CC BY
28
НАУЧНЫЕ И ИНЖЕНЕРНЫЕ КАДРЫ. ПРОБЛЕМЫ ИХ ВОСПРОИЗВОДСТВА
2015.03.034. АЛЛАХВЕРДЯН А.Г. ДИНАМИКА НАУЧНЫХ КАДРОВ В СОВЕТСКОЙ И РОССИЙСКОЙ НАУКЕ: Сравнительно-историческое исследование / Науч. ред. Е.З. Мирская. - М.: Ко-гито-Центр, 2014. - 263 с.
Ключевые слова: научные кадры; динамика научных кадров; гендерная динамика; возрастная динамика; подготовка научных кадров; эмиграция ученых; статистический анализ.
Работа А.Г. Аллахвердяна, известного науковеда, написана в период очередного обострения кадровой проблемы в науке России, что делает актуальным предложенное в ней всестороннее изучение отношения власти к науке и факторов, способствующих трансформации кадрового потенциала и эмиграции ученых. В работе используется сравнительно-исторический метод. Его основное отличие от сравнительно-дисциплинарного и сравнительно-межстранового методов заключается в том, что исследуются и сопоставляются различные периоды в жизни одной страны. Исследование охватывает период с начала XX до начала XXI в. В исследовательских целях интересуемый период развития отечественной науки поделен на следующие периоды: 1) 1917 г. - конец 1920-х годов; 2) конец 1920-х - середина 1950-х годов; 3) середина 1950-х - середина 1980-х годов; 4) вторая половина 1980-х годов; 5) постсоветский период. С точки зрения темпов развития научно-кадрового потенциала переломными оказались 1970-е годы, когда началось заметное снижение численности кадров в науке.
Особое внимание автор уделяет проблеме подбора подходящих источников для исследования. В последнее время в теоретической науке появилось понятие «массовый источник», возникшее в связи с переносом интереса с индивида на массы. Разработка и соз-
дание массового источника (статистика) неразрывно связаны с созданием баз и банков данных. Для изучения массового источника наиболее адекватными являются количественные методы исследования, широко используемые в исторических исследованиях начиная с 1950-х годов.
Как и в работе с историческими документами, в статистике возникает проблема достоверности имеющихся данных. Известно, что в советский период многие статистические показатели искажались, поскольку реальные показатели деятельности расходились с плановыми, особенно в промышленности и сельском хозяйстве. Однако научную статистику эти негативные тенденции затронули в меньшей степени.
Под динамикой научных кадров понимаются количественные и качественные изменения в общей структуре научных кадров. К качественным изменениям относятся возрастные, квалификационные, дисциплинарные, гендерные и миграционные изменения. В советской статистике существовало понятие «научный работник», приблизительно соответствующее современному понятию «исследователь».
Анализ динамики научных кадров автор начинает с истори-ко-демографического анализа. Хотя основной блок науковедческих дисциплин сформировался еще в 60-е годы XX в., потребность в демографических исследованиях науки возникла только к 90-м годам, когда началось обвальное сокращение численности научных кадров, «старение» ученых, внутренняя и внешняя миграция ученых, а также появилось такое явление, как феминизация науки. Помимо этих острых проблем демография науки рассматривает еще целый ряд традиционно демографических проблем: семья, брачный статус ученого, продолжительность жизни ученого, взаимоотношение родителей и детей в семье ученого.
Основоположником исторической демографии научного сообщества в мире считается австралийский социолог науки Р. Гас-кон, сумевший описать численный рост научного сообщества в мире с 1450 по 1900 г. Именно его исследования показали экспоненциальный характер роста численности ученых. Однако в истории научных сообществ известны и примеры снижения численности ученых. Это показывают более конкретные исследования Р. Гаскона, посвященные отдельным странам (Англия, Германия, Италия,
Франция и т.д.). Для анализа динамики роста численности кадров важно такое понятие, как «период удвоения численности». После Второй мировой войны период удвоения численности научного персонала в России и США равнялся 6 и 11 годам соответственно.
Динамика численности научных кадров подразумевает изучение роста или сокращения общей численности ученых, а также отслеживание карьерных траекторий ученых, их дисциплинарную принадлежность, перераспределение между различными типами учреждений, например между НИИ и вузами.
