CC BY
18
НАУКА И ОБЩЕСТВО
2003.03.001. ШОЙЕТ М. УЛЬТРАЛЕВАЯ НАУЧНАЯ ПОЛИТИКА И АНТИМОДЕРНИЗАЦИЯ В АРГЕНТИНЕ: ОСКАР ВАРШАВСКИ. SCHOIJET M. Ultra-left science policy and antimodernization in Argentina: Oscar Varsavsky // Science and publ. policy. - Guildford, 2002. - Vol. 29, N 1. - P. 69-75.
Ключевые слова: Аргентина, Варшавски, антисайентизм.
Автор, урожденный аргентинец (1932), получивший техническое образование в Университете г.Буэнос-Айреса, защитил докторскую диссертацию в Пенсильванском университете (США). С 1980 г. он преподает на факультете «Человек и окружающая среда» одного из мексиканских университетов, имеет труды по металлургии, физике твердого тела, проблемам окружающей среды, научной политике, истории науки и ядерной безопасности. Был активным участником движения против строительства атомной электростанции в г. Лагуна-Верде. В реферируемой статье он критически анализирует взгляды аргентинского математика и науковеда О.Варшавски (1920-1976), весьма популярные в странах Латинской Америки в первой половине 70-х годов прошлого века, затем полузапрещенные после чистки университетов, проведенной правительством Исабель Перон в 1974 г., и сегодня вновь завоевывающие сторонников.
О. Варшавски закончил Университет г. Буэнос-Айреса со степенью бакалавра химии, а в 1949 г. защитил докторскую диссертацию по квантовой механике. Он начал свою университетскую карьеру в качестве ассистента, но был вынужден оставить университет из-за репрессий первого правительства перонистов, требовавшего от всех вузовских преподавателей вступления в свою партию. В дальнейшем он преподавал в ряде провинциальных университетов Аргентины, вновь возвращался в столичный университет, был членом правительственной комиссии по
атомной энергии, эмигрировал в Венесуэлу, где преподавал в Центральном университете (г.Каракас). В 1962 г. он вернулся в Университет Буэнос-Айреса, но вскоре (1966) вновь эмигрировал, избежав тем самым жестоких репрессий диктатуры Онганья, а после падения последнего вернулся и в 1968 г. организовал небольшой частный исследовательский институт в Буэнос-Айресе. Работал консультантом Экономической комиссии ООН по Латинской Америке, а также правительств Перу, Эквадора и Венесуэлы. Начиная с 1949 г. им опубликовано более 30 статей и несколько книг в Аргентине, Чили, Мексике, США и Франции по прикладной математике, операционному анализу, математическому моделированию и научной политике. Кроме того, он редактировал книгу по математическому моделированию и числовым экспериментам в области общественных наук, писал статьи по философии науки и опубликовал монографию по философии истории. «В Аргентине не было лаборатории, в которой не обсуждались бы идеи Варшавски» (с.70). После кратковременного членства в студенческой ячейке компартии в конце 30-х годов Варшавски не принимал активного участия в политической жизни, но был близок к президенту Артуро Фрондизи (1958-1962) и к правительственным кругам во время второго правления перонистов, несмотря на то, что отверг их предложение вступить в перонистскую организацию ученых и инженеров, считавших его близким союзником.
В своем памфлете «Наука, политика и сайентизм» (Ciencia, política у cientificismo), часто называемом CPC, опубликованном в 1969 г. вскоре после восстания в г. Кордова, он объявляет себя «антисайентистом» и выступает против либеральных взглядов на науку, традиционно преобладавших в аргентинском научном сообществе. Ранее, утверждает Варшавски, он просто не понимал «антисайентистов», недостаточно ясно формулировавших свои взгляды. К тому же он был в то время антиперонистом и считал перонистских лидеров реакционными демагогами, а также увлекался иллюзорными идеями решающей роли экономического роста, распространявшимися правительством Фрондизи. Утратив эти иллюзии, он перешел в оппозицию либералам. В те годы (60-70-е годы XX в.) в Аргентине шла острая политическая борьба, в которую были вовлечены широкие массы рабочего класса и мелкой буржуазии. Значительная часть последней отошла от своего традиционного либерализма в сторону перонистской версии популизма. Наиболее влиятельной политически и самой сильной в военном плане
была перонистская организация «Montoneros», представлявшая своего рода вооруженный реформизм, вдохновляемый популистской идеологией. Подъем таких настроений объяснялся неудачами правоцентристского правительственного курса и в немалой степени влиянием кубинской революции. Этому способствовало также отсутствие в Аргентине четкого разграничения между позициями революционеров и реформистов, выступавших под национал-популистскими лозунгами.
