CC BY
120
происходит примирение Иванова с Адамовичем и начинается переписка, публикуемая в книге. В ней больше писем к Одоевцевой, чем к Иванову. В приложении даются два письма, которыми обменялись Иванов и М. Алданов в 1948 г., стремясь разобраться в причинах сложного отношения эмигрантской общественности к Иванову после войны.
В октябре 1955 г. с Г. Ивановым начал переписываться В. Марков, а с февраля 1956 г. Маркову пишет и И. Одоевцева, которая охотно покровительствовала ему и Моршену, «видя в них наиболее близких по духу людей из младшего, не слишком-то в целом литературного поколения» (с. 696). В книге опубликованы 58 писем И.В. Одоевцевой В.Ф. Маркову за 1956-1975 г. («...Я не имею отношения к Серебряному веку.»). В письмах обсуждается вся послевоенная литературная жизнь, особенно последние годы жизни Г. Иванова.
В публикации «Хочется взять все замечательное, что в силах воспринять, и хранить его.»: Письма Э.М. Райса В.Ф. Маркову (1955-1978) впервые напечатаны 53 письма Э.М. Райса (19091981). Многие из них по объему весьма значительны и содержат выступления на литературные темы, полемику. Из писем видно, что именно Райс обратил внимание Маркова на К. Бальмонта и М. Кузмина, а спустя некоторое время Марков подготовил издания этих поэтов, «заставившие многих изменить устоявшиеся мнения» о них (с. 556).
Публикация «Простите, что пишу Вам по делу.» содержит 25 писем Г.В. Адамовича редакторам Издательства им. Чехова В.А. Александровой и Т.Г. Терентьевой.
Завершает книгу Указатель имен.
Т.Г. Петрова
Зарубежная литература
2009.04.036. СОВРЕМЕННАЯ АНГЛОЯЗЫЧНАЯ КРИТИКА О ВИРДЖИНИИ ВУЛФ. (Обзор).
Памяти Джулии Бриггс (1943-2007)
Издательство Палгрейв Макмиллан - один из самых продуктивных поставщиков книг о Вирджинии Вулф на академический
книжный рынок. Сборник «Вирджиния Вулф: литературно-критические исследования» (33) под редакцией Анны Снейт (Королевский колледж, Лондон) включает в себя обзоры книг и статей, написанных о писательнице между 1932 и 2007 гг.: в 1932 г. вышли первые литературоведческие работы о Вулф (2, 13, 21). В океане критической литературы о Вулф авторы сборника выявили 11 основных подходов - биографический, исторический, нарратологический, анализ в контексте модернизма, психоаналитический, феминистский, библиографический, постмодернистский и постструктуралистский, лесбийский, постколониальный и, наконец, изучение восприятия творчества Вулф в Европе. Каждый «подход» сопровожден подробной библиографией. Однако за пределами книги остались такие «подходы», как марксистский, экологический, феноменологический, этический, гипертекстовый (33, с. 12). Тем не менее в сборнике представлены наиболее влиятельные труды о Вулф начала XXI в., а выбор 11 «подходов» демонстрирует, с каких именно точек зрения зарубежные исследователи считают анализ ее творчества наиболее важным.
Все направления исследований творчества Вулф уходят корнями в разнообразные интересы самой писательницы. Так, основа психоаналитического подхода - анализ роли, которую издательство Вирджинии и Леонарда Вулфов - «Хогарт Пресс» сыграло в публикации английских переводов работ Фрейда и его учеников1. Последователи биографического подхода ссылаются на интерес писательницы к жанру биографии и автобиографии2. Лесбийские прочтения текстов Вулф не появились бы без свидетельств интимных отношений между В. Вулф и Витой Сэквил-Вест (34). Конеч-
1 В 1924 г. Хогарт Пресс стало официальным издательством британского Института психоанализа. Переводчиком и редактором изданий Института стал Джеймс Стрейчи, младший брат критика Литтона Стрейчи, друга В. Вулф. Однако первое непосредственное свидетельство того, что Вулф читала Фрейда, относится к 1939 г.
2 Детство Вулф пришлось на период зарождения жанра современной биографии (10). Одним из разработчиков жанра был отец В. Вулф, сэр Лесли Стивен, первый редактор Национального биографического словаря (Dictionary of National Biography). Позднее Вулф работала в этом жанре и разширяла его теоретические основы, в частности, в эссе 1927 г. «The New Biography».
