CC BY
21
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ
2019.02.001. ШТОРМ Э. НОВЫЕ ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ НАЦИОНАЛИЗМА. ПОБУДИТЕЛЬНЫЕ МОТИВЫ ПО ПРЕОДОЛЕНИЮ НАЦИОНАЛИЗМА В ИСТОРИОГРАФИИ. STORM E. A new dawn in nationalism studies. Some fresh incentives to overcome historiographical nationalism // European history Quarterly. - L., 2018. - Vol. 48, issue 1. - P. 113-129.
Ключевые слова: национализм; методологический национализм; глобальные перспективы; построение нации.
Эрик Шторм, преподаватель Лейденского университета, специалист по вопросам региональных и национальных идентичностей в Европе, обращается к актуальной в современной историографии проблеме национализма. Одна из самых горячо дискутируемых тем, связанных с национализмом, касается его происхождения. Большинство экспертов разделяет модернистский взгляд, согласно которому нации, национальные государства и национализм тесно связаны с новой (modern) историей и появились не ранее XVIII в. Эта точка зрения представлена в Оксфордском справочнике по истории национализма1.
Модернистский взгляд был подвергнут критике специалистами по истории раннего Нового времени, которые утверждают, что национальные идентичности появились уже в начале XVIII в., если не ранее.
Тем не менее, утверждает Э. Шторм, до возникновения национального суверенитета, национального гражданства и четких территориальных границ говорить о современном национализме
1 Oxford handbook of the history of nationalism. - Oxford, 2016.
не приходится. Согласно Малешевичу1, современное бюрократическое государство формировалось в Европе на протяжении последних трех столетий. Одновременно рост грамотности, развитие печати способствовали идеологической мобилизации масс. Благодаря этому национализм обеспечил в высшей степени успешную государственную идеологическую доктрину, подчинившую своему влиянию всех граждан. Ключевую роль играло укрепление солидарности между его членами. Национальное государство преуспело, поскольку оно находило отклик в таких ячейках солидарности, как соседство и домохозяйство. Все это, согласно автору, стало возможным не ранее конца XVIII в. В целом разделяя этот подход, Чарлз Майер в своем исследовании несколько иначе трактует роль государства, выдвигая на первый план создание государственных границ, т. е. процесс, который начался в XVII в. и впоследствии привел к гомогенизациии как территории, так и населения.
Новый взгляд на причины подъема национализма и национального государства, основанный как на количественных, так и на качественных методах, предложил А. Виммер. По его мнению, национальное государство - это не идеологическая конструкция, навязанная сверху, и не результат вечного стремления этноса к самоуправлению, а итог политической модернизации. Главным фактором, который обусловил успешное создание нации, Виммер считает не этническую гомогенность, а государственную централизацию. Поскольку новые национальные государства были более мощными в военном и политическом отношении, политические лидеры стремились вводить эту модель на своих территориях. Экономическая, политическая и культурная модернизация гораздо менее важны, нежели специфическая конфигурация власти в данном месте и времени, хотя избранный путь может варьироваться между постепенным переходом, революцией, гражданской войной или объединением. Националисты имеют мало шансов в сильных и стабильных империях. Другой вывод Виммера, в противовес существующим взглядам, состоит в том, что войны чаще случаются во время и после перехода к модели национального государства. Его исследование базируется на сложном статистическом анализе
1 Malesevic S. Nation states and nationalismus. Organisation, ideology and solidarity. - Cambridge, 2013.
новых данных по гражданским и межгосударственным войнам в течение последних двух столетий.
Рассматриваемые книги демонстрируют не только новые подходы или обращение к еще не исследованным областям изучения национализма и образования национального государства, но и направлены на стимулирование фундаментального пересмотра способов историописания. Дебаты о предполагаемых корнях национализма по-прежнему эмоциональны, однако беспристрастные исследования все же возможны. Исследование Виммера вполне может стать исходным пунктом для исследований отдельных национальных государств.
Из приведенных исследований ясно, что национальное государство - вполне специфический продукт исторического развития, который, тем не менее, пока не стал господствующим. Даже в Европе большинство государств до недавнего времени были империями или стремились ими стать. Ситуация стала медленно меняться после Первой мировой войны, с чем была связана и позиция американского президента В. Вильсона в поддержку права народов на национальное самоопределение. Однако по-настоящему серьезные перемены произошли после коллапса имперских проектов нацистской Германии и Японии в 1945 г. Тем не менее только в 1960 г. большинство западных держав приступило к роспуску своих колониальных владений, причем советская империя дожила до начала 1990-х годов, пишет автор.
Кроме того, после 1989 г. автономное национальное государство испытывало все большее давление в условиях доминировавшей неолиберальной политики, составляющие которой - широкомасштабные приватизации, и сворачивание «социального государства». Извне оно ослаблялось глобализацией мировой экономики, ростом туризма и миграций, растущим влиянием транснациональных корпораций, наднациональных организаций, таких как Европейский Союз, распространением Интернета. Можно утверждать, что модель национального государства действительно доминировала лишь в рамках весьма краткого периода между 1960 и 1980-ми годами.
Более того, национальное государство едва ли соответствовало идеальному типу. Многие национальные государства в Европе проводили насильственную ассимиляцию, угнетение мень-
шинств и даже порой депортации населения и этнические чистки, с целью создания «образцовой однородной нации».
