CC BY
16
Помимо миротворческой деятельности, движение сторонников мира содействовало контактам между разделенной «железным занавесом» общественностью Западного и Восточного блоков, а также странами «третьего мира». Всемирные конгрессы ДСМ, участие сторонников мира в форумах пацифистских и других организациях миролюбивых сил (действовавших в США, Канаде, странах Европы, Латинской Америки, Азии и освобождавшейся от колониальной зависимости Африки), обмен делегациями, «рейсы мира» и прочие подобные им мероприятия позволяли разрушать пропагандистские штампы. Они помогали лучше понимать жизнь и культуру других народов, устанавливать личные связи. «Все это не могло не способствовать ослаблению негативного восприятия друг друга общественными кругами противоборствующих в холодной войне сторон» (с. 306).
«Освоение позитивного опыта, накопленного в свое время Движением сторонников мира и другими организациями и движениями миролюбивых сил, актуально для современных международных отношений, отмеченных большим количеством региональных вооруженных конфликтов и требующих миротворческой деятельности не только со стороны политиков, но и общественности», - заключает Н.И. Егорова (с. 307).
В.П. Любин
2018.01.023-024. ИТОГИ ИЛИ НАЧАЛА?: К ЮБИЛЕЯМ ТАТЬЯНЫ ЛЕОНИДОВНЫ ЛАБУТИНОЙ И ВАЛЕНТИНЫ ВЛАДИМИРОВНЫ МАРЬИНОЙ. (Сводный реферат).
2018.01.023. Политические партии Англии. Исторические очерки: (Монография в честь Татьяны Леонидовны Лабутиной) / Отв. ред.: Айзенштат М.П. - СПб.: Алетейя, 2017. - 477 с. - (Pax Britanica).
2018.01.024. МАРЬИНА В.В. СССР - Словакия, 1939-1945 гг.: Военно-политические аспекты. - М.: Институт славяноведения РАН, 2017. - 496 с.
Ключевые слова: Англия, XVII-XXвв.; политические партии; Вторая мировая война; СССР - Словакия, политические аспекты; СССР - Словакия, военные аспекты.
Перед нами две работы, вышедшие в связи с юбилеями двух видных историков отечественной школы, внесших неоценимый
вклад в развитие советской и российской исторической науки. Первая книга - коллективная монография, подготовленная в честь юбилея известного англоведа, д-ра ист. наук. профессора Т.Л. Ла-бутиной (023). Книга объединила усилия российских ученых, коллег и единомышленников юбиляра по теме стратегии и тактики политических партий Британии с момента их образования в ХУ11 в. вплоть до настоящего времени. В разработке данной темы, как отмечают коллеги Т.Л. Лабутиной во введении к сборнику, юбиляр явилась во многом первооткрывателем. Ее работа «Политическая борьба в Англии»1 по сей день не утратила своей актуальности, на что неоднократно указывали англоведы. Книга стала для своего времени новаторской (автор использовала метод массовых подсчетов при помощи ЭВМ, противопоставив его традиционному методу экземплификации) и до сих пор остается единственной отечественной работой, исследовавшей процесс формирования английских политических партий. Автор внесла неоспоримый вклад в развитие таких тем, как культура Просвещения, гендерная история, российско-британские отношения ХУ1-ХУШ вв., компаративистика, има-гология. Т.Л. Лабутина является ведущим научным сотрудником ИВИ РАН, вице-президентом Ассоциации британских исследователей (ИВИ РАН), автором многочисленных публикаций, монографий и статей (общим числом 250), ведет активную преподавательскую деятельность.
Вторая книга - монография д-ра ист. наук Валентины Владимировны Марьиной - старейшины российской (советской) славистики (богемистики и словакистики), исследователя, которому присущи творческое вдохновение, энтузиазм и творческая увлеченность, так написали о В.В. Марьиной ее коллеги во введении к монографии. Свой юбилей В.В. Марьина отметила выходом в свет фундаментальной монографии, где «она продолжает и развивает тематику, ставшую для юбиляра и традиционной, и приоритетной -история Второй мировой войны и ее место в истории Словакии» (024, с. 7). Коллеги рассказали о жизненном пути В.В. Марьиной, начиная с ее учебы на историческом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова, ее работе в Институте славяноведения и балканистики
1 Лабутина Т.Л. Политическая борьба в Англии в период Реставрации Стюартов (1660-1681 гг.). - М.: Наука, 1982.
