CC BY
11
и т.д.). В заключение автор отмечает, что, поскольку названия рек и некоторых других географических объектов переживают не только тех, кто их создал, но и сам язык, в котором они возникли, они не только сохраняют историческую память, но и помогают восстановить ее, о чем свидетельствуют предложенные в данной книге ис-торико-этимологические заметки, посвященные гуннским названиям рек.
Л.Г. Лузина
ТИПОЛОГИЯ
2013.02.005. СТАТЬИ ПО ТИПОЛОГИИ. (Сводный реферат).
1. ГЕНЕРАЛОВА Л.М. О преимуществах когнитивного подхода к типологии семантических предикатов // Современные исследования социальных проблем: (Электрон. науч. журн.) / Изд-во ООО «Научно-инновационный центр». - 2012. - № 6. - С. 38.
2. ИВАНОВА И.Б. Средства выражения микрополя собирательности, соприкасающиеся с данными микрополей единичности и множественности в якутском языке (В сравнении с материалом хакасского языка) // Наука и образование. - Якутск, 2012. - № 3. - С. 9296.
В статье (1) автор рассуждает о том, что каждый язык располагает средствами интерпретировать одну и ту же ситуацию множеством разнообразных способов, и изучение этих способов является одной из центральных задач лингвистики. Если в западной лингвистике в течение десятилетий с особой тщательностью изучаются текстовые связи предикатов, то в работах отечественных лингвистов исследуется собственно предикативная семантика.
Несмотря на то что семантические типы предикатов получили довольно широкое и многостороннее освещение в современной отечественной и зарубежной лингвистической литературе1, прихо-
1 Булыгина Т.В. К построению типологии семантических предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов / Отв. ред. О.Н. Селиверстова. М.: Наука, 1982, 367 с.: Демьянков В.З. Предикаты и концепция семантической интерпретации / В.З. Демьянков // Изв. АН СССР, СЛЯ. 1980, т. 39, № 4; Селиверстова О.Н. Семантические типы предикатов. М.: Наука, 1982, 367 с.; Степанов Ю.С. Имена, предикаты, предложения. М., 1981, 361 с.; Danes F. Pokus o
дится констатировать, что единой общепринятой классификации их не существует из-за отсутствия четких критериев, на которых может быть построена их типология. Такую неоднородность, по мнению автора, можно объяснить тем, что исследователи часто используют нечеткие критерии для разграничения предикативных типов, отождествляя, как правило, семантический предикат как понятийный конструкт с классами глаголов или с их сигнификативной интерпретацией в рамках конкретного языкового сознания. Такое отождествление, является главной причиной отсутствия их единой классификации, что существенно осложняет использование данного понятия в современной лингвистике.
Результаты исследования существующих теорий семантических предикатов позволяют автору утверждать, что главной причиной их многообразия является прежде всего неразличение процессов категоризации и концептуализации мира, смешение этих двух уровней репрезентации ситуативного знания, отсутствие четкого понимания уровня локализации семантических предикатов. Это, в свою очередь, и ведет к отождествлению предикатов не только с классами глаголов, но и с их онтологически обусловленными сигнификативными разновидностями.
В структуре отражения того или иного типа ситуаций ведущее положение принадлежит семантическому предикату, понимаемому автором как способ концептуального осмысления единой онтологической ситуации (сцены). Наиболее последовательной, хотя и не свободной от ошибок, автор считает концепцию О.Н. Селиверстовой, изложенную коллективной монографии «Семантические типы предикатов»1. По мнению автора, О.Н. Селиверстова, определяя типы предикатов, впервые за всю историю лингвистических исследований пытается отказаться от онтологических признаков событий как основания их классификаций.
strukturni analizu slovesnych vyznamu // Slovo a slovesnosti. 1971. pp. 3-4; Francois J. A conceptual classification of verb predication with cognitive plausibility // Kognitive Semantik: Ergebnisse, Probleme, Perspektiven / Hrgs. von M. Schwarz. Tübingen: Narr, 1994. pp. 99-117 и др.
