CC BY
91
ФИЛОСОФИЯ: ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ
2010.01.001. ПРОБЛЕМА СОЗНАНИЯ В ФИЛОСОФИИ И НАУКЕ / Под ред. проф. Д.И. Дубровского. - М.: «Канон +»: РООИ «Реабилитация», 2009. - 472 с.
Авторы сборника ставят перед собой цель «представить панораму проблемы сознания, охватывающую ее основные вопросы и аспекты» (с. 3). Книга включает три раздела. В первом разделе книги обсуждаются эпистемологические и онтологические планы проблемы сознания. Второй раздел книги посвящен социально-эпистемологическому подходу к проблеме сознания. В третьем разделе отражены результаты исследования феноменов сознания в области психологии, нейролингвистики, искусственного интеллекта.
Сборник открывает статья Д.И. Дубровского, в которой систематизируются различные аспекты исследования проблемы сознания.
Классические философские подходы развивались в плане четырех основных направлений: объективного идеализма, дуализма, субъективного идеализма и материализма. Объективный идеализм дает хорошие основания для логических построений и объяснительных процедур, ибо сразу же устраняет противоположность между сознанием и внешним миром.
Постулаты дуализма рассчитаны на преодоление фундаментальной трудности, возникающей при объяснении связи сознания с организмом, мозгом, деятельностью человека, с материальными процессами.
Субъективный идеализм концентрирует внимание на экзистенциалистских аспектах исследования проблем сознания.
Для материалистической философии объяснение сознания остается самой трудной теоретической задачей. Но именно эта позиция, с точки зрения автора, получает наибольшую поддержку со стороны науки, исторического опыта и здравого смысла.
Проблема сознания имеет четырехмерную структуру: необходимо включает онтологический, гносеологический, аксиологический и праксеологические планы исследования, которые взаимосвязаны и взаимополагаемы.
В связи с интенсивным развитием когнитивных наук наблюдаются две тенденции, которые отрицательно сказываются на современных трактовках проблемы сознания. Одна из них состоит в попытках потеснить гносеологию. Другая - состоит в попытках редуцировать содержание сознания к когнитивному содержанию. Эти тенденции «несомненно обедняют проблему сознания, сильно упрощают сам феномен сознания, который столь ярко экспонирует свои аксиологические и праксиологические составляющие, не говоря уже о неразрывно связанной с ним экзистенциональной проблематике, до которой когнитивистике пока еще очень далеко» (с. 31).
Широкий спектр вопросов представлен в общественных науках. Сегодня сохраняют свою актуальность такие темы, как психика животных и происхождение сознания, сознание и язык, сознание и бессознательное, сознание и деятельность, сознание и мозг, сознание и информационные процессы, сознание и искусственный интеллект, сознание и генетика, сознание и развитие нанотехнологий.
Раздел 1. Эпистемология и онтология сознания
Спор реалистов и антиреалистов приобрел ряд новых измерений. Самые острые дискуссии реалистов и антиреалистов ведутся вокруг философского понимания наук о человеке. Многие сторонники модной сегодня антиреалистической эпистемологической установки вообще сомневаются в возможностях научного знания. С точки зрения В.А. Лекторского, «позиция реализма вообще, а конструктивного реализма в особенности, не только лучше других эпистемологических концепций интерпретирует факты познания -как обыденного, так и научного, - но и задает такую стратегию развития познавательной деятельности, которая гораздо плодотворнее по сравнению с принимаемой эпистемологическим антиреализмом» (с. 57). В пользу реалистической интерпретации познания и знания говорит современная наука, особенно когнитивисти-ка. На развитие последней большое влияние оказала концепция Дж. Гибсона. «Эпистемологически эта позиция может быть понята
как конструктивный реализм, который имеет важные особенности, отличающие его от простого натуралистического реализма» (с. 72).
Весьма перспективной представляется концепция социального конструкционизма в психологии (восходящая к Л.С. Выгодскому). «Сегодня, когда бытие человека все в большей степени определяется создаваемой им реальностью... когда человек начинает трансформировать собственную телесность, именно точка зрения конструктивного реализма представляется наиболее современной» (с. 74).