РАН, где она до настоящего времени ведет обширную научную деятельность. Сфера ее научных интересов весьма и весьма разнообразна: только список научных трудов В. В. Марьиной с 2013 по 2016 г., приведенный в конце книги, включает две монографии, публикацию документов, участие в коллективных трудах, отечественных и зарубежных, а также статьи в научной периодике (25 статей). В.В. Марьина отмечена многими отечественными и зарубежными наградами, в числе которых памятные медали: 30 лет Словацкого национального восстания и 40 лет Словацкого национального восстания.
Первая из реферируемых работ - сборник очерков, посвященных истории политических партий Великобритании. Формирование британского парламентаризма, его двухпартийной политической модели, ставшей прототипом партийных систем многих стран, вызывал и вызывает живой интерес исследователей, отмечается во введении. Д-р ист. наук, профессор В.Н. Ерохин (Нижневартовский государственный ун-т), а также канд. ист. наук А. А. Киселев (Волгоградский государственный ун-т) посвятили свои работы дискуссионным проблемам современной зарубежной и отечественной историографии, и прежде всего раскрыли полемику по вопросу времени создания политических партий, их оформления в двухпартийную систему. До настоящего времени спорным остается сам термин «партия» применительно к английским парламентским объединениям второй половины ХУ11 в. И тот и другой авторы показывают, что по сути начало дискуссии положил английский историк Л.Б. Нэмир в 1929 г., оспоривший само существование политических партий в английской политической жизни с конца ХУ11 до конца ХУШ в. На основе изучения источников ученый пришел к выводу, что английская политическая жизнь представляла собой в то время борьбу групп, сложившихся на основе родственных и личностных связей, преследовавших прежде всего свои материальные цели. Английские политики легко меняли свои политические взгляды, руководствуясь экономической выгодой. Вслед за Л. Нэ-миром принадлежность тори и вигов к партиям ставили под сомнение английские и американские историки (Р. Уолкотт, Дж. Кларк, Д. Рубини, П. Загорин и др.). Аргументы в пользу существования партийной борьбы в Англии в конце ХУ11 - начале ХУ111 в. выдвинули такие историки, как У.А. Спек, Дж. Пламб, Дж. Холмс и др.
Последний на основе анализа результатов парламентских голосований в период правления Анны Стюарт (1702-1714) показал, что депутаты парламента в целом вели борьбу на основе приверженности определенным политическим принципам. В 80-е годы ХХ в. британский исследователь Дж. Кларк снова поставил под сомнение принадлежность тори и вигов к «партиям», его идею поддержали другие британские историки - Л. Колли, Дж. Блэк. Как и В.Н. Еро-хин, А. А. Киселев полагает, что вопрос о времени происхождения английских политических партий не снят с повестки дня. В. Н. Ерохин, в частности, заключает, что «окончательное подведение итогов в полемике между подходами Л. Нэмира и его оппонентами в понимании характера английской политики конца ХУП-XVIII в., несмотря на убедительную критику нэмировской позиции, еще не произошло». В отечественной постсоветской историографии оппонентом Т.Л. Лабутиной выступает А.Б. Соколов, считающий весьма спорной точку зрения, что становление английской двухпартийной системы происходило с 1660 по 1714 г.
Доктор ист. наук, профессор С.Е. Федоров (Санкт-Петербургский государственный ун-т), исследуя индипендентское движение, говорит об узости существующих в современной историографии подходов к анализу индипендентства, сводящих его историю к деятельности одной из парламентских фракций. Федоров обратился к методике исследования источников (выступления в парламенте, в периодической печати, памфлеты, трактаты и пр.) деятелей индипендентского движения, в основе которых лежат приемы просопографического анализа. Специфика использованного автором комплекса источников позволила ему конкретно фиксировать исторические результаты воздействия рационального по своей природе мышления индипендентов на двух основных уровнях. На политико-правовом уровне закономерным результатом ин-дипендентского видения мира оказывается требование конституционного ограничения монархии. На конфессионально-правовом уровне - обоснование целесообразности веротерпимости.
Доктор ист. наук, профессор А.Б. Соколов (Ярославский государственный педагогический ун-т им. К. Д. Ушинского) посвятил работу английским роялистам в годы гражданской войны и междуцарствия. В Англии, отмечает автор, использование термина «роялист» четко ограничивается хронологическими рамками. Верхняя
граница - возвращение Карла II на отцовский престол. Нижняя граница - начало января 1642 г., а именно попытка Карла I арестовать пятерых лидеров парламентской оппозиции. Роялизм, отмечает автор, иногда рассматривается в контексте формирования в Англии партийной системы. Он считает, что проблематика роялизма разработана недостаточно, чем можно объяснить тот факт, что до настоящего времени сохранилось представление о роялизме как «о чем-то ошибочном, но романтичном» (цит. по: 023, с. 92).
