CC BY
142
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ
2001.02.001. ЛАКЁР У. НОВЫЙ ТЕРРОРИЗМ. ФАНАТИЗМ И ОРУЖИЕ МАССОВОГО РАЗРУШЕНИЯ.
LAQUEUR W. The new terrorism: Fanaticism and the arms of mass destruction. - N.Y.: Oxford univ. press, 1999. - VII, 312 p.
В ночь на 29 декабря 1997 г. в трёх сельских поселениях Алжира от рук террористов погибло 412 человек. 400 человек сгорели живьем в кинотеатре Абадана в последние дни существования монархии в Иране. 328 жертв осталось после взрыва сикхскими террористами самолета «Эйр Индия» в 1985 г. 278 человек погибли в Локербае в 1988 г. от рук ливийских террористов. 241 американский морской пехотинец пали жертвами террористов, которые взорвали их казармы в Бейруте в 1983 г. В 1985 г. ливийские наемники взорвали французский авиалайнер. Взрыв унес жизнь 171 человека. В США в Окахома-сити в 1995 г. от бомб пострадало 169 человек. Взрывы также раздавались во Всемирном торговом центре Нью-Йорка, на территории ряда американских посольств в Африке.
Жизнь показала, что все эти «взрывы» совершались террористами, которые пользовались совершенными средствами массового разрушения и уничтожения.
Эти сведения приводятся в книге «Новый терроризм» Уолтера Ла-кёра - эксперта по проблемам терроризма. Автор пытается воссоздать историю терроризма, а также предсказать его будущее. Лакёр прослеживает тенденцию перехода терроризма представителей угнетенных национальностей и радикалов, стремящихся к политическим изменениям, к терроризму небольших групп фанатиков, действиями которых руководит либо месть, либо страсть к разрушению. Примечательно, что этим группам стало доступно оружие массового уничтожения. Химическое и биологическое оружие ныне недорого в цене, поскольку не требует больших
рии возникновения, становления и развития терроризма.
Исследуя истоки терроризма, Лакёр исходит из того, что терроризм - это насилие. Однако не всякая форма насилия является терроризмом. Важно признать, что понятие терроризма практически не поддается определению. К терроризму автор не относит ни гражданскую войну, ни бандитизм или партизанские вылазки.
Термин «партизан» (guerrilla) в англоязычном мире часто вызывает «позитивную реакцию», в то время как «терроризм» почти всегда связан с «отрицательными эмоциями». Средства массовой информации Лондона или Парижа обычно с неодобрением отзываются о проявлениях терроризма в своих странах, а террористов других стран они нередко именуют «боевиками», «бойцами», «исламскими экстремистами» или «городскими партизанами», что носит двусмысленный характер. По существу, цель «партизанской войны» - это освобождение территории, установление своего конституционного порядка и даже создание регулярной армии. Всё это возможно в джунглях, гористой местности или в других малонаселенных зонах. Классические проявления партизанской войны отмечались в Китае в 1930-1940-е годы. К ним можно отнести и разгром французского колониального корпуса во Вьетнаме, а также борьбу партизан на Кубе под руководством Кастро. В городе практически невозможно создать «свободные зоны». Поэтому термин «городские партизаны» вводит в заблуждение и преднамеренно по политическим мотивам подталкивает к отождествлению «партизан» с «террористами». Ситуация осложняется тогда, когда партизаны принимают участие в террористических актах, как в сельской местности, так и в городах. Алжир 1990-х годов тому драматический пример.
Существует путаница и в определении мотивов и характера терроризма. Одно время некоторые круги противились использовать этот термин применительно к небольшим группам людей, занятых непримиримой
ние о том, что при большей политической, социальной или экономической справедливости терроризм «автоматически» исчезнет. В свете таких рассуждений террористы представлялись людьми, фанатично преданными идее справедливости. Но в 1980-1990 гг., когда террористические акты в Европе и Америке совершались, главным образом, представителями крайне правых сил, а их жертвами становились иностранцы, представители национальных меньшинств или «специально обреченные», общественное мнение изменилось. Те, кто прежде демонстрировал понимание или одобрял терроризм, теперь уже не прибегают к своим аргументам.
С другой стороны, заявлялось, что любая форма терроризма является аморальной. Однако абсолютное осуждение насилия вряд ли может быть оправданным в свете истории, подчеркивает автор. Католические теологи в Средние века находили аргументы в пользу убийства тиранов. А попытка покушения на Гитлера, убийство его приспешника в Праге Хейдриха, другие примеры расправы с человеконенавистниками вряд ли можно причислить к «аморальным актам». Терроризм может оказаться единственно возможным средством покончить с жестокой диктатурой, последним шансом для освобождения мужчин и женщин, загнанных в лагеря смерти. В таких условиях терроризм представляется моральным императивом, а не преступлением. Убийство Гитлера, подчёркивает Лакёр, спасло бы миллионы жизней.
