CC BY
87
другие рассматривают ислам как вероучение, сеющее рознь между людьми и призывающее к бездумному джихаду против иноверцев и «неверных». Таким образом, считает автор, многое будет зависеть от того, как будет происходить дальнейшее развитие ислама.
Развитие ислама будет успешно продолжаться до тех пор, пока он будет следовать основным принципам, изложенным в Коране и Сунне. Если эти догматы замалчиваются, искажаются, отвергаются и в таком искореженном виде выдаются за истинное вероучение мусульман, то это уже не ислам, а когда раздаются призывы называть это исламом, то это либо завуалированный обман, либо подстрекательство, либо склонение «правоверных» к ереси.
В. С.Коновалов
2004.04.017. ХОПКИРК П. БОЛЬШАЯ ИГРА ПРОТИВ РОССИИ: АЗИАТСКИЙ СИНДРОМ / Пер. с анг. Кубатько И.И. - М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2004.— 640 с.
В работе английского ученого П.Хопкирка, состоящей из шести глав, описана история двухвекового противостояния (от эпохи Петра I до Николая II) Англии и России в Центральной Азии, анализируются их геополитические цели в этом огромном регионе, представлена картина тайной и явной борьбы за территории, влияние и рынки. Повествуя главным образом о людях, рассматриваемая книга изобилует множеством действующих лиц. В ней выведены больше сотни персонажей на протяжении трех поколений офицеров, многие из которых трагически погибли.
Автор разделяет мнение тех, кто утверждает, что Большая игра на самом деле никогда не прекращалась, что она была просто предшественницей холодной войны ХХ в. и питалась теми же страхами, подозрением и непониманием.
Предваряя непосредственное исследование экскурсом в историческое прошлое, автор замечает, что у зажатых между европейскими врагами на западе и монголами на востоке русских выработался ужас перед вторжением и окружением, который до сих пор влияет на их международные отношения и внешнюю политику.
Избавление от монгольского ига открыло дорогу величайшему колониальному предприятию в истории - русской экспансии на восток, в Азию. Однако колонизация Сибири была только первой фазой процесса экспансии, который не прекращался до тех пор, пока Россия не стала ми-
ровой державой и, по крайней мере в глазах англичан, не превратилась во все нарастающую угрозу для английского владычества в Индии.
Что бы ни говорили историки сегодня, полагает автор, в освещаемый период русская угроза Индии представлялась весьма реальной. Четыре столетия подряд Российская империя неуклонно расширялась со скоростью примерно 55 квадратных миль в день, или около 20 тыс. квадратных миль в год. В начале XIX в. Российскую и Британскую империи разделяло в Азии более 2000 миль. К концу столетия это расстояние сократилось до нескольких сотен миль, а в отдельных районах Памира оно не превышало двух десятков миль.
Первым из царей, обратившим взор в сторону Индии, стал Петр Великий. Он был непрочь прибрать к рукам одновременно золото Центральной Азии и долю индийских сокровищ, в больших масштабах вывозимых его европейскими соперниками (с.44). Но попытка создать плацдарм для будущей экспансии, подчинив своему влиянию Хивинское ханство, кончилась провалом. Посланный Петром отряд был зверски вырезан.
Только 40 лет спустя, во времена правления Екатерины Великой, Россия снова начала выказывать признаки интереса к Индии, где британская Ост-Индская компания последовательно укрепляла свои позиции -главным образом за счет французов. И хотя Екатерине не удалось присоединить к своим владениям ни Индию, ни Константинополь, тем не менее ряд шагов в этом направлении она сделала, не только вновь отвоевав у персов возвращенные Анной кавказские территории, но и овладев Крымом, последним сохранившимся оплотом азиатов.
