CC BY
23
ФИЛОСОФИЯ РЕЛИГИИ И РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
97.04.023. ПУГАЧЕВ О С. ИДЕЯ БЕССМЕРТИЯ В РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ, КОНЕЦ XIX - начало XX века/Пенз. гос. с.-х. акад. - Пенза, 1996. -268 с. - Библиогр.: С.263-267.
Книга состоит из введения, двух разделов и заключения. В ней рассматриваются концепции бессмертия русских религиозных философов В.С.Соловьева, Ф.М.Достоевского, П.А.Бакунина, Н.Ф.Федорова, С.Н.Трубецкого, проводится сравнительный историко-философский анализ иммортологических воззрений.
Автор стремится представить определенный очерк некоторых концепций бессмертия в русской религиозно-философской мысли конца XIX - начала XX в. Это обусловлено следующим: необходимо показать, какую степень интенсивности философских размышлений вызывала идея бессмертия; убедиться в том, что это делалось естественно - человечески; обратить внимание на нравственный смысл вопроса о бессмертии (с.2-3).
Раздел I - "Проблема нравственных абсолютов и идея бессмертия в философской системе В.С.Соловьева". О.С.Пугачев рассматривает идею бессмертия в трудах В.С.Соловьева на фоне его этических воззрений, поскольку идеал бессмертия, по его мнению, входит не просто в область "онтологизированных" мечтаний В.С.Соловьева, а рассматривается им прежде всего как идеал нравственный, этический, "Соловьевская философская система содержит в себе в единстве, в тесном переплетении интенции бессмертия и морального совершенства, что логически связано с понятием Абсолюта" (с.5).
Сущее у Соловьева есть собственно сверхсущее, где его главное и определяющее концентрируется в виде смыслового и объективного полюса. Это вполне оправдывается логикой дальнейшего построения: не бытие включает в себя сущее, а сущее имеет бытие у себя, содержит его, владеет, обладает им (с.11). Если
сверхсущее представляется Соловьеву абсолютно единичным, то бытие - это уже взаимодействие, выступающее как проявление отношения сущего к другому. Стремление к бытию определяется мыслителем как стремление к другому абсолютному. Этот вопрос о двух абсолютах, породивший немало споров в литературе, посвященной наследию философа, по мнению автора, лучше всего объясняется признанием безусловной нравственной силы любви (рассматриваемой как существующей и в надприродном мире, мире "запредельном", метафизическом), и это, пожалуй, первая "редукция" абсолютно-сущего (или сверхсущего) к нравственному абсолюту. Любовь выступает непременным условием победы над смертью.
Не будет натяжкой определить нравственные абсолюты в этике Соловьева как моменты логической и онтологической конкретизации всеединого - сущего (или сверхсущего). Абсолютно-сущему предписан сверхонтологический статус, который в своем логическом продолжении приводит к понятию "ничто". "Хотя это "ничто" и не является пустым, оно не есть и нечто; только полагая себя в относительное, обусловленное и временное, абсолютно-сущее, оставаясь всеединым, "подтверждает" свою полноту" (с.17). Таким образом, его атрибутивные стороны начинают свое разрозненное и самостоятельное существование. Разворачивается процесс "функционирования" Блага, Любви, Абсолютного Добра, Истины и других моральных абсолютов, которые начинают определять некоторые стороны земного бытия человечества как бы совершенно самостоятельно. Абсолютно-сущее (сверхсущее, Бог), не совпадая с миром и человеком, является тем не менее их основой. Человек, созданный по образу и подобию Божию, причастен и к абсолютному миру, ибо сущность его коренится там (с.19).
Христос, по представлению Соловьева, пришел в мир именно в "середину времен", т.е. тогда, когда все условия жизни были подготовлены настолько, чтобы принять его самого и того, в чье имя он пришел. Отношение философа к Христу, Богочеловеку, всечеловеку, нравственному абсолюту и идеалу, выражено одним словом - Любовь (с.25). «Рассмотрение фигуры Христа с точки зрения понятия "всечеловека" оплодотворяет анализ соловьевской этики моральных абсолютов в смысле влияния глубинных основ ее гуманистических тенденций» (с.28-29).