Политические убийства уже свершались на заре человечества, о них даже повествуется в Библии. Ветхозаветные герои и злодеи много веков вдохновляли художников, теологов и философов. Сенека писал, что кровь тиранов радовала богов больше, чем все другие жертвы, а Цицерон отмечал, что тираны всегда кончают плохо. Кровавый поступок Брута одобрили его римские единомышленники, но история и Шекспир поставили под сомнение честь и порядочность убийцы Цезаря.
возлагает на них большую долю вины за национальную катастрофу в 70-е годы, когда в Иерусалиме был разрушен второй храм и прекратило существование еврейское государство.
Несмотря на многие проявления насилия в Европе в Средние века, во время религиозных войн в ХУ1-ХУП вв., пишет автор, когда жертвами становились монархи и религиозные лидеры, постоянных террористических кампаний не отмечалось.
На Востоке, в Китае или в Индии «секретные общества» действовали с незапамятных времён. Многие из этих обществ практиковали насилие и имели своих «исполнителей». Мотивацией для их деятельности чаще служили религиозные обряды, а не политика. Однако нельзя не отметить «боксёрское восстание» 1900 г. в Китае, которое было обращено против «иностранных дьяволов».
XIX век - время великих национальных потрясений и социального брожения - стал свидетелем возникновения как современного терроризма, так и партизанских войн. Партизанская война впервые вспыхнула в период наполеоновских войн в Испании и России, затем сей феномен проявился в различных частях Азии и Африки. Своего апогея партизанские войны достигли после Второй мировой войны. Терроризм, как известно, вырос из секретных обществ итальянцев и ирландцев. Он же показал себя в большинстве стран на Балканах, в Турции и Египте. К терроризму прибегали крайние анархисты, включавшие убийства в стратегию «пропаганды делом». Проблемы терроризма служили предметом жарких дискуссий среди «левых» в странах Европы. Но использование насилия в политических целях было монополией крайне левых и было направлено против «правых» в политическом истеблишменте. До первой мировой войны левые выступали за социальные изменения, пытались «отодвинуть в сторону» партию, стоящую у власти. Однако большинство лидеров левых отвергали терроризм как по философским, так и по практическим
терроризма, хотя сами не принимали участия в практических действиях. Оба верили в то, что убийство - это политическая необходимость. Оба эмигрировали из Германии в Соединенные Штаты.
Радикальный демократ Хайнцен порицал революционеров 1848 г. за недостаток решимости, за проявление «мягкотелости». По его мнению, ключом революции должна быть «усовершенствованная технология». Он предлагал учредить премии за научные изыскания в сфере производства отравленных продуктов.
Иоган Мост принадлежал к более молодому поколению. Будучи радикальным социал-демократом, он приехал в Америку в начале 1880-х годов. Его нью-йоркская газета «Фрайхайт» стала влиятельнейшим анархистским органом. Мост не верил в пассивную организаторскую и пропагандистскую работу. Народ был всегда готов к революции, считал он, поднять людей на революцию может и должно небольшое число активистов. Существующая система сугубо варварская, и разрушить ее можно лишь варварскими методами. Уничтожить правителей - освободить народ. Динамит и яд, огонь и меч говорят за себя громче, нежели тысячи революционных речей.
Мост высоко ценил средства массовой информации, через которые можно было бы пропагандировать террористические акты по всему миру. Он первым выступил с предложением рассылки взрывчатки в почтовых конвертах. Мост, как и Хайнцен, верил в то, что наука даст террористам новое оружие, с помощью которого можно будет покончить со всеми тиранами. Написанное им «Анархистское меню» было переиздано в 1960-е годы американскими «новыми левыми».
Третьим «великим теоретиком» терроризма XIX в. Лакёр считает Михаила Бакунина, деятельность которого проходила в России и в Германии (во время революции 1848 г.), во Франции и Швейцарии. В работе «Революционный катехизис» Бакунин разрабатывает правила поведения
приходит к выводу, что «отец анархизма» был, среди прочего, идеологическим предтечей тактического альянса современных террористов с преступными «синдикатами».
По иронии судьбы, характеристики российских террористов «прославившихся» убийством царя в 1881 г., мало чем напоминали характеристики тех террористов, о которых писал Бакунин. А о самом Бакунине ныне пишут больше как о «крестном отце» современного анархизма, как о критике Маркса и Энгельса, а не как о террористе.