В статье Н.С. Юлиной дается картина эволюции физикализма на протяжении более чем полувека через характеристику главных его концепций (Р. Карнап, Б. Скиннер, У. Куайн, Г. Фейгл, Дж.Дж. Смарт, Р. Рорти, Х. Патнэм, Д. Деннет, Д. Дэвидсон, П. Черчленд, Ф. Крик, Дж. Эдельман, Р. Пенроуз). Общий вывод состоит в следующем. Конечно, «окончательного ответа на вопрос «что такое сознание?» физикалисты не дали. Тем не менее прогресс есть. Он видится в том, что имеет место прояснение проблемы сознания. Огромная работа проделана по установлению связи языка и сознания. Были установлены более тесные связи с наукой. «Все это существенно расширило смысловое поле как философии сознания, так и философии в целом» (с. 106).
С.Ф. Нагуманова рассматривает проблему материалистического объяснения сознания в аналитической философии. Дискуссии ведутся вокруг вопроса: «Существует ли разрыв в материалистических объяснениях сознания?». Одни считают, что между ментальным и физическим существует логический разрыв. (С. Крипке, Т. Нейгел, Д. Левин, Д. Чалмерс). Последний делает радикальный вывод, что невозможно материалистическое редуктивное объяснение сознания.
Среди тех, кто отрицает наличие объяснительного разрыва, есть авторы, доказывающие, что разрыв может в принципе быть закрыт (Н. Блок и Р. Стэлнейкер, Р. ван Гулик), и те, кто заявляет, что предложенные ими теории уже решили эту проблему (П. Кэрратерс).
Во второй статье С.Ф. Нагуманова показывает, что аргумент мыслимости (зомби или мыслимость инверсии квалия) доказывает ложность материализма, но мыслимость зомби нельзя игнорировать, поскольку она является симптомом пробела в наших знаниях (с. 152).
Статья Д.И. Дубровского посвящена проблеме «Другого сознания». Ее суть состоит в познании (и понимании) субъективной реальности (СР) другого человека, что в свою очередь предполагает знание (и понимание) собственной СР.
Качество СР есть функция чрезвычайно сложно организованной и специфической мозговой нейродинамической системы. «Мы пока еще далеки от понимания «устройства», структурно-функциональной организации такой нейродинамической системы, но ясно, что это кодовая организация» (с. 157). Решающие сдвиги в разработке проблемы другой СР будут достигнуты на путях научной герменевтики.
Н.М. Смирнова останавливается на трансцендентально-феноменологическом анализе сознания. Отказавшись от упрощенных представлений о сознании как о «зеркале души», неклассическая философия сознания стремится разработать более сложные концепции сознания как многомерного социокультурного феномена. Феноменология имеет дело с когнитивной реальностью, воплощенной в структурах человеческого опыта, без апелляции к ее онтологическому статусу. «Осуществив редукцию к трансцендентально-феноменологической сфере, Э. Гуссерль смещает фокус исследования с поиска нередуцируемых первооснов знания на процесс в известной мере противоположный - конструктивную деятельность сознания» (с. 183).
В трансцендентально-феноменологическом анализе сознания значительная роль отводится теории интерсубъективности. С ее помощью стало возможным осуществить переход к исследованию социальных сообществ и культуры. «Чужая культура доступна лишь как ранее описанный опыт Другого, посредством «вчувство-вания» в значения других культур» (с. 194).
А.Ю. Алексеев останавливается подробнее на понятии «зомби». С его точки зрения, это понятие важно в нескольких аспектах. 1. Для наведения порядка в определении сознания. «То есть понятие бессознательного зомби логически необходимо для выработки понятия сознательного существа» (с. 213). 2. Зомби дают богатый фактуальный материал в изучении бессознательного. 3. Мысленные эксперименты с зомби аккумулируют, по сути, параметры всех крупных мысленных экспериментов в философии сознания, таких, как «Мозги в бочке» Х. Патнэма, «Человек-имитация» Д. Кэмпбел-
ла, «Гомункулусная голова» и «Китайская нация» Н. Блока, «Китайская комната» Дж. Сёрла, «Мэри» Ф. Джексона, «Танцующее квалиа» Д. Чалмерса, «Воришка феноменального» М. Ленча и др. «Они раскрывают лишь частные аспекты зависимости сознательных феноменов от физического, бихевиорального, функционального, персонального, социального. Поэтому очевидна методологически-интегральная функция понятия зомби относительно этих экспериментов» (с. 213). 4. Приложения проблематики зомби можно проследить во всех науках, изучающих сознание.