Кандидат ист. наук И.В. Кеткова (независимый исследователь) осветила участие ранних партий тори и вигов в период Реставрации и Славной революции 1688-1689 гг. Отмечается, что в целом проблема ранних вигов и тори представляет интерес не только как часть политического процесса, но и шире - как отражение существенных сторон общественной жизни Англии в переходный период Реставрации. Автор подробно анализирует на основе тематики парламентских дебатов с 1660 по 1678 г. тех проблем, отношение к которым указывает на постепенное формирование представлений о необходимости более глубоких институционных изменений, а именно: обустройство церковных дел; проблемы, связанные с земельной собственностью, налогами, экономической политикой в целом; прерогативы короля и функции обеих палат парламента, а также осмысление курса внешней политики. Автор подчеркивает, что существует необходимость рассмотреть формирование первых партий как процесс, имеющий много измерений.
Аспирант Владимирского государственного ун-та М.А. Ковалев исследует партию тори в период ее пребывания в оппозиции к правительству Георга I, подробно анализируя идеологию интеллектуалов в середине ХVIII в. Именно на период 1730-1750-х годов приходится интенсивное осмысление партийности и создание первых концепций партий. Рассмотрены идеи Г. Снет-Джона, виконта Г. Болинброка, его друга и единомышленника Дж. Литтлтона, Э. Берка, А. Поупа, шотландского философа Д. Юма. Автор рассматривает также творчество Дж. Свифта, показав, что его поэзия ирландского периода содержит достаточно объемный материал, чтобы сделать вывод об отношении к партийности. Автор приходит к выводу, что критика политического устройства Великобритании 20-50-х годов ХVIII в. торийскими мыслителями имела двойственный характер. С одной стороны, скептическому пересмотру
подлежит сам конституционный порядок, ставший итогом Славной революции. Роль аристократического и демократического элементов правления преуменьшается в пользу монархии. С другой стороны, атакам подвергаются не сами принципы конституционализма, а их искажение «денежным интересом». Парламент обвиняется в тирании и в нарушении «обычаев страны» (цит. по: 023, с. 131).
Доктор ист. наук, профессор С.Б. Семенов (Самарский филиал Московского городского педагогического ун-та) исследует историю создания Национальной ассоциации в движении за парламентскую реформу в Англии в ХУ111 в. Несмотря на недолгий срок своего существования (1780-1785), Национальная ассоциация сыграла значительную роль в политической борьбе того времени и оставила заметный след в политической истории страны. Идея Национальной ассоциации как общественного движения, направленного на достижение демократических политических целей в условиях Британии ХУ111 в., приобрела революционный смысл. Как практическая мера, нацеленная на создание альтернативной политической структуры, она означала мирную революцию или конституционный переворот, поскольку предлагала изменение конституционного порядка через голову существующих государственных органов. Практическая деятельность ассоциации, несмотря на ее ограниченное социальное и локальное влияние, явилась, подчеркивает автор, вызовом традиционной двухпартийной системе: «На политической сцене Англии появилась третья сила, которая взяла на себя роль выразителя интересов сообщества в противовес своекорыстной политике государственных деятелей» (023, с. 159). В этом отношении «история Национальной ассоциации представляет интерес не только с точки зрения развития партийной системы, но и как пример оформления организационных структур гражданского общества» (там же).
Анализируя двухпартийную систему Великобритании в эпоху Великого акта о реформе 1832 г., канд. ист. наук М.В. Жолудов (Рязанский государственный ун-т им. С.А. Есенина) приходит к выводу, что двухпартийная система Великобритании 30-40-х годов Х1Х в. «обладала высокой эффективностью в политическом процессе», являясь весьма устойчивой. Объяснение тому автор видит в комплексе социально-экономических и идеологических факторов исторического развития страны. Правящая элита Великобритании
всегда была заинтересована в поддержании состояния равновесия в отношении двух главных политических партий. Однако подобный курс неизбежно вызывал недовольство тех социальных сил, чьи интересы ущемлялись двухпартийной системой. Возникала возможность появления третьей партии. В подобной ситуации, пишет автор, «одна из партий выступала с идеей реформаторства, таким образом переманивая на свою сторону хотя бы часть социальной базы возможной третьей партии. Движению за третью партию наносился смертельный удар (так было с радикалами, фритредерами, чартистами)» (023, с. 204).
