CC BY
39
В целом, как стремится доказать автор, гомогенная топография Месары, по-видимому, должна была стимулировать региональное чувство идентичности, тогда как более разнообразные условия вокруг залива Мирабелло в большей степени продуцировали локальные его проявления. Отражением данной тенденции, по мнению Л. Сьёгрен, служат, в частности, сельские святилища. На равнине Месары они практически отсутствуют, а в районе залива Мирабелло, напротив, встречаются часто. Культовая деятельность вне поселений была, следовательно, характерна для топографически неоднородных ландшафтов, и этот факт, с точки зрения шведской исследовательницы, означает, что локальные идентичности создавались и поддерживались благодаря сельским культам (с. 214-215).
А.Е.Медовичев
2011.01.040. АЛЕКСЕЕВ Л.В., БОГДАНОВ В.П. ЗАПАДНЫЕ ЗЕМЛИ ДОМОНГОЛЬСКОЙ РУСИ В ИСТОРИКО-АРХЕОЛОГИЧЕСКОМ ОСМЫСЛЕНИИ / РАН. Ин-т археологии, МГУ им. М.В. Ломоносова. Ист. фак. - М.: Наука, 2009. - 336 с. -Библиогр.: с. 277-317.
Ключевые слова: Северо-Западная Русь, домонгольский период, историко-археологические исследования.
Реферируемая работа представляет собой третью книгу монографического исследования ранней истории Западнорусских земель и посвящена истории изучения этого края.
В главе первой «Начало исторического изучения западнорусских древностей» авторы отмечают, что первым периодом изучения западнорусских древностей можно назвать время с начала русского летописания и до конца XVIII в. Изучение это базировалось в первую очередь на преданиях, зафиксированных как ранними летописцами, так и более поздними компиляторами, а также на устных рассказах. Об археологии как о науке в этот период говорить не приходится, хотя на польской части Западнорусских земель в XVII-XVIII вв. стали складываться первые коллекции древностей и проводились первые, пока случайные, раскопки. В.Н. Татищев, а также немецкие историки, приехавшие работать в Россию (Г.З. Байер, Г.Ф. Миллер, А.Л. Шлёцер) своими работами подго-
тавливали материал для дальнейших исследований. «Если научного представления о ранней истории Западнорусских земель еще не сложилось, то на бытовом уровне были распространены прямо-таки фантастические представления об этих землях. Представления эти были унаследованы, видимо, из глубокой древности, когда жители Полотчины <.. .> окутывались ореолом легенд» (с. 28).
Первая четверть XIX в., пишут авторы во второй главе «Эпоха Н.М. Карамзина и Н.П. Румянцева в изучении белорусских и смоленских исторических памятников», стала временем открытия отечественной истории, связанной с именем Н.М. Карамзина. При этом, считают авторы, развитие в литературе течения романтизма способствовало росту интереса к истории малых народов и окраинных земель государства. В деле создания материальной научной базы для исследования отечественной истории ведущую роль сыграл граф Н. П. Румянцев, коллекции древностей которого составила обширнейший музей и громадную библиотеку при нем. Вокруг Н.П. Румянцева сложился кружок ученых-энтузиастов - виднейших археографов, источниковедов и историков своего времени. «Не будет большим преувеличением сказать, что кружок этот был своего рода предтечей образованной в 1829 г. Археографической экспедиции, а затем и Археографической комиссии» (с. 34). Наполеоновские войны начала века способствовали пробуждению самосознания русского общества, а ряд представителей образованной части этого общества (Ф.Е. Нарбутт и Е.Ф. Канкрин) впервые познакомились с древнейшими памятниками Западнорусских земель. И хотя в целом изучение земель носило случайный характер и не было систематическим, на уровне руководства губернии была уже осознана необходимость учета памятников древности, о чем свидетельствует обращение смоленского губернатора барона К.-И. Аша в 1819 г. в «Русском вестнике»: «Приглашение смоленского губернатора к отысканию и представлению старинных документов». В этот период создавались первые труды по истории отдельных областей, например, книга Н.Н. Мурзакевича о Смоленске, вышедшая в 1804 г. Работы некоторых ученых были напрямую посвящены археологии и даже раскопкам, проводившимся в этом регионе, -такова деятельность З. Ходаковского, который «впервые перенес "систему исследования из письменной области на землю и ее памятники" (М.П. Погодин) и увлек энтузиазмом многих других» (с. 63).
Изучение региона во второй четверти XIX в. в еще большей степени связано с деятельностью польских исследователей, отмечается в третьей главе - «"Теория официальной народности" и изучение западнорусских древностей». Причины этого в том, что русская Польша была географически ближе к достижениям западноевропейской науки, где в это время археология стремительно развивалась. Польскими учеными был внесен значительный вклад не просто в изучение проблемы, но и в создание необходимой исследовательской базы. Важным событием в этом плане стало основание братьями Тышкевичами Виленского музея. «В целом же главным достижением этого периода в плане историографии местной истории стало то, что была заложена та инфраструктура местных исследований, которая будет стремительно развиваться в эпоху Великих реформ» (с. 99).