Ближе к закату XIX в. в Европе произошли два нашумевших террористических акта. В марте 1881 г. убили царя Александра II, а в мае 1882 г. - лорда Кавендиша и Томаса Бэрка - главу британской администрации в Ирландии. Россия, как и Ирландия, не славились террористическими традициями.
С позиции исторической перспективы, терроризм Народной воли был контрпродуктивным. На смену реформатору Александру II пришел консервативный режим Александра III. Убийство закрыло дорогу переговорам о политическом решении кризисного состояния России и привело, как полагает Лакёр, к революции 1917 г.
Вторая волна организованного терроризма в России началась с основания в 1900 г. партии социалистов-революционеров (эсеров). Эта партия также прибегала к политическим акциям в комбинации с забастовками на заводах и крестьянскими бунтами. Если терроризм Народной воли ограничивался двумя крупными городами (Москва и Петербург), то активность эсеров проявлялась во всей России. Были убиты генерал-губернаторы Финляндии и Кавказа, совершились убийства видных чиновников в пограничных районах, включая Польшу и Армению.
Революция 1905 г. и принятие Манифеста несколько ослабили деятельность террористов. Но год спустя об актах насилия снова заговорила общественность. Полиция, в свою очередь, усилила репрессивные дейст-
донская революционная организация, которая, как считает Лейкер, использовалась правительством Болгарии главным образом против Югославии. Организация боролась также за независимость Македонии, но эта борьба, как известно, не принесла успеха.
В США и Европе до Первой мировой войны террористической деятельностью занимались в основном анархисты. Автор напоминает обстоятельства, при которых были убиты американские президенты Гарфилд и Маккинли. В Германии имели место покушения на Бисмарка и императора Вильгельма I. В 1894 г. был убит президент Франции Карно, в 1897 г. -премьер-министр Испании Антонио Кановас, в 1898 г. - австрийская императрица Элизабет (Зита), в 1900 г. - король Италии Умберто. Эти убийства во многом носили мистическую подоплеку, а их истинная мотивация так и осталась неразгаданной.
В годы Первой мировой войны не было крупных террористических актов, если не считать убийства австрийского канцлера Г.Штургха. Этот акт рассматривался как форма протеста против войны. По большому счету, индивидуальный террор терял смысл, когда на фронтах войны гибли миллионы людей. Поэтому насильственная смерть видного политика не привлекала большого внимания общественности.
Прослеживая деятельность террористов в межвоенный период, автор упоминает ряд организаций как правого, так и левого толка в различных странах. Экстраординарным событием тех лет стало двойное убийство югославского короля Александра и французского премьер-министра Барту, произошедшее в апреле 1934 г. во время их встречи в Марселе.
После Второй мировой войны деятельность террористов переместилась из Европы на Средний Восток и в страны Азии. Насилие использовали националистические группы, стремившиеся к независимости своих стран. Акты терроризма имели место как в странах, экономика которых базировалась на аграрном производстве (Китай, страны Индокитая и др.),
на. По мере возрастания влияния религии ислама, терроризм давал о себе знать в Индии. Сначала была убита премьер-министр Индира Ганди, затем ее сын Раджив. Терроризм в странах «третьего мира» подпитывался национализмом или «политической религией».
1960-е годы, в представлении автора, примечательны деятельностью террористических групп левого толка в Германии и Италии. Так называемая Группа Красной армии (RAF) активно действовала в Германии в течение шести лет. Согласно её идеологии, она являлась авангардом эксплуатируемого и угнетённого «третьего мира». В терроризме «Армия» видела самое действенное средство революционной борьбы.
«Результативно» действовали итальянские террористы из «Красных бригад». Террористы бригады, считавшие себя радикалами левого толка, с недоверием относились к Итальянской коммунистической партии. Для них это была реформистская партия, утерявшая веру в революцию и в коренное преобразование буржуазного общества. «Красные бригады» за первые десять лет своей деятельности осуществили около 14 тыс. террористических актов, главным образом в Риме и промышленных районах Италии. Среди жертв террора оказался премьер-министра Альдо Моро, придерживавшийся левой ориентации в правящей партии христианских демократов. Эта акция косвенно ударила по престижу Итальянской коммунистической партии. В начале 1980-х годов деятельность разрозненных остатков бригад резко пошла на убыль.
Волна терроризма 1960-х годов не миновала Америки и Японии.