В CPC Варшавски рассматривает три различных аспекта аргентинской науки. Первый аспект - это организация и состояние исследований, главным образом, в области естественных наук. Здесь он достаточно объективен в своих оценках. Второй аспект - оценка роли общественных наук в контексте его взглядов на революцию. Оценка эта, по мнению автора реферируемой статьи, поверхностна и предвзята, как это часто бывает у представителей точных наук, смешивающих научный анализ с политическим. Третий аспект автобиографичен и в определенной степени самокритичен, содержит описание истории попыток модернизации роли науки в аргентинском обществе, предпринимавшихся группой ведущих ученых, и его (Варшавски) роли в этом движении.
Называя себя «антисайентистом», Варшавски критикует аргентинскую науку того времени за то, что она руководствуется нормами и ценностями, присущими науке крупных интерна-циональных исследовательских центров, и вследствие этого является элитарной, индивидуалистичной и социально пассивной. По его мнению, она безропотно следует «научному колониализму», который представляет собой часть процесса культурной денационализации, потери национальной идентичности. Варшавски утверждает, что автономия и независимость ученых - это лишь маска, на самом деле «...общественная система влияет на науку, навязывая ей приоритеты и пропитывая ее духом бизнеса» (с.71). Он презрительно отзывается об академической свободе, считая ее иллюзией, поскольку господствующие социальные силы насаждают в научной среде свою систему ценностных ориентаций, хотя и делают это «в бархатных перчатках». Он осуждает ряд форм международной кооперации в сфере науки, выступает, в частности, против организации так называемых «центров высокого мастерства» (centers of excellence) под патронажем Организации американских государств и Национальной академии наук США. Варшавски выступает также против командирования молодых ученых за рубеж, во всяком
случае, без предварительного периода работы на родине. Он даже допускает возможность прекращения исследований в ряде теоретических областей знаний, которые «...слишком далеки от реальных нужд страны» (там же). Индивидуализм в науке он предлагает преодолевать путем организации междисциплинарных коллективов ученых, занимающихся конкретными реальными проблемами, например в области экологии или поиска и разработки полезных ископаемых.
По мнению Варшавски, ученые должны изучать проблемы революционных социальных преобразований и входить в «генеральный штаб» революции, если такой существует. Общественные науки, на его взгляд, пока ничего не сделали для понимания этого рода проблем. В частных беседах, по воспоминаниям коллег, он предлагал ограничить академические свободы по этическим соображениям, поскольку заниматься отвлеченными вопросами в бедной и отягощенной массой насущных проблем стране - это недопустимая роскошь.
В более поздних работах Варшавски выступал с еще более радикальных позиций. Современную ему науку он обвинял в идеологизации, в том, что она является частью идеологической «надстройки», что, по-видимому, было навеяно марксистскими идеями о базисе и надстройке. Он утверждал, что наука необъективна, так как, во-первых, она, отказываясь исследовать вопросы социальной революции, отдает приоритет «...микросоциальным проблемам, имеющим смысл только в рамках существующей системы»; во-вторых, публикуются результаты, которые «...помогали бороться против революции»; и в-третьих, естественные науки гораздо более престижны, чем общественные. Последнее утверж-дение плохо согласуется с тем негативным отношением к общественным наукам, которое Варшавски неоднократно высказывал.
Пропагандируемый Варшавски левацкий антисайентизм по существу смыкался с аналогичным правым течением, идеологами которого были перонистские социологи Г.Карденас (G.Cardenas) и Р.Карри (R.Carri). Они проповедовали безоговорочную поддержку перонизма, преклонение перед государством и идентификацию науки в качестве его политического инструмента.