но, провести четкие границы между различными подходами невозможно: они пересекаются друг с другом в исследованиях наследия В. Вулф. Биографы неизбежно обращаются к феминистскому аспекту ее творчества, поскольку писательница проявляла особый интерес к женским биографиям. А исследователи постколониальных проблем творчества Вулф - в частности, образа бывших британских колоний в ее романах - работают в одном русле с литературоведами, изучающими исторический контекст ее творчества.
Авторы сборника отдают себе отчет в пересечении разных векторов в их исследованиях1. Однако феминистские критики претендуют на особые права. Автор статьи «Феминистские подходы» Бет Риджел Доэрти (B.R. Daugherty, Otterbein College, Westerville, Ohio) доказывает, что именно феминистское направление в литературоведении превратило Вулф из малоизвестной дочери известного литературоведа Лесли Стивена в одну из центральных литературных фигур ХХ в. (33, с. 102). Подобные «собственнические» заявления феминистов неправомерны. Во-первых, поворот в изучении творчества Вулф ознаменован выходом книги Эриха Ауэрбаха «Мимесис» (1946), где имя писательницы поставлено в ряд классиков мировой литературы. Подход Э. Ауэрбаха не был феминистским, в центре внимания исследователя - форма повествования в романе Вулф «К маяку» (1927), а не интерес писательницы к проблемам женского равноправия. Не является, как признает Б.Р. Доэрти, «явно феминистским» и влиятельный труд американского ученого Алекса Цвердлинга «Вирджиния Вулф и реальный мир» (37), окончательно разрушивший образ Вулф как писательницы, отрешенной от «мира». После этой книги, продемонстрировавшей увлеченность Вулф острыми социально-политическими проблемами времени, стало просто невозможно видеть в писатель-
1 Следующие труды о Вулф занимают ведущую позицию сразу в нескольких подходах: DeSalvo L.A. Virginia Woolf: The impact of childhood sexual abuse on her life and work. - Boston, 1989; Silver B.R. Virginia Woolf icon. - Chicago, 1999. Первая книга стала важной вехой в истории психоаналической, биографической и феминистской критики о Вулф. Вторая - свидетельствует о превращении Вулф в «массовый культурный продукт» в различных формах: от заглавия пьесы Э. Олби «Кто боится Вирджинии Вулф?» (1962) до размноженных изображений Вулф на открытках.
нице аполитичную эстетку. Феминистский подход особенно распространен среди американских литературоведов. В США «эволюция восприятия творчества Вулф неотрывно связана с женским движением 1970-х годов, а в Великобритании ее наследие чаще рассматривается в связи группой Блумсбери, либо исследуются классовые проблемы в ее творчестве» (33, с. 7)1.
Феминистский подход к Вулф осложнен противоречивостью отношения писательницы к феминизму. Она «выросла вместе с феминизмом» (33, с. 98), в 1910-х годах участвовала в работе Народной федерации суфражисток (People's Suffrage Federation) и Женской кооперативной гильдии (Women's Co-operative Guild). Она была близко знакома со многими активистками феминистского движения. В 1916 г. в письме к одной из них, Маргарет Левелин Дэйвис (Margaret Llewelyn Davies), Вулф признается, что, читая фронтовые сводки «Таймс», все более становится феминисткой2. Однако в ее трактате «Три гинеи» (1938) содержится призыв «кремировать» слово «feminist» как изжившее себя. Феминизм означал для Вулф одно - борьбу женщин за право свободно зарабатывать себе на жизнь. Как только это право было получено, женщинам, по ее мнению, надлежало прекратить выделять себя в особую социальную категорию и объединиться с мужчинами для общей борьбы за «справедливость, равенство и свободу» перед угрозой фашизма (35, с. 199-200). Феминистский подход в литературоведении имеет, конечно, иные цели, нежели феминизм социально-политический. Как отмечает Б.Р. Доэрти, начиная с 1970-х годов цель феминистского подхода - расширение литературного канона за счет включения в него книг, написанных женщинами и о женщинах (33, с. 100). Этим активно занималась и сама Вулф, посвятившая половину своего критического сборника «Рядовой читатель» («The Common
1 Образец «классового» подхода к Вулф: Light A. Mrs Woolf and the servants. - L., 2007.
