CC BY
155
политики и участие в этой войне. Католическая церковь в 2008 г., устами главы Немецкой епископской конференции К. Леманна признала, что использовала в период гитлеровского режима подневольный труд наемных работников из Восточной Европы (с. 423, 428). На рубеже ХХ-ХХ1 вв. признал свою вину в частности в еврейском вопросе и Ватикан (с. 423).
В.П. Любин
2011.01.026. ИСТОРИЧЕСКАЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА ИТАЛИИ: НОВАЯ ЛИТЕРАТУРА 1990-2000-х годов1. (Реферативный обзор).
Ключевые слова: Италия, конец XX- начало XXI в., историческая культура, политическая культура, историография.
Последнее двадцатилетие стало временем важных перемен в содержании исторической и политической культуры Италии. Дискуссии на эту тему разгорелись с новой силой в преддверии 150-летия Объединения, отмечаемого в 2011 г. Данный обзор посвящен переменам, происходившим в указанных областях, и их оценке в научной литературе.
Историческая культура или как ее называют в некоторых странах, «культура памяти», является одной из важнейших составляющих общенациональной культуры как элемента национальной идентичности. С помощью термина «политическая культура» пытаются объяснить, почему одни и те же политические институты по-разному функционируют в различных странах (6, с. 5). Термин «историческая культура» имеет широкое хождение в Италии. Его недавно использовал президент Итальянской Республики Джорджо Наполитано, выступая 12 февраля 2010 г. на заседании в Академии Линчеи. В речи, озаглавленной «К 150-летию объединенной Италии: между историческим осмыслением и новыми доводами по поводу общего долга, 1861-2011 гг.», он отметил, что существенный вклад в празднование 150-летия объединения должна внести итальянская культура во всех ее проявлениях. Прежде всего, заявил На-политано, речь идет, конечно, об исторической культуре (19, с. 29). Характерно, что одно из интервью председателя Итальянского се-
1 Работа выполнена в рамках поддержанного РГНФ проекта 09-01-00259.
ната Джованни Спадолини было им самим озаглавлено «Я никогда не отделял политику от культуры» (7).
О политической культуре Италии существует ряд работ на русском языке. В середине 90-х годов в соавторстве с Ю.П. Лисовским мы подготовили и опубликовали две работы - главу в названной коллективной монографии «Политическая культура: Теория и национальные модели», а затем научно-аналитический обзор в ИНИОН. Тема политической культуры страны затрагивалась в работах «Итальянская партийно-политическая система в 90-е годы», «История определяет современность: Дискуссии итальянских интеллектуалов», «Социалисты в истории Италии: ИСП и ее наследники, 1892-2006 гг.» (см.: 1, 2, 3, 4, 5).
В центре внимания историков оказываются такие явления, как Танжентополи (Взяткоград) и операция «Чистые руки», начатая в 1992 г. судьей Ди Пьетро и его коллегами, крах прежней партийно-политической системы и исчезновение ведущих партий - ХДП, ИСП, ИСДП, ИРП, ИЛП. Основные вехи политической истории Италии в этот период - появление и приход к власти новых политических сил - Лига Севера, «Вперед, Италия», Национальный альянс, составивших правоцентристский блок, не раз побеждавший на выборах; создание левоцентристской коалиции, добивавшейся успеха на выборах, чередование правого и левого блоков, находящихся у власти; появление новых политических лидеров: Проди, Берлускони, Босси, Фини и др.; создание на левом фланге Демократической партии; появление новых имен в области культуры, что коснулось и сферы политики, и сферы гражданского общества: Савиано, Грилло, Вендола.
В центре продолжающейся в ходе последнего 20-летия дискуссии стоит вопрос: в какой республике живут итальянцы. Одни считают, что это все та же Первая республика, другие - что с 1993 г. на смену ей пришла Вторая республика.
Суть спора состоит в том, что антифашистский консенсус Первой республики, на котором зиждилась Конституция 1947 г., в последнее время размывается. Этому способствовал и исторический ревизионизм, сторонники которого, хотели они этого или нет, сыграли на руку тем силам, кто заинтересован в изменении исторической и политической культуры итальянского общества. Анализ роли исторического ревизионизма в деле изменения отношения
итальянского общества к собственной истории - в центре работы швейцарского историка А. Маттиоли «Да здравствует Муссолини! Реабилитация фашизма в Италии Берлускони». В центре внимания автора - итальянская историография, состояние итальянского общества и его исторической культуры (17).