Динамика численности научных кадров в США и других странах «большой восьмерки» во второй половине XX в. За последние 200 лет численность ученых во всем мире изменилась радикально: 1800 г. - 1 тыс. ученых, 1850 г. - 10 тыс., 1900 г. -100 тыс., 1950 г. - 1 млн, 2000 г. - 4,5 млн ученых. Лидером по числу исследователей являются США, далее следуют Япония и Германия. Если оценивать эти страны по темпам роста численности ученых, то здесь первенство принадлежит Японии. С 1965 по 2000 г. число исследователей в Японии увеличилось в 5,5 раза. В СССР численность научных кадров с 1955 по 1960 г. увеличилась в 2,5 раза и достигла 635,7 тыс. человек. Представлены данные по РСФСР, которые показывают, что среднегодовой рост в различные десятилетия периода 1950-1980-х годов отличался и был максимальным в 60-е годы (24%) (с. 54). К концу 1980-х годов рост численности научных кадров практически прекратился. Автор задается вопросом, в чем же причина обнаруженного сокращения темпов роста корпуса ученых. Проанализировав ситуацию, в которой находился СССР к 1980-м годам, он приходит к выводу, что причина кроется в «усталости» экономической системы, закономерно возникшей в результате непосильной гонки за успехами основного конкурента СССР на тот момент - США. К тому же бросалась в глаза диспропорция между количеством созданных нововведений и их мизерным использованием в производстве.
Принято считать, что отток кадров из науки начался в 1992 г., однако этот процесс начался намного раньше - в 1987 г. С 1987 по 1992 г. научный корпус России сократился на 656 тыс. научных работников (с. 60). Автор выделяет следующие этапы кадровых трансформаций, охватывающих период с 1989 по 2010 г.: 1) радикальный кадровый спад (1989-1994); 2) замедленный кадровый
спад (1994-1998); 3) стабилизация и небольшой рост кадров (19982000); 4) кадровый спад (2000-2010).
За первый из указанных периодов численность персонала, занятого исследованиями и разработками, включая вспомогательный и прочий персонал, уменьшилась почти вдвое (с. 63). В наибольшей степени сокращения коснулись исследователей и техников. Пик кадрового обвала пришелся на 1993 г. и объясняется прежде всего материальными причинами. За второй период численность персонала, занятого ИР, сократилась на 251,1 тыс. человек. Объяснять фактор стабилизации кадрового состава науки в конце 1990-х годов следует, в первую очередь, учитывая фактор дефолта 1998 г. В 2010 г. научный персонал страны составлял 736,5 тыс. человек. Сокращение численности на 151,2 тыс. человек было обусловлено интенсивной реорганизацией научных организаций (в основном прикладного характера). Это сокращение в большей мере коснулось вспомогательного персонала, чем исследовательского (с. 66).
Тенденция спада численности научных кадров в России не подтверждается мировыми тенденциями. В 1990-е годы США и страны «большой восьмерки» продолжают наращивать численность научных и инженерных кадров.
Возрастная динамика научных кадров. Несмотря на то что продуктивность каждого ученого увеличивается или сокращается в индивидуальном порядке, большой массив примеров позволяет рассчитать наиболее продуктивный возраст для большинства гуманитариев и специалистов естественного профиля. Автор ссылается на исследование Г. Джахия, в соответствии с которым наиболее продуктивный возраст для естественников приходится на 30-35 лет, а для гуманитариев - на 40-45 лет. Есть исследования (Г. Лемана), подтверждающие, что в 60-70 лет ученый может пережить второй пик творческой активности. Автор предлагает различать три возрастные группы: младшего (до 29 лет), среднего (30-49 лет) и старшего возраста (50 лет и более).
В 1966 г. доля молодых научных работников составляла 23% от общего числа научных и научно-педагогических кадров, а в 1987 г. - только 12%. Сокращение числа ставок для выпускников вузов привело к сохранению на низших должностях научных работников среднего возраста с неясными карьерными перспектива-
ми. Такая система организации труда подразумевала, что повышение по должности окажется возможным только в связи с естественным высвобождением должностей (с. 73). В 2000-х годах численность молодых ученых, напротив, увеличилась по сравнению с 1990-ми годами, и их доля составила 19,3%. Однако в дальнейшем это не привело к росту численности средневозрастных кадров, что свидетельствует о конъюнктурности притока молодых кадров в предшествующий период. Исследователей в возрасте 30-39 лет в 1990-е годы оказалось меньше (16,2%), чем молодых исследователей. Возрастная группа 40-49 лет была представлена в 2010 г. очень скудно (14,7%). Старшая возрастная группа оказалась наиболее обширной и к 2010 г. уже составляла половину российских исследователей. При этом каждый четвертый исследователь был пенсионного возраста.
