CC BY
25
2009.02.011. КОЗЛОВ С.А. АГРАРНАЯ РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ В ЦЕНТРАЛЬНО-НЕЧЕРНОЗЕМНЫХ ГУБЕРНИЯХ РОССИИ В ПОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД / РАН. Ин-т истории. - М.: Наука, 2008. - 400 с.
Ключевые слова: Россия XIX в., пореформенный период, центрально-нечерноземные губернии, аграрная рационализация.
В книге С.А. Козлова, состоящей из введения, трех глав и заключения, анализируется процесс пореформенной аграрной рационализации центрально-нечерноземных губерний России, включая вопросы постепенного втягивания деревни и помещичьей усадьбы в товарно-денежные отношения, хозяйственной и культурно-просветительской деятельности экономических и сельскохозяйственных обществ и др. Особое внимание уделено деятельности рационализаторов и ученых, работе местных земств, роли аграрной печати в пропаганде и внедрении новаций, а также трансформации традиционного хозяйственного менталитета помещиков и крестьян в условиях рынка. Прослеживается изменение отношения различных кругов пореформенного российского общества к проблемам усовершенствования аграрной экономики.
Территориальные границы исследования охватывают восемь губерний нечерноземного центра России. Хронологические рамки работы - с крестьянской реформы 1861 г. до учреждения Министерства земледелия и государственных имуществ в 1894 г., когда начинается планомерная работа по подъему сельского хозяйства России, существенно изменившая характер аграрной эволюции страны и деятельности отечественных сельскохозяйственных обществ.
После реформы 1861 г. в российском обществе оживают надежды на быстрое преодоление хозяйственной и культурной отсталости и на сближение отдельных сельских сословий. Однако эти иллюзии начинают быстро проходить. На передний план вновь выступают нерешенные проблемы.
Автор условно разделил их на объективные и субъективные. К объективным проблемам он относит слабую техническую оснащенность помещичьих и крестьянских хозяйств; отсутствие средств для их развития; бедность и малоземелье сельских тружеников. Субъективные же проблемы коренились в особенностях
традиционного менталитета: пресловутой «обломовщине» у землевладельцев, печально знаменитом крестьянском «авось», неумении и зачастую нежелании тех и других работать интенсивно. Отсталые формы и методы ведения хозяйства, слабое развитие рыночных отношений, кризис традиций российского деревенского патернализма, отсутствие дисциплины труда среди различных групп сельского населения, стремившихся обособиться друг от друга, - вот лишь некоторые характерные черты аграрно-культурного быта региона как накануне, так и сразу после провозглашения крестьянской реформы 1861 г.
Крестьяне, пишет автор, чаще всего оценивая практические результаты реформы 1861 г. и последующих государственных мероприятий по реформированию аграрных отношений как несправедливые, всячески сопротивлялись юридическим и хозяйственным начинаниям, используя для этого разнообразные формы активного и пассивного протеста.
Отсутствие у крестьян средств, а следовательно, и реальных возможностей улучшения хозяйства приводило не только к экономическому застою и консервации элементов традиционной культурно-хозяйственной архаики, но и к ослаблению духа частной инициативы и предприимчивости, многообразным депрессивным состояниям в крестьянской среде (с. 293).
Не лучше обстояли дела и у помещиков. Неумение перестроить на рациональных основах не только «хозяйственный строй» своего имения, но и привычный патриархальный культурно-бытовой уклад, растерянность перед новой «рыночной стихией» приводили многих помещиков Центрального Нечерноземья к экономическому краху. Помещики, как правило, вынуждены были уступать и «покоряться произволу» со стороны крестьян (с. 66).
Тем не менее перестройка помещичьих хозяйств Центрального Нечерноземья все же началась. Автор выделяет два ключевых направления активизации деятельности частных землевладельцев: с одной стороны - «стремление к преобразованию своих хозяйств на началах вольного труда», а с другой - работу, направленную на «введение в употребление лучше устроенных орудий и машин» (с. 49).