2 «I become steadily more feminist, owing to the Times, which I read at breakfast and wonder how this preposterous masculine fiction [the war] keeps going a day longer» (23 января 1916). Woolf V. The letters of Virginia Woolf / Ed. by Nicolson N. -L., 1976. - Vol. 2. - P. 76.
Reader», 1925) авторам-женщинам1. В 1980-е годы феминистские критики сосредоточены на описаниях в художественной литературе женского тела, женской сексуальности и вопросов пола (18; 24), а в 1990-е годы возвращаются к увлеченности Вулф политическими и социальными проблемами эпохи (7). Ключевые тексты для них - трактаты Вулф «Своя комната» (1929) и «Три гинеи» (31; 32).
Автор статьи «Нарратологические подходы» Мелба Кадди-Кин (Melba Cuddy-Keane, the University of Toronto) анализирует работы о стиле и форме повествования в произведениях Вулф и замечает, что поскольку термин «нарратология» впервые описан Цветаном Тодоровым в книге «Грамматика Декамерона» («Grammaire du Décaméron», 1969), то, в строгом смысле, о нарра-тологическом подходе к Вулф можно говорить лишь в отношении работ после этой даты.
Биографические материалы о Вулф (полные издания дневников и писем) начали публиковаться лишь в 1970-х годах, ранние критики писали в основном о формальных аспектах ее прозы (33, с. 3). По мнению М. Кадди-Кин, сами особенности формы романов Вулф неизбежно вели ранних критиков к интерпретации их в философском и социальном контекстах. Например, в склонности Вулф к открытым финалам видели отклик на идею сознания как текучего целого, характерную для философов и ученых начала ХХ в. (15). М. Кадди-Кин считает, что анализ литературоведами формы романов Вулф, каждым на свой лад, порой приводит к противоречиям, и в связи с этим сравнивает две работы 1940-х годов, не утратившие ценности и сегодня (4; 29). На взгляд У. Бека, в форме романа «Между актами» (1941) нашла воплощение идея писательницы о «текучести индивидуальных сознаний» и ее протест против «репрессивного, политического, человеческого порядка» (здесь и далее курсив мой. - Д.П.), установившегося на ее глазах в странах с тоталитарным режимом; а Дж.Г. Робертс полагает, что в повторяющихся сценах, образах и словах романов «Миссис Дэл-лоуэй» (1925) и «К маяку» воплотилось желание Вулф показать, что вселенский, вечный порядок важнее преходящего порядка че-
1 Б.Р. Доэрти ведет отсчет феминистского изучения Вулф с выхода первой полной биографии писательницы (5), но упоминает и более раннее феминистское прочтение Вулф (19, 25, 30).
ловеческой жизни (33, с. 18). В результате Бек воздает должное завершенности прозы Вулф, а Робертс отмечает ее «текучесть», отказ от четкости - такое противоречие объяснимо разницей смыслов, в которых критики употребляют слово «порядок» (order).
В 1960-1970-е годы анализ повествовательной техники Вулф часто проводился в связи с дебатами о применимости к ее прозе таких понятий, как «точка зрения», «поток сознания», «внутренний монолог», «всезнающий рассказчик». М. Кадди-Кин разделяет мнение литературоведов, считающих, что понятие «поток сознания» не применимо к технике Вулф в той степени, в какой оно применимо к «Улиссу» Джойса (27). Одни критики видят в «потоке сознания» «прямое отражение в тексте алогичных и ассоциативных лингвистических процессов» (33, с. 21), другие используют этот термин в широком смысле, для обозначения разнообразных способов передачи в прозе особенностей работы человеческого сознания. Но все сходны в признании того, что эта техника сосредоточена на скрытом (private), индивидуальном сознании. По мнению Джеймса Немора, «углубление в индивидуальное сознание не было для Вулф главной целью» (33, с. 21), именно за такое углубление в «я» Вулф осуждала Дж. Джойса и Дороти Ричардсон1.