Проповедуя идею перехода от Христа как богочеловека к человечеству идеальному и земному, которое должно восполнить своим делом огромную пропасть между должным и сущим, Соловьев отдавал себе отчет в тех реальных препятствиях, которые могут встретиться и которые стоят на пути человека к его цели - полному благу, понимаемому как Царство Божие, как единство Добра, Истины и Красоты. Это понимание и делает соловьевскую этику жизненно-
состоятельной. Одним из условий реального существования нравственных абсолютов, их смысла, жизнеопределяющего содержания Соловьев считал бессмертие. Без победы над смертью нет нужды говорить о достижении существами цели космического и социального прогресса - Царствия Божия. Для Соловьева жажда бессмертия и правды - это два крыла, поднимающие человека над землей. Этой паре противостоят смерть и грех. Вечность, по Соловьеву, необходима для осуществления идеала Царства Божия как воссоединения Земли и Неба; она, вечность, составляет тот естественный фон, на котором могут проявить свою силу и показать истинное и непреходящее значение абсолюты нравственности. Жизнь - это идея, смерть - ее разрушение, отрицание. Жизнь выше смерти, даже в плане формальном, т.е. в смысле организации системы. "Бессмертие не нужно Соловьеву само по себе. Более того, нет смысла увековечивать порок и несовершенство. Бессмертие - это лишь необходимое условие и следствие моральных абсолютов: истины, любви, справедливости. Бессмертие не есть простое отсутствие смерти; оно - полнота жизни во всех ее формах и проявлениях" (с.42). Соловьевский вектор в понимании жизни и в ее оценке как нравственно превосходящей смерть (именно в силу того, что у человека есть сверхприродная основа его сущности) имеет радикальное этическое и практическое значение.
Попытка Соловьева преодолеть трагическую раздвоенность мира, неизбежную для идеализма платоновского типа, предпринятая им "сверху", т.е. в процессе построения так называемой "органической логики", которая основывалась на постулировании идеи о сверхсущем, абсолютном сверхъединичном, лежащем в основе периферийного, относительного мира, была подкреплена и движением "снизу", т.е. учением об эволюции, в результате которой "зверочеловечество" достигает этапа "богочеловечества", т.е. цель замыкает всеединое целое. Схема религиозного плана достижения абсолютного совершенства выглядит так: 1) сфера божественного Абсолюта: здесь идеальное человечество; 2) ниспадение его в материальный мир - «зверочеловечество»; 3) эволюция к человеку; 4) завершение процесса - богочеловечество, в котором соединены две природы и две воли в целом, т.е. соединение Неба и Земли.
Соловьев стремится вычленить предельные, абсолютные начала нравственности. Добро, как абсолютное, совпадает в его этике с понятием Бога или, точнее, включается в него. Добро является нравственной основой человеческой жизни, истории человечества, мирового процесса. Без веры никакие абсолюты свободно не функционируют (с.77).
Раздел П - "Внесистемные" концепции бессмертия в русской философии: Эксклюзивный анализ и изложение". Здесь автор начинает с П.А.Бакунина (1820-
1900), который считал Гегеля своим учителем и создал свою собственную концепцию бессмертия.
Согласно П.Бакунину, всякое учение, независимо от того, какого оно рода, опирается на определенную идею как некий единый образ, и в этом смысле каждый человек - идеалист (с.108). Та идея, на которую опирается суждение или вера, называется истиной или действительностью, действительность же нельзя смешивать с реальностью. Конкретизируя разведение дефиниций действительного и реального, Бакунин говорит о последнем как о "раме" действительности: многие только и замечают эту «раму», не ведая того, что, кроме действительности, сущность которой - красота, добро и истина, - больше ничего нет. «Чувственный туман» нашего невежества мешает видеть их. Истина в том, что только чистые сердцем узрят Бога, а нечистые - не узрят, они видят только грязь. Это разведение действительности и реальности позволяет философу обосновать монизм действительности, ее объективность и плюрализм, субъективность реальности, в которой каждый видит себя как в зеркале, наполняя ее собой: радостный - радостью, печальный - печалью. Поэтому для каждого реальность своя, она субъективна (с.110).
В философских взглядах Бакунина высоко значение мечты: мечта сопричастна действительности, она поднимается к ней как источнику жизни. Реальность же, в отличие от действительности, составляет изменчивую и субъективную "структуру" бытия и может иметь чисто негативный характер.
Во взглядах Бакунина прослеживается оригинальная связь смерти, любви и жизни. По его мнению, любовь связывает все существа в направлении от высшего до низшего, т.е. по сути она нисходяща, и это имеет двойной смысл: религиозный и философский. Бог есть любовь; любовь принадлежит сфере действительности, а значит, идеального. Смерть принадлежит реальности, а не действительности. Но смерть человека не является напрасной, поскольку за нею - бессмертие. Бакунин определяет веру как полноту живого смысла саморазумения. Вера в истину существования Бога есть по существу своему уже и вера в бессмертие, потому что верить в Бога означает утверждать свое личное бессмертие, бессмертие действительное. "Значение личного бессмертия необъятно, но оно адекватно бесконечности личности" (с.127). Из сферы действительности, где царствует жизнь, вытекает понятие, существование Бога как безусловная истина. Из этой истины вытекает и другая - истина личного бессмертия человека, поскольку утверждать существование Бога способно только бессмертное существо, причастное к его вечности.
Ф.М.Достоевский утверждал идеал динамического бессмертия как неотъемлемое свойство души, как жажду жить в будущем, во все времена (с.156).