В 1807 г. Лондон всерьез был обеспокоен предложением Наполеона Александру I совместно вторгнуться в Индию и освободить ее от британского господства. До того момента англичане, первоначально прибывшие морем, уделяли мало внимания стратегическим сухопутным дорогам в Индию, сосредоточившись на охране морских путей. Только с этого момента Ост-Индская компания предприняла попытку исследовать и нанести на карту дороги, по которым агрессоры могли бы достичь Индии. После поражения Наполеона опасения за безопасность Индии серьезно возросли, когда закаленные в боях русские войска снова начали движение через Кавказ на юг.
Русское присутствие на Ближнем Востоке и на Кавказе впервые заставило задуматься высших должностных лиц Ост-Индской компании о возможной перспективе (с. 51). Помимо тех, кто участвовал в Большой
игре профессионально, появилось множество стратегов-любителей, следивших за ней со стороны и щедро раздававших свои советы в потоке книг, статей, страстных брошюр и писем в газеты. По большей части эти комментаторы и критики были русофобами с ярко выраженными «ястребиными» взглядами. Они утверждали, что единственный способ остановить продвижение русских заключается в проведении наступательной политики. Это означало, что следует действовать первыми - либо вторжением, либо созданием покладистых буферных государств - сателлитов на вероятных путях вторжения. Но не все были убеждены, что русские намерены попытаться вырвать Индию из британских рук или что они в военном отношении способны это сделать. Эти противники наступательной политики утверждали, что для Индии лучшая защита - ее уникальное географическое положение и воинственные племена. Они утверждали, что, когда, преодолев все эти препятствия, русские войска достигнут Индии, они так ослабнут, что не в состоянии будут тягаться с поджидающей британской армией.
В Англии мало кто сомневался, что, если дело дойдет до неизбежного столкновения, британская армия победит. Нанеся поражение русским в Крыму, англичане надеялись не просто удержать их от проникновения на Ближний Восток, но и остановить их экспансию в Центральной Азии.
В свою очередь, большинство русских военных полагало, что рано или поздно новая война с англичанами все равно неизбежна. Российские купцы и фабриканты требовали выхода на рынки Центральной Азии и Китая и защиты своих караванов от казахских, киргизских и туркменских налетчиков. Наконец, «ястребы» наверху получили неожиданного союзника в лице О. фон Бисмарка, который в то время был послом Пруссии в Санкт-Петербурге, а вскоре стал главой правительства своей страны и архитектором Германской империи. Полагая, что, чем глубже Россия увязнет в Азии, тем меньшей угрозой она станет в Европе, он последовательно настраивал «ястребов» на то, что называл «великой цивилизаторской миссией».
Несмотря на то что часть приближенных царя убеждала его, что для натиска на подвластный Британии юг Центральной Азии время еще не пришло, сторонники экспансионистской линии все-таки победили. Александр дал им уговорить себя начать наступление против «коварных» британцев в Центральной Азии.
Поначалу бытовали надежды, что сердечные отношения и коммерческое сотрудничество с отдельными ханствами можно наладить посредством заключения союзов, избегая таким образом кровопролития, расходов и риска спровоцировать неблагоприятную реакцию Британии. Но граф Н.И.Игнатьев, опираясь на собственный опыт недавней миссии в Хиву и Бухару, настаивал, что это просто наивно. По его словам, правители Центральной Азии ненадежны и совершенно не способны соблюдать какие бы то ни было соглашения. Завоевание, предотвращающее проникновение Британии, оставалось, по его уверениям, единственным выходом. Эта точка зрения, пользовавшаяся поддержкой графа Милютина, стала преобладающей. К концу 1863 г. всякие надежды на возможность установления российского влияния путем мирных переговоров были утрачены.
Большое российское наступление на Центральную Азию началось. И оно не остановилось, даже когда центральноазиатские ханства уже пали к ногам царя (с.417).
Подобное развитие событий крайне встревожило Лондон. Весной 1874 г., после падения либерального правительства Гладстона, тори вернулись к власти, располагая серьезным большинством. Возглавил их Бенджамин Дизраэли, истово веривший в великое предназначение Британской империи, он был рьяным сторонником энергичной внешней политики. Его убеждения полностью разделяла и королева Виктория. Он резко критиковал своих предшественников за то, что называл демонстрацией слабости перед русскими. «Пришел черед наступательной политики и существенного охлаждения англо-русских отношений» (с. 423).