Либеральной партии в последней трети ХГХ в. в сборнике посвящены два очерка. Д-р ист. наук, профессор Г.Я. Гелла (Орловский государственный ун-т им. И. С. Тургенева) подробно освещает ее течения, программы, позиции и деятельность лидеров. Рассмотрены значительные, подчас кардинальные изменения в структуре партии, ее социальной и партийной ориентации. Автор подчеркивает, что последняя треть ХГХ в. стала важнейшим периодом в истории британских либералов, дав стране великого политика -У.Э. Гладстона, утвердив либеральные принципы в политической жизни английского общества. Именно глубинные истоки конца ХК в. привели в 1920-е годы к смене «ведущих игроков на британском политическом олимпе - лейбористы успешно сменили либералов». Второй очерк о стратегии и тактике Либеральной партии в борьбе за билль о правах 1884 г. представлен канд. ист. наук Е.О. Науменковой (Санкт-Петербург, независимый исследователь).
Доктор ист. наук, профессор С.В. Демидов (Рязанский государственный радиотехнический ун-т) посвятил свою работу метаморфозам партии тори - консерваторов-юнионистов с ХК вплоть до начала ХХ! в. Автор, объясняя причину политического долголетия партии консерваторов, показывает, что программные установки и лозунги партии умело адаптировались ее лидерами к меняющейся социально-политической обстановке, не будучи исключительно связаны с какой-либо узкой группой населения. Консерваторы, опровергая свое название, продемонстрировали «поразительную способность к переменам» (023, с. 247), партия часто менялась сама и сама становилась во главе процесса перемен.
Канд. ист. наук А. Ю. Прокопов (ИВИ РАН) показывает путь, проделанный Великобританией к новой двухпартийной системе в
1918-1935 гг. Среди первопричин, приведших к кризису старой и зарождению новой двухпартийной системы, автор указывает на серьезные изменения, произошедшие в британском обществе в начале ХХ в. К ним относятся: набиравший силу «процесс эмансипации масс, который дал импульс становлению современного общества, появлению массового электората и к созданию Лейбористской партии», которая после Первой мировой войны «смогла существенно расширить поддержку рабочих, увеличить численность рядов, заметно упрочить позиции среди избирателей и на политической арене» (023, с. 319). Лейбористы смогли добиться доверия традиционного политического истеблишмента. Находясь у власти, они наглядно продемонстрировали, что проводят «крайне умеренную правую линию и не склонны к каким-либо радикальным действиям» (023, с. 320). Что касается Либеральной партии, то она ни для одной из больших групп электората и в целом британского общества не стала главным выразителем их интересов, что привело партию к середине 1930-х годов на периферию политической жизни страны. Окончательно новая двухпартийная система - это консерваторы, которым удалось сохранить свои позиции, и лейбористы, пришедшие на смену либералам, - утвердилась в политической жизни Соединенного Королевства в послевоенное время.
Доктор ист. наук, профессор Е.Г. Блосфельд (Волгоградский государственный социально-педагогический ун-т) посвятила свой очерк левым лейбористам в годы Второй мировой войны. Автор убедительно показывает, что левые лейбористы рассматривали в единстве внешнюю политику и борьбу за глубокие социальные преобразования в направлении социализма в самой Англии. «Считая, что прежде всего надо сосредоточиться на разгроме фашизма, в коалиции с правительством они увидели шанс мирной трансформации к социализму, который в 1930-х годах в связи с укреплением фашизма в Европе казался им утерянным» (023, с. 338).
Кандидат фил. наук Е.А. Ананьева (Институт Европы РАН) рисует общую картину партийно-политической системы Великобритании с 1945 г. по настоящее время. В ее развитии автор выделяет два этапа. Первый (с 1945 по 1970) характеризовался доминированием двух основных партий. Второй (1974-1992) отмечен ростом голосов, поданных за «третьи партии»: либералов, националистов, ольстерских юнионистов. Автор показала, что с 1979 по
2015 г. бразды правления страной от партии к партии переходили всего 2 раза: в 1979-1997 и 1997-2010 гг. «исправно работавший маятник классической двухпартийной системы стал надолго зависать то в одной, то в другой стороне политического спектра» (023, с. 398). С 1979 г. он завис вправо - на 18 лет. Кризис в Консервативной партии привел к зависанию маятника левее «центра» - на 13 лет правления лейбористов. «Неспособность как правящей, так и оппозиционной партии быстро перестраиваться, невольное нарушение принципа сменяемости власти (если не по букве, то по духу) "развращало" сами партии, что приводило к их политическим ошибкам и вызывало эффект "психологической усталости" у избирателей» (023, с. 400).
Два очерка сборника посвящены восприятию Октябрьской революции в России политическими партиями и правительством Великобритании. Е.Ю. Сергеев показывает, что недавно открытые исторические документы позволяют реконструировать всю панораму восприятия русской революции юнионистами (консерваторами), либералами (сторонниками Д. Ллойд Джорджа и Г. Асквита), лейбористами. Реакция на революцию, делает вывод автор, во многом определила развитие советско-британских отношений, которые по свидетельству одного из публицистов, приведенному автором, напоминали «изломанную линию температуры малярийного больного» (цит. по: 023, с. 274).