Глава четвертая посвящена исследованию Западнорусского края в эпоху Великих реформ. В 1860-1870-х годах археология и историческое краеведение прошли сложный путь развития. После восстания 1863 г. в Белоруссии стало преследоваться все «польское», подвергся разгрому Виленский музей Е.П. Тышкевича, пострадали лучшие научные силы края, в том числе археологи. Приоритетным направлением исследований стал домонгольский, т.е. «русский» период истории. В то же время благодаря наступившей эпохе Великих реформ начинается создание различных добровольных объединений: благотворительных, профессиональных и научных обществ. Работа статистических комитетов и разных периодических изданий, появившихся еще в эпоху царствования Николая I, теперь стала координироваться столичными научными обществами. Важнейшим элементом инфраструктуры исторических исследований вообще и археологических и краеведческих в частности стали археологические съезды (I Археологический съезд прошел в Москве в 1869 г.), работа которых складывалась следующим образом. За несколько лет до съезда избиралась важная в историческом отношении, но часто мало археологически исследованная территория, и изучению именно этой территории посвящалась основная деятельность съезда. Результаты работы съездов отражались в сочинениях, издаваемых к съезду, в трудах самих съездов, организации археологических экспедиций и экскурсий, в устройстве археологических выставок и т.д. Съезды собирались через каждые три
года в различных городах, труды съезда издавались редакционным комитетом, избираемом на последнем заседании совета.
В погоне за поиском «русских корней» в Западнорусских землях впервые в истории было обращено серьезное внимание на памятники древности, древностью стали интересоваться, ее стали выявлять. Так, Русское археологическое общество в Петербурге в 1864 г. организовало поездку по Западному краю с целой программой изучения памятников региона. В поездке участвовали архитектор, профессор Академии художеств И.И. Горностаев и художник Московской оружейной палаты Д.М. Струков. Результатом этой и последующих поездок, охвативших территории Виленской, Моги-лёвской и Минской губерний, стали целые альбомы зарисовок и чертежей не только церквей и монастырей, но и археологических памятников. Для работы в этом регионе приглашались и новые деятели науки, среди которых особенно выделялся своим трудолюбием и энтузиазмом в изучении древностей края А. М. Сементовский, который занялся статистическим, археологическим и этнографическим изучением Витебского края. «Систематическая публикация его работ значительно продвинула краеведческую науку в период до IX Археологического съезда 1893 г., однако в целом это время можно охарактеризовать как время определения предмета археологии» (с. 142) - считают авторы.
В главе пятой «Исследование древних памятников Белоруссии и Смоленщины в пореформенной России» отмечается, что в 1890-1900-х годах возникают местные археологические общества (в Смоленске, Витебске, Могилёве, Минске). Важным элементом организационной базы краеведческих исследований стали появившиеся в этот период архивные комиссии, которые занимались созданием коллекций древностей и библиотек, организацией музеев. На заседаниях комиссий читались исторические доклады, большая часть которых затем публиковалась в специальных изданиях.
Центральное место в организации исследований западнорусских древностей на рубеже Х1Х-ХХ вв. занимает IX Археологический съезд, посвященный Северо-Западному краю. Съезду предшествовала многолетняя археологическая подготовка - велись раскопки во всех западнорусских губерниях. Судя по опубликованным трудам IX Археологического съезда, на темы, связанные с историей и памятниками Западнорусских земель, было прочитано
девять больших рефератов. Впервые в русской археологии ставился вопрос о домонгольской архитектуре Полоцка и Витебска, о формах погребального обряда в курганах Минской губернии, рассматривались археологические древности на литовско-белорусском пограничье и пр. (с. 157). Конец XIX в. ознаменовался и попыткой написания первых обобщающих научных трудов по ранней истории Западнорусских земель. Однако скудость археологического материала не позволяла решать ряд ключевых вопросов, таких как границы древних волостей, этнический состав населения и т.д. Благодаря широкому привлечению к занятию археологией большого числа исследователей дореволюционная наука о древностях добилась значительных результатов, отмечается в книге. При этом над изучением местной истории работали как кропотливые, добросовестные ученые (Е.Р. Романов, А.П. Сапунов), так и дилетанты (Г.Х. Татур). Именно в первые десятилетия XX в. в области археологии были созданы капитальные труды А. А. Спицына (1858-1931) -крупнейшего русского археолога, работавшего над выявлением древних летописных племен по данным археологии. В 1890-х годах он приступил к публикации «Обозрений губерний в археологическом отношении», которые стали ценнейшим вкладом в археологию, в частности в археологию Белоруссии.