Сдерживала аграрную рационализацию и крайне непродуманная государственная аграрная политика. С одной стороны,
практически ничего не было сделано для того, чтобы предохранить помещичьи хозяйства от неминуемого разорения после крестьянской реформы. Отсутствовала система финансового обеспечения частновладельческого хозяйства, прежде всего, краткосрочный кредит. С другой стороны, государство не предприняло действенных мер, направленных на законодательное урегулирование множества спорных вопросов, возникших в пореформенный период между землевладельцами и вольнонаемными сельскими работниками.
Но положительные и отрицательные изменения рыночной конъюнктуры вели к определенной «модернизации» хозяйственного менталитета местных землевладельцев. Так, ухудшение для российских экспортеров зерна условий международного хлебного рынка во второй половине 1860-х годов, как ни парадоксально, привело к положительному эффекту: на передний план выходит изучение не только отечественного аграрного опыта, но и «всемирного сельскохозяйственного дела» (а 114).
Все активнее внедрялись образцы новейшей отечественной и зарубежной сельскохозяйственной техники. Однако в 60-х годах Х1Х в. вместе с усовершенствованными орудиями труда из-за рубежа в Россию поступали и различные подделки, а также техника, изначально не пригодная к отечественным природно-климатическим условиям. Дороговизна сельскохозяйственной техники также являлась тормозом агротехнического прогресса (а 66).
Наиболее успешной оказалась деятельность представителей купечества, обладавших значительными денежными средствами. Однако при этом природной среде нередко наносился значительный ущерб: зачастую купцы скупали земли, вырубали имеющиеся на них леса, выгодно распродавали лесоматериалы, и на этом их «землевладение» заканчивалось.
Приспособиться к реалиям рыночных отношений смогла лишь сравнительно небольшая часть зажиточных крестьян и наиболее предприимчивые землевладельцы. Именно они внесли ощутимый вклад в решение хозяйственных задач региона в рамках процесса аграрной рационализации, который, несмотря на многочисленные объективные и субъективные трудности, все решительнее заявлял о себе.
На рубеже 70-80-х годов XIX в. сельское хозяйство Центрального Нечерноземья постепенно начинает преодолевать по-
следствия острого хозяйственного кризиса. Медленно изменялся и традиционный хозяйственный менталитет (с. 138). Тем не менее даже при неблагоприятных условиях крестьянские хозяйства региона смогли добиться существенных успехов на пути развития сельского хозяйства. При этом на передний план выходили индивидуально-личностные усилия крестьянина-домохозяина, хорошо знающего местные природно-климатические и хозяйственные условия и заинтересованного в усовершенствовании хозяйства с учетом рыночной конъюнктуры. Огромную работу провели члены местных сельскохозяйственных обществ, отдельные рационализаторы и ученые. Они внесли большой вклад в процесс изучения культурно-хозяйственного быта отдельных губерний региона, в выработку конкретных научно-практических рекомендаций в области аграрной рационализации. Урожайность и валовые сборы крестьянского зерна в губерниях региона в рассматриваемый период возрастали. Однако этот прогресс был результатом не рационализации крестьянского землепользования, а максимального напряжения всех ресурсов в рамках экстенсивного хозяйства, которое исчерпало основные ресурсы своего развития.
В этот период влияние государственной политики на процесс аграрной модернизации региона усилилось, хотя все еще оставалось недостаточным для действенного решения возникающих проблем. В конце XIX в. государство повышенное внимание стало уделять «внешкольному распространению сельскохозяйственных знаний». С начала 1880-х годов усиленно пропагандируется идея «о привлечении народных училищ к делу распространения сельскохозяйственных знаний» с помощью организации «школьных показательных хозяйств», а также школьных садов и огородов (с. 211).