Брубейкер в книге «Основы для различия»1 подчеркивает, что модель «Национальное государство, гражданство, народный суверенитет» образовала своего рода «пакет», который распространялся повсюду со времен Французской революции 1789 г. Это не значит, что мы должны принимать устаревшую европоцентристскую модель современного национального государства как чисто секулярного и гражданского. Этой модели противоречит такое современное явление, как трансграничная миграция, поскольку она подрывает культурное единство нации. К тому же национальные государства и империи не были взаимоисключающими моделями и большинство европейских национальных государств в течение XIX и XX вв. стали своего рода «национализирующимися империями». Даже в колониях просматривались национализирующие тенденции - например, когда массмедиа начинали строить коллективную национальную идентичность для каждой колонии, задолго до создания движений за национальное освобождение.
В свете того, что национальное государство было действительным гегемоном в течение весьма краткого периода, удивляет, что национализм оказал такое глубокое и длительное воздействие на социальные науки и историю, пишет Э. Шторм. С начала XIX в. и по сей день национальное государство являлось основной единицей анализа и ею остается. И, как показано в трудах Бергера и Виммера, сохраняющийся методологический национализм преодолеть нелегко. Действительно, образование и исследования организованы в национальных рамках; университеты зависят от правительств; многие кафедры заняты разработкой национальной истории; научные конференции, ассоциации и журналы фокусируются на национальной тематике. Карты и каталоги воспроизводят границы национальных государств, а книги по истории в библиотеках и магазинах сгруппированы по национальному принципу.
Разумеется, нельзя не признать, что в последнее время историки более критично относятся к доминирующей позиции национальных государств и усвоили более внимательное отношение к сравнительной истории, транснациональным сюжетам, региональ-
1 Brubaker R. Grounds for difference. - Cambridge, 2015.
ным объединениям. Тем не менее большинство исследователей сосредоточено на национальном прошлом отдельного государства, беря его как базовую единицу для сравнения или изучения движений «лиц, идей и товаров» через национальные границы.
Даже используемая ими терминология глубоко проникнута историографическим национализмом. Так, термины, используемые для исторических эпох, такие как Викторианская эпоха, Третья республика, Рисорджименто зачастую происходят из национального контекста. Порой даже вполне сопоставимые политические движения или течения получают различные наименования: так, немецкий социал-либерализм известен как новый либерализм в Британии, солидаризм во Франции, регенерационизмо в Испании, эра Джолитти в Италии и Прогрессивное движение в США.
Однако речь идет не только об анализе и терминологии. Национальное государство образует нормативную рамку, которая бессознательно присутствует в работах историков. Можно понять, что историки, как частные лица, желают жить в национальном государстве, однако как профессионалы они не должны предпочитать одну государственную форму другой; их следует рассматривать на равной основе и в нейтральных тонах. К сожалению, так бывает не всегда. Подобно американскому президенту Вильсону, историки продолжают описывать империи как «отсталые», а их политику характеризуют как «иностранное завоевание», «оккупацию», «угнетение» и «подчинение», тогда как создание национального государства анализируется в позитивных терминах: «революция», «объединение», «война за независимость», «освобождение». Империи описываются как «полиэтничные» или «многонациональные», подразумевая, что их распад неизбежен. Национальное государство, с другой стороны, ассоциируется с прогрессом, равенством и самоопределением, причем случаи, не вполне соответствующие идеальному типу, характеризуются как аномальные -такие, как присутствие этнических меньшинств или иммигрантов, на которых направлена политика ассимиляции или депортации. Даже постмодернистские и постколониальные концепты, такие как «кросскультурные», «другие» или «гибридные идентичности» предполагают, что независимое, объединенное и однородное национальное государство является нормой. Преодолеть методоло-
гический, терминологический и нормативный национализм, все еще господствующий в истории, будет нелегко.
Т.М. Фадеева
2019.02.002. ГОРДОН А.В. ИСТОРИКИ ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА. -М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2018. - 448 с. -(Humanitas).
Ключевые слова: советская историография; советские историки; идеологический канон; марксистское учение; провинциальные историки; «историографический портрет»; Г.С. Фрид-лянд; Я.В. Старосельский; Я.М. Захер; Б.Ф. Поршнев; Е.В. Тарле; А.З. Манфред; В.М. Далин.
Монография д-ра ист. наук А.В. Гордона (ИНИОН РАН) посвящена истории советской историографии, ее вкладу в мировую науку и противоречиям ее существования, рассмотренным через судьбы выдающихся представителей в трагические 1930-е, драматические 1940-1950-е, переломные 1980-е. Отдельная тема - положение ученых в провинции.
Главная идея книги - существовавшая при всей сложности возможность профессиональной и личностной самореализации ученых в рамках идеологического канона официального марксистского учения. Жанр исследования, как его определяет сам автор, «историографический портрет». «История историков, - пишет он, -формируется на пересечении двух исследовательских направлений -биографического и историографического, создавая новый жанр, уже получивший в литературе название “историографического портрета”1». Речь идет о создании «портрета ученого в триединстве его жизненного пути, творчества и среды» (с. 6).
Девять глав книги - это историографические портреты ученых. Последовательность глав выражает поступательность эволюции советской историографии, смену этапов и преемственность поколений. Во введении А.В. Гордон отмечает важность изучения личностного аспекта исторической науки: «История историков заслуживает не меньшего внимания, чем история событий, кото-