1 Семантические типы предикатов / Отв. ред. О.Н. Селиверстова. - М.: Наука, 1982. - 367 с.
О.Н. Селиверстова акцентирует свое внимание на том факте, что классификация семантических предикатов должна строиться на основаниях, которые отражают какие-то существенные различия для множества единиц, и эти основания должны иметь наиболее общий характер. Она обоснованно критикует концепции многих лингвистов за онтологический подход к построению типологии семантических предикатов, однако ей самой не удается до конца избежать тех же ошибок.
Критерии, выделяемые О.Н. Селиверстовой для построения типологии семантических предикатов, являются максимально дискретными и абстрактными, тем не менее, переходя непосредственно к классификации, она, так же как и ее предшественники, вновь обращается к онтологии описываемых событий. Исходя из признаков вневременность / локализованность, статичность / динамичность, тип семантического субъекта при предикате, Селиверстова постулирует восемь типов семантических предикатов - предикаты со значениями: 1) действия; 2) процесса; 3) состояния; 4) качества и набора качеств, объединенных в предмете; 5) нахождения в пространстве; 6) потенциальности; 7) класса и «связи»; 8) результата и факта. При этом, выделяя предикат «нахождения в пространстве», она объединяет локативные, экзистенциональные и посессивно-экзистенциональные конструкции в один класс пространственных конструкций. Слово «пространство» употребляется ею в широком смысле и используется для обозначения конкретного физического пространства, пространства множества, пространства ситуации, события и т.д. Критерием для выделения данного типа предикатов у О.Н. Селиверстовой служат денотаты глаголов, значение которых представлено как связанное с той или иной формой деятельности, функционирования в рамках этого пространства. К данному типу предикатов относятся такие глаголы, как «провести, пробыть, побыть, жить, быть». Данный класс предикатов, по мнению О.Н. Селиверстовой, тесно связан с предикатами мышления, движения.
Аналогичную ситуацию можно наблюдать и в классификации семантических предикатов, предложенной Т.В. Булыгиной. При этом Т.В. Булыгина отмечает, что классификация семантических предикатов должна иметь ограниченный набор типовых предикативных конструкций. Исходя из признака временной локали-зованности, она выделяет семь типов семантических предикатов:
1) предикат свойства; 2) состояния; 3) ситуации; 4) действия; 5) процесса; 6) положения; 7) местонахождения. Однако выделение такого количества предикативных типов вызывает недоумение, поскольку по одному дифференциальному признаку можно выделить два или три типа предикатов, не более того. Различаемые ею типы предикатов «состояния», «ситуации», «положения» и «местонахождения» являются, по мнению автора, не чем иным, как сигнификативными вариантами интерпретации предиката состояния. Упускается из виду тот факт, что один и тот же глагол или класс глаголов по онтологии могут соотноситься с разными типами семантических предикатов и интерпретировать событие как действие, состояние, свойство.
В результате исследования автор приходит к выводу о том, что любая из существующих на сегодняшний день классификаций семантических предикатов является либо обычной классификацией глаголов, либо их сигнификативной интерпретацией в конкретном языке. Использование понятия «семантический предикат» в лингвистике, в первую очередь для обозначения реальной действительности, обусловлено неразличением разных уровней репрезентации ситуативного знания.
Построение лингвистически значимой типологии семантических предикатов предполагает выделение ограниченного количества типов семантических предикатов, которые обладали бы минимальным набором дифференциальных признаков, полностью абстрагированных от онтологии обозначаемых глаголами событий.
В статье (2) дается исследование средств выражения микрополя собирательности, соприкасающихся с данными микрополей единичности и множественности на материале якутского языка в сравнении с хакасским. По определению большинства исследователей, категория собирательности обозначает множество предметов как единую совокупность1, т.е. понятие собирательности - это представление говорящего о каком-либо множестве предметов как о едином понятии. Значение собирательности имен существительных выступает как связующее звено между понятиями «единичное» и «общее».