Противниками такого рода взглядов выступали «сайентисты» -философы Г.Климовски (G.Klimovsky) и Т.Симпсон (T.Simpson), поддерживавшие идеи интернационализма науки и важности фундаментальных исследований. Пренебрежение последними, по
мнению этих ученых, могло лишь усилить как экономическую, так и политическую зависимость страны от зарубежных сил. Соглашаясь с актуальностью глубокого изучения путей совершенствования модели общества, с тезисом о социальной ответственности ученого, с необходимостью учитывать национальный экономический и политический контекст при определении приоритетов, они в то же время подчеркивали, что теория «двух наук», т.е. национальной и интернациональной, берет свое начало в политической практике сталинизма, провозгласившего идею «пролетарской науки» в противоположность «буржуазной», а также германского нацизма, выделявшего свою «арийскую» науку. Климовски и его сторонники резко осуждали постулат Варшавски о том, что научный результат может быть принят или отвергнут по идеологическим соображениям. Они считали, что эта дорога ведет к фашизму.
В 1973 г. перонисты победили на выборах, и Перон вторично (после 1946-1955 гг.) стал президентом Аргентины. Во время его краткого правления (умер в 1974 г.), последовавшего за ним двухлетнего президентства его вдовы, а затем периода правления военной хунты, опасения противников Варшавски подтвердились. «Тысячи профессоров были изгнаны из государственных университетов... позже гонения распространились на государственные исследовательские институты. Многие ученые были похищены и бесследно исчезли, другие покинули страну» (с.73).
Аргентина 60-х годов и Советский Союз 20-30-х годов - это совершенно разные страны, но у них есть несколько сходных характеристик, с которыми могло быть связано появление течений типа антисайентизма и лысенковщины. Обе страны пережили крупные катаклизмы классовой борьбы, и научные системы обеих были молоды.
Тысячи людей пришли в науку после непродолжительного обучения в той или иной форме. Однако их способы мышления и мировоззрение были еще далеки от научных (автор использует термин «преднаучные»). Отсутствие или недостаток научных традиций, наличие политических разногласий между новыми кадрами и прежней научной элитой создали благоприятную почву для бессмысленного авантюризма в науке. По мнению автора, Варшавски нельзя обвинить в противодействии модернизации, однако очевидно, что антисайентизм в Аргентине (подобно лысенковщине в СССР) содержал в себе такого рода элементы.
«Варшавски был бойцом революционных политических организаций. Он был ученым, решавшим проблему взаимоотношений между наукой и революционной политикой... Его ответы были ошибочны... ультралевацкая критика науки... служила поводом для политических репрессий» (с.74). В сравнении с тем, что творилось в Советском Союзе, репрессии в Аргентине выглядят очень мягко, однако «в обоих случаях критика науки с ультралевых позиций была использована для обоснования репрессий и обскурантизма» (с.74-75).
А.Н.Авдулов
2003.03.002. ИНФОРМАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ И ОБЩЕСТВО. IT аМ the citizenry // Science and engineering indicators - 2002 / Nat. science board. - Wash., 2002. - P.8-14 - 8-151.
http://www.nsf.ljv/sbe/srs/seind 02/intro.ntm.
Ключевые слова: информационные технологии в США, цифровая экономика, Интернет и органы управления.
Реферируемый материал является разделом доклада американского президента конгрессу, представляемого раз в два года под названием «Индикаторы науки и техники». В разделе рассматриваются три аспекта влияния информационных технологий (ИТ) на повседневную жизнь и быт населения США: технические возможности участия граждан в «цифровой экономике», использование ИТ в быту граждан и влияние ИТ на взаимоотношения населения с государственными органами управления.
«ИТ являются сегодня частью повседневной жизни и деятельности людей дома, на работе и в учебных заведениях» (с.8-14). В последние годы возникало много опасений относительно того, что разные демографические группы обладают неравными возможностями доступа к информации и, следовательно, не могут в равной степени участвовать в жизнедеятельности информационного общества. Появился даже специальный термин для обозначения этого явления - «цифровой барьер» (digital divide). В связи с этим особый интерес представляют данные о наличии у населения США и
1 В источнике страницы нумеруются по главам, первая цифра означает номер главы, а вторая - страницы.