Идеал христианского динамического бессмертия воплощается для него в личности Христа. Христос - это не только идеал для верующих, христиан, но идеал всечеловеческий. Концепция бессмертия Достоевского может быть рассмотрена и в аспекте соборности, когда личность и общество равноценны друг другу. Полнота развития личного "Я" видится мыслителю как самоотверженное служение обществу, всем и каждому. Но и общество должно отдавать личности "все". Достоевский не может принять мысли о том, что при достижении человеком идеала его земное существование заканчивается. По его мнению, есть будущая, райская жизнь, но все, конечно, зависит от веры в Христа, если она есть, если Христос принят как идеал, т.е. как живая богочеловеческая личность. Это и означает вечную жизнь (с.159). Достоевскому не все равно, как устроится человек на земле. Собственно вечная, преображенная любовью жизнь привязывается им в первую очередь к земле, столь горячо и глубоко любимой.
Н.Ф.Федоров понимал христианство более всего как "богодейство". Свое учение он называл супраморализмом, долгом перед отцами-предками, воскрешением, от которого зависит судьба человеческого рода. Он отождествлял супраморализм с самим христианством. Основная идея его концептуальных построений лежит в пределах следующих деклараций: главное в христианстве - это Пасха как живая вера, соединенная с действенным обрядом, который воплощается в жизнь; главное в Пасхе - богодействие, воскрешение как выполнение нравственного долга перед "отцами", т.е. ушедшими поколениями; "воскресить всех умерших может и должно все живущее человечество, ибо в этом заключаются Божья воля и смысл нравственного совершенствования" (с.176).
Федоровское учение морально в своей основе. "Имморталистические устремления Федорова в плане нравственном могут быть оценены как этика практического возвращения долга, и это составляет ее яркую особенность" (с.188). Вся философия Федорова - посюсторонняя, в этом ее проективность, практичность; она своими принципами коренится в определенной метафизике. Важнейшим условием для успеха "общего дела" является преодоление неродственности. В родственности мыслитель видит способ преодоления разрыва прошлого с настоящим. Родственность понимается им как знание (о предках), как чувство единства, личное отношение, искренность и откровенность, любовь, требование воскрешения (с.211-212). Логически развивая идею родственности, он приходит к общефилософскому понятию всеединства.
Согласно воззрениям С.Н.Трубецкого, корень веры в бессмертие лежит в личном самосознании. Личность характеризуется им как конкретное лицо, имеющее определенный нравственный облик, как существо разумное, обладающее
достоинством. Личность объединяет индивидуальное и сверхиндивидуальное, идеальное и единичное.
Таким образом, делает вывод автор, проблема бессмертия имеет этические основания.
И.В.Девина
97.04.024. САБИРОВ В.Ш. РУССКАЯ ИДЕЯ СПАСЕНИЯ: ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ/Санкт-Петербург. гос. ун-т и др. - Спб.: Изд-во Санкт-Петербург. ун-та, 1995. - 151 с.
В книге исследуются такие важнейшие общечеловеческие проблемы, как жизнь, смерть, бессмертие, любовь, добро и зло в трудах русских философов Серебряного века. Книга состоит из предисловия, пяти глав и заключения.
Глава 1 - "Задание русской религиозной философии". Русская религиозная философия есть оригинальная философская традиция, сложившаяся в России в конце XIX - начале XX в., основоположником которой был Вл. Соловьев. Наиболее выдающимися фигурами являются Н.Бердяев, С.Булгаков, И.Ильин, А.Карсавин, Н.Лосский, князья С. и Е. Трубецкие, Н.Федоров, П.Флоренский, С.Франк. "Русская религиозная философия может быть адекватно понята только в контексте исторического, культурного и духовного развития европейской цивилизации, степень интеграции с которой у России до революции была очень высокой" (с.50). Эта философия имеет прочные связи с православной духовностью, вне которой она не могла бы возникнуть и развиваться. "Русские мыслители видели главную задачу философии в том, чтобы понять мир, принять его и, если угодно, примириться с ним в определенных пределах, руководствуясь заповедями Христа" (с.7). Исторический опыт XX в. убедительно показал, что именно эти установки русской философии оказались правильными, поскольку чисто рационалистическое объяснение мира недостаточно, во многом ошибочно и не содержит в себе сколько-нибудь верного прогноза на будущее.
Останавливаясь на проблеме сердца и эротического пафоса в русской философии, автор подчеркивает, что "сердце" есть ключевое понятие теории познания русской философии. Сердце - это символический центр, точка средоточия всего человека, его «энергийно-эксплуатациальный центр», где собираются, сводятся все способности и силы, все мысли и желания (с.11). Именно сердцу, а не разуму отдают русские мыслители решительное предпочтение в познании. Преимущество "сердца" перед "головой", т.е. сердечного созерцания перед рациональным мышлением, состоит в следующем. Сердце способно вместить в себя