Автор подчеркивает, что в Италии с 1993 г. происходит реабилитация фашизма, а ее сторонники ищут себе подобных в Западной Европе. Эта реабилитация - результат всеобъемлющих изменений в обществе, что влечет за собой изменения в политической культуре страны. Благодаря этому стал возможным приход Берлускони, а возглавляемый им политический блок изменил культуру памяти.
Несмотря на принятый в 1952 г. закон о запрете апологии фашизма, в 1990-2000-е годы происходило размывание сложившегося в послевоенное время широкого антифашистского консенсуса в обществе. Антифашистски настроенные политики занимали в Первой республике высшие посты, а в конце 70-х годов бывший партизан Сандро Пертини стал президентом Италии. Сложившийся «миф о Сопротивлении» не оставалял места для глубокого изучения преступлений фашизма, при этом произошла «табуизация» истории двадцатилетнего правления фашистского режима. Несмотря на то, что Италия была первой страной в Европе, где к власти пришел фашизм, а режим Муссолини просуществовал в два раза дольше, чем режим Гитлера, «свинцовые годы диктатуры в коллективном историческом сознании после 1945 г. играли лишь подчиненную роль» (17, с. 27-28).
С середины 80-х годов воздействие мифа о Сопротивлении на общество стало слабеть. Ушли со сцены знаменитые деятели Сопротивления Л. Лонго, Дж. Амендола, У. Ла Мальфа, И. Каль-вино, Дж. Сарагат, С. Пертини, Л. Вальяни, К. Леви, Н. Боббио, А. Галанте Гарроне, А. Болдрини, В. Фоа. На поколение же политиков, к которому принадлежат С. Берлускони (1936 г.), У. Босси (1941 г.), Дж. Фини (1952 г.), фашизм и Вторая мировая война не оказали своего воздействия. Их политическое мировоззрение определялось уже биполярным разделением мира. Новое поколение политиков видело в традиционном антифашизме лишь троянского коня коммунизма. Трещины в антифашистском консенсусе появились уже в период правления социалиста Б. Кракси (с 1983 г.) (17, с. 31).
В трудах историка Р. Де Феличе фашистский режим представал как авторитарный, редко прибегавший к насилию, скорее патерналистский, но не тоталитарный и поэтому не сравнимый с нацистской диктатурой. Де Феличе, как и в целом итальянская историография, не придавал значения брутальным завоевательным войнам Муссолини и кровавому оккупационному режиму в Ливии, Эфиопии и на Балканах. Тот факт, что фашистская Италия начиная с осени 1943 г. стала пособницей нацистов в уничтожении евреев, при этом 8500 евреев были отправлены в лагеря смерти в Германии, представлялся как незначительный. С режима Муссолини снималась всякая ответственность за соучастие в чудовищных преступлениях нацистской Германии (17, с. 35).
Начиная с 1994 г. в стране прошли три крупных дискуссии по поводу значения Сопротивления в истории Италии. Первую из них вызвала книга Р. Де Феличе «Красное и черное» (11), вторую - монография консервативного историка Э. Галли Делла Лоджиа «Гибель родины» (14) и третью - книга леволиберального журналиста Дж. Пансы «Кровь побежденных» (20). Выдвинутые в этих работах тезисы были приняты сторонниками берлускониевского правого блока и отвергнуты представителями левых сил. Особенно резко против Де Феличе выступил философ Н. Боббио (9, 10).
В ходе дискуссий были выдвинуты пять основных возражений против мифа о Сопротивлении, положенного в основу идеологии послевоенной республики.