Некоторые работы ранних (до 1970-х годов) исследователей не утратили актуальности и были переизданы в 1990-е годы - в частности, эссе Джеффри Хартмана о «пустотах, паузах, умолчаниях», или «перебоях энергии», в романах Вулф (20). Речь идет об обилии оборванных предложений, неожиданных интервалов между параграфами, многоточий, недоговоренностей, в чем Хартман видит модернистский отказ Вулф от методов реалистической прозы XIX в., в которой пустоты заполнялись за счет иллюзии связности и последовательности развития человеческой жизни (33, с. 23).
В 1980-х - начале 1990-х годов критики все чаще интерпретируют повествовательные эксперименты Вулф как попытку найти
1 В дневниковой записи от 26 января 1920 г., задумавшись о форме своего будущего романа «Комната Джейкоба» (1922), Вулф отметила: «I suppose the danger is the damned egotistical self; which ruins Joyce & [Dorothy] Richardson to my mind: is one pliant & rich enough to provide a wall for the book from oneself without its becoming, as in Joyce & Richardson, narrowing & restricting?». Woolf V. The diary of Virginia Woolf / Ed. Bell A.O. - L., 1978. - Vol. 2. - P. 14.
женский тип сюжета, который бы отразил особенности женского мышления и эволюции женской души точнее, чем традиционный тип сюжета, т.е. повествование, которое, по наблюдению М. Кадди-Кин, направлено «вперед», к кульминации и развязке, включает в себя описания романтического приключения, завоевания женщины и отличается хронологической последовательностью, четким делением героев на категории и завершенностью. Критики определяют такие сюжеты как «мужские» и «патриархальные» (1; 14; 16; 26). Упрощенность такого подхода очевидна. М. Кадди-Кин пишет о том, что несостоятельность деления сюжетов на «женские» и «мужские» была продемонстрирована литературоведами еще в конце 1990-х годов (33, с. 28). К концу 1990-х годов критики прекратили поиски специфически «женских» нарративных элементов в романах Вулф и сошлись во мнении (его поддерживает и М. Кадди-Кин), что главная особенность прозы писательницы -отказ от голоса «всезнающего» рассказчика (12). Такова, в основном, позиция сторонников нарратологического подхода.
Изучение повествовательной техники Вулф связано с пониманием модернистского контекста ее романов. Поэтому за статьей М. Кадди-Кин следует статья «Модернистские исследования», написанная одним из ведущих современных британских специалистов по творчеству В. Вулф - Джейн Голдман (Jane Goldman, the University of Dundee). В работах этого направления наследие Вулф рассматривается на фоне обновления во всех областях искусств начала ХХ в., в контексте группы Блумсбери (т.е. работ сестры В. Вулф - художницы Ванессы Белл, художника и критика Роджера Фрая, критиков Клайва Белла и Литтона Стрейчи, художника Дункана Гранта, критика Дезмонда Маккарти, экономиста Мей-нарда Кейнса, художницы Доры Каррингтон, филолога и историка Джейн Харрисон), а также в контексте художественного авангарда начала ХХ в. - постимпрессионизм, примитивизм, выступления балета С.П. Дягилева в Лондоне (17). Не так давно было доказано влияние на творчество Вулф дебатов «Кембриджских апостолов» («the Cambridge Apostles») - философского общества, среди членов которого были Джордж Эдвард Мур, Бертран Рассел и Роджер Фрай (3). Одновременно критики подводят «промежуточные» итоги в изучении влияния на Вулф и других членов группы Блумсбери литературы и искусства Франции (11).
Д. Голдман отмечает, что при определении места Вулф в литературе модернизма центральными текстами для исследователей по-прежнему остаются эссе «Современная проза» («Modern Fiction», 1925; первый вариант - «Modern Novels», 1919) и «Мистер Беннет и миссис Браун» (1924; название при первоначальной публикации - «Character in Fiction»). Некоторые критики возражают против чрезмерного значения, традиционно придаваемого известному высказыванию Вулф о том, что «приблизительно в декабре 1910 г. человеческий характер изменился»1. Однако ссылки на него продолжают появляться. Д. Голдман призывает отвлечься от «за-цитированных» высказываний Вулф и обратить внимание на менее изученные аспекты, например, на скрытую критику Джойса в эссе «Современная проза» или связь творчества Вулф с постимпрессионизмом, на которую намекает ее фраза о 1910 г., когда ее друг Роджер Фрай организовал первую лондонскую выставку постимпрессионистов.