Кандидат ист. наук Р.Р. Валева (Казанский государственный ин-т культуры) рассматривает основные концепции консерваторов и лейбористов в отношении России на современном этапе, в условиях нового миропорядка. В период 1992-2016 гг. в Великобритании сменились четыре лейбористских, два консервативных и одно коалиционное правительства. Автор отмечает, что при консервативных правительствах Дж. Мейджори (1992-1994 и 1995-1997) российско-британские политические отношения развивались достаточно динамично. Российское направление находилось на одном из первых мест после американского и европейского. При лейбористском правительстве Т. Блэра (1997-2007) и особенно при лейбористском правительстве Г. Брауна (2007 - начало 2010) российское направление относилось Лондоном к разряду сотрудничества с остальными странами мира (023, с. 366). Во время последнего коалиционного правительства Д. Кэмерона-Н. Клегга после крат-
кого потепления отношений в 2010-2013 гг. диалог вступил в фазу очередного охлаждения. По вопросам о Крыме, ДНР и ЛНР Великобритания занимала самую жесткую позицию в отношении РФ среди ведущих европейских держав.
В сборнике представлены биографии двух крупнейших политических деятелей. Это очерк д-ра ист. наук М.П. Айзенштадт (ИВИ РАН), посвященный премьер-министру Великобритании Роберту Пилю (1788-1850), а также очерк д-ра ист. наук, профессора Б.В. Петелина (Череповецкий государственный ун-т), рассказывающий о премьер-министре Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии Маргарет Тэтчер. Автор, в частности, отмечает, что Тэтчер была «евроскептиком», полагала, что идея единой Европы «больше использовалась и используется для надувательства» и что «создание европейского сверхгосударства не может быть не чем иным, кроме как величайшим безрассудством современной эпохи» (цит. по: 023, с. 339).
Монография В.В. Марьиной (024) - первое в отечественной, а также в чешской и словацкой историографиях монографическое исследование военно-политических аспектов взаимоотношений Советского Союза и Словацкого государства в период Второй мировой войны 1939-1945 гг. Работа основана на материалах российских архивов, советских (российских) и чехословацких (чешских и словацких) документальных публикациях, мемуарах, новейшей литературе. Книга включает вступительную статью, посвященную юбилею В. В. Марьиной, введение, где дается характеристика источников и литературы, девяти глав, заключения, приложений избранных документов и списка научных трудов автора.
В первой главе рассматривается возникновение Словацкого государства 14 марта 1939 г., которое после принятия Конституции стало называться Словацкой Республикой (СР). Решающая роль в создании Словацкого государства принадлежала гитлеровской Германии. 23 марта 1939 г. в Берлине был подписан словацко-германский договор об «охране Словакии» и секретный протокол к нему о тесном экономическом сотрудничестве между обеими странами (024, с. 62). Автор отмечает, что «Словакия нужна была Гитлеру как формально самостоятельное государство для реализации его амбициозных планов установления "нового порядка" в Европе и мирового господства германской расы» (024, с. 63).
Вторая глава посвящена взаимоотношениям между СССР и Словацким государством с марта по сентябрь 1939 г. СССР, как и ведущие европейские державы и США, не признал и решительно осудил расчленение Чехословакии. До конца 1939 г. в Москве существовало чехословацкое посольство. Однако после подписания в конце августа 1939 г. пакта Молотова-Риббентропа наметился поворот во внешней политики СССР. Автор показывает, что наиболее авторитетная часть словацкого государственного руководства, «стремясь создать противовес по существу монопольному влиянию Германии в Словакии, была заинтересована в официальном признании со стороны СССР... Курс на сближение Словакии с СССР, однако, не предполагал выхода за рамки германо-словацких договоренностей и отказа от следования в фарватере внешней политики "третьего рейха"» (024, с. 81). Что касается Москвы, то ей, отмечает автор, тоже казалось выгодным установление дипломатических отношений со Словакией, «поскольку давало возможность, по крайней мере, предположительно противодействовать укреплению позиции Германии в регионе, небезразличном для интересов СССР» (024, с. 82). СССР признал Словакию де-юре и в середине сентября 1939 г. установил с ней дипломатические отношения.
