CC BY
48
Ожидаемого контроля советов над общиной руководящие органы (уездные и выше) до коллективизации так и не добились. Более того, пишет автор, «с наступлением нэпа получился обратный результат: местные советы начинают формироваться из середняков и даже зажиточных крестьян, а потенциальные союзники советской власти - бедняки - из советов довольно быстро вымываются» (017, с. 338).
В. С. Коновалов
2012.02.018. ГОЛДИН В.И. ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В РОССИИ И ВОЕННАЯ ЭМИГРАЦИЯ 20-30-х ГОДОВ XX ВЕКА: МОНОГРАФИЯ / Поморский гос. ун-т им. М.В. Ломоносова; Рос. акад. гос. службы при Президенте Рос. Федерации; Науч. совет РАМ по истории социальных реформ, движений и революций. - М.; Архангельск: Поморский университет, 2011. - 149 с.
Ключевые слова: Россия, Гражданская война, военная эмиграция.
В книге, состоящей из введения, семи глав и заключения, раскрываются истоки и генезис Гражданской войны; дается характеристика военно-политических, социально-классовых и социокультурных процессов той эпохи и основных противоборствующих лагерей и движений; анализируется процесс формирования российской военной эмиграции.
Содержание Гражданской войны в России как исторического феномена, пишет автор, складывалось из многообразия политических, социальных, экономических, социокультурных, духовно-нравственных, национально-этнических и иных процессов, конфликтов, расколов, разнообразных внутренних и международных столкновений, накладывавших свой отпечаток на формы и стадии военного противоборства.
Анализируя неотвратимость, масштабность и жестокость Гражданской войны в России, автор отмечает глубокую поляризацию российского общества в начале XX в. Попытки модернизации страны и реформ блокировались в конечном итоге как «справа», так и «слева». Отсутствовали укорененные традиции демократии и доминировала многовековая ненависть низов к верхам. Нараставший в обществе конфликт, который вылился в конце концов в Гра-
жданскую войну, вызревал в условиях своеобразной массовой политической культуры, фактически не знавшей компромиссов как способа разрешения конфликтов и противоречий (с. 10).
Ситуацию осложняло то, что солдатские массы на протяжении нескольких лет мировой войны в полной мере впитали убежденность в том, что все сложные вопросы можно решить силовым путем с использованием оружия. Эти радикально настроенные солдатские массы растекались по стране, углубляя процесс революционных преобразований и обостряя политическую борьбу на местах и в стране в целом.
Автор критически относится к версии о «триумфальном шествии советской власти» и считает, что в первой половине 1918 г. это была скорее «власть Советов», которая распадалась на множество «властей», разнородных по политическому и социальному содержанию, по направленности действий. Антидемократические процессы в советах летом 1918 г., удаление из них оппонентов партии большевиков, стремление самих большевиков к превращению советов в инструмент собственной власти наряду с продолжающимися попытками самоопределения органов власти на местах вели общество к распаду и конфронтации.
Аналогичным образом, стремясь к подчинению себе общества, действовала и складывающаяся «белая» государственность, авторитарная по своему типу и характеру, также встречавшая сопротивление, в том числе вооруженное, со стороны общества, особенно рабочего класса и крестьянства.
Кроме того, полагает автор, исход Гражданской войны в России в целом и ее протекание на различных территориях во многом зависели от умонастроений, симпатий и антипатий населявших ее народов, национальных групп и этносов. 1917 и в известной мере 1918 гг. были временем идиллических надежд на то, что разрушение старых национально-государственных отношений, никем и ничем не ограниченный суверенитет позволят успешно разрешить все вопросы в национальной сфере. 1919 г. стал, по мнению автора, временем отрезвления от подобных национальных идиллий и нарастания в различных национальных районах бывшей Российской империи разнообразных вооруженных конфликтов.
В крестьянской среде военной поры развивались два противоборствующих процесса. С одной стороны, широкие слои кресть-
янства были заинтересованы в сохранении завоеваний, полученных в ходе революции, и с этой точки зрения они выступали союзником большевиков и советской власти в борьбе с белыми и против реставрации старых порядков. С другой стороны, по мере проведения новой властью в жизнь чрезвычайных мер в отношении крестьянства усиливалось сопротивление последнего различным мобилизациям, повинностям, насилию, попыткам ломки традиционного уклада жизни и т. п.
