CC BY
271
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ
2005.01.001. ДЖЕНТИЛЕ Э. ФАШИЗМ. ИСТОРИЯ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ. GENTILE E. Fascismo. Storia e interpretazione. - Roma; Barí: Laterza, 2002. - XI, 312 p.
Ключевые слова: фашизм, история и интерпретации.
Спустя девяносто лет после своего появления и полвека после своего исчезновения фашизм все еще представляется загадочным явлением, не поддающимся ясному и рациональному историческому определению, несмотря на посвященные ему десятки тысяч книг и статей и множество дискуссий, подчеркивается в книге итальянского историка Эмилио Джен-тиле. Столь же странно выглядит картина интерпретаций фашизма. По мнению английского ученого С.Пейна, «в конце ХХ в. среди наиболее важных политических понятий понятие фашизма остается возможно самым неопределенным» (с.У).
Многие связывают фашизм с тоталитаризмом, замечает Джентиле. Концепция тоталитаризма родилась сразу после захвата фашистами власти и находится в симбиозе с фашизмом. Понятия «тоталитаризм» и «тоталитарный», по мнению Джентиле, были изобретены и использовались антифашистами, чтобы показать диктаторскую сущность фашистского режима.
Политологи, выступавшие против этой модели, связывали тоталитаризм исключительно с нацизмом и сталинизмом, считая, что к фашизму определение тоталитаризма не подходит. Наиболее распространенной формой «дефашистизации» фашизма является сведение его к муссоли-низму, т.е. к тому, что сотворил дуче. С этим, по мнению автора, связаны тенденция «освободить» фашизм от самих фашистов и заявления, что
люди, публично объявлявшие, что они фашисты и занимавшие престижные должности в структурах власти, культуры и экономики, на самом деле не были фашистами, как ими не являлась и масса итальянцев, заполнявших площади и аплодировавших дуче.
Соответственно, следуя данной логике, ни Дж.Боттаи, ни Д.Гранди, ни Л.Федерцони, ни А.Де Стефани, входившие в верхушку фашистского режима, на самом деле вовсе не являлись фашистами. Эти главные действующие лица фашистского режима, равно как и многочисленные технические работники, интеллектуалы, молодые люди, учившиеся в университетах, которые тоже заявляли о своей верности дуче и активно участвовали в осуществлении политики режима, часто показываются в роли этаких «диссидентов», «несогласных», «критиков», «либералов», если не прямых противников фашизма.
Некоторые из исследователей, пишет автор, полагают, что убийство Маттеотти (один из лидеров социалистической партии и депутат парламента, зверски убитый фашистами в 1924 г. - Прим. реф.) впоследствии привело к двум миллионам жертв Освенцима и убийству шести миллионов евреев. Подобную взаимосвязь автор считает чрезмерной. В любом случае, пишет он, не большевистская революция открыла путь к тоталитаризму в Западной Европе, по которому пошел национал-социализм. Этому способствовали фашистский «марш на Рим» 1922 г. и установление в Италии фашистского режима. Сам Муссолини еще в 1921 г. публично заявлял, что не может быть и речи о какой-то «большевистской опасности».
Э.Джентиле считает, что «дефашистизация» фашизма во всех своих проявлениях является фальсификацией исторической действительности. Фашизм, по его определению, это политический феномен современной ему эпохи, которому присущи черты национализма, революционности, тоталитаризма, расизма и империализма. Он стремился к уничтожению демократического и либерального общества, выставляя себя как радикальную альтернативу принципам свободы и равенства, правам человека и гражданина, утвержденных Просвещением и демократическими революциями XVIII в.
Автор дает собственное определение фашизма. Фашизм - это политический феномен, националистический и революционный, антилиберальный и антимарксистский, организованный в действенную партию с тоталитарной концепцией политики и государства. Он исповедует идеологию активизма на основе мистицизма, вирилизма и антигедонизма,
применяя ее в качестве светской религии, объявляющей об абсолютном примате нации. При этом нация понимается как органическое, этнически однородное сообщество, организованное по иерархии в корпоративное государство с воинственными устремлениями великодержавной политики силы и завоеваний, нацеленной на создание нового порядка и новой цивилизации.
Данное определение основано на историческом опыте итальянского фашизма. Это возникшее именно в Италии явление стало затем моделью для других националистических, антидемократических движений. Национал-социализм использовал опыт итальянского фашизма в создании особого вида партии и особого рода режима. Джентиле расценивает фашизм как «итальянский путь к тоталитаризму», означавший не только новую форму политического режима, но и комплексный идеологический, культурный, организационный и институциональный процесс.
