу в дни еврейских праздников, хотя это и противоречит требованиям школьной посещаемости. Таким образом, республиканские нормы сохраняют почву для двусмысленности, хотя в них нет ограниченной нетерпимости.
Сходство ответов французского республиканизма и политического либерализма реально: это схожие ответы на один и тот же вызов, хотя их реализация имеет различные формы. Обе концепции возникли в эпоху Просвещения (идея общественного договора; концепция предписывающей юстиции: приоритет права над благом; приоритет базисных свобод над полезностью; определение автономии как источника самоценности потребностей; необходимая неконфликтная напряженность между равенством и свободой в пределах либеральной традиции естественных прав; разделение между общественной и частными сферами).
Политический либерализм, т.е. политическая концепция правосудия, может служить основанием для взаимного согласия между противоречивыми представлениями, разделяемыми разумными и сплоченными гражданами. Он противостоит всеобъемлющему либерализму Канта или Милля, предоставляющему основания не только
для политического единения, но и для всей человеческой жизни. Тезис о приоритете свободы имеет метафизические основы в индивидуалистической концепции разума и воли. Философское обоснование институтов демократического плюралистического общества с этих позиций неправомерно и неэффективно, поскольку люди, неразделяющие индивидуалистическую доктрину, не могут примириться с ее влиянием на характер учреждений, формирующих их жизнь и семью. Так, традиционно религиозный человек не может согласиться с либеральным образованием. Политический же либерализм допускает наличие различных целей и требует гораздо меньше. Например, он ограничится требованием знать конституционные и гражданские права людей, чтобы люди имели понятие о свободе совести и знали, что отступление от нее не является юридическим правонарушением. Иными словами, необходимо выполнять базисные принципы правосудия, не нарушать политические свободы, а в частную жизнь политический либерализм не вмешивается.
В либерализме и республиканизме признается моральное содержание гражданства. Речь идет не о религиозном или философском его наполнении, а о чувстве достоинства, на котором основано признание ценности индивида, что создает предпосылку для политического согласия. Для республиканизма это означает: признание свободы совести; соединение общей воли и частных желаний в чувстве гражданского достоинства, которому повинуются не инстинктивно, а рационально; постулат об "открытой" республике (Кондорсе, Гамбетта, Ферри); постулат о прогрессивности и социальности природы индивида (О.Конт); признание того, что разумность человека как исходная теоретическая посылка есть не выражение достоинства, а результат обучения и социальности.
Разумный плюрализм дает возможность государству и его гражданам уважать конфликтующие мнения, что составляет культуру современных демократических государств. Эта способность признавать приемлемыми доводы, отличные от наших собственных, даже если мы их и не разделяем, есть основание для морального соучастия в политическом единении: терпимость - сердце политического либерализма. Однако такое сообщество вовсе не должно объединяться на основе общего видения блага, поскольку это было бы посягательством на свободу выбора. В республиканизме и либерализме это признается как должное. Их общий враг - концепция, в которой политическое участие рассматривается как основание политического и культурного единства.
Чувство собственного достоинства здесь слишком часто жертвуется более высоким целям общества и может не проявиться как политическая ценность.
Автор считает необходимым переосмыслить концепцию гражданства в пределах республиканской и либеральной позиций, чтобы содействовать дальнейшему развитию демократии, а также для того, чтобы обеспечить надлежащий ответ на вызов плюрализма, ответ, который приведет к большему уважению потребностей, интересов и развития гражданина как моральной личности.
Главным достоинством французского республиканизма является признание равенства граждан перед законом в ущерб моральной ценности этого достоинства. В этом случае возникает противоречие между чувством собственного достоинства, основанном на общественном признании, и чувством достоинства, покоящемся на внутренней самооценке.
Либеральная же модель гражданского достоинства (в частности, Дж.Ст.Милля) основана не столько на политическом участии, сколько на саморазвитии человека и на его общественном признании. Чувство собственного достоинства и признание ценностного характера жизни и действий необязательно возникают на почве совместной деятельности, поскольку важно признавать также ценность автономного поведения в свободном обществе. Таким образом, политические учреждения, в особенности те, которые имели отношение к защите свободы совести, поддерживаются свободными и равными гражданами не только как инструменты их собственного благосостояния, но также и потому, что они защищают их личностное моральное развитие. В этой связи гражданство должно оцениваться как средство личностного и нравственного становления; необходима не только полезность для общества, но также сознание того, что вы суть его равная часть, что всем предоставлены одинаковые права для развития независимости, что все члены общества, работающие или безработные, полезные или бесполезные для него, имеют равные обязанности. Это - главная морально-политическая ценность, покоящаяся на чувстве собственного достоинства, которого человек лишается, когда у него отнимают блага, которые он производит или имеет, когда за ним признается только социальный статус.
И политический либерализм, и республиканизм плюралистичны, но в либерализме признается равное достоинство граждан как независимых, разумных и моральных существ, а в республиканизме
акцент делается на равном политическом участии в социальном процессе. Однако цель у них одна: укрепление гражданского общества как общности, которой безразличны культурные происхождение и принадлежность. Эта цель будет достигнута, если акцентировать моральную ценность и гражданства (либерализм), и равных прав (республиканизм).
И.С. Андреева, В.В. Кузнецова, В.А. Яковлев