Возникновение новой волны терроризма автор относит к 1970-м годам. Она выплеснулась из Северной Ирландии, где вот уже несколько веков идет непримиримая борьба между протестантами и католиками. Жертвами этой борьбы в разные годы стали отставной вице-король Индии, лорд Маунтбеттен, министр Великобритании Эйри Ниив. Имела место попытка покушения на премьер-министра Великобритании г-жу Тэт-
стороннее разоружение. С приходом в Великобритании правительства лейбористов переговоры между обеими сторонами возобновились. Они не прекращаются и по сей день, перемежаясь вспышками насилия.
Схожая ситуация сложилась в Испании, где против центральных властей выступает сепаратистская организация басков (ЕТА). С баскским сепаратизмом успешно справлялся режим Франко. Но после смерти диктатора сепаратисты развернули борьбу против нового правительства Испании, когда был убит преемник Франко - адмирал Карреро Бланко. В 1979 г. были убиты 82 политических деятеля и 88 человек год спустя.
Правительство Испании пошло на некоторые политические уступки, которые, однако, не удовлетворяют непримиримых националистов, продолжающих настаивать на отделении территории басков от Испании и создании независимого государства.
Современная история левого терроризма закончилась в Италии в 1983 г., когда в тюрьмах оказались видные деятели «Красных бригад». Многие из них открыто отреклись от вооруженной борьбы, которую ранее практиковали, осознав, что этим они не продвигали, а замедляли процесс изменений в обществе.
В Германии представители второго и третьего поколений террористов пришли на смену своим товарищам из «Красной армии», которые коротали свои дни в тюрьме Стамихайна. Но не все представители новых поколений отказались от вооруженной борьбы. Спорадически имели место убийства высокопоставленных чиновников и банкиров. Нападениям подвергались и солдаты армии США. Распоряжения и указания террористы получали от «Действующего фронта Западной Европы». Этому «Фронту» удалось разрушить тюрьму, сооружаемую властями в Дарм-штадте. Согласно данным Управления по защите конституции, в 1998 г. в Германии насчитывалось 6 тыс. приверженцев насилия, осуществляемого «крайне левыми». Управление подсчитало также, что 6 тыс. человек под-
Наибольшую опасность для окружающих представляли фанатики, которые «убирали со сцены» своих оппонентов. Примечательно, что среди таких фанатиков немало лиц, страдающих психическими расстройствами.
Новый терроризм, отмечает автор, основывается на тщательном планировании. Учитываются привычки и поведение намеченных жертв, оценивается оружие исполнения соответствующих актов, подбирается транспорт, а также место, где всё должно произойти. Учитывается и возможность импровизации при выполнении задания, полученного от штаба той или иной организации.
Для совершения террористических операций требуется всё больше денег, которые поступают от «денежных мешков» и спонсоров как государственного, так и международного терроризма. Террористов нанимают грабители банков, дельцы теневого бизнеса, хозяева картелей, производящих наркотики. Есть группы террористов, сбывающих фальшивые деньги. Есть и такие организации, вроде ИРА, которые занимаются тем или иным легальным бизнесом.
Рассматривая государственный терроризм, автор предсказывает его возрастающую роль в обозримом будущем. Государства не исчезнут и, несмотря на процесс глобализации, их мощь не будет ослабевать. Соответственно будет совершенствоваться оружие массового разрушения (уничтожения). Это оружие может быть применено в соответствии с волей его обладателя. Автор, при этом, скептически относится к различного рода системам контроля над вооружением и больше полагается на здравый смысл власть имущих.
Афганистан, Курдистан, Алжир, ряд стран Центральной Африки сохраняют мощный потенциал терроризма. Конфликты, основанные на насилии, могут возникать как внутри государств, так и за их пределами. В опасной зоне конфликтов находятся Индия, Пакистан, Индонезия, Нигерия. Лакёр предвидит новые проявления терроризма в Ливане, Палестине,
двух сотен войн (гражданских и партизанских), других насильственных актов, происшедших после окончания Второй мировой войны, только двенадцать имели место в странах «третьего мира». Такая пропорция сохранится, возможно, в ближайшие годы.
Европа в большой степени оставалась этнически однородной до 1970-х годов, когда в ее наиболее развитые страны ринулись миллионы «гостевых рабочих» из Вест-Индии, Северной Африки, Турции, других частей света. Образовались относительно замкнутые этнические сообщества, составившие «новые социальные движения», в которых по разным причинам накапливался потенциал насилия. Насилие нередко выплёскивалось на улицы больших городов.
Могут ли будущие террористические кампании носить тотальный характер и быть нацеленными на полное уничтожение врага, задается вопросом Лакёр. Сторонники «священных войн» отвечают на этот вопрос утвердительно, но учёные-теоретики международного права не соглашаются с такой перспективой. Убийц и разрушителей будут рассматривать не просто как террористов, а как врагов человечества, находящихся вне закона.
А.В.Валюженич