Старение научных кадров России происходило постепенно. В 1970-х годах средний возраст составлял 38 лет, в 1980-х - 42 года, в 1990-х - 47 лет (с. 74).
Гендерная динамика научных кадров. Автор делает подробный обзор истории доступности высшего образования для женщин в России, что имеет прямое отношение к проблеме представленности женщин в советской и российской науке. История вхождения женщин в научную деятельность не носила непрерывного характера. В США, например, значительно увеличилась доля женщин в науке в период с 1978 по 1988 г. (с 9 до 16%). В России процесс феминизации науки носит более устойчивый возрастающий характер. Первая волна феминизации науки была порождена новой социальной ситуацией после 1917 г., когда были приняты законодательные акты, уравнивающие права мужчин и женщин в получении образования и выборе профессии. К концу первого десятилетия Советской власти женщины составляли уже четверть кадрового потенциала науки страны. Вторая волна феминизации российской науки началась в 1960-е годы. Однако анализ ситуации говорит скорее об абсолютном, а не относительном росте числа женщин-ученых.
Если вторая волна феминизации была связана с расширением советской науки, то третья волна связана с ее «сжатием». Женщины реже уходили из науки в поисках лучше оплачиваемой работы и реже самостоятельно принимали решение об эмиграции. Они чаще
оставались в научных организациях, считая за благо свою относительно небольшую загруженность. В 1994 г. женщины составляли 48,8% всего научного корпуса страны. В 1990-е годы также произошла феминизация российской аспирантуры. В настоящее время по доле женщин-исследовательниц в национальной науке Россия занимает второе место (после Португалии) среди стран - членов ОЭСР. Однако, несмотря на то что российские женщины достаточно хорошо представлены в науке, их доля в управлении наукой явно невелика.
Динамика научных кадров в физических науках. Автор отмечает, что для социологических исследований науки нехарактерно рассматривать отдельные научные дисциплины (математику, физику, биологию и т.д.). Однако насущная потребность в этом есть, и он самостоятельно пытается восполнить этот пробел на примере социологического исследования физического сообщества в период 1950-1960-х годов. Выделение группы физиков в статистическом массиве для советского периода осложняется тем, что физические и математические науки не принято было разделять. Поэтому и автору приходится рассматривать физико-математические кадры как единое целое. Обозначенное в статистике понятие «научный работник» включало в себя помимо исследователей НИИ профессорско-преподавательские кадры вузов.
В период 1950-1970-х годов темпы роста научных кадров физико-математического профиля в 1,6 раза превышали средние темпы роста ученых всех научных специальностей. За этот период численность ученых этого профиля увеличилась в 9 раз. До 1950 г. в российской науке доминировали ученые-химики, после указанного года их место заняли физики. Только в 1960-е годы было создано семь научных институтов физического профиля (Институт высоких температур, Институт физики твердого тела, Институт физики высоких энергий, Институт теоретической физики и т.д.). В последующие годы, однако, темпы роста ученых-физиков существенно замедлились. Эти данные увязаны в работе с ростом численности аспирантов по физическим и химическим наукам.
Динамика научных кадров в технических науках. За период с 1950 по 1980 г. численность кадрового состава технических наук увеличилась с 41,5 тыс. до 716,2 тыс. человек, или в 17,3 раза. Однако в дальнейшем эти кадры были в значительной степени утеря-
ны в результате эмиграции технических специалистов за рубеж. В литературе подробно исследованы масштабы эмиграции специалистов в области естественных наук. По данным С.В. Егерева, во второй половине 1990-х годов за рубежом работали 14-18 тыс. ученых из России в области фундаментальных наук, однако по техническим специалистам подобные исследования не проводились. Проследив данные по спаду численности исследователей в области естественных и технических наук, можно оценить масштаб внутренней и внешней эмиграции ученых этих областей.
За 1994-2010 гг. кадровый состав специалистов в области технических наук сократился на 135,2 тыс. исследователей (инженеров и ученых в совокупности) (с. 109). Специалисты связывают этот кадровый обвал с развалом системы отраслевых министерств, который пришелся на более ранний период. По каналам этих министерств осуществлялось финансирование значительной части научных и технических проектов. По этой причине за период 19891993 гг. советские НИИ и КБ потеряли около 323 тыс. ученых и инженеров. За период с 1989 по 2010 г. около 22 тыс. ученых и инженеров эмигрировали за рубеж.
