CC BY
30
что «в Красную армию нас едва ли возьмут». Керенский по аналогии с событиями Первой мировой войны рассчитывал на народное восстание. Он даже полагал, что примирение с эмигрантами было для Советского Союза единственным способом избежать полной катастрофы, а роль эмигрантов - встать на сторону Советского Союза, а не против него (с. 257).
Керенскому отвечало монархическое издание «Возрождение». По мнению газеты, ход российской истории определяется не соглашением с большевиками, а безжалостной с ними борьбой. Для «большевизированных» эмигрантов, по ее словам, была важна только территориальная целостность Советского Союза, а не будущее его народа. Путь к возвращению следовало искать любым путем, даже в рядах «вражеской» армии (с. 267).
В данном случае выводы книги не согласуются с оценками других исследователей, утверждающих, что в среде эмигрантов в 1920-е и 1930-е годы укреплялись позиции крайне правых и монархистов. По убеждению Ю.Соумелы, авторитет «Возрождения» никогда не достигал уровня популярности «Руля» или «Последних новостей». Из крупных газет она единственная противилась популярному в эмигрантской прессе намерению идти на войну, чтобы защищать Советский Союз.
В. С.Коновалов
2005.02.011. ТИТОВ В.Ю. МЕНТАЛИТЕТ КРЕСТЬЯНСКОГО ПРОТЕСТА В ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ (СЕРЕДИНА 1880-х - 1920-е ГОДЫ). - Иркутск: Изд-во Иркут. гос. ун-та, 2003. - 214 с.
Ключевые слова: сер. 1880-х - 1920-е годы, крестьянский протест в Восточной Сибири.
Книга, состоящая из введения и трех глав, посвящена анализу крестьянского менталитета в Сибири. В основу книги положены собранные архивные данные о так называемом праве местного обычая, который принимали всем сходом на общем собрании. Постепенно традиция местного обычая превращалась в негласные правила землеустроительных работ - главного вопроса возбуждавшего сибирскую деревню к протестам. В этой связи автор высказывает предположение, что общинные традиции толкования законов, подавленные силой после революции, частично переносились крестьянами в город, когда в СССР
осуществлялась политика насильственной коллективизации и многие «вчерашние» крестьяне искали спасения в городе
Как и в других местах, отмечает автор, протест крестьян в Восточной Сибири был реакцией на хозяйственно-бытовые отношения на селе. Поскольку крестьяне Сибири не знали помещичьего землевладения и занимались земледелием при наличии огромного фонда незаселенных территорий, это способствовало развитию экстенсивного хозяйства, что не могло не сказаться на формировании у крестьян определенного сознания. Например, крестьяне с трудом воспринимали любые инициативы в изменении хозяйственного уклада.
Нарушение же установленных законом правил хозяйствования не воспринималось крестьянами как нечто, выходящее за рамки дозволенного.
На рубеже 1880-х годов в восприятии протеста произошли перемены. Протест перестает быть экстраординарным событием. Теперь это постоянное, повседневное, привычное состояние деревни. Протест означал для сибиряков во второй половине XIX в. не обострение взаимоотношений с властью, а достижение поставленных целей путем компромисса. Стремление к материальному достатку, потребительской обеспеченности, обыкновенному человеческому уважению со стороны вышестоящих чиновников сделали протест актом гласного заявления. Администрация Восточной Сибири была вынуждена это признать и пойти на ряд существенных перемен в вопросах регулирования социальной жизни общества. Довольно быстро это привело к установлению между сословиями своеобразных корпоративных связей. Происходит постепенное смещение направленности недовольства, несогласия, от протестов против произвола в общем к протестам против произвола определенных чиновников.
В своей будничности обывательские протесты казались достаточно прозаичными и безопасными для верхов помещиков и капиталистов. Именно через кажущуюся незначительность протестов, подчеркивается в книге, была исподволь подготовлена русская революция.