1. Объявление Бадольо перемирия 8 сентября 1943 г. было не лучшим выходом, так как армия пережила из-за этого величайшую катастрофу в ее истории, а само Сопротивление разделило нацию на две части. 2. В Сопротивлении была представлена незначительная часть населения: активное участие в гражданской войне приняли 4 млн. из 44 млн. итальянцев. 3. Не все, кто примкнул к Сопротивлению, были убежденными демократами. Так, коммунисты -участники Сопротивления хотели установить диктатуру пролетариата сталинистского типа. 4. После войны участники Сопротивления устроили в Северной Италии, прежде всего в красной Эмилии-Романье, «кровавую баню», уничтожив в 1946 г. тысячи тех, кого посчитали фашистами. В устроенной коммунистической партией расправе погибли в общей сложности около 20 тыс. человек, причем это были не только партийные функционеры и ополченцы Рес-
публики Сало, но и рядовые члены фашистской партии, земельные собственники, интеллигенция, священники, промышленники. Сами неофашисты, например ветеран Республики Сало Дж. Пизано, утверждали, что число убитых фашистов достигало 50 тыс. человек. 5. Антифашисты давно исчерпали исторический потенциал движения Сопротивления, а сам антифашизм превратился в идеологию левых сил. Хотя вооруженное восстание 1943-1945 гг. было историческим событием, речь идет о далекой истории, которая не способна стать уроком для современности, утверждают историки-ревизионисты (17, с. 94-96).
Политики берлускониевской правой коалиции, не признавая ценностей антифашизма, прибегают к грубым нападкам на ненавистные им антифашистские интерпретации истории Сопротивления. Дж. Мильо, идеолог Лиги Севера, заявил в 1994 г., что заключенный между антифашистскими партиями пакт дал жизнь коррумпированной партийной экономике Италии и привел к скандалу Тан-жентополи. Деятель «Вперед, Италия» С. Бонди возложил на «красных партизан» ответственность за кровавую расправу в Мар-цаботто, которую учинили там над гражданским населением немецкие военные: партизаны якобы без нужды спровоцировали отступавших немцев и тем самым заставили жителей Марцаботто заплатить за это высокую цену. Другой деятель «Вперед, Италия» М. Пера, председатель Итальянского сената, выступил в 2003 г. в дискуссии по книге Пансы, потребовав покончить с антифашизмом и освободиться от мифов. Принадлежащий к Национальному альянсу Г. Биньяни заявил, вслед за Р. Де Феличе, что создание Республики Сало было попыткой Муссолини спасти Италию от нацистской интервенции. Близкий к Берлускони сенатор М. Дель Утри в 2009 г. назвал бойцов Республики Сало «правыми партизанами» (17, с. 97). «В атмосфере ревизионизма история стала мячиком для политических игр», правые используют ее в своих политических целях. (17, с. 104-105).
Как замечает Маттиоли, хотя Италия с 10 июня 1940 г. до 8 сентября 1943 г. в качестве теснейшего союзника Германии соучаствовала в устанавливаемом Гитлером «новом европейском порядке», сегодня многие итальянцы видят себя в роли жертвы драматических событий, которые связаны с немецкой оккупацией Северной и Центральной Италии. Коллективная память о Второй
мировой войне связывается с опытом материальных лишений и страха, с бомбардировками городов авиацией союзников и репрессиями немцев в отношении гражданского населения. К национальной трагедии относят расправы партизан Тито над итальянцами в горных ущельях и последовавший за этим, длившийся до 1954 г. исход 300 тыс. соотечественников из Истрии и Далмации. При этом забывается, какие зверства совершались фашистскими войсками на захваченных территориях, уничтожение десятков тысяч людей, замалчиваются колониальные авантюры. Туринский историк А. Дель Бока справедливо говорит в этой связи о «половинчатой памяти» (17, с. 105).
Исторический ревизионизм лишь небольшим меньшинством воспринимается как скандальное явление. В центре внимания культурологов и социологов такие феномены, как популизм, мощное воздействие средств массовой информации, нарушение принципов демократии и правового государства со стороны главы правительства, его мелочная опека над правосудием. Серьезные средства массовой информации внутри и за пределами страны не проходят мимо чрезвычайных случаев оправдания фашизма, таких как заявление ставшего в 2008 г. мэром Рима Дж. Алеманно (представителя Национального альянса) во время его визита осенью того же года в Израиль, что фашизм стал «абсолютным злом» лишь после введения расовых законов 1938 г. Пресса обратила внимание и на то, что
B. Брамбилла, молодая министр туризма правительства Берлускони, на празднике карабинеров в г. Лекко 16 июня 2009 г. вскинула руку в фашистском «римском приветствии». Однако этот жест не вызвал требования ее отставки, как это наверняка произошло бы в других европейских государствах (17, с. 9, 124).