Динамика научных кадров в общественных науках. Автор считает целесообразным придерживаться понятия «общественные науки», а также в качестве его синонима использовать понятие «социально-гуманитарные науки». С 1950 по 1988 г. темпы роста численности ученых в технических, естественных и социальных науках превышали средние темпы роста численности ученых по стране. Однако этого нельзя сказать про ученых, относящих себя к гуманитариям (философия, история, филология, искусствоведение, культурология), численность которых росла в 4,8 раза медленнее, чем в среднем. Среди социальных наук лидером по темпам роста оказались экономические науки, а среди гуманитарных - философия.
В период после 1994 г. число гуманитариев-исследователей начало расти вопреки общим тенденциям в науке (рост на 41% с 1994 по 2010 г.).
Динамика подготовки научных кадров. Система подготовки кадров высшей квалификации существовала и в дореволюционной России. Ученые степени доктора, магистра и кандидата наук были учреждены в российских университетах указом 1803 г. После Октябрьской революции декретом Совнаркома институт научной ат-
тестации был упразднен. Только через несколько лет началась разработка мероприятий по формированию советской системы подготовки кадров для высших учебных заведений и научно-исследовательских институтов, была создана аспирантура. Численность аспирантов росла особенно интенсивно в период с 1930 по 1933 г. (рост с 3 тыс. до 14,8 тыс. человек). Причем в 1933 г. большая часть аспирантов обучалась в научных учреждениях, а не в вузах. В 1937 г. число аспирантов сократилось до 9 тыс. человек. Даже в годы войны, осознавая важность этого института образования, советское правительство проводило ряд мероприятий по его укреплению. Степени доктора и кандидата наук были введены в 1932 г. Позднее появилась «Номенклатура специальностей научных работников», остававшаяся неизменной до конца 1960-х годов. Она предусматривала 18 отраслей наук, по которым могли защищаться кандидатские и докторские диссертации. В 2004 г. «Номенклатура научных специальностей» включала 23 научные отрасли.
В послевоенные годы возникла необходимость в улучшении качества работы аспирантуры. По Постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР было решено принимать в аспирантуру только тех выпускников вузов, которые проработали не менее двух лет в промышленности, науке или сфере образования. Защита диссертации могла проходить только после опубликования основных результатов научных исследований в виде статей или монографий.
В 1970-1980-е годы государство изменило свою политику в области аспирантуры. Стипендии аспирантов-очников сократились. Число мест для аспирантов-заочников увеличилось за счет сокращения численности мест для очников.
За период с 1990 по 2010 г. число организаций по подготовке квалифицированных кадров в аспирантуре увеличилось на 27%. Численность аспирантур увеличилась, в том числе и за счет негосударственных вузов, предлагающих широкий спектр образовательных услуг. Увеличилось не только количество аспирантур, но и численность аспирантов по сравнению с советским периодом. В самый «удачный» для аспирантуры советский год (1970) во всем Советском Союзе обучалось 99 тыс. аспирантов, а в 2010 г. в одной только России их было уже 157 тыс. Аспирантура вузов начала лидировать по приему и выпуску обучающихся.
Совершенно не случайной кажется взаимосвязь низкой ежемесячной стипендии современного аспиранта с низкой продуктивностью учебы аспирантов. В 2008 г. только один из четырех выпускников аспирантуры уложился в трехлетний срок подготовки диссертации. Элементы государственной политики прослеживаются в нормативной документации. Так, в 2010 г. вышло Постановление правительства № 991, в соответствии с которым повышение стипендии (до 6 тыс. руб.) ожидается только для обучающихся по естественным и техническим наукам. Таким образом, государство показывает, что приоритетными оно считает точные науки, а не гуманитарные.
Опыт подготовки аспирантов в ведущих зарубежных странах. Аналитические материалы, посвященные подготовке кадров высшей квалификации в ЕС, США и Канаде, показывают, что в настоящее время идет активная разработка национальных стратегий в этой сфере. Многие специалисты, получившие докторскую степень, не могут найти работу в университетах или исследовательских организациях. Это новая реалия XXI в., с которой не сталкивались аналитики предшествующих десятилетий. Решить эти проблемы помогают специальные базы данных, которые позволяют желающим поступить в аспирантуру разобраться в предоставляемых программах обучения, грантах, субсидиях и возможностях трудоустройства. Например, в рамках Седьмой рамочной программы ЕС создана специальная база данных для аспирантов по биомедицине «Orpheus».