Повстанческое, главным образом крестьянское движение -вид особой войны, которую, полагает автор, «вели крестьянские воинские формирования с двумя главными противоборствующими сторонами - красными и белыми» (с. 26). В 1919 г. формы и способы защиты крестьянами своих интересов, пишет автор, существенно отличались от 1918 г., когда их выступления носили, как правило, спонтанный и локальный характер. В целом ряде случаев было очевидно стремление крестьян организовать свою собственную власть, действуя в логике «общинной революции». Тем не менее, отмечает автор, несмотря на протесты и колебания, именно крестьянство составляло ядро вооруженных сил Советской России. Более чем 5-миллионная Красная армия в конце Гражданской войны была почти на 80% крестьянской (с. 31).
Положение, настрой и симпатии рабочего класса во время Гражданской войны можно, по мнению автора, в полной мере понять лишь на основе сопоставления ситуации в Советской России с районами, контролируемыми антисоветскими режимами. Антибольшевистские правительства не обеспечивали, как правило, защиту рабочих от произвола предпринимателей. Советская власть при всей жесткости своей политики ставила именно рабочих в привилегированное положение. Это внушало им надежду, что с окончанием войны именно они станут полными хозяевами положения в стране.
Что касается казачества, пишет автор, пора отвергнуть стереотипы о нем как о силе, полностью враждебной советской власти, и отмечает, что эволюцию поведения и позицию различных казачьих групп в условиях Гражданской войны определяла совокупность многих факторов и обстоятельств. Усиливавшееся в 1918 г. восприятие казачества руководителями советской власти в центре и на местах как контрреволюционной силы, ставка на террор в от-
ношении него привели к дальнейшему усилению противостояния. Пересмотр политики советской власти в отношении казачества осенью 1919 г., с одной стороны, и растущая усталость и страшные потери, понесенные казачеством, конфликты с белогвардейским командованием и администрацией, причиной которых часто являлось стремление казаков сохранить в полном объеме свою автономию и укрепить самоуправление снизу доверху - с другой, способствовали отходу казаков от Белого движения. Осенью 1919 г. и в первые месяцы 1920 г. завершался переход основной массы казачества если не на позиции поддержки советской власти, то по крайней мере к нейтралитету, а затем развернулось и широкое вовлечение казаков в ряды Красной армии. Впрочем, полагает автор, нет никаких оснований и для какой-либо идеализации отношений между советской властью и казаками (с. 32).
Касаясь актуальной и дискуссионной проблемы процессов дифференциации в среде интеллигенции в условиях Гражданской войны, автор отмечает, что именно интеллигенты составляли идеологическое, интеллектуальное, нравственное ядро каждого из противоборствовавших лагерей. Тем самым они объективно способствовали накалу и ожесточенности этой войны, при этом сами несли тяжелые потери (с. 34).
Выбор бывшими офицерами той или другой стороны также определялся многими факторами. В условиях разгоравшейся Гражданской войны бывшим офицерам было трудно остаться в стороне и избежать участия в боевых действиях, ибо противоборствующие силы остро нуждались в опытных военных специалистах и прибегали к их массовым мобилизациям.
Подводя итоги развитию социальных отношений, анализируя поведение различных классов и социальных групп в условиях Гражданской войны в России, автор разделяет мнение ряда современных ученых, которые отрицают или по крайней мере ставят под вопрос утверждение, что большевики обеспечили себе поддержку в ней большинства населения (с. 39).
Что касается «антибольшевистского движения», то в политическом отношении оно объединяло как правые, консервативные и монархические течения и группировки, так и либеральные, и левые политические партии и движения (демократические и социалистические), которые выступали на стороне революции, но затем всту-
пили в борьбу с большевиками. Численность и состав участников антибольшевистского движения не были постоянными и менялись в зависимости от факторов внутреннего и международного характера, развития событий на фронте и в тылу. Состав антибольшевистского лагеря существенно различался в разных регионах страны.
Для Белого движения, которое являлось частью более широкого антибольшевистского движения, были характерны больший консерватизм, государственно-патриотический руссоцентризм, авторитаризм и стремление к установлению «сильной власти» и военной диктатуры.
Оценивая социально-экономическую политику белогвардейских правительств, автор отмечает, что на первоначальном этапе вопросы экономики для белого командования стояли на втором плане, но в дальнейшем белогвардейские лидеры вынуждены были заниматься проблемами укрепления тыла ради победы на фронте. Сравнивая способы управления как в политической, так и в социально-экономической сферах у белых и у красных, автор приходит к выводу, что большевики все-таки более гибко и эффективно проводили их в жизнь, стремились найти понимание и были ближе к массам, чем их противники.
