CC BY
60
ЛИТЕРАТУРА ХУШ-ХГХ ВВ.
Русская литература
2005.04.017-018. БУРАНОК О.М. ТВОРЧЕСТВО ФЕОФАНА ПРОКОПОВИЧА В КОНТЕКСТЕ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ПЕТРОВСКОЙ ЭПОХИ. (Сводный реферат).
2005.04.017. БУРАНОК О. М. РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА XVIII ВЕКА: ПЕТРОВСКАЯ ЭПОХА. ФЕОФАН ПРОКОПОВИЧ. - М.: Флинта: Наука, 2003. - 336 с1.
2005.04.018. БУРАНОК О. М. ЛИРИКА ФЕОФАНА ПРОКОПОВИЧА И ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС В РОССИИ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XVIII ВЕКА. - Самара: НТЦ, 2004. -145 с.
Монографии канд. филол. наук, доктора педагогич. наук О.М. Буранка (Самара) охватывают разные стороны творчества крупнейшего писателя и общественного деятеля первой трети XVIII в. -Феофана Прокоповича (1681-1736). Автор прослеживает традиции, связавшие лирику, драматургию и ораторскую прозу Феофана с предшествующей литературой, анализирует его вклад в развитие определенных жанров.
Рассматривая «трагедокомедию» Феофана «Владимир» - первую в русской литературе пьесу на сюжет из отечественной истории, О. М. Буранок замечает, что целью автора была не реставрация прошлого, но обращение к актуальным проблемам жизни начала XVIII в. Феофана привлек образ Владимира - крестителя Руси - как реформатора и преобразователя: решительный и умный правитель наиболее соответствовал духу Петровской эпохи. Жанр «трагедокомедии», в котором совместилось высокое и низкое, смешное и грустное, остроумное и серьезное, позволил Феофану «не только прославить реформы, новое, но и сатирически, зло высмеять противников преобразований» (017, с. 67). О.М. Буранок прослеживает связь произведения Феофана с традициями античного театра - с психологич-
1 Книга представляет собой доработанный текст двух монографий О.М. Буранка: «Драматургия Феофана Прокоповича и историко-литературный процесс в России первой трети XVIII века» (Самара, 1992) и «Ораторская проза Феофана Прокоповича и историко-литературный процесс в России первой трети XVIII века» (Самара, 2002).
ными и дидактичными трагедиями Сенеки, а также творчеством Плавта, комедиям которого присуща занимательность интриги, динамичность действия, буффонадность, грубоватый юмор.
При создании «Владимира» драматург учитывал и традиции народного театра: «... комическое начало, идущее от скоморохов, балагана, театра Петрушки, самым непосредственным образом повлияло на жанр интермедии и сформировало его, но вместе с тем оказывало воздействие на комическую сторону пьес и школьного театра, прежде всего в жанре трагедокомедии» (017, с. 123). По мнению автора, с интермедиями раннего русского театра органично связаны комическо-фарсовые сцены «Владимира» (1-е, 2-е, 3-е явления II действия; 1-е и 2-е явления V действия). Синтетический жанр феофановой трагедокомедии «способствовал легкому усвоению русским читателем и зрителем жанров "слезной комедии", отчасти комической оперы, наконец, собственно драмы» (017, с. 297).
Не только сюжетообразующим, но и во многом художественным источником «трагедокомедии» стала «Повесть временных лет»: летописный образ Владимира был тщательно изучен и учтен. Однако многое в разработке характера главного персонажа подсказал и фольклор: образ князя, рисуемый в русских былинах, полнее и человечнее летописного. Драматург использует отчасти и поэтику фольклора - пословицы, поговорки, фольклорные формулы и ситуации (троекратное предупреждение о надвигающейся опасности и др.). Житийная литература с ее ярко выраженной тенденциозностью не оказала заметного влияния на создание образа первокрестителя Руси, однако в обрисовке младших сыновей князя-реформатора, Бориса и Глеба, Феофан, несомненно, опирался на богатую агиографическую традицию, считает исследователь. Основная идея «Владимира» служила апологетике Петра: «.реформатор Владимир I - реформатор Петр I; крещение Руси - деяния Петра; жрецы-оппозиционеры - бояре и церковь как оппозиция петровским преобразованиям» (017, с. 298).
Другим жанром, в котором работал Феофан, был «разговор», восходящий к античному жанру диалога и трансформированный византийской богословско-полемической культурой. Феофановы «Разговор гражданина с селянином да певцем или дьячком церковным» и «Разговор тектона, си есть древодела, с купцом» (оба не имеют точной датировки), стоящие у истоков развития этого жанра в России, разыгрывались как сцены учениками Прокоповича в созданной им школе, предполагает М.О. Буранок. «Наряду с вопросно-ответной структурой
диалога в композиции "разговоров" Феофана Прокоповича имеются полилог, элементы драматизации, умело организованная автором дискуссия, попытка представить чувства героя в движении как отдаленное эхо будущего художественного психологизма» (017, с. 104).