Статья Макико Миноу-Пинкни (Makiko Minow-Pinkney, the University of Bolton) о психоаналитическом подходе к творчеству Вулф показывает, что исследования этого плана близки к психоаналитическим прочтениям наследия других модернистов2. Обычно критики рассматривают персонажей Вулф с точки зрения психоаналитических теорий, как если бы они были реальными людьми, пренебрегая границей между искусством и жизнью (33, с. 75). На взгляд автора статьи, подлинной цельностью обладают работы об обстоятельствах жизни Вулф, связанные с вопросами человеческой психики. Весьма распространены работы о сумасшествии Вулф. М. Миноу-Пинкни пишет, что сама писательница не боялась слова «сумасшествие» и даже считала это состояние необ-
1 «[I]n or about December 1910 human character changed». Woolf V. Character in fiction // Woolf V. The essays of Virginia Woolf / Ed. McNeillie A. - L., 1988. -Vol. 3. - P. 421. См.: Bradshaw D. Introduction // A concise companion to modernism / Ed. Bradshaw D. - Oxford, 2003. - P. 2.
2 О психоанализе и Джойсе см.: Протопопова Д. А. Шекспировская теория Стивена как ответ Джойса на трактовку «Гамлета» в романтической критике и в трудах по психоанализу // Вестник МГУ. Сер. Филология. - М., 2008. - № 5. -С. 41-48.
ходимым для успешного творчества1. Одновременно она критиковала использование теорий Фрейда при создании художественных образов: по ее мнению, он упрощал и обеднял суть процессов, происходящих в человеческом сознании2. Подлинными знатоками человеческой психики Вулф считала Достоевского и Чехова3.
Эдвард Бишоп, автор «Хронологии Вирджинии Вулф» (6), в своей статье отмечает необходимость изучения различий между британскими и американскими изданиями ее романов. Перед отправкой рукописей американским издателям Вулф вносила в них особые поправки. Некоторые изменения были настолько значительны, что герои Вулф, которых знают американские читатели, существенно отличаются от героев ее романов, изданных в Британии.
Об издании романов писательницы в разных странах речь идет и в статье о восприятии Вулф в Европе. Ее авторы пишут о роли, которую издательство «Хогарт Пресс» сыграло в ознакомлении британских читателей с европейской литературой. В статье названы первые, при жизни писательницы, переводы ее романов на европейские языки в хронологическом порядке: на шведский («Комната Джейкоба», 1927), немецкий («Миссис Дэллоуэй», 1928), французский («Миссис Дэллоуэй» и «К маяку», 1929), чешский «Орландо», 1929), каталонский («Миссис Дэллоуэй», 1930), итальянский («Орландо», 1933) и венгерский («Годы», 1940). Упомянув обзор Н.И. Рейнгольд о восприятии Вулф в России (29), информацию о первых переводах романов Вулф на русский язык («Миссис Дэллоуэй», 1984) авторы в свою статью не включают.
По словам автора статьи о постструктуралистском подходе к Вулф, «сегодня никто не назовет себя структуралистом, да и определения себя как постструктуралиста, деконструктивиста или постмодерниста уже выглядят устаревшими» (33, с. 164). Авторы
1 В письме к Этель Смит (Ethel Smyth) Вулф признавалась: «As an experience, madness is terrific I can assure you, and not to be sniffed at; and in its lava I still find most of the things I write about» (22 июня 1930). Woolf V. The letters of Virginia Woolf / Ed. by Nicolson N. - L., 1976. - Vol. 4. - P. 180.
2 См.: Woolf V. Freudian fiction, (1920) // Woolf V. The essays of Virginia Woolf / Ed. McNeillie A. - L., 1988. - Vol. 3. - P. 195-197.
3 См. ее эссе «Modern Fiction», а также «More Dostoevsky» // Woolf V. The essays of Virginia Woolf / Ed. McNeillie A. - L., 1988. - Vol. 2. - P. 83-86.