В большинстве стран обучение в аспирантуре платное. Однако в некоторых Скандинавских странах аспирант рассматривается как сотрудник и получает зарплату. Количество успешно завершивших аспирантуру за последние десять лет в большинстве европейских стран увеличилось. Для Европы характерна такая российская проблема, как неравномерное распределение степеней с явным перевесом в сторону гуманитарных и социальных наук.
В других странах сроки получения научной степени гораздо выше, чем в России. В США аспиранты учатся от 6 до 9 лет. Образование в гуманитарных областях - более длительное по срокам. В Канаде обучение по всем направлениям составляет пять лет и десять месяцев. Болонская реформа пересматривает сроки обучения аспирантов, ее авторы рекомендуют странам, подписавшим
декларацию, перейти на трех- или четырехгодичное обучение в аспирантуре.
Подготовка диссертации является основным условием присуждения научной степени в мире. Однако принципы оценки качества диссертаций варьируются в разных странах. Так, в Германии, Австрии, ряде стран Центральной и Восточной Европы сохраняются старые персонифицированные системы оценок, тогда как в ряде других стран существует тенденция к более объективным методам оценки и предпочтение отдается внешнему рецензированию.
Объективно оценить работу аспирантуры в США позволяет доклад «Индикаторы науки и техники», предоставляемый каждые два года Конгрессу США. Его данные говорят о том, что число присужденных научных степеней в США в период с 2000 по 2007 г. увеличилось в основном в инженерных, биологических, сельскохозяйственных и медицинских науках (с. 153).
Значительную долю обучающихся в аспирантуре США составляют аспиранты-иностранцы. В целом они составляют одну треть от общей численности обучающихся в аспирантуре. По техническим наукам доля иностранных аспирантов составляет 57%, по компьютерным наукам - 54, по физическим - 51%. Лишь около 6% персонала, занятого в научной сфере (за исключением преподавателей колледжей), имеют научные степени.
Динамика эмиграции научных кадров. Эмиграционные процессы, начавшиеся в России во второй половине 1980-х годов, ощущались весьма остро в развивающихся странах еще с 1950-х годов. Тогда же эта проблема была осмыслена как международная. США являются основной страной-реципиентом эмигрирующих ученых всего мира. В период первой иммиграционной волны в США приезжали прежде всего специалисты из развитых стран (Великобритания, Канада). Однако к 1960-1980-м годам ситуация изменилась, и сюда стали приезжать квалифицированные работники из развивающихся стран: инженеры, ученые, врачи. При этом развитые страны продолжали терять свои таланты, но отчасти они компенсировали эти потери за счет выходцев из Восточной Европы, России и других развивающихся стран. Для того чтобы проанализировать масштабы эмиграции специалистов из России, автор предлагает рассмотреть статистику за 1993 г. Она показывает, что в этом году из России прибыли 426 специалистов, что составило 7,3%
от иммиграционного потока из бывших соцстран Восточной Европы и Китая. Доминировали в этом списке российские инженеры.
Россия также потеряла значительное число квалифицированных специалистов в связи с эмиграцией советских и российских граждан (прежде всего еврейского происхождения) в Израиль. Всего с 1974 по 1984 г. в Израиль из Советского Союза уехали более 81 тыс. человек. Из них 14% составили научные работники.
В средствах массовой информации распространяются весьма неточные цифры о масштабах научной эмиграции из России. В основном эти неточности связаны с отсутствием официальной статистики по этому вопросу. Автор предпринял самостоятельную попытку рассчитать количество уехавших из страны специалистов по данным паспортно-визовой службы МВД России. Они свидетельствуют, что за период 1992-2001 гг. из страны на постоянное место жительства уехали 45,5 тыс. работников сферы науки и образования. Разделить эти две области не представляется возможным, поскольку в статистике парспортно-визовой службы они объединены.
Свою собственную методику расчета численности ученых-эмигрантов из России предложил Центр исследований и статистики науки. По подсчетам специалистов, оказалось, что за 1989-2002 гг. на постоянное место жительство из России эмигрировали 22 тыс. научных работников и научно-вспомогательного персонала. Если учесть, что на одного уехавшего научного работника приходилось шесть сотрудников научно-вспомогательного персонала, то окажется, что всего из России уехали 3,5-4 тыс. научных работников. Учитывать число уехавших со второй половины 1990-х годов оказалось сложнее по той причине, что уезжающие граждане более не были обязаны сниматься с регистрационного учета.