Лидеры Белого движения явно не сумели привлечь на свою сторону массы, и во многом вследствие именно этого проиграли войну. Кроме того, отрицательную роль сыграли территориальная разобщенность, отсутствие единой военной стратегии и четкого взаимодействия белых армий. Соперничество военных и политических лидеров, армейского командования и гражданских администраций, дефицит авторитетных руководителей в Белом движении выглядят особенно негативно в сопоставлении с ситуацией в советском лагере. Негативную роль играла устойчивая тенденция к поправению антибольшевистского лагеря в Гражданской войне, что вело к сокращению его социальной базы. Проблемы фронта и ненадежность тыла сочетались с низкой эффективностью управления, пораженного коррупцией. Морально-нравственная деградация была еще одной важной причиной поражения Белого движения (с. 64).
Неясная стратегия, ограниченные масштабы и противоречивый характер интервенции не обеспечили надежной опоры для белых, но позволили большевикам придать своей борьбе патриотический характер. Большевики использовали в своих интересах ошиб-
ки и слабости противника, умело играя на противоречиях белогвардейцев и интервентов. Мощным аргументом в их пропаганде была многовековая ненависть «низов» к «верхам» и ассоциация белогвардейцев в народном сознании с дореволюционными правителями. В отличие от своих противников большевики способны были вести диалог с представителями основных классов и слоев населения, в первую очередь с рабочими и крестьянами. Более успешно, чем их противники, большевики взаимодействовали с представителями различных национальностей.
Среди причин, приведших к победе большевиков, автор отмечает тот факт, что они контролировали центральную часть страны с ее мощным промышленным потенциалом, транспортными узлами и коммуникациями, что давало им несомненные геополитические, военно-стратегические и экономические преимущества над противником, действовавшим разрозненно. Большое значение имели и глубокие перемены в жизни Советской России, начавшиеся летом 1918 г. В условиях Гражданской войны формировалось иное по типу, жесткое, централизованное, командно-мобилизационное государство (с. 47).
Сердцевиной всей системы государственной деятельности в Советской России становится партия большевиков, в жизни которой также происходят принципиальные перемены. Шаг за шагом происходило огосударствление партии и становление уникального тандема «партия-государство». Изменение состава большевистской партии, массовый приход в нее носителей новой военной культуры, иного менталитета и уровня образования также оказывали сильное воздействие на партию и ее руководящий состав.
Эпоха Гражданской войны характеризовалась не только рождением советской диктатуры, террора, чрезвычайной политики. В военные годы происходило трудное и мучительное рождение новой политики, культуры, социальных отношений, привлечение к созидательному творчеству широких слоев населения. Это был сложнейший и противоречивый процесс, где боролись старое и новое, архаичные и передовые социальные, социокультурные, идеологические, духовные, политические и иные формы и компоненты (с. 33).
Гражданская война расколола страну и общество, и одним из ее последствий стало формирование российской военной эмигра-
ции. Формирующееся в 20-е годы русское зарубежье, пишет автор, было сложным, многогранным и противоречивым феноменом, и кризисные тенденции в нем постепенно нарастали. Лидерам эмигрантских организаций не удалось создать дееспособное антисоветское подполье в СССР. Попытки активных действий на советской территории неизменно проваливались, а замыслы организации массового антибольшевистского движения оказывались фикцией (с. 109).
Подытоживая изучение жизни и деятельности российской военной эмиграции в 1920-1930-е годы, автор отмечает качественно разные процессы, происходившие в ее «верхах» и «низах». Руководящие деятели и активисты эмигрантских военных организаций стремились к консолидации бывших военнослужащих, вынашивали планы продолжения борьбы, участия в новой войне против СССР. Абсолютное большинство бывших солдат и офицеров были озабочены главным образом выживанием, постепенно и все более основательно вовлекались в жизнь тех стран, где они оказались, часто сохраняя лишь формальные отношения со своими воинскими объединениями, союзами и организациями. Так что надежды реваншистски настроенных кругов русского военного зарубежья на то, что в случае войны с СССР абсолютное большинство эмигрантов - бывших военнослужащих - встанет под их знамена, были явно эфемерными и не имели под собой каких-либо серьезных оснований (с. 132).
В. С. Коновалов
2012.02.019. ЕРМОЛОВ ИГ. ТРИ ГОДА БЕЗ СТАЛИНА: ОККУПАЦИЯ: СОВЕТСКИЕ ГРАЖДАНЕ МЕЖДУ НАЦИСТАМИ И БОЛЬШЕВИКАМИ, 1941-1944. - М.: Центрполиграф, 2010. -383 с.
Ключевые слова: Великая Отечественная война в СССР, оккупированные советские территории, гражданский коллаборацио-нализм.
Монография Игоря Ермолова посвящена такой почти не исследованной до сих пор теме, как гражданский коллаборационизм на оккупированной советской территории во время Отечественной войны 1941-1945 гг. В советское время эта проблематика находи-