Маттиоли возлагает главную ответственность за то, что ревизионизм добился успеха во времена Второй республики, на
C. Берлускони и его соратников, и характеризует политику его правительства в сфере исторической культуры как «расчетливую ликвидацию табу» (17, с. 50-56).
Тема исторической культуры затронута и в недавно вышедшей монографии итальянского историка Г. Краинца (12). В ней отражены перемены последнего времени и полемика в итальянской историографии об истории Первой и Второй республик. Задаваться вопросом по поводу «итальянской аномалии» стало привычным
для итальянской историографии и политической дискуссии, но никогда прежде этот вопрос не ставился так остро, как в 90-е годы, отмечает Краинц. Для этого была масса причин. Утверждение новой политической силы - Лиги Севера, также как и вся эпопея со Взяткоградом, показали, что страна раздирается противоречиями и сталкивается с серьезными проблемами.
Философ, правовед и политолог Н. Боббио в статье 1993 г. под заголовком «Как плохо закончилась Первая республика» с горечью отмечал, что происходящее означает «плачевный конец и отражение падения всей нации». Писатель и литературовед К. Магрис в том же 1993 г. добавлял к этому: «С некоторого времени существует почти физически ощутимое чувство, появившееся впервые, что страна распадется, и что через короткое время Италия в ее нынешней политико-уставной форме, и, следовательно, также в культурном отношении, не сможет далее существовать» (12, с. 4).
В опубликованной в 1992 г. «Истории республиканской Италии» С. Ланаро заявил, что Италия лишь путём больших усилий сможет стать «нормальной» страной. В статье «Почему итальянцы себя презирают?» историк и публицист С. Романо писал: «После того как они отказались признать то, что фашизм был национальным грехом, и после того как они были прощены "за недоказанностью преступления", итальянцы приписали Взяткоград Б. Кракси и паре сотен политиков, предпринимателей, функционеров. Хотя они знают, что это неправда, но поддались искушению в это поверить, чтобы так же избавиться и от данного греха». Подобные замечания и наблюдения характерны для общественной дискуссии, подчеркивает Краинц.
После пережитых крушений в итальянском обществе возникли и широко культивировались упования на времена Второй республики, приходящей на смену Первой. Но пути развития общества, сменившего приоритеты, как и череда политиков, находившихся у власти в 1990-2000-е годы: Чампи, Проди, Амато, Д'Алема, Берлускони, Фини и др., представлявших различные правительственные коалиции, сулившие реформы, показали неоправданность этих надежд. Краинц повторяет вслед за писателем Р. Савиано (автор бестселлера о мафии, подвергшийся преследованиям с ее стороны и находящийся в настоящее время под охраной полиции. - В.Л.), что «неосознанная коррупция» стала привычным явлением в
итальянском обществе. Поражает не сам этот факт, а абсолютная неэффективность борьбы с подобными явлениями, заключает итальянский историк (12, с. 225).
Итальянская историография развивается и в других направлениях. В последние годы возник интерес к судьбам итальянских военнопленных периода Второй мировой войны. Л. Вальика, автор книги «Итальянские военнопленные в СССР. Между пропагандой и политическим перевоспитанием, 1943-1946 гг.», основываясь на материалах российских архивов и предыдущих исследованиях, анализирует «трагические события, приведшие итальянских солдат в советские лагеря для военнопленных» (23, с. 24). В работе подчеркивается, что из захваченных в плен 70 тыс. итальянских военнослужащих, вернулись домой лишь 10 087 человек, т.е. 14%. Эта цифра выглядит иначе, чем 99% вернувшихся итальянцев, взятых в плен США и Францией, и 98% - Германией и Англией. В советских лагерях, в отличие от других, занимались систематическим перевоспитанием военнопленных, чего не было в других странах, и этому аспекту автор уделил особое внимание. В книге рассказано и о полемике в послевоенной Италии между коммунистами и антикоммунистами по поводу жертв, понесенных в советском плену. В приложении опубликованы 28 документов о положении итальянских военнопленных в СССР (23, с. 305-372).