Не менее значимой потерей для российской экономики является временная научная миграция. Например, в 1992 г. из Российской академии наук на временную работу за рубеж уехали в 3 раза больше сотрудников, чем на постоянное место жительства. По мнению автора, одной из психологических причин, побуждающих научных сотрудников к переезду, является отсутствие сплоченности внутри научных коллективов и все усиливающиеся факторы дезинтеграции.
Данное исследование по большей части дает массовый портрет российской науки в динамическом развитии. Однако он допол-
няется и индивидуальными деталями, выполненными в традициях широко распространенного метода case-study. Автор предлагает читателю на примере биографии М.Г. Ярошевского проследить путь советского ученого, прошедшего через лагеря, сумевшего организовать свою карьеру в АН СССР и вынужденного эмигрировать в США в 1998 г.
Завершается исследование обзором наиболее важных государственных проектов 2000-х годов, направленных на реанимацию отечественной науки. Значительное внимание уделено реализации ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг. По расчетам специалистов - авторов этой программы, численность молодых исследователей в возрасте 3039 лет должна была достигнуть 13,8-14,5% от общей численности исследователей к 2013 г. Однако получилось, что этот показатель был реализован еще в 2009 г., до того, как мероприятия программы начали осуществляться. Свою роль сыграли макроэкономические процессы и то, что именно научная деятельность кажется многим гражданам РФ наиболее благоприятной в периоды экономической нестабильности.
В последние годы у власти возник живой интерес к российской научной диаспоре, она показала свою заинтересованность в выстраивании с ней взаимовыгодного диалога. В связи с этим актуальными стали социологические исследования, оценивающие структуру российской диаспоры за рубежом, а также степень ее удовлетворенности своим трудом. Исследования сотрудников Института социологии показали, что полностью российские исследователи, работающие за рубежом, удовлетворены только своим материальным положением и техническим оснащением исследований. Однако не все они довольны компетентностью своих коллег, возможностями полной самореализации, перспективой совершить важное открытие (с. 242). Изучение этих негативных оценок создает благоприятную почву для разработки программ возвращения части исследователей в Россию.
Автор по собственной методике провел опрос сотрудников компании «Microsoft» с целью выявления объективных проблем, связанных с перспективой возвращения ученых-соотечественников в Россию. Большинство опрошенных не исключили возможность возвращения на родину, но сообщили, что могли бы это сделать
только при определенных социально-профессиональных условиях. При этом среди таких условий первостепенное значение имели высокий уровень заработной платы, правовая защищенность, высокий уровень морально-психологической защищенности и т.д. (с. 255).
Таким образом, монография представляет собой всестороннее обследование кадровой проблематики, насыщена труднодоступными материалами социальной статистики, основана на оригинальной методологии и стимулирует дальнейший интерес к этой теме.
А.Э. Анисимова
2015.03.035. ХИЛИ Н.М. НА ПУТИ К ТИПОЛОГИИ ТРАНСНАЦИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ, ОСНОВАННОЙ НА РИСКЕ. HEALEY N.M. Towards a risk-based typology for transnational education // Higher Education. - 2015. - Vol. 69, N 1. - P. 1-18. - DOI 10.1007/s10734-014-9757-6.
Ключевые слова: высшее образование; транснациональная система образования; франчайзинг; международный филиал; международное сотрудничество; двойная программа.
В последнее десятилетие британские университеты, по словам автора - профессора Ноттингемского университета (Великобритания), активно расширяют свое участие в системе транснационального образования, которая, в свою очередь, становится все более сложной и многомерной. Так, в 2012-2013 гг. 425 260 иностранных студентов обучались непосредственно в Великобритании, тогда как 598 925 - получили диплом британских вузов, оставаясь за рубежом (с. 1). Такая ситуация, считает автор, повышает репутационные риски для британских вузов. Хорошо известны примеры, когда они терпели неудачу. Так, в 2007 г. Университет Нового Южного Уэльса в срочном порядке объявил о ликвидации своего зарубежного кампуса в Сингапуре, усомнившись в его экономической рентабельности. В 2011 г. был закрыт Университет Уэльса, поскольку было установлено, что он не обеспечивает должный контроль за качеством образования в 130 колледжах-партнерах (с. 2).
Оценивая деятельность вузов, Агентство по обеспечению качества высшего образования Великобритании (QAA) опирается на