В программу церковно-учительских курсов и учительских школ церковного ведомства вводится преподавание «основ сельского хозяйства». На повестку дня ставится даже сельскохозяйственное образование военнослужащих. Школы наделялись земельными участками, превращаясь в центры распространения сельскохозяйственных знаний среди крестьян. Помимо этого производилась и бесплатная раздача растений, плодов и семян учащимся и окрестным жителям. В результате заметно повысился уровень местной агрикультуры, а в крестьянских хозяйствах появились редис, свекла и томаты. Как правило, инициаторами уч-
реждения сельскохозяйственных школ и училищ в губерниях региона выступали не сами крестьяне, а чиновники, помещики и земские деятели. Главным результатом деятельности этих учебных заведений стала подготовка квалифицированных служащих для частновладельческих хозяйств (с. 213).
Организационные аспекты агрономической деятельности земств все более усложнялись. Между тем к концу XIX в. лишь незначительное число земств «успели осуществить у себя сельскохозяйственную организацию с тою полнотой, какая требуется жизнью». Причинами этого были самоустранение большинства помещиков от любой новаторской деятельности, многочисленные искусственные препятствия на пути земской просветительской работы, а также нужда и массовая неграмотность крестьянства, справиться с которыми земства самостоятельно не могли (с. 357).
В начале 1890-х годов усиливается координация земств, экономических и сельскохозяйственных обществ и государственных учреждений. Эта тенденция во многом опиралась на широкий общественный подъем, наиболее отчетливо проявившийся с 1891 г. Автор отмечает заметную активизацию деятельности ВЭО, сельскохозяйственных, естественнонаучных и просветительских обществ. Крестьяне все лучше стали понимать значимость сельскохозяйственного образования; возрастали их запросы на действенную агрономическую помощь. Быстрыми темпами развивалась пропаганда передовых аграрных знаний и навыков.
Все активнее подключалось к рационализаторской деятельности крестьянство. Из конкретных аграрных начинаний выделяется внедрение травосеяния, относительно массовое использование улучшенной земледельческой техники. В ряде случаев успехи в деле интенсификации крестьянского земледелия были достигнуты в рамках общинного землевладения.
Новые явления хозяйственной жизни, связанные с воздействием рынка, привели к замедленной трансформации традиционных общинных принципов жизнедеятельности и мировосприятия, связанной, прежде всего, с постепенным отказом от коллективистских традиций и с переходом на традиции индивидуально-собственнические (см. с. 381). К концу XIX в. значительно ослабли традиции помощи нуждающимся со стороны общины, ибо в среде крестьянства все активнее утверждался принцип, согласно которому каж-
дый должен полагаться только на свои силы. К началу XX в. ослабевает коллективизм общины, ее неписанный «моральный кодекс», обычаи и законы.
Автор выделяет одну из наиболее важных особенностей, проявившихся в жизни общины Центрального Нечерноземья к 90-м годам, - выдвижение в авангард аграрной рационализации крестьянской молодежи. Более образованная и «пассионарная», она становится главным носителем аграрного прогресса. Изменения в принципах общинной жизни региона к концу Х1Х в. создавали неплохие предпосылки для активизации работ в области аграрной рационализации. Но эти новшества, подчеркивает автор, сопровождались рядом негативных моментов, прежде всего, своего рода «конфликтом поколений» в крестьянской среде, что затрудняло объединение сельского мира на почве общих хозяйственных, социальных и культурных интересов (с. 382). Характерные для общины архаичные методы природопользования, а также уравнительные традиции коллективизма тормозили аграрный прогресс.
Осуществить широкомасштабные мероприятия по усовершенствованию сельского хозяйства региона не удалось и в силу других объективных и субъективных причин. Прежде всего, сказались влияние мирового аграрного кризиса 80-х годов, острый недостаток средств у землевладельцев и земств, издержки традиционных экстенсивных форм и методов природопользования. Сыграло отрицательную роль и отсутствие эффективной и систематической государственной поддержки аграрной модернизации и развития сельского хозяйства в целом. Оказалась не готовой к рутинной, будничной работе по рационализации своих хозяйств основная масса провинциального дворянства средней нечерноземной полосы. Она не смогла отказаться и от архаичных сословных привычек и предрассудков, что во многом предопределило как половинчатость и незавершенность аграрной модернизации пореформенной России, так и грядущие социально-экономические, политические и духовно-нравственные потрясения первой трети XX столетия.
В. С. Коновалов