сборника готовы оценивать свои суждения о Вулф со стороны или с позиций самой Вулф. А. Снейт в предисловии к сборнику вспоминает, что писательницу беспокоило появление первых литературоведческих книг о ней, она боялась «превратиться в неподвижную статую»1. Авторы сборника сознают и «промежуточности» своих выводов. Как замечает А. Снейт, «история Вирджинии Вулф переписывается каждым новым поколением» (33, с. 9).
В сборник «Определяя место Вулф» (23) вошли статьи, представляющие еще один «подход» - пространственный. Редакторы сборника Анна Снейт и Майкл Уитворт (Мертон-колледж, Оксфорд) разграничивают понятия «пространство» (space) как абстрактный топос и «место» (place) как топос, существующий в реальном мире и отраженный в тексте (23, с. 4-5)2. Роль «мест» в жизни и творчестве Вулф, а также образы различных пространств в ее романах, на их взгляд, изучены недостаточно, хотя дома в Лондоне и графстве Сассекс, где жила Вулф, оказывали на нее огромное эмоциональное воздействие. Округ Ричмонд в ту пору не входил в состав Лондона, и когда Вулф жила там (с 1915 по 1924 г.), она скучала по столице с ее «мириадами впечатлений». Пространство Лондона в романах Вулф неоднородно. Образы викторианских домов («Ночь и день», 1919; «Орландо») вдохновлены «подавляющей» атмосферой дома на лондонской улице Хайд-Парк-Гейт, где Вулф провела детство. Просторные, полные света комнаты на Гордон Сквер в Блумсбери, где Вулф жила после смерти отца, стали для нее символом морального освобождения (23, с. 1). Важное место в романах Вулф занимают различные интерьеры, способствуя раскрытию характеров персонажей: в этой связи примечательна комната Джейкоба в одноименном романе. Многие герои Вулф -фланеры или фланерши (фр. flâneur или flâneuse) - это понятие часто встречается в современных исследованиях ее творчества и обозначает человека, прогуливающегося по улицам и наблюдающего за городской жизнью. Таковы, с точки зрения современных крити-
1 «I must not settle into a figure» (24 марта 1932). Woolf V. The diary of Virginia Woolf / Ed. Bell A.O. - L., 1978. - Vol. 4. - P. 85.
2
М. Уитворт - специалист по связям модернизма с научными открытиями того времени: Whitworth M. Einstein's wake: Relativity, metaphor, and modernist literature. - Oxford, 2001.
ков, Кларисса Дэллоуэй, Питер Уолш, Элинор из романа «Годы» (1937). Романы Вулф также «открыты в глобальное пространство» (23, с. 2): в них много описаний путешествий в Южную Америку, Грецию, Африку, Индию. Их анализом занимаются последователи самого популярного - постколониального направления в современных работах о Вулф.
Во вступительной статье к сборнику, написанной его редакторами, воссоздается исторический контекст образа Лондона в романах Вулф «Ночь и день» и «Миссис Дэллоуэй», а также в недавно извлеченном из забвения собрании эссе Вулф «Лондон» (36). Героиня романа «Ночь и день» Кэтрин Хилбери наблюдает поток людей и машин на улице Кингсвей, построенной в начале ХХ в. на месте лондонских трущоб и открытой для движения в 1905 г. Для Вулф эта улица была символом современности, наступающей на старый порядок как слепая, безличная и беспощадная сила (23, с. 15). В эпизоде преследования Питером Уолшем женщины в романе «Миссис Дэллоуэй» А. Снейт и М. Уитворт усматривают аллюзию на описание прогулки героини романа Г. Уэллса «Анна-Вероника» (1909). Картина лондонского порта в эссе «Лондонские доки» из сборника «Лондон» обнажает неприглядную сторону торговли Великобритании с ее колониями.
Авторы других статей толкуют пространственный подход расширительно, в том числе и как возможность рассмотреть «блуждания мысли» Вулф в ее эссе. В статье о романе Вулф «Между актами» рассмотрен мотив вторжения женщины в мужское пространство - кабинет и библиотеку. В другой статье рассмотрена книга английского натуралиста XVIII в. Гилберта Уайта «Естественная история Селбурна» (1789), вдохновившая писательницу на создание романа «Между актами». В одной из статей сборника исследуются параллели между образами людей на полотнах Уолтера Сикерта (1860-1942) и в прозе Вулф и доказывается возможность влияния атмосферы картин Сикерта на описания Лондона в романах «Комната Джейкоба» и «Годы». В статье об эссе Вулф 1924 г. «Гром в Уэмбли» описано посещение четой Вулф Британской имперской выставки 1924-1925 гг. В статье о романе «Годы» анализируется отношение Вулф к англо-ирландскому вопросу. Роль автомобиля и радио в жизни Вулф и то, как данные средства
преодоления пространства повлияли на поэтику ее прозы, - предмет двух других статей.