Монография Джентиле разбита на 11 глав: 1. «Фашизм: исторический профиль». 2. «Феномен фашизма: интерпретации в сравнении». 3. «Фашизм: ориентирующее определение». 4. «Некоторые соображения по поводу идеологии фашизма». 5. «Фашизм как революция?». 6. «Муссолини - лики мифа». 7. «Партия, государство и «дуче» в мифологии и организации фашизма». 8. «Партия в тоталитарной лаборатории фашизма». 9. «Фашизм как политическая религия». 10. «Новый человек» фашизма. Размышления о тоталитарном эксперименте антропологической революции». 11. «Тоталитарная модерность».
Как и все проблемы прошлого, которые являются привлекательными для историка и связаны с чувством истории и смыслом существования, пишет автор в заключительном разделе, фашизм еще долгое время будет привлекать внимание исследователей. Однако Джентиле вовсе не намеревается обращаться к идеологическим и политическим контровер-сиям, которые часто возникают вокруг фашизма по мотивам выдуманной актуальности, его привлекает иной, более серьезный аспект, пронизывающий нынешнюю полемику, поскольку она касается самой значимости работы историка (с.309).
Можно изучать историю фашизма «снизу или сверху, слева или справа», продолжает автор, можно выделить политические, институциональные, социальные, экономические или антропологические аспекты, можно отдавать предпочтение изучению индивидуумов, группировок или масс, можно избрать перспективу длинного или короткого периода, можно предпочесть индивидуальный анализ или же компаративистский син-
тез, можно сосредоточиться на «намерениях» или на «функциях» политических авторов. Но то, что в конце концов имеет значение, это способность историографии приводить нас ко все более реалистичной и комплексной картине природы фашизма в его многочисленных аспектах, как феномена, помещенного во времени и пространстве, а не только как словесного определения метаисторического измерения, которое находится вне времени и пространства.
Однако исследовать фашизм не значит лишь реконструировать его историю при помощи документов и критической оценки событий, что остается фундаментальной основой любой серьезной попытки его интерпретации. Исследовать фашизм означает также размышлять о природе политики эпохи модернизации и массового общества, о роли индивидуума и коллективизма, о смысле модерности, о хрупкости свободы и уязвимости человеческого достоинства, об агрессивном характере воли к власти. Поэтому от историка, посвятившего себя изучению фашизма, требуются иные качества, чем, например, от историка-медиевиста - у него совсем другая ответственность в сфере культуры, политики и морали. Уже одно это часто является предметом полемики. Задачей исследователя фашизма становится элементарная научная объективность, т.е. осознание человеческого опыта прошлого через как можно более широкое и строгое изучение документов без того, чтобы переносить на прошлое собственные жизненные идеалы.
Подчеркивая свою приверженность историцизму, Джентиле говорит о себе как об «историке историцистского формирования», считая, что историку, занимающемуся изучением недавнего прошлого, не следует навязывать в истолковании этого прошлого свои взгляды, связанные с его позициями в реальной современной жизни. Интерпретация, предложенная в этой книге, пишет он в заключение, не сводится к тому, чтобы проблема фашизма стала давно прошедшим и законченным прошлым, но предлагает изучение фашизма как сущно-
стного аспекта проблемы, достаточно драматичной и трагичной, очень актуальной. Речь идет об уязвимости либеральной демократии перед бросающими ей вызов движениями, которым удается мобилизовать коллективные страсти во имя интегралистских, отличающихся нетерпимостью, брутальных и агрессивных идеологий.
В.П. Любин
2005.01.002. ОЛЬШАНСКИЙ Д.В. ПСИХОЛОГИЯ ТЕРРОРИЗМА. -СПб.: Питер, 2002. - 288 с.
Ключевые слова: терроризм, социальные причины, психология терроризма.
Д.В.Ольшанскому принадлежит ряд трудов по политической психологии. В реферируемой монографии вскрываются социальные причины массового терроризма, его специфические мотивы и широкомасштабные последствия.
Массовый терроризм, пишет автор, - плод века расширяющейся глобализации, которая охватила весь мир, вызывая трудно поддающееся анализу и ясному пониманию массово-политическое ее неприятие со стороны многих общественных групп и широких слоев населения. «терроризм - это устрашение людей осуществляемым насилием... это набор методов насилия, направленный на достижение определенной цели. Оценку он приобретает в зависимости от того, кто им пользуется, кто направляет и кто его оценивает» (с. 56).
Массовый терроризм наших дней противопоставляет себя слишком большому числу людей и уходит за грань по-человечески приемлемых способов борьбы. Он взращивается в атмосфере массового страха и ужаса, вследствие чего психологическая направленность и социальный смысл террора - устрашение достаточно большого числа людей ради получения власти над ними. Психологические механизмы здесь - страх или постоянное ожидание как негативная эмоция особой интенсивности; страх и паника, связанная с дефицитом или избыточностью информации; агрессия как массовые враждебные действия. Ученый трактует последнюю как тот же террор, только со стороны жертвы: это террор массы, направленный против террористов, которые вызвали страх, ужас, панику массы. Итогом может быть психическое истощение, разделение общества