Для усиления своих позиций в Индии Британия в обстановке строгой секретности выкупила 40% акций недавно открытого Суэцкого канала. В 1870 г. была установлена прямая подводная кабельная телеграфная связь Лондона с Индией.
Россия тем временем не собиралась уступать и пыталась укрепить свои позиции в Азии. По убеждению автора, она продолжала проводить политику двойного стандарта. Одна политическая линия, исходящая из Санкт-Петербурга, была официальной и склонной к компромиссам. Другая, неофициальная и агрессивная, была в употреблении внутри страны, хотя при необходимости всегда могла быть дезавуирована.
Очередной ситуацией, грозящей открытым противостоянием России и Англии, стала русско-турецкая война 1877-1878 гг. Когда наконец турецкое сопротивление было сломлено, когда в феврале 1878 г. россий-
ские армии стояли у ворот Константинополя, и давняя мечта русских становилась былью, в Дарданеллы вошел британский средиземноморский флот. Война теперь казалась неизбежной.
В то же время, предугадав такую возможность, генерал Кауфман собрал в Туркестане 30-тысячную армию, самую крупную из когда-либо развернутых в Средней Азии. В случае войны он предполагал через Афганистан прорваться в Индию. Перед силами вторжения, состоящими из российских и афганских отрядов, шли бы прокладывающие путь секретные агенты. Их предполагалось снабдить золотом и другими средствами подкупа. Кауфман был убежден, что индийский народ созрел для восстания против британского владычества и что едва станет известно о приближении большой русско-афганской армии освободителей, бочонок с порохом взорвется.
Тем временем к огромному разочарованию «ястребов» с обеих сторон царь Александр отступил перед угрозой новой войны с Британией. Назревавший вооруженный кризис удалось уладить миром. Однако в июле 1878 г. на Берлинском конгрессе подписанное соглашение удовлетворило все главные страны, кроме России. Санкт-Петербургу оставалось только наблюдать, как плоды так дорого доставшейся победы расхищались другими европейскими странами, причем ключевую роль тут играла Британия.
Однако в Азии Россия продолжала активную деятельность. Успешные действия Скобелева в Туркмении лишали англичан надежды на то, что когда-либо с русскими можно будет прийти к соглашению. Единственный способ ограничить их аппетиты, считал Лондон, оказывать на Россию давление, предпочтительно в союзе с Германией, Австрией и Турцией. А обеспечение обороноспособности Индии англичане видели в интенсивном расширении сети железных и шоссейных дорог, а также телеграфа.
В Англии осознанию происходивших в Азии перемен в немалой степени способствовал побывавший там Керзон. Он признал, что российское правление принесло мусульманским народам Средней Азии немалые выгоды, а новая железная дорога будет способствовать ускорению экономического развития региона. Когда строительство заключительного 200-мильного отрезка железной дороги, связывающего Самарканд и Ташкент, завершится, это позволит Санкт-Петербургу быстро сконцентрировать на персидских или афганских границах стотысячную армию.
Керзон не верил, что неудержимое наступление русских в Центральной Азии было частью некоего грандиозного проекта или (как неко-
торые все еще думали) завершением выполнения завещания Петра Великого. «По мнению Керзона, Россия была просто вынуждена продвигаться вперед, как Земля - вращаться вокруг Солнца». Он был убежден, что ни российские государственные деятели, ни генералы не планировали завоевание Индии. Их реальная цель - не Калькутта, а Константинополь. Керзон полагал, что российская экономика была не в состоянии выдержать полномасштабный конфликт с Британией (с.520).