В шестой главе «Судьбы советской историографии и краеведения в 1917-1930-х годах» показано, что за первые 20 лет советской власти гражданское общество подверглось грандиозной трансформации, когда роль самодеятельных организаций была сведена на нет в условиях постепенного укоренения диктата государства во всех сферах жизни общества. Добровольным общественным организациям в новых условиях не было места, поэтому в 1920-е годы постепенно закрываются ряд научных обществ и подавляющее большинство дореволюционных общественных организаций. Постепенный перевод науки на рельсы марксистской методологии в 1920-е годы закончилась установлением в 1930-х годах жесткого идеологического диктата в области истории, проходившим на фоне коренных экономических преобразований в СССР, политической борьбы и сложения культа личности Сталина. При этом занятия историей, особенно национальной, воспринимались как неактуальные. С конца 1920-х годов стали сгущаться тучи и над краеведением. Краеведческие организации почти все были сня-
ты с государственного финансирования и переведены на местный бюджет, при этом само движение все больше попадало под партийный контроль. Решающий удар по краеведению был нанесен в 1930 г. в связи с так называемым «академическим делом». Многие корреспонденты академика С.Ф. Платонова, центральной фигуры этого процесса, участники краеведческого движения, были привлечены к следствию. Главный удар был обрушен на рядовых краеведов, оказавшихся в лагерях, а ареной политической борьбы стали музеи. Деятельность краеведческих организаций постепенно подчинялась идее патриотического воспитания.
В 1937 г. жертвами сталинского террора стали видные археологи Белоруссии - А.Н. Лявданский, С.А. Дубинский, А.Д. Коваленя, Н.Н. Щекотихин и др. Наука по существу была обескровлена. Надолго прервала археологические и краеведческие работы Отечественная война 1941-1945 гг., особенно на землях, где проходил фронт и которые были заняты немецкими оккупантами. «Однако именно в 1930-е годы, - отмечают авторы книги, -было восстановлено преподавание истории, а археология заняла подобающее место в системе наук о человеке. При этом археологические памятники стали рассматриваться в качестве источников при изучении социальной истории древних обществ» (с. 235).
После войны, отмечается в седьмой главе «Великая Отечественная война и послевоенный период изучения западнорусских древностей», постепенно возрождается белорусская археология, которая к 1960-80-м годам достигла прежнего уровня. Наибольшие успехи в изучении выпали за это время на долю железного века: «несмотря на все еще неразработанный теоретический вопрос о соотношении культуры и этноса, стало ясно, что племена-аборигены, населявшие страну до славян, были восточными балта-ми, стал известен их образ жизни, уровень культуры и т.д.» (с. 271). Что касается периода Средневековья, то, как отмечается в книге, деревня изучена пока лишь по курганным древностям, а города с их мощным культурным слоем и обилием находок - только частично. Теперь настает время, подчеркивают авторы, когда нужно «подняться над материалом», исследовать и сопоставлять друг с другом не только каждый курган, но и каждое скопление курганных групп, один и тот же город изучать много лет, исследуя каждую древнюю усадьбу, сопоставляя их друг с другом на данном
памятнике и на других памятниках всей Руси и т.д., и лишь потом переходить к вопросу о том, что за тип древнерусского памятника раскопан. «Только работая шире, белорусская археология выйдет на общеевропейский уровень. Многолетние работы на памятниках, отраженные в монографиях Э.М. Загорульского о Минске, П.Ф. Лысенко о Бресте, Г.В. Штыхова о памятниках ранних кривичей, Ю.А. Заяца об Изяславе, полностью подтверждают нашу мысль» - заключают авторы (с. 272).
О. Л. Александри
ЭТНОЛОГИЯ И ФИЗИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ
2011.01.041. ДЭВИС Ф.Дж. РАСОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ, 1940-1960.
DAVIS TH. J. Race relation in the United States, 1940-1960. - Westport (Conn.); L.: Greenwood press, 2008. - XX, 192 p. - (Race relations in the U.S.).
Ключевые слова: США, 1940-1960 гг., расовые отношения.
Работа принадлежит к серии публикаций из пяти книг, посвященной проблемам расовых отношений в США в XX в.. В каждом из томов представлены по два десятилетия американской истории с 1900 по 2000 гг. Структурно публикации идентичны: декады характеризуется по единому плану, включающему «летопись» ключевых событий и их оценки наиболее авторитетными современниками («голоса десятилетия»), анализ влияния средств массовой информации на расовые отношения в стране, наконец, признанные теории и взгляды на природу расы.
Известный активист движения за гражданские права в США В. Д. Дю Буа еще в 1903 г. писал, что главным вопросом XX в. станет «линия цвета», имея в виду положение чернокожего населения страны. Однако эта проблема оказалась общей для всех этнических групп: помимо афроамериканцев это и коренное индейское население, потомки выходцев из латиноамериканских стран, американцы азиатского происхождения, а также группы, сформировавшиеся на основе религиозной принадлежности, как, например, американские евреи.