Осмысление последствий двух десятилетий правления фашистского режима в Италии началось в интеллектуальных кругах страны в послевоенные годы - например труды Г. Дорсо, впоследствии собранные в книге «Диктатура, политический класс и правящий класс» (13). Это осмысление активизировалось в итальянской историографии в 80-90-е годы. В историографическом исследовании П.Дж. Дзуннино «Интерпретация и память о фашизме. Годы режима» отмечалось, что страна шла неизведанным путем демократии, но демократия эта развилась в условиях не только идеологической и культурной, но также политической и общественной полемики с фашизмом (24, с. 175).
Придерживающийся левых убеждений историк Н. Транфалья в работе с характерным названием «Неудобное прошлое. Фашизм и постфашизм» прямо полемизировал с историческим ревизионизмом, выражением которого стали работы Р. Де Феличе - многотомная биография Муссолини и нашумевшая книга «Красное и
черное» (11). Книга Транфальи стала ответом на вызов Де Феличе, брошенный в условиях «серьезного кризиса политической системы, спасавшей нас на протяжении пятидесяти лет», подчеркивал автор (22, с. IX).
Полемика в итальянской историографии по поводу некритического отношения к фашистскому прошлому нашла отражение в зарубежной и особенно в немецкой историографии, особо чувствительной к сюжетам истории фашизма и нацизма. Немецкие историки, как правило, поддерживают критику итальянскими левыми «берлусконизма», их настроения разделяются и немецкими интеллектуалами (8, 16).
Подытоживая дискуссии рубежа ХХ-ХХ1 вв., историк Э. Джентиле с объективистских позиций проанализировал историографию фашизма (15). Чуть ранее его коллега Дж. Парлато (оба эти историка испытали влияние Р. Де Феличе) издал книгу о «левом фашизме», течении внутри фашистского движения, которое было представлено бывшими левыми, пытавшимися развивать свои идеи внутри режима (21).
Интересной, но и противоречивой по существу, представляется позиция известного журналиста Индро Монтанелли, в послевоенные годы бравшего под защиту фашистов. В вышедшей в 1990-е годы многотомной истории Монтанелли придерживался уже более взвешенных подходов. В завершающем томе, затрагивающем историю страны в 90-е годы ХХ в., он подчеркнул, что рожденная из Сопротивления Итальянская Республика обеспечила независимость судов от политической власти, но процветавшая в политической среде коррупция разрушала государство, хотя «коррупция -это не только итальянский феномен» (18, с. 538).
«Итальянская культура родилась во дворце и столовой государя, - подчеркивал автор, - и она не могла быть иной, учитывая, что государь в стране всеобщей безграмотности и, как следствие, с отсутствием общего рынка был единственным заказчиком... Так сформировалась культура паразитарная и сервильная, которая никогда не выходила за рамки своего академического окружения, чтобы пойти с миссионерской целью в народную среду, этого призвания, как и народного языка, ей всегда не хватало. В Италии профессионал от культуры говорит и пишет для профессионалов от культуры, а не для народа. И инстинктивно ищет государя, которо-
му готов служить. Но когда государи исчезли, их место заняли депозитарии власти, т.е. партии. И это объясняет так называемую «органичность» итальянского интеллектуала, принимающего ту сторону, откуда дует ветер» (18, с. 540). Характеризуя Италию, Монтанелли пишет: «Мы остаемся тем, что мы есть: конгломератом, ввязывающимся в полемику, в которой употребляются великие слова, ведутся разговоры о великих реформах, что призвано скрыть мелкие политические игры и интересы. Италия закончилась» (18, с. 541).
Обобщая сказанное, можно заключить, что в последнее 20-летие произошли серьезные изменения в исторической и политической культуре Италии. В результате ревизионистского подхода в духе реабилитации фашистского режима сам он уже не выглядит кроваво-диктаторским и жестко репрессивным. Успехи правых в разрушении антифашистских мифов, принижении значения Сопротивления и вклада антифашистских партизанских формирований в разгром фашизма и строительство новой Италии, показывают, что общество не обладает должным иммунитетом в отношении мифов о якобы безвредности фашистского режима, антифашистская прививка перестала действовать, а молчаливое большинство относится ко всему этому равнодушно. Неудивительно, что в подобных условиях историческая и политическая культура как составные части общенациональной культуры подвергнутся дальнейшей мутации, последствия которых трудно предсказать.