Англичане еще не осознали, пишет автор, что мысли нового царя Николая простирались гораздо дальше военных успехов в Азии и даже завоевания Индии. Под влиянием своего министра финансов графа Витте он мечтал открыть для России весь Дальний Восток с его обширными ресурсами и рынками, прежде чем те достанутся другим воинственным державам. Таким образом, тот стал бы его Индией, а Россия существенно увеличила бы свою экономическую и военную мощь. Витте знал, как подогреть мечты своего суверена о золотом будущем России. «От берегов Тихого океана и высот Гималаев, -заявлял он, - Россия будет доминировать не только над делами Азии, но и Европы тоже». И хотя его главный проект значительно увеличил бы ресурсы России, это не влекло за собой никакого риска, тем паче прямой угрозы войны - так он по крайней мере думал. Пытаться вырвать Индию у британцев - одно, а заморозить их торговлю - совсем другое.
Предполагаемая самая большая в мире железная дорога, по расчетам Витте, будет способна перевозить товары и сырье из Европы до Тихого океана и обратно вдвое быстрее, чем морским путем. Таким образом, рассуждал он, это угрожало конкуренцией морским маршрутам -артериям британской экономики (с.583).
Однако война с Японией нарушила все планы. Фактически пришел конец политики экспансии, проводимой царской Россией в Азии. В свою очередь Британия столкнулась с экспансией Германии в восточном направлении
Англо-российское соглашение 1907 г. привело Большую игру к финалу. Две конкурирующие империи достигли наконец пределов своей экспансии. Но для самого Николая время было исчерпано. Невыносимое напряжение, вызванное войной, легло на его народ и на российскую экономику и дало его собственным «внутренним врагам» долгожданный шанс.
Большевики сразу порвали все договоры, заключенные их предшественниками. Англо-российское соглашение, на которое с такой надеждой делала ставку Британия, стало вдруг ничего не стоящей бумажкой.
Вроде бы уже завершенная Большая игра была обречена начаться снова, в новом облике и с новой энергией.
А была ли реальной российская угроза Индии, спрашивает в заключение автор. Для него несомненно, что для участников Большой игры — она казалась достаточно реальной и постоянной. И история Индии, казалось, подтверждала их опасения. Как указывал один российский генерал, из двадцати одного вторжения в Индию, предпринятого за века с севера и запада, восемнадцать оказались успешными. Разве были какие-то основания думать, что мощнейшая российская армия слабее любой другой? Люди, подобные Кауфману и Скобелеву, Алиханову и Громб-чевскому, в равной степени боялись, что, если они умерят российские притязания на среднеазиатские ханства, англичане в конечном счете присоединят эмираты к своей индийской империи.
Что касается самих индусов, то, обсуждая все эти расклады, с ними никто не консультировался. Вот только в борьбе империй прежде всего проливали свою кровь они, равно как их соседи-мусульмане.
В. С.Коновалов
2004.04.018. РОЗЕНТАЛЬ И.С. МОСКВА НА ПЕРЕПУТЬЕ: ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В 1905-1914 гг. - М.: РОССПЭН, 2004. - 256 с.
Монография д.и.н. И.С.Розенталя состоит из введения, семи глав («Москва - Петербург», «Администрация и общественность», «Рабочий вопрос», «Пути просвещения», «Вокруг исторических годовщин», «Московские масоны», «Взгляд в будущее») и заключения. В книге рассматриваются взаимоотношения властных структур и населения Москвы в период между революцией 1905-1907 гг. и Первой мировой войной, роль общественного мнения и центров общественной активности, в которых оно формировалось: органов местного самоуправления, политических партий, профсоюзов, менее изученных организаций - московских клубов и масонских лож. Прослеживается, как видоизменялась в общественном сознании традиционная коллизия «Москва-Петербург», выясняется, насколько успешными оказались попытки правительства консолидировать общество, обращаясь к исторической памяти народа и опираясь на символическую функцию Москвы. Жизнь Москвы показана через представления ее жителей о прошлом и будущем города и страны, о себе и о власти, о проблемах происходившей тогда модернизации. Эта книга - о роли «московского фактора» в истории России того времени. Москва по-