Особое место среди исследователей творчества В. Вулф принадлежит Джулии Бриггс (1943-2007). Ее биография Вулф (8), а также сборник эссе о различных аспектах творчества писательницы от взглядов на Шекспира до образа Константинополя в ее романах (9), уже стали классикой английского литературоведения. В биографии писательницы внимание Д. Бриггс сосредоточено на развитии Вулф как художника; события жизни интересуют исследовательницу лишь как контекст творчества. Поэтому, в отличие от другой, классической биографии Вулф, написанной Гермионой Ли (22), книга Д. Бриггс начинается не с родословной Вулф, а с главы об ее первом романе - «По морю прочь» (1915). Все важные события жизни писательницы рассмотрены в книге как почва ее произведений. Такой подход оправдан высказываниями самой Вулф, не раз признававшей автобиографичность своих романов. Каждую главу Д. Бриггс сопровождает «послесловием» о восприятии основных произведений писательницы первыми читателями и рецензентами. Вулф всегда с волнением ждала, что скажут об ее новом романе друзья и критики. Рецензии давали ей импульс для создания «ответов» - эссе: например, на замечания Арнолда Беннета о «Комнате Джейкоба» она откликнулась статьей «Мистер Беннет и миссис Браун».
Д. Бриггс рассматривает творчество Вулф как целое, в котором все произведения связаны друг с другом. Так, разговор о «Комнате Джейкоба» она начинает со ссылки на негативные высказывания Кэтрин Мэнсфилд о романе «Ночь и день»: Мэнсфилд обвинила Вулф в том, что та создала роман, в котором никак не отразилась Первая мировая война. По мнению современных исследователей, именно война, ее бессмысленность и трагичность, и есть главная тема «Комнаты Джейкоба». И хотя война в романе практически не упоминается, Д. Бриггс показывает, как она присутствует в нем посредством приема умолчания - одного из любимых повествовательных приемов писательницы.
Д. Бриггс писала не только о Вулф. Темы ее книг - английский рассказ о призраках, английская литература конца XVI - начала XVII в., творчество Уильяма Голдинга и детской писательницы Эдит Несбит. Шестнадцать лет Д. Бриггс преподавала в
Оксфордском университете, а в 1995 г. стала профессором в Университете Де Монфор (Leicester). В 2008 г. вышел в свет сборник
статей о британской детской литературе, в котором она была одним
из редакторов1.
Список литературы
1. Abel E. Narrative structures and female development: The case of «Mrs Dalloway» // The voyage in: Fictions of female development / Ed. by Abel E., Hirsch M., Langland E. - Hanover: New England univ. press, 1983. - P. 161-185.
2. Badenhausen I. Die Sprache Virginia Woolfs: Ein Beitrag zur Stilistik des modernen englischen Romans. - Marburg: Adolf Ebel, 1932.
3. Banfield A. The phantom table: Woolf, Fry, Russell and the epistemology of modernism. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2000.
4. Beck W. For Virginia Woolf // Forms of modern fiction / Ed. by Van O'Connor W. -Minneapolis: Minnesota univ. press, 1948. - P. 243-253.
5. Bell Q. Virginia Woolf: A Biography. - L.: Hogarth press, 1971. - Vol. 1: Virginia Stephen, 1882-1912. Vol. 2: Mrs Woolf, 1912-1941.
6. Bishop E. A Virginia Woolf chronology. - Basingstoke; L.: Macmillan, 1989.
7. Black N. Virginia Woolf as feminist. - Ithaca: Cornell univ. press, 2003.
8. Briggs J. Virginia Woolf: An inner life. - L.: Allen Lane, 2005.
9. Briggs J. Reading Virginia Woolf. - Edinburgh: Edinburgh univ. press, 2006.
10. Briggs J. Virginia Woolf and «The Proper writing of lives» // The art of literary biography / Ed. by Bachelor J. - Oxford: Clarendon press, 1995. - P. 245-265.