Список литературы
1. Лисовский Ю.П., Любин В.П. Политическая культура Италии // Политическая культура: Теория и национальные модели / Отв. ред. Гаджиев К.С. - М., 1994. -С. 163-185.
2. Лисовский Ю.П., Любин В.П. Политическая культура Италии. - М.: ИНИОН РАН, 1996. - 64 с.
3. Любин В.П. Итальянская партийно-политическая система в 90-е годы: АО -М.: ИНИОН РАН, 1997. - 59 с.
4. Любин В.П. История определяет современность: дискуссии итальянских интеллектуалов // Современная Италия. - М.: ИНИОН РАН, 2004. - С. 169-185.
5. Любин В.П. Социалисты в истории Италии: ИСП и ее наследники, 1892-2006. -М.: Наука, 2007. - 463 с.
6. Политическая культура: Теория и национальные модели / Отв. ред. Гаджи-ев К.С. - М., 1994. - 351 с.
7. Спадолини Дж. Я никогда не отделял политику от культуры: Интервью с Председателем Сената Итальянской Республики Джованни Спадолини // Tempi nuovi («Новое время») - М., 1990. - N 35. - P. 14-16.- Итал. яз..; Мировая экономика и международные отношения. - М., 1990. - № 10. - С. 109-112.
8. Berlusconis Italien - Italien gegen Berlusconi. - Berlin: Klaus Wagenbach Verlag, 2002. - 186 S.
9. Bobbio N. Destra e sinistra. Ragioni e significati di una distinzione politica. - Roma: Donzelli, 1993. - 101 p.
10. Bobbio N., De Felice R., Rusconi G.E. Italiani, amici nemici. - Milano: Reset -Donzelli, 1996. - 241 p.
11. De Felice R. Rosso e nero / A cura di Chessa P. - Milano: Baldini e Castoldi, 1995. -167 p.
12. Crainz G. Autobiografia di una Repubblica. Le radici dell'Italia attuale. - Roma: Donzelli, 2009. - 241 p.
13. Dorso G. Dittatura, classe politica e classe dirigente. - Roma; Bari: Laterza, 1986. -182 p.
14. Gallo Della Loggia E. La morte della patria. - Roma; Bari: Laterza, 1996. - 140 p.
15. Gentile E. Fascismo: storia e interpretazione. - Roma; Bari: Laterza, 2002. - IX, 312 p.
16. Lill R. Das nachfaschistisches Italien und seine Geschichtsbilder // Geschichtsdeutungen in internationaler Vergleich. - München, 2003. - S. 109-120.
17. Mattioli A. Viva Mussolini! Die Auswertung des Faschismus im Italien Berlusconis. -Padeborn: Ferdinand Schöning, 2010. - 201 S.
18. Montanelli I. Storia d'Italia, 1993-1997. - Milano: Corriere della sera, 2004. -Vol. 12. - 587 p.
19. Napolitano G. Verso il 150 dell'Italia unita: tra riflessione storica e nuovi ragioni di impegno condiviso, 1861-2011 // Nuova Antologia. - Aprile-Giugno 2010. -A. 145. Fasc. 2254. - P. 29-39.
20. Pansa G. Il sangue dei vinti. Quello che accadde in Italia dopo il 25 aprile. - Milano: Sperling & Kupfer, 2003 - X, 380 p.
21. Parlato G. La sinistra fascista. Storia di un progetto mancato. - Bologna: Mulino, 2000. - 408 p.
22. Tranfaglia N. Un passato scomodo. Fascismo e postfascismo. - Roma; Bari: Laterza, 1986. - XII, 113 p.
23. Vaglica L. I prigionieri di guerra in URSS. Tra propaganda e rieducazione politica. «L'Alba» 1943-1946. - Civitavecchia; Roma: Prospettiva ed., S.a. - 374 p.
24. Zunnino P.G. Interpretazione e memoria del fascismo. Gli anni del regime. - Roma; Bari: Laterza, 1991. - 182 p.
В.П. Любин