Третья глава рассматривает советско-словацкие отношения на фоне укрепления германского влияния в Словакии в период с 1941 по июнь 1942 г. Автор показывает, что рейх сумел превратить Словакию в плацдарм для реализации собственных планов в Юго-Восточной Европе. В Словакии были размещены немецкие военные гарнизоны. С середины декабря 1940 г. германская армия двинулась через территорию Словакии в Венгрию и Румынию. Автор приводит слова советского полпреда в Братиславе Г.М. Пушкина о том, что к концу 1940 г. Словакия была превращена немцами «в сплошной военный лагерь» и все более принимала вид оккупированной страны (цит. по: 024, с. 125). Словакия первая порвала дипломатические отношения с Югославией после ее оккупации и поспешила с признанием самостоятельности Хорватии.
22 июня 1941 г. Германия начала войну против СССР, к которой присоединилась и Словакия. Кратковременный (менее двух лет) период существования дипломатических отношений между СССР и СР закончился. Автор говорит о том, что эти отношения носили почти номинальный характер, так как не были наполнены
конкретными связями в области экономики и культуры. Марьина заключает, что СССР, вслед за рейхом, видевшим в Словакии «ворота на Балканы», не смог использовать эти связи в собственных интересах, «опасаясь вызвать раздражение Германии и испортить с ней "дружественные отношения". Словакия оставалась для СССР (по приведенному автором меткому выражению полпреда Пушкина) лишь "наблюдательным пунктом"» (цит. по: 024, с. 129).
Четвертая глава посвящена участию Словакию в войне против Польши (1939) и СССР (1941-1944). Германия использовала фиктивную самостоятельность Словакии для реализации своих военных планов сначала при нападении на Польшу, потом на СССР. Автор подчеркивает, что до недавнего времени о пребывании словацких вооруженных сил на советско-германском фронте было известно мало. После Второй мировой войны как чехословацкая, так и советская историографии старались не касаться этой темы как «неэтичной» по отношению к государству - члену социалистического содружества. Как свидетельствует современная историография, мизерная по сравнению с вермахтом словацкая армия тем не менее внесла свою лепту в его победы на Восточном фронте в начале войны и содействовала осуществлению оккупационной политики Третьего рейха на захваченных им советских территориях. Были сформированы две словацкие дивизии: «Быстрая» (моторизованная), находившаяся на передовой, и «Охранная», защищавшая тылы немецкой армии на оккупированных ею территориях Украины и Белоруссии.
К середине декабря 1941 г. численность словацкой действующей армии составляла 15 тыс. человек, колеблясь в отдельные осенние месяцы от 12 тыс. до 18 тыс. (024, с. 154). Формально «Быстрая дивизия» организационно не входила в состав немецкой армии, подчиняясь германскому командованию только в оперативном отношении. Словацкая армия, находясь во втором эшелоне, участвовала в боях за Киев, за Ростов-на-Дону, затем дислоцировалась на Северном Кавказе, где потерпела сокрушительное поражение от Красной армии. Автор отмечает, что дивизия участвовала и в карательных акциях против партизан и помогавшего им мирного населения. Словацкая армия мало чем отличалась от оккупационной немецкой, приказам которой она подчинялась, также и в вопросе о военнопленных. Нельзя утверждать однозначно, замечает
автор, что отношения словаков с местным населением складывались хорошо или плохо. Имело место и то, и другое (024, с. 160).
После поражения на Северном Кавказе остатки личного состава «Быстрой дивизии» были переброшены в Крым. Автор пишет, что в дивизии, несмотря на усиленную пропаганду, продолжали усиливаться антивоенные настроения, «уже открыто выражалось несогласие с войной на стороне Германии, говорилось о ее поражении и симпатиях к СССР» (024, с. 163-164). В сражении под Мелитополем 30 октября 1943 г. под натиском советских танковых и кавалерийских частей словаки начали массово и без сопротивления сдаваться в плен. 1-я словацкая пехотная дивизия (ПД) потеряла 2200 человек личного состав (024, с. 165). Генерал Шлие-пер, оценивая состояние остатков 1-ой пехотной дивизии (примерно 5,5 тыс. человек), информировал абвер о невозможности использовать ее на фронте, поскольку в офицерском корпусе, среди младших командиров и в частях отсутствует желание воевать. Он также не рекомендовал использовать дивизию в борьбе против партизан вследствие того, что менталитет словаков «для борьбы против банд абсолютно непригоден» (цит. по: 024, с. 166). В конце
1943 - начале 1944 г. словаки использовались на строительстве оборонных сооружений в районе Николаева и Одессы. В мае 1944 г. 1-я ПД, уже вышедшая за пределы советской территории, была переименована в 1-ю техническую дивизию и использовалась на строительстве оборонительных рубежей в Венгрии и Румынии. В конце войны остатки дивизии оказались в Австрии, где были пленены советскими войсками. Небольшая часть словацкой армии, оставшаяся в Крыму, вместе с немецкими войсками оказывала сопротивление советским войскам до освобождения Крыма в апреле
1944 г.