11. Caws M.A., Wright S.B. Bloomsbury and France: Art and friends. - Oxford: Oxford univ. press, 2000.
12. Cuddy-Keane M. Modernist soundscapes and the intelligent ear: An approach to narrative through auditory perception // A companion to narrative theory / Ed. by Phelan J., Rabinowitz P.J. - Oxford: Blackwell, 2005. - P.387-398.
13. Delattre F. Le roman psychologique de Virginia Woolf. - P.: Vrin, 1932.
14. DuPlessis R.B. Writing beyond the ending: Narrative strategies of twentieth-century women writers. - Bloomington: Indiana univ. press, 1985.
15. Friedman A. The turn of the novel: The transition to modern fiction. - L.; Oxford; N.Y.: Oxford univ. press, 1966.
16. Froula C. Out of the chrysalis: Female initiation and female authority in Virginia Woolfs «The voyage out» // Virginia Woolf: A collection of critical essays / Ed. by Homans M. - Englewood Cliffs: Prentice Hall, 1993. - P. 136-161.
1 Popular children's literature in Britain / Ed. by Briggs J., Butts D., Grenby M. -Aldershot, 2008.
17. Froula C. Virginia Woolf and the Bloomsbury avant-garde: War, civilization, modernity. - N.Y.: Columbia univ. press, 2005.
18. Fulker T. Virginia Woolfs daily drama of the body // Woolf studies annual. - L., 1995. - N 1. - Р. 3-25.
19. Gilbert S., Gubar S. The madwoman in the attic: The woman writer and the nineteenth-century literary imagination. - New Haven: Yale univ. press, 1979.
20. Hartman G. Virginia's web, (1961) // Virginia Woolf: A collection of critical essays / Ed. by Homans M. - Englewood Cliffs, 1993. - P. 35-45.
21. Holtby W. Virginia Woolf. - L.: Wishart, 1932.
22. Lee H. Virginia Woolf. - L.: Chatto and Windus, 1996.
23. Locating Woolf: The politics of space and place / Ed. by Snaith A., Whitworth M.H. -L.: Palgrave Macmillan, 2007.
24. Lyon G.E. Virginia Woolf and the problem of the body // Virginia Woolf: Centennial essays / Ed. by Ginsberg E.K., Gottlieb L.M. - Troy: Whitston, 1983. -P. 111-125.
25. Marder H. Feminism and art: A study of Virginia Woolf. - Chicago: Chicago univ. press, 1968.
26. Moi T. Sexual / textual politics: Feminist literary theory. - L.; N.Y.: Methuen, 1985.
27. Naremore J. Virginia Woolf and the stream of consciousness // The world without a self: Virginia Woolf and the novel. - New Haven: Yale univ. press, 1973. - P. 6076.
28. Reinhold N. Virginia Woolfs work in Russia: A success story of 2,5 million copies // Woolf across cultures / Ed. by Reinhold N. - N.Y.: Pace univ. press, 2004. - P. 237248.
29. Roberts J.H. «Vision and design» in Virginia Woolf // PMLA. - N.Y., 1946. - N 61. -Р.835-847.
30. Showalter E. Virginia Woolf and the flight into anrogyny // A literature of their own: British women novelists from Bronte to Lessing. - Princeton: Princeton univ. press, 1977. - P. 263-297.
31. Snaith A. Virginia Woolf: Public and private negotiations. - Basingstoke: Macmillan, 2000.
32. Virginia Woolf and fascism: Resisting the dictators' seduction / Ed. by Pawlowski M.M. - N.Y.: Palgrave, 2001.
33. Virginia Woolf studies / Ed. by Snaith A. - L.: Palgrave Macmillan, 2007.
34. Virginia Woolf: Lesbian readings / Ed. by Barrett E., Cramer P. - N.Y.: New York univ. press, 1997.
35. Woolf V. A room of one's own and three guineas / Introd. by Lee H. - L.: Vintage, 2001.
36. Woolf V. The London scene. - L.: Snowbooks, 2004.
37. Zwerdling A. Virginia Woolf and the real world. - Berkeley: California univ. press, 1986.
Д.А. Протопопова