М.В. Лебедев ставит вопрос о возможности экстерналистско-го обоснования априорного знания. Эпистемологический экстерна-лизм - это взгляд, согласно которому обоснованием убеждения субъекта выступает нечто внешнее по отношению к сознанию субъекта. При этом субъекту не требуется осознавать, как именно формируется его убеждение. Интерналистское условие эпистемологического обоснования формулируется с учетом того, что субъект, располагающий определенным убеждением, должен иметь когнитивный доступ к основаниям своего убеждения и к эпистеми-чески релевантным основаниям. Проблема состоит в следующем: для того чтобы дать объяснение априорному знанию с экстернали-стских позиций, мы должны сочетать экстерналистский подход к трактовке содержания сознания с доктриной привилегированного доступа субъекта к своему сознанию, согласно которой у нас есть неэмпирический способ знать свои мысли, никому более не доступный. П. Богоссиан утверждает, что сочетание этих двух позиций (он называет его компатибилизмом) может привести к абсурдным результатам: мы должны априорно знать некоторые факты о мире. С точки зрения автора, «существует минимум один аспект рассмотрения, в котором антикомпатибилистские аргументы не затрагивают саму сущность экстернализма, поскольку компатиби-лизм невозможен сам по себе, как таковой, а не в силу объединения в нем противоречащих посылок» (с. 222).
Раздел 2. - Социально-эпистемологический подход к исследованию сознания - открывается статьей Харре Ром «Философия сознания: итоги и перспективы» (пер. с англ. Е.В. Востри-ковой). С точки зрения автора, современная философия сознания -«это область исследований, в рамках которой осмысливаются мен-
тальные свойства человека» (с. 224). В широком смысле их можно разделить на две группы: свойства, подпадающие под общее понятие сознания, и свойства, относящиеся к общему понятию человеческих способностей. Первая группа свойств активно обсуждалась в работах немецкоязычных философов в XX в., в то время как вторая группа оказалась в фокусе философии в США.
Одной из ключевых работ в XX в. по философии сознания является книга Г. Райла «Понятие сознания». В этой книге он пытается разрушить основу картезианского подхода к природе сознания целиком. Бихевиористская программа сосредоточилась исключительно на наблюдаемом поведении, она многое заимствовала у позитивизма Венского Кружка. «Таким образом, она стала «философией сознания», которая исключала сознание!» (с. 228).
Наиболее влиятельной критикой бихевиоризма была критика Дж. Брунера. Его эксперименты показали, что существенную роль играют заранее данные когнитивные схемы.
Первой когнитивной революцией стали работы Дж. Брунера, Дж. Миллера и др. в середине XX в. «Размышления над тем, как схемы включены в мышление, привели к идее сознания как устройства для обработки информации, а в конечном счете - к вычислительным моделям мышления, восприятия и действия» (с. 224).
В середине 80-х годов XX в. язык как главное средство мышления стал фокусом всех видов исследований. Вместе с тем пришло осознание того, что первая когнитивная революция оставалась скованной неосознанной индивидуалистической предпосылкой. Дж. Бру-нер был одним из тех, кто осознал, что социальный когнитивный процесс является первичным по отношению к индивидуальным актам мышления. Это было началом второй когнитивной революции. Здесь связь с психологией Л.С. Выготского становится очевидной.
Современное состояние можно назвать дискурсивным поворотом. Оно характеризуется тремя принципами: многие психические феномены понимаются как свойства дискурса; индивидуальные и приватные употребления символических систем конституируют мышление, формируются в результате межличностного дискурсивного процесса; дискурсивное производство феноменов зависит от навыков агентов, их относительного интеллектуального ста-
туса в обществе, а также эпических традиций и разворачивающихся нарративов.
Активный рост знаний о мозге, нервной системе и биохимии функционирования нейронов вдохновил параллельную линию развития психологии. Реальный объект изучения научной психологии -это мозг и нервная система. «Дискурсивные психологи определяют задачи, а нейрофизиологи исследуют природу инструментов, с помощью которых эти задачи реализуются. Это путь к психологии, основанной на разработанной философии сознания» (с. 241).
И.Т. Касавин отмечает, что среди современных методов анализа сознания все большую популярность завоевывает дискурс-анализ. Обращение к этому методу актуализирует ряд методологических проблем в психологии, а также означает существенную методологическую переориентацию. Термин «дискурс» выступает «как лозунг и символ новой гуманитарно-научной парадигмы, формирование которой происходит в наши дни» (с. 244).