В то же время данные хроники крестьянского движения в Восточной Сибири за период 1885-1904 гг., по мнению автора, свидетельствуют в пользу неуклонной маргинализации протеста, определяемой во многом ссылкой и переселенческой политикой государства. С 1895 г. в ходе строительства Транссибирской магистрали
администрациями восточносибирских губерний и областей проводилось уплотнение «поземельного устройства» сельского населения. Эти действия вызвали максимальное количество протестов всех сословий, так или иначе связанных с сельским хозяйством. Однако бунтов и протестов на почве такого «безземельного притеснения» в Сибири не наблюдалось, хотя именно выделение дополнительных отрезков земли новоселам, с переселением которых из европейских губерний укреплялись общинные отношения, вызывало в сибирской деревне недовольство старожилов.
В последней четверти XIX - начале XX в. недостаток средств и отчасти переселение не позволяли прибегать крестьянам к распашке новых плодородных земель, как это делалось в дореформенный период. Борьба за пахоты в условиях постоянно увеличивавшейся плотности населения составляла содержание большинства крестьянских протестов.
Основной формой крестьянских протестов на рубеже XIX-XX в. была крестьянская жалоба. В своих жалобах, адресованных к представителям местной администрации или к столичным чиновникам, крестьяне высказывали протест против несовершенства аграрного законодательства. Следственные дела показывают, что крестьяне, объясняя причины своего недовольства, практически никогда не считали протест за акт противодействия властям и что в основе своей он был направлен не на изменение основ существующего строя, а против слома устоявшегося порядка (с.163-164).
В то же время крестьяне выражали готовность к переменам, когда заведомо знали, что находятся в безопасности. Поэтому, подчеркивается в книге, политическая работа в деревне наталкивалась на глухое равнодушие большинства крестьян, занятых хозяйственными проблемами. Именно это обстоятельство отталкивало многие политические партии от серьезной работы в селе в годы революций и гражданской войны в Сибири.
Крестьянский протест первой четверти XX в. в Сибири автор разделяет на три периода.
Первый охватывает время Первой русской революции (19051907).
Второй период характеризуется временным политическим затишьем провинции, отсутствием устойчивой политической власти на
местах (февраль 1917 - конец зимы 1920 г.). Нижняя дата определена свержением монархии, а верхняя - окончанием крупномасштабных военных действий в Сибири против белой гвардии.
Третий период наступил с момента установления власти советских органов в волостях и селах Сибири в 1921 г. Логическое завершение третьего периода наступило с зимы 1924/25 г., когда старая форма крестьянского протеста, жалоба, перестала отождествляться властью с юридическим творчеством села. Жалобы оказались невостребованными. Самим же ходокам от общины, пытавшимся добиться диалога с новой властью, грозила ссылка или тюрьма. Поэтому форма гласного выражения протеста на селе не нашла своего традиционного выхода и прекратила существование.
Изменение социального статуса крестьянства в ходе свертывания НЭПа и начала индустриализации страны коренным образом повлияло на миропонимание крестьянства. Сокращение пахотных земель и уход наиболее предприимчивых крестьян из села в город повлиял на динамику развития потребительских протестов. Если до середины 1920-х годов крестьяне, протестуя, стремились добиться четко поставленных целей хозяйственного плана, то после 1925/26 г. наблюдается спад такого рода мотивов в протестных проявлениях села. Некогда, как пишет автор, «грамотно организованное возражение на селе перерождалось в бестолковое брожение умов возле хлебных амбаров и сельсоветов».
Неразрешенность крестьянских чаяний негативно повлияла на формирование менталитета и мировоззрения всего советского общества, поскольку именно крестьяне на всей территории страны составляли в годы первых основу городского населения.
В. С.Коновалов
2005.02.012. КРАСНЫЙ ТЕРРОР В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ: ПО МАТЕРИАЛАМ ОСОБОЙ СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ЗЛОДЕЯНИЙ БОЛЬШЕВИКОВ / Под ред. Фельштинского Ю., Чернявского Г. - М.: ТЕРРА-Кн. клуб, 2004. - 512 с. - (Двуликая Клио: Версии и факты).
Ключевые слова: Россия, Гражданская война, красный террор.
Основу предлагаемого сборника документов составляют материалы Особой следственной комиссии по расследованию «злодеяний большевиков», которая состояла при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России.