1 Потебня, Шахматов, Виноградов, Дегтярев и др.
Форма единственного числа в якутском языке представляет собой основу слова, где единичность или множественность не указывается. Такая же ситуация наблюдается во всех тюркских языках, например в хакасском.
К собирательным существительным относятся имена, обозначающие группу, объединенность кого-либо, чего-либо (аймах, дьиэ кэргэн и т.д.). Например, в якутском языке есть слово тУмэн (Ил тУмэн) (соответствует хакасскому тубен, восходит к монгольскому корню тУмэн 'десять тысяч', которое обозначает бесконечно большое число, множество чего-, кого-либо (обычно людей)). Имя аймах монгольского происхождения, в современном якутском языке обозначает «родственник», «родня». Через свое собирательное значение оно превратилось в отыменную частицу, употребляющуюся с именами: дьадацы аймах 'беднота', студент аймах 'студенчество'. Аймах часто сочетается с парными именами, которые тоже обладают обобщенной семантикой: баай-тойот айма5 а 'богачи', атыыкыт-эргиэм- сик айма5 а 'торговцы'.
К лексическим средствам выражения собирательности можно отнести собирательные числительные иккиэн, иккиэйэ5 ин 'вдвоем', УкУвн 'втроем', твртУвн 'четверо' (тортолец) [2, с. 64] и т. д., которые указывают на собирательное количество предметов.
Далее в состав ядра микрополя собирательности входят собирательные местоимения - бары 'весь, все', барыта 'весь, всего', бУтУн 'весь, целый', служащие для указания на совокупность лиц, предметов, явлений и на полноту охвата чего-либо. Они в отличие от обобщительных местоимений общность показывают как единое целое. Местоимение бары 'все' указывает на совокупность отдельных предметов.
В тюркологической литературе традиционно аффикс -лар известен в качестве словоизменительного форманта не только множественного числа, но и собирательности, например в хакасском языке наблюдаются случаи, когда данный аффикс выступает в качестве конвертива, совмещающего две функции: 1) представителя категории собирательности (матыр 'герой; геройский' - матырлар 'герои'); 2) словообразовательного аффикса, участвующего в производстве имен существительных с семантикой собирательности (россиядагылар 'россияне').
В состав языковых средств также включаются маркированные слова с формантом -лаах, который известен как аффикс обладания.
Одно из средств представлено обобщительными местоимениями, образованными от вопросительных местоимений при помощи постпозитивных частиц или путем потери вопросительной интонации. Они показывают собирательность, в отличие от собирательных местоимений, через выделение единичного предмета или признака из совокупности однородных предметов или признаков. Местоимения ким ба5 арар, туох ба5 арар, ким барыта, туох барыта 'каждый, любой, всякий', употребляемые с существительными в единственном числе, означают, что какое-то свойство можно отнести ко всему рассматриваемому множеству независимо от других свойств его членов. При употреблении данных местоимений высказывание реализует значение всеобщности.
В якутском языке имеется целая группа частиц, которые, примыкая к имени существительному как постпозитивный компонент, придают его семантике собирательное значение.
Подводя итог, автор отмечает, что в якутском языке значение собирательности не имеет отдельного, специализированного показателя, так как семантика этого типа выражается при помощи разных лексических, морфологических, синтаксических средств, соприкасающихся с данными микрополей единичности и множественности. В связи с этим нам не удалось систематизировать языковые средства выражения собирательности на ядерные и периферийные средства, в итоге условная модель данного микрополя выглядит как «солнце» (рисунок). При этом исследователи хакасского языка отмечают, что высокопродуктивным в передаче семантики собирательности является аналитическое словообразование, производство парных слов.
М.Х. Шахбиева
2013.02.006. АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ КИБРИК: 1п шешопаш: Материалы науч.-мемор. чтений памяти А.Е. Кибрика, 9 дек. 2012 г. - М.: Изд-во МГУ, 2012. - 160 с.
В сборник вошли материалы двух видов: первую группу составляют справочно-биографические мемориальные материалы.