Чехословацкие военные части начали создаваться в СССР на основе договоренности между советским правительством и чехословацким эмигрантским правительством в Лондоне, зафиксированной в советско-чехословацких соглашениях от 18 июля и 27 сентября 1941 г., отмечает автор (024, с. 176). Пятая глава посвящена деятельности словаков в чехословацких воинских формированиях на территории СССР в 1943-1944 гг. Автор констатирует, что после поражения под Мелитополем около 2 тыс. словаков (и вскоре их численность увеличилась) оказались в конце октября -
начале ноября 1943 г. в ближайшем тылу Красной армии. С согласия и по поручению советского командования началось создание центра сбора словацких добровольцев, который разместился в станице Тимошевка (024, с. 179). Из добровольцев был создан полк, состоящий из десяти рот. После Нового (1944) года началась подготовка и перебазирование полка на новое место, где должно было происходить переформирование, переобучение словацких добровольцев и оформление их нового статуса. По национальности подавляющее большинство полка составляли словаки: 2017 из 2146 человек (024, с. 190-191). Автор подробно рассматривает, как при содействии и помощи СССР была организована, обучена и оснащена 2-я воздушно-десантная бригада. Она вошла в состав 1-го Чехословацкого армейского корпуса, сражавшегося плечом к плечу с Красной армией за освобождение советской, а затем словацкой (Чехословацкой) территории.
В шестой главе автор рассматривает Словакию как объект советского внимания в период подготовки Словацкого национального восстания 1944 г. В марте 1944 г. в целом была достигнута договоренность об оказании советской помощи вооруженному восстанию словацкого народа, который не мог рассчитывать при его осуществлении только на собственные силы. Первым шагом в помощи организации восстания стала выброска организаторских групп на территорию Словакии с целью подготовки баз для доставки вооружения и людей, а также формирование подвижных партизанских отрядов из местного населения.
Словацкое национальное восстание вспыхнуло в связи с началом оккупации Словакии гитлеровскими войсками 29 августа и продолжалось до 28 октября 1944 г., когда оно было подавлено вооруженными силами Германии. Помощь СССР Словацкому национальному восстанию детально рассмотрена в седьмой главе. Советский Союз, пересмотрев свои планы, провел Карпатско-Дуклинскую военную операцию. Вместе с советскими войсками в операции участвовал сформированный в СССР 1-й Чехословацкий армейский корпус. Карпатско-Дуклинская операция продолжалась до 28 октября, т.е. вплоть до поражения восстания. Автор свидетельствует, что потери советских и чехословацких войск в ее ходе были огромны. Марьина подчеркивает, что, хотя операция не дала ожидаемых результатов, она не может расцениваться как ненуж-
ная. Операция оттянула на себя значительные немецкие силы, привела к их серьезным потерям в людях и материалах, что существенно облегчило положение повстанцев. Операция нарушила связь между немецкими армиями, сражавшимися на польской территории и оборонявшимися против советских войск в Венгрии. Она привела к потере немцами значительных территорий. Автор оценивает попытку ряда исследователей приписать советскому командованию намерение умышленно использовать чехословацкий корпус в Карпатах таким образом, чтобы обескровить его, как «злонамеренную наивность» (024, с. 280). Марьина солидаризируется с теми чешскими военными историками, которые делают вывод о том, что «участие чехословацких воинов в боях за карпатские гребни является достойным вкладом в дорого оплаченную победу и по праву может оцениваться через призму героических боевых традиций чехословацкой, а ныне чешской армии» (цит. по: там же).
Автор свидетельствует, что в словацкой и чешской историо-графиях конца ХХ - начала ХХI в. стал активно обсуждаться вопрос, насколько вообще была эффективна и достаточна советская помощь Словацкому национальному восстанию. Серьезные исследования не давали однозначно положительного или отрицательного ответа, который, с точки зрения автора, пока и не может быть решен, поскольку сводных сведений об этой помощи в распоряжении историков нет. Автор также не претендует «на окончательное суждение», но, по ее мнению, не подлежит сомнению тот факт, что СССР оказывал повстанцам всю помощь, которую мог предоставить в тех конкретных условиях. На основании изученных автором документов Центрального архива Федеральной службы безопасности РФ следует, что «соответствующими военными властями, как правило, немедленно отдавались распоряжения о выполнении заявок повстанцев на поставку им вооружения и медикаментов» (024, с. 281). При этом автору известны документы, свидетельствующие о том, что выполнялись не все заявки как по ассортименту, так и по количеству. Красная армия тогда вела наступление по всем фронтам, и оружия попросту не хватало. За время восстания СССР поставил восставшей Словакии по воздуху значительное количества техники, оружия, боеприпасов, медикаментов, людей.