Методологическая проблема связана прежде всего с соотношением предмета и метода (это требует оборачивания психотерапевтической установки на психологию вообще), с соотношением общего и особенного (это конкретизируется в трактовке проблемы теоретического и эмпирического), а также с вопросом переводимо-сти результатов дискурс-анализа на язык «объективной» психологии и обратно. «Таким образом, развитие дискурс-анализа закрепляет раскол психологии на два лагеря, но, быть может, это будет способствовать укоренению в ней принципов диалогического общения» (с. 270).
А. Ю. Антоновский обращается к проблеме сознания и самосознания, используя в качестве инструмента анализа этих феноменов предложенную американским социологом Дж. Мидом и впоследствии переосмысленную И. Хоффманом дистинкцию -Я/Другой.
Мида отличает от других социологов интерпретация Я, связанная с экзистенциальным контекстом. Анализ автора следует линии нисхождения ко все более конкретным дистинкциям: Я/Иное -Я/Тело - Я/Другое - Я/Язык - Я/Другой во мне.
Статья Ю.С. Моркиной построена на противопоставлении концепции социальной эпистемологии Э. Голдмана (представителя нормативистского направления) неклассическому подходу к про-
блеме знания (концепция Д. Блура). Автор отмечает, что Д. Блур придерживается четко выраженного бихевиоризма при своем объяснении знания, а Э. Голдману присуща менталистская позиция, ставящая понятие знания в зависимость от понятия внутренней реальности.
Раздел 3. Сознание и когнитивные науки
В разделе помещены статьи специалистов в области психологии, нейрофизиологии, нейролингвистики, искусственного интеллекта Т.В. Черниговской, В.М. Аллахвердова, А.М. Иваницкого, В.Я. Сергина, В.Г. Редько. Их работы демонстрируют, что философ не может сегодня не учитывать новые экспериментальные данные этих наук.
В.В. Давыдов ставит вопрос о плодотворности натурализации сознания. Парадигма универсального эволюционизма получает статус основания научной картины мира. Ее понятия и принципы «используются для новой формулировки и принципиального осмысления на новом качественном уровне философских вопросов о сущности человека, источниках и онтологии сознания, человеческом познании» (с. 424). В этой связи автор ставит три вопроса: 1. Есть ли место онтологии субъективного в глобальном эволюционном процессе? 2. Объясняет ли универсальный эволюционизм происхождение сознания? и 3. Располагает ли универсальный эволюционизм научной методологией исследования сознания?
В рамках современной философии сознания активно обсуждается возможность создания новой онтологии, вопрос о том, с чем конкретно был связан «скачок» в процессе эволюции, приведший к возникновению сознания. Наконец, обсуждается вопрос: что такое субъективность и поддается ли она научному исследованию. «Пока трудно сказать, завершится ли успехом работа по этим трем направлениям» (с. 444), - считает автор.
Д.И. Дубровский считает, что в истории человечества не было ни нравственного прогресса, ни нравственного регресса. «Это должно означать, что уровень общественной нравственности остается примерно одним и тем же; он колеблется в разные времена и у разных народов вокруг некоторой средней величины, принципиально не изменяется. Такой вывод согласуется с неизменностью
человеческой природы в обозримый период существования цивилизации» (с. 456). Тем не менее следует признать, что при переходе от первобытно-общинного образа жизни к цивилизованному наблюдался некоторый регресс. Однако нравственность первобытного человека может быть объяснена ограниченностью его потребностей, видов деятельности и общения, что приводило к сбалансированности альтруистических интенций, закрепленных в инстинктах и обычаях, и эгоистических интенций. Развитие цивилизации привело к нарушению этого баланса. Проблемы морали, соотношения эгоистического и альтруистического начал необходимо рассматривать в их связи с политическими, правовыми, экономическими отношениями, с функционированием социальных институтов.
Главная же проблема сегодня в том, что общественное развитие поставило нас лицом к лицу с самым опасным видом эгоизма -эгоизмом государств, народов, всего человечества по отношению к живой природе в целом (с. 461). Для той степени изменения человека и его сознания, которая требуется, чтобы справиться с экологической и другими глобальными проблемами, необходимы средства. «Они могут быть созданы и создаются лишь на пути и в результате научного и технологического развития» (с. 465). Это, прежде всего, стремительное развитие четырех мегатехнологий: нано- и биотехнологий, информационных и когнитивных технологий (ЧВ1С).
Л.А. Боброва