Ораторская проза - важнейшая составляющая часть культуры Петровской эпохи - создала, пропагандируя реформы Петра, образ сильного и мудрого правителя. Наряду с церковными проповедями значительное место в творчестве Феофана занимало политическое красноречие. Характерная особенность «слов» и «речей» Феофана - особый рационализм, логичность изложения, наглядность, насыщенность историческими параллелями, актуальными аллюзиями, стремление убедить с помощью конкретных и ясных образов. На грани богословских и светских проповедей стоит «Слово о равноапостольном князе Владимире...», тесно связанное с «трагедокомедией», которая, как считает автор, послужила отправным пунктом при создании проповеди. «Слово о. Владимире» существенно отличается от всех созданных ранее «слов» и «речей» Феофана, как богословских, так и светских, особым ритмом, импульсивностью, присутствием драматургического начала, представляя собой новый жанр ораторского искусства - художественно-публицистическую проповедь.
Феофан-теоретик, пишет О.М. Буранок, имея в виду его «Поэтику», «во многом определил жанровое мышление русского классицизма, а как художник дал образцы новых для русской литературы жанров -элегии, литературной песни, эпиграммы, послания, эпитафии и, наконец, героической поэмы» (018, с. 49). Иллюстрацией к рассуждению о героической поэме в «Поэтике» стал «Епиникион» - «песнь победная», написанная по горячим следам Полтавского сражения и ставшая прообразом и классицистической оды, и героической поэмы Х^П в.
«Плачет пастушок в долгом ненастьи» - предтеча русской элегии второй половины XVIII - начала XIX в. В стихотворении «Запорожец кающийся», генетически восходящем к покаянным духовным стихам древнерусской литературы, где поэт говорит не от своего имени, а от имени провинившегося перед государем запорожца, Феофан предвосхитил так называемую «ролевую», «персонажную» лирику. Стихотворение «За Могилою Рябою», близкое по своей поэтике фольклорным солдатским песням, заложило основы жанра русской литературной (книжной) песни.
Одним из любимейших жанров Феофана была эпиграмма: ему принадлежит около двадцати эпиграмм на русском и латинском языках,
десять из которых помещены в качестве примеров в третьей книге феофановой «Поэтики», где дано теоретическое обоснование жанра. Задача эпиграммы, указывал Феофан, не только «изложить», т.е. изобразить предмет (такую эпиграмму он называл простой), но и сделать «некоторый остроумный вывод» (это - сложная эпиграмма). Вид эпиграммы-надписи к портретам Петра Великого и императрицы Екатерины находится у истоков ставшего в дальнейшем весьма популярным жанра надписи к портрету.
Феофан - автор одной из первых политических сатир в отечественной поэзии - «Сатиры на Дашкова». Ее анализ «доказывает, что сатира как жанр и одна из составляющих комического вобрала в себя публицистическое начало ораторской прозы вообще, в том числе собственных слов и речей Феофана Прокоповича», которому «важно было не только высмеять пристрастие архиепископа Ростовского к лошадям, но, главное, показать общественно-политическую опасность этого реакционера, рвущегося к власти и стремящегося восстановить патриаршество» (018, с. 121).
Завершающие творческий путь Феофана-лирика шесть панегирических стихотворений в честь Анны Иоанновны - первый в русской литературе пример циклизации лирических произведений. Оставаясь как поэт в традициях силлабической поэзии, Феофан вместе с тем «предопределил движение русской метрики от силлабики к силлабо-тонике: реформа Тредиаковского-Ломоносова возникнет не стихийно, а будет подготовлена естественным развитием русской поэзии» (018, с. 141).
Т.Г. Юрченко
2005.04.019. ГАЧЕВА А.Г. «НАМ НЕ ДАНО ПРЕДУГАДАТЬ.»: (ДОСТОЕВСКИЙ И ТЮТЧЕВ).
В книге кандидата филол. наук А.Г. Гачевой (ИМЛИ РАН) исследуются идейно-художественные параллели творчества двух вершинных фигур русской философской поэзии и прозы ХК в. - Ф.И. Тютчева и Ф.М. Достоевского.
Для понимания причин духовного родства двух художников, по мнению автора, важно отметить то, что переживалось ими во второй половине 1830-х годов, а также членами Общества любомудрия, развивавшими идею «поэзии мысли», соединения лирики «чувства и сердечного воображения» с обращением к вопросам о материи и духе, о природе и человеке, о Творце и Его творении. В орбите творческого