Восьмая глава посвящена освобождению Словакии. В течение восьми месяцев с октября 1944 по май 1945 г. Красная армия и
в ее составе 1-й Чехословацкий армейский корпус вели ожесточенные кровопролитные бои за освобождение Словакии и Чехии. Согласно утвердившимся в литературе данным, в этих боях погибли 144 тыс. советских солдат и офицеров, в том числе 60 тыс. на словацкой земле (024, с. 309). В данной главе автор делает попытку при опоре на документы, в том числе и неопубликованные, ответить на вопрос, как встречали Красную армию словаки и каким им тогда виделся Советский Союз. Автор приходит к выводу, что «в целом... несмотря на некоторые "шероховатости" в отношениях населения Словакии и Красной армии, оно принимало ее дружественно, как освободительницу от немецких и венгерских оккупантов, носительницу популярной в ту пору идеи единства и братства славянских народов, представительницу страны, сумевшей выдержать в борьбе с фашизмом и победить» (024, с. 340).
В девятой главе рассмотрен словацкий вопрос в контексте советско-чехословацких отношений на завершающем этапе войны в Европе. О том, что Чехословацкая Республика после войны будет восстановлена, страны антигитлеровской коалиции, в том числе и СССР, заявили еще в 1941 г. Снова в Словакии возникал словацкий вопрос, нерешенность которого в довоенной Чехословакии стала одной из внутренних причин ее раскола. Данная глава посвящена вопросу, каким виделось различным национальным и политическим силам в конце войны государственное и политическое устройство возрожденной ЧСР с точки зрения взаимоотношений чехов и словаков, а также какова была советская реакция на эти взгляды. Отмечается, что, несмотря на чрезвычайную близость чехов и словаков в этническом, культурном, языковом планах, отношения между ними никогда не были простыми. С самого начало существования совместного Чехословацкого государства возникло политическое движение за автономию Словакии. После восстановления ЧСР в 1945 г. и вплоть до ее распада в 1993 г. взаимоотношения между чехами и словаками развивались, с одной стороны, под знаком борьбы чехов за усиление централизованного, унитарного государства, с другой - борьбы словаков за достижение как можно большей самостоятельности в рамках ЧСР. В главе рассматривается решение о федеративном устройстве послевоенной Чехословакии в контексте советско-чехословацких отношений, обсуждение программ нового чехословацкого правительства, которое проходило в
Москве в марте 1945 г., позиция советского руководства. Эта позиция характеризовалась осторожностью и стремлением не вмешиваться в данном вопросе во внутричехословацкие дела. СССР был заинтересован в сохранении на своих западных границах Чехословакии как своего важного союзника, внутренне стабильного, поэтому выступал на стороне тех, кто считал необходимым урегулирование отношений между этими народами на основе взаимной договоренности и согласия.
И.Е. Эман
ЭТНОЛОГИЯ И АНТРОПОЛОГИЯ
2018.01.025. АЛИМОВ Д.Е. ЭТНОГЕНЕЗ ХОРВАТОВ: ФОРМИРОВАНИЕ ХОРВАТСКОЙ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОЙ ОБЩНОСТИ В VII-IX вв. - СПб.: Нестор-История, 2016. - 380 с.
Ключевые слова: Далмация, УП-1Х вв.; этногенез хорватов; хорватская этнополитическая общность.
Исследование посвящено формированию хорватского этноса на территории бывшей римской провинции Далмация в раннем Средневековье. Реконструируются исторические обстоятельства и социально-политический контекст, в которых происходило становление хорватской общности как самостоятельного этнополитиче-ского организма, анализируется ранняя хорватская идентичность. Работа состоит из введения, специального раздела «Источники и историография», трех глав, приложения и заключения. Приведен обширный список использованных источников и литературы.
Особую актуальность изучению процесса этногенеза хорватов, как считает автор, придает своеобразие социокультурного ландшафта средневековой Хорватии. Складывание хорватской общности происходило на землях, составлявших часть Римской (с середины VI в. - Восточноримской) империи, и осуществлялось в тесном контакте с социальной и культурной средой ядра «римского мира» - Средиземноморья. Вместе с тем этнические изменения данного региона необходимо рассматривать в контексте «франкского мира», распространившегося в VIII-IX вв. на значительную часть Европы, включая пространство будущего Хорватского королевства. Необходимо принимать во внимание контекст лишь начи-
